Диктатор

      Я уже давно отметил, что приключения у меня, совсем как у Поттера, начинаются строго по расписанию. Только датой их начала является не Хеллоуин, как у Мальчика-который-выжил, а окончание учебного года. Вот и сегодня, не успел начаться следующий летний месяц, а вместе с ним и новая рабочая (у кого-то, но не у меня: хорошо быть школьником!) неделя, как мне пришло письмо из Министерства. Мадам Амбридж снова вызывала на разговор. Явиться следовало к двенадцати дня.       Встреча опять проходила в небольшой комнатке за фальшстеной кабинета первого заместителя министра магии. Сидя в уютных креслах, под неспешную беседу о всяких мелочах мы поглощали маленькие вкусненькие бутербродики, запивая их отличным чаем. Когда все было съедено и выпито, разговор наконец зашел о серьезных вещах.       — Я краем уха слышала, что у тебя возник серьезный конфликт с главой Департамента магического правопорядка Амелией Боунс? — своим тоненьким голосочком спросила Амбридж.       "Нет-нет, что вы! Просто эта сука чуть не убила моего брата, а я ее за это собираюсь грохнуть! — ерничая, подумал я. — Какой конфликт? Вот только система никогда не прощает покушений на своих членов. "Сначала — его, а потом — меня?" — понятная и очевидная логика. Поэтому со всем пылом и честностью в голосе придется говорить не ту правду, что думаешь, а ту, которую от тебя хотят услышать".       — Это рабочий момент. Она действовала строго по правилам, предписывающим проводить подробный осмотр прибывающих международным портключом. За каналом у нас друзей нет. Тем более в нынешние, особо сложные времена нельзя пренебрегать безопасностью. Все должны подчиняться законам.       — Ах, — в приторном и притворном умилении всплеснула руками Амбридж. — Мне так приятно, что ты это понимаешь. Сегодня далеко не каждый лорд занимает настолько взвешенную политическую позицию. Но я также слышала, что ты вел себя с ней очень… невежливо.       — Не могу не отметить, что сделано все было в достаточно неприятной для меня форме. Вот и я вел себя грубо строго в меру. Ставил ее на место. Ведь все должны подчиняться законам. Тем более у меня на руках умирал брат…       Амбридж поморщилась.       — О твоем… новом брате я бы тоже хотела поговорить. Я все понимаю: род из одного члена — крайне… неустойчив. Но тебе следует знать, что такие прецеденты очень сильно нарушают стабильность нашего общества. Причем недовольными оказываются как чистокровные, так и полукровки.       — То есть? — честно не понял я ее намека.       — Винсент! Ну подумай же головой! — рассердилась она. — Смотри! Как ты думаешь, не позавидует ли тебе мистер Малфой, что у его одноклассника появился брат, а он всю жизнь в семье — один?       "Э-э-этот? Позави-и-идует? Уж точно нет! Наоборот, я уверен, что этот эгоист невероятно счастлив, будучи в семье единственным ребенком!"        — Да. Ты прав. Малфоя я назвала для примера, — видимо прочитав сомнение в моем взгляде, поправилась Амбридж. — Просто подставь на место Малфоя любую другую фамилию. Гойл. Поттер. Да хоть та же Боунс-младшая точно не отказалась бы от братика или сестрички! Это с одной стороны. А с другой — возьмем мистера Финч-Флетчли. Все же он пусть и из маггловской, но достаточно богатой семьи, чтобы иметь собственные амбиции. Он их — будь, кстати, с ним осторожен — имеет. И серьезнейшие! Можешь в моих выводах не сомневаться — это я тебе как взрослый человек с огромным опытом политической интриги говорю!       "Хм… — невольно склонил я голову, признавая правоту женщины. — А вот это — да. Это — вполне возможно. Да и братец из Джастина получился бы более перспективный, чем из полунищего Уэйна. Но… Что случилось, то случилось. Правда, я до сих пор не понял — к чему она ведет?"       — Это во многом было спонтанное решение, — следуя правилу разумного общения с женщинами: "не виноват — извинись", для начала я попытался аккуратно оправдаться. — Прогулка на каникулах у нас оказалась намного более… насыщенной, чем мы ожидали.       — Надеюсь, вы не нарушили никаких наших законов? Ничего не хочешь мне рассказать, Винсент? — наклонила голову Амбридж.       — Я лучше промолчу.       — Пф-ф! Мальчишки! — с какой-то чисто девчачьей надменностью фыркнула Амбридж. — Вечно у вас какие-то глупые тайны!       "Очень глупые и очень тайны, аж во всех газетах про это ор стоял!"       — Мне из-за приема в род полукровки следует предпринять что-то… особое? — поинтересовался я. "Долбаная Магическая Англия, зависшая в неустойчивом равновесии между феодализмом и капитализмом!" — в сердцах выругался я, мысленно уже соглашаясь с очередным штрафом, который в обязательном порядке придется заплатить. Ссориться с Министерством было сейчас совсем не ко времени, ну а через год они все равно вернут мне все, и с процентами. Гоблинскими. Но ответ меня удивил.       — А что тут сделаешь? — опять поморщилась Амбридж. — Ну не убивать же его тебе теперь? Но запомни. Один — это еще как-то можно понять и стерпеть. Но вот если ты и дальше попробуешь увеличивать численность рода таким способом, то понимания больше не встретишь. Совсем! Я ради тебя старалась, уговаривала министра, а ты тут такое выкидываешь! Право слово, уж лучше бы ты какую-нибудь девку обрюхатил! Даже и не знаю, отдавать или нет тебе теперь это… — Амбридж достала откуда-то из рукава совсем малюсенький, с фалангу мизинца свиток и небрежным жестом увеличила его до нормальных размеров. Посмотрела на меня внимательно и кинула, по-другому и не скажешь, в меня им.       Свиток, исходя из плотности, веса и силы удара, был не пергаментный. Точнее, пергаментный, вот только кожей для него, если судить по фактуре тыльной стороны, поделился не барашек (барашки обычно чешуйками не покрыты), а какая-то рептилия. Скорее всего — дракон. Когда я развернул свиток, у меня в глазах зарябило от обилия сложных магических печатей. На средства защиты от подделки явно не поскупились. А вот на объяснение — как раз очень даже и да, потому что буквы, как будто выжженные на пергаменте, складывались в единственную и совсем короткую строчку: "Разрешение на посещение".       — Что это?       — На эту субботу ничего не планируй. Оденься попроще и будь с утра готов. Открой камин. За тобой зайдут. Тебе предстоит интересная… экскурсия. Больше я тебе ничего сказать не могу. И да. Цена будет — около трех тысяч галеонов. А теперь… О! Уже время обеда! Не хочешь прогуляться?       Честно говоря, хотелось не очень. Тем более в Министерстве, помимо встречи с Амбридж, я сегодня собирался пересечься еще с одним волшебником. И время как раз подходило обеденное, чтобы его удачно перехватить. Но… Не знаю, куда именно мне Долорес достала пропуск, но судя по внушительному количеству магических печатей и допусков (а как известно, прощение получить легче, чем разрешение), оно стоило недлинного свидания. Поэтому я мысленно перенес встречу с Пием на завтра и утвердительно кивнул.       Единственной преградой к свиданию неожиданно оказался этот самый подарок Амбридж. В своем оригинальном размере разрешение на посещение (чего?) постоянно норовило выпасть из кармана рубашки или неудобно и некрасиво топорщило рукав. Перегибать или очень туго скручивать его женщина не советовала, дабы не повредить печати, ну а магия… Хорошо зачарованный свиток, к тому же еще и сделанный из материала, на который плохо действует волшебство, демонстрировал отличную стойкость к известным мне из школьной программы приемам уменьшения размеров. Ни чары, ни трансфигурация — ничто не заставило его изменить размер. Вволю посмеявшись над моими мучениями, Амбридж пояснила:       — И не получится. Оставь его здесь. Заберешь потом у Муфальды, — и протянула мне руку.       Парная аппарация привела нас, кто бы мог подумать, на совершенно обычную маггловскую улицу. Городок, или, если судить по насыщенности движения и сельским пейзажам вдали, поселок городского типа, располагался… а хрен его знает где. Но тут было заметно прохладнее, чем в Лондоне.       — Удивлен местом? — спросила Амбридж, лицом почему-то отвернувшись в сторону от меня. — Памятное место. Когда-то здесь мне сказали, что я никогда не пройдусь с парнем, — и взяв меня под руку, женщина потянула вперед. Выгуливать. — Эх! Надеюсь, эти маггловские сучки еще не сдохли и увидят меня с тобой! — видимо в накале чувств забывшись, она произнесла это вслух. Тихо-тихо, себе под нос буркнула, но я услышал.       Много раз я воочию наблюдал постановку кошмарной пьесы под названием: "На работе — о бабах, с бабами — о работе". Случалось (себе врать последнее дело), был в ней основным исполнителем. Все мы люди-человеки, и косноязычие при встрече с понравившимися девчонками меня в свое время не миновало. А работа — вполне нейтральная тема для начала разговора. Особенно по сравнению с альтернативой — глупо молчать. Но никогда до этого я еще не видел гендерно инверсного варианта!       Выглядело это совсем не смешно. Даже можно сказать — грустно. Нет, количество и качество информации, которую с словесным поносом вынесло из первого заместителя министра, просто поражало. И я, поддакивая и задавая уточняющие вопросы, про себя тихо радовался наличию омута памяти, чтобы позднее вспомнить и записать особо важные факты. Вот только немолодую женщину, с пылом и азартом выбалтывающую понравившемуся мужчине то, что никогда не говорят чужим, да и среди своих зачастую не формулируют так прямо, оставалось чисто по-человечески пожалеть.       "Ну да это все лирика. Глубоко несчастных девушек и женщин — море. И я могу им искренне сочувствовать. Однако сочувствие совсем не означает того, что их проблемы в личной жизни я собираюсь решать за свой счет! Также это самое сочувствие не помешает мне воспользоваться удобно подвернувшимся случаем и выдоить из Амбридж как можно больше информации о политических течениях внутри Министерства магии. Пусть Долорес голову окончательно не потеряла и, на первый взгляд, эта информация не очень секретная, где-то уровня "ДСП", но насколько же она полезна для меня!       Однако определенных границ в своем любопытстве переходить не стоит. Мне совсем не хотелось бы доподыгрывать до того накала чувств, за которым следует предложение на вечерний чай, плавно переходящий в утренний кофе!"       Поэтому, пообедав в незаметном, но очень дорогом ресторанчике уже в Лондоне (платила за все Амбридж, о стыд и позор мне!), я вежливо попрощался с женщиной и отправился в "Дырявый котел", к самому доступному дымолетному камину. Благо дорогу до него, возможно не самую оптимальную, ну и пусть, я уже выучил.       Следующий день начался по постепенно устаканивающемуся расписанию. В качестве утренней зарядки размявшись в саду легкой дуэлью (это очень удачно, что у меня появился брат, и плясать теперь можно не только с всегда проигрывающей тенью), мы с аппетитом позавтракали. После — отправились тренировать уже не магию, а тело, совмещая полезное с полезным: тренировку выносливости с перемещением личных вещей брата к его новому месту жительства.       Дело это оказалось простым, но нудным. Камином — в Ллангиног. Там — сесть на велосипеды. Доехать до Пенибонтфора. Погрузить на велосипеды вещи. Если развесовка и габариты багажа позволяют, доехать обратно до Ллангинога, если нет — дойти пешком, ведя велосипеды рядом с собой. Перейти по камину в Крэбб-мэнор. Бросить вещи где попало. И "смыть-повторить".       В общем, сделав шесть ходок, мы соорудили на полу около дымолетного камина неплохую такую кучу вещей и хорошенько умаялись. Посмотрев на сваленные грудой сумки, рюкзаки, пакеты, доски, банки, любимые мягкие игрушки и всякие памятные, но отвратительно неудобные для переноски вещи, а потом переведя взгляд на кажущуюся очень длинной и крутой лестницу, я с выстраданной искренностью в голосе произнес:       — Скорей бы нас обучили аппарации!       — Ага… — вторил мне прислонившийся к стене Уэйн.       — Как же лениво поднимать это все наверх! О! Лотта! — позвал я.       — Да, хозяин, — с хлопком появилась домовая эльфийка.       — Подними эти вещи на второй этаж.       — Да, хозяин. А где их сложить?       — Наверху лестницы. Мы с Уэйном потом донесем до комнаты. И разложим… А потом… пойдем… за следующей…       "Интересно, я выгляжу так же глупо?" — мелькнула у меня в голове мысль, пока мы с братом ошеломленно переглядывались и постепенно осознавали, что только что произошло. Тишину разрушили связанные в пакет доски (с которыми мы намучались особо), с громким стуком съехавшие с вершины кучи на пол. Переведя взгляды с досок обратно друг на друга, мы дружно заржали.       — О-о-й-й-й-й-й я дура-а-а-ак! — спрятав лицо в руках, завыл я.       — Ы-ы-ы! — вторил мне Уэйн. — А мою любимую кровать мы уже разобрали!       — Доски-то! Доски! Скотчем! Чтоб магглы не подумали чего!..       — Ха-ха-ха! На велосипеды! Связывали вместе. Паровозиком! Ты помнишь, как тот мужик на нас смотрел?!       — У-у-у!       — Хорошо еще, не успели матрац разобрать, как кровать!       — Но чехол с него уже сняли! И привезли!       — И пружины подумали, как отвинчивать…       — А-а-а-а!       — Вот черт! Ну как же я так, а?! Дурень!       — Я дурнее! Ты хотя бы на первый день догадался! А я этим занимаюсь уже… У-у-у!       Поприкалывались друг над другом еще немного. "Как же мне этой теплоты не хватало! — с улыбкой подумал я. — Наконец-то появился кто-то по-настоящему свой!"       После того как мы отсмеялись, немного пришедший в себя Уэйн спросил у меня:       — Ты так редко пользуешься помощью эльфов?       — В смысле?       — Ну раз у тебя нет привычки приказывать все делать домовой?       "Кося-я-як! Это он ловко подметил. Вот что значит, в семье никогда не было магического раба. Так. Нужно максимально надежно оправдаться".        — Если все приказывать домовым, то будешь как Малфой: даже жопу себе сам подтереть не в состоянии! — после недолгой паузы нашелся я. Правда, сначала я хотел сказать что-то вроде: "у нас в семье так заведено", но успел вовремя передумать. Не в мире магии и не в семье некромантов лгать так неумело. Слишком уж легко сказанное проверяется.       — Ты это серьезно? — удивился Уэйн.       — Нет. Но я не удивлюсь… — и было успокоившиеся, мы снова засмеялись. Перебивая друг друга, мы пытались составить правильные приказы эльфам. А потом с эльфов переключились на магические способы соблюдения этикета уединения и последующей личной гигиены.       — …А может быть, следует придумать специализированные чары? — предложил я.       — Нет. Лучше трансфигурационную формулу! — отбил подачу брат.       — Ты что?! Только зелье! Чтобы не было "глупого размахивания волшебной палочкой"! Тем более там это неудобно! И случаи могут случиться… разные.       — У-ха-ха! — Уэйн в истерике постучал кулаком по стене. — Ты еще предложи Хагриду вывести специальных "милашек", — отдышавшись, с показной серьезностью предложил ходивший на УЗМС в качестве предмета по выбору Уэйн.       — Непременно, — кивнул я. — Только я такой вариант использовать не буду. Его милашки норовят сожрать мага вместе с потрохами и их содержимым! Но все равно идея богатая. Нужно будет профессорам ее подкинуть. Столько денег поднимут!       Представив себе лица наших преподов, услышавших такой бизнес-план, мы заржали пуще прежнего. Впрочем, что данное предложение так и останется не более чем веселой шуткой, сомнения не оставалось ни у меня, ни у Уэйна.       Спустя некоторое время, вытирая выступившие от смеха слезы, я распорядился:       — Так, брат. Давай обратно к родителям. Все там сложи в кучу. Вызови Лотту. Прикажи ей перенести шмотье к тебе в комнату. В первый раз вещи разложишь сам, а дальше за порядком следить будет уже она. Если захочешь. Потом почитаешь книги, что я тебе дал. Когда надоест, можешь поиграть с моим крестником. Барти скучает, Винки — ворчит, а мне — всегда некогда.       — А ты?       — А я — по делам.       — Помочь? — с искренним энтузиазмом новообращенного язычника спросил Уэйн.       — Нет. Там — я сам. Ты — наследник рода, а не глава.       Немудреная задача, вылившаяся в великое превозмогание — вот уж точно "слабоумие и отвага", — подняла мне настроение. Благодаря этому на встречу с Тикнессом я отправлялся с настолько твердой уверенностью, что у меня все получится, что ее вполне можно было бы назвать куражом.       Тикнесс обычно (как я между делом вызнал у Амбридж) столовался в том пафосном ресторанчике, где мы с ним встречались в прошлый раз. И сегодня он не изменил своим привычкам.       С видом "мне назначено, но я опаздываю, поэтому скорей-скорей-скорей" я вошел в общий зал и небрежно бросил метрдотелю:       — Мистер Тикнесс уже пришел? У себя? Как обычно? — и дождавшись непроизвольного утвердительно кивка, произнес "Отлично!" и пошел в сторону кабинета. Никто меня останавливать не стал.       Естественно, просто так врываться к главе одного из силовых ведомств было бы чревато. Он со своей "оборотистостью" не может не быть крайне осторожным человеком, поэтому риск получить боевое проклятие в лицо весьма и весьма велик. Так что в дверь кабинета я вежливо постучал и, дождавшись разрешения, с достоинством вошел.       Тикнесс на мое вторжение прореагировал спокойно. Коснулся палочкой звоночка. Мгновенно появившемуся и услужливо поклонившемуся домовому эльфу приказал: "Еще один комплект приборов для моего друга. Заказ — повторить".       Как оказалось, мозги задействовать для переноски вещей Лотту включились у меня очень вовремя. Еще чуть-чуть, и я бы опоздал на встречу, так как свою порцию Тикнесс есть уже почти закончил. Конечно, один день — не критично, но запас невосполнимого ресурса лучше иметь, чем не иметь.       Стандартный английский завтрак после физических упражнений провалился в меня, как в бездну. Попивая чай и короткими репликами отвечая на вопросы ждущего меня Пия, которые, впрочем, не выходили за рамки легкой беседы, я ненароком подумал: "Хоть что-то хорошее есть в том, что я попал именно сюда. Чай! Окажись я, например, в теле какого-нибудь Винзенза фон Краббен, плевался бы от кофе. Хотя привычка некоторых англичан пить чай с молоком… Буэ-э-э!"       Закончив прием пищи и допив чай, я в ответ на безмолвно заданный Тикнессом вопрос "Что надо?" для начала осведомился о приватности кабинета:       — Тут как? — я помахал пальцем. — Можно говорить?       — А разговор предстоит серьезный? Может быть, нам лучше переместиться ко мне в кабинет, в Министерство?       — Нет. Принципиально не в Министерство.       — Хм… — напрягшийся Тикнесс задумался. Потом, видимо приняв решение, засунул руку в карман и достал оттуда плоский деревянный кругляшок. После чего переломил его пополам по специальной, как на обычной таблетке, ложбинке.       — Блокировка магического подслушивания. Одноразовая. Очень дорогая, — с отчетливым намеком "Надеюсь, твои новости будут достаточно важными, чтобы окупить мои на тебя расходы" произнес Тикнесс.       Конечно, он мог меня обмануть, сломав какой-нибудь артефакт от облысения, но это не в его интересах. Утечет на сторону тема нашего нынешнего разговора, и сидеть будем в соседних камерах. Причем если в процессе дознания всплывет еще и наше предыдущее дело, то сидеть я буду один, а его по-тихому прикопают где-нибудь. Предателей никто не любит, но предают только свои. Это я для Министерства — чужой, а вот он… "Кстати. Только сейчас я задумался, а на что Пий рассчитывал, "проболтавшись" сопляку о своих карьерных мечтаниях? Желал сменить покровителя и лечь под Малфоя? Хм… Ладно. Я подумаю об этом потом. А сейчас — сосредоточиться. Работаем!"       — Новости про то, что Тот-кто-давно-уже-умер, как оказалось, опять жив, вам, конечно же, отлично известны?       — Да, — поморщился Тикнесс.       — Как и то, что с уходом Фаджа открываются весьма… вкусные перспективы карьерного роста.       "Хм. Непонятная реакция", — отметил я какой-то странный взгляд Тикнесса.       — Что? — спросил я, и ответ Пия меня огорошил.       — Фадж пока никуда не собирается "уходить". Совсем наоборот. Он изо всех сил старается удержаться на своем посту, нажав на… Не важно. Откуда у тебя эта информация?       "Бля-я-я-я! Как же это я так лоханулся? Долбаное предзнание! И как теперь выкручиваться? Тикнесс — невероятно важен для меня. Конвертировать хорошие рабочие отношения с замом Боунс в ее убийство — мой основной план. Кому проще всего стать палачом, как не штатному телохранителю? Индира Ганди гарантирует это! Да что там основной? Первый и единственный! Пусть только пока, но… Нет. Если не получится — ничего страшного. Буду думать дальше. В конце концов, можно будет и просто подождать. Тогда, в каноне, Боунс ликвидировали без участия Винсента Крэбба, значит, было за что. И сейчас есть, то есть тоже рано или поздно убьют. А с учителем… Его гнев придется перетерпеть. Несмотря на всю свою жестокость, к своей роли наставника он относится очень трепетно, поэтому убивать ученика не будет. Надеюсь…"       — Слухами земля полнится… — с многозначительным видом произнес я, пытаясь уклониться от ответа.       Но обмануть опытного аппаратчика у меня не получилось. Он с легкостью раскрыл мою игру, однако ответ понял по-своему. Что мне сказать нечего.       — Хех, — заметно расслабившийся Пий улыбнулся и с ощутимой легкой ноткой пренебрежения бросил: — Ты еще скажи, стать первым замом или даже самим министром!       "Тикнесс ошибся? Не поверил мне? Вот черт! Черт-черт-черт! Я же, когда он пытался запугать меня, уже говорил ему что-то похожее. Тогда я судорожно пытался соскочить с неприятной темы и для этого пытался максимально заинтересовать зама Боунс в своей фигуре. А он запомнил. И ждал. Но никаких действий я не предпринял. Тогда его нынешняя реакция вполне закономерна. Пиздоболов даже последняя гопота презирает. А разочарование партнером на таком уровне — приговор. Что ж. Придется раскрыть карты немного раньше, чем я планировал, — с неудовольствием подумал я. — Хотя… Чего я ожидал? Что Пий поверит мне за красивые глаза? Весь лимит по данной категории удачи я выбрал своей поклонницей — Долорес Амбридж…"       — А почему бы и нет, когда и следующего продамблдоровского министра уйдут? Мой покровитель вслед за его покровителем… — совершенно серьезным голосом произнес я, и мужчина разом прекратил мерзко ухмыляться.       Пий, несомненно, умел быстро думать. Как и делать правильные выводы, если информация становится чуть менее обрывочной. Тем более намек, на кого я работаю, был дан яснее некуда. Достаточно просто задаться вопросом, кто хотя бы потенциально может ликвидировать великого мага, и все сразу станет кристально ясно. Но удар Тикнесс держал хорошо. Только слегка расширившиеся в понимании глаза и вновь ставшее серьезным лицо выдали его крайнее удивление. После длинной паузы — чуть склоненная голова и слегка прикрытые глаза маскировали ударную работу мозга — он опять прямо взглянул на меня.       — Во-о-от оно как… — уже не сомневаясь в своих догадках, протянул маг и как бы случайно немного изменил позу. На такую, чтобы волшебную палочку можно было выхватить одним быстрым движением. Барти как-то показывал мне такие фокусы. Собственно, пусть и не так небрежно, но я сделал то же самое. Единственно, поза у меня была другая: они выбирались исходя из целого набора параметров, но в основном — из длины и места крепления волшебной палочки.       В молчаливом напряжении, словно два ганфайтера на Диком Западе, мы пристально смотрели друг другу прямо в глаза.       — Что ж… Ясно, кто за вами стоял тогда. Зимой… — кивнул Тикнесс и немного расслабился. — Признаю. Недооценил вас, лорд Крэбб. Но все равно мне остается кое-что непонятно: почему именно вы?..       "…со мной разговариваете, а не Волдеморт лично", — додумал я не произнесенное вслух. И ответил:       — Потому что, сами понимаете, это не официальное предложение. На официальное предложение должен быть дан такой же официальный и однозначный ответ. Сейчас же это пока только возможность привлечь положительное внимание к своей фигуре…       "Черт! Как все складывается-то один к одному!" — молнией промелькнула у меня в голове мысль, и я продолжил фразу уже совсем не так, как хотел мгновение назад:       — …шансы на удачную реализацию чего на посту главы Департамента магического правопорядка гораздо больше, чем на посту его заместителя. Вот только… сотрудничество с будущей властью следует начинать как можно раньше.       — Пф-р-р-р кхе-кхе, — натурально поперхнулся Пий. — Ты рехнулся?! Соображаешь, в чем именно и кому ты сейчас предлагаешь поучаствовать? Чем в случае провала рискую я? И какие последствия лично для тебя может иметь мой отказ? Надеешься на мое хорошее к тебе отношение?       — Нет. Да. Да. Да. Нет.       — Что? Издеваешься?       — Нет. Это последовательно ответы на вопросы.       — То есть тебя совсем не страшит, что этот обед может стать для тебя самым шикарным на всю оставшуюся жизнь? Азкабанская баланда совсем другая на вкус!       — Хм. Не буду напоминать, что формально меня сажать не за что. Но даже если и так, то… Если бы я хотел спокойной жизни, то до сих пор бы сидел в поместье и покорно выполнял указания отца. А Азкабан… Что Азкабан? Уже дважды из него бежали. Почему бы этому не случиться еще раз? Или два?       — Хм. Тогда почему ответ "нет"? Мне даже как-то неудобно так впрямую спрашивать, но неужели ты отвергаешь мою дружбу?       "Когда двое держат друг друга за горло, теперь это дружбой называется? Ну-ну!"       — Знаете, дружба — это, конечно, хорошо. Крепкая дружба — еще лучше. Но надежнее всего привязывает людей друг к другу взаимная выгода. Вот, например, такая: кто еще, кроме столь верного и преданного вашего друга, как я, сделает такое предложение?       — Хм… — надолго задумался Пий.       Тишину напряженного молчания, казалось, можно было резать ножом.       — В случае чего, я буду все отрицать.       "Да!"       — И если задумал меня кинуть или подставить, учти, я даже из могилы достану тебя! — уже не пряча за вежливостью и корректностью свою сущность, по-волчьи оскалился Пий.       "ДА! ОН СОГЛАСИЛСЯ!"       — Сдохни на допросе, но промолчи!       "Так. Теперь только бы все неудачным словом не испортить!.."       — Не передумал?       — Нет.       — Ты меня услышал.       — Пф… По-моему, я еще ни разу не давал повода считать меня пустобрехом!       Помолчали.       — Что именно от меня нужно? — наконец задал он вопрос, который окончательно все ставил на свои места. Если до этого у него оставалась возможность крутануть назад, прикрывшись разведкой планов врага, то с этого момента он стал хорошо замазан. Еще не смертельно, но для карьеры фатально. Политики — не маггловский суд. У них сомнение толкуется строго не в пользу обвиняемого. Особенно в такой основополагающей вещи, как лояльность. Крыс не любят еще больше, чем пиздоболов.       — Вот список, — достал я из кармана сложенный листок бумаги и протянул его волшебнику.       — Ты с ума сошел?! — взлетели вверх брови Тикнесса. — Семь тысяч галеонов?       "Ну… Началось в колхозе утро. Как же так, сразу же согласиться с условиями, да без торговли?"       — Не так уж и много за то, что расчищаю вам дорогу к такому посту.       — Две! И ни галеоном больше!       — Бюджет для найма и закупки уже сверстан. Пять тысяч идет туда, и это не обсуждается. А мой интерес… Хорошо. Пусть он будет только полторы.       — Найма? А разве Тот-которого-не-называют не сам…       — Ха! Не надо переоценивать Боунс. Кто она такая, чтобы Темный Лорд разбирался с ней лично?       — Все равно это очень дорого! — после раздумий произнес Пий.       — А за сколько вы их отобьете, заняв этот пост?       — Хм… "Снять наружное наблюдение"? "Заблокировать камин"? "Артефакт идентификатор Стражи"? "Ключи от дверей"? С этим тоже будут проблемы. Как я все это объясню?       — Очень просто.       — Раз у тебя все продумано, то предлагай!       — А чем вам не нравится стандартная схема? Конечно, обычно она используется для передачи денег в строго противоположном направлении, но ничто не запрещает ее использовать и так! Стандартно, мы оформляем все, как спор. Я… Нет. Некий неравнодушный волшебник, озабоченный сложностью текущей политической ситуации, однако скептически относящийся к правильности распределения бюджета, для поддержания стабильности хочет улучшить безопасность министерских служащих. Ради этого я, то есть он, заключает пари, что "ни один из сотрудников Министерства магии не погибнет в ближайшее время", на пару тысяч галеонов… — "Семь бед — один ответ!" — глубоко вздохнул я и рубанул: — …со ставкой один к пяти!       "Тут бы еще и не перегнуть, чтобы ненароком не сформулировать интерес так, что честно исполнить свои обязанности и тем самым кинуть меня ему будет выгоднее, чем наоборот".       — Думаю, две тысячи галеонов своих и десять…       — Полторы… — поправил меня Тикнесс.       — Хорошо. Полторы своих и семь с половиной призовых — достаточная сумма для оправдания усиленного внимания к безопасности министерских служащих. Под это дело можно и патрули перетасовывать, и проверки проводить, в процессе которых всякое может на время потеряться… Срок пари — три месяца.       — Это до смешного наивно. Но… Хоть так. Почему такой долгий срок?       — Три месяца? Лучше, когда все это произойдет, чтобы я был бы "под крылышком" Дамблдора.       — Свою долю ты получишь только после того, как я стану главой Департамента магического правопорядка.       "Э! Как я его выбил из равновесия! Насколько же топорно пытается меня подловить!"       — Нет. После того, как пост будет освобожден от Боунс. Вашу часть работы я за вас делать не собираюсь.       — Хм. Хорошо… — задумчиво произнес Тикнесс, постукивая пальцами по столу.       — По рукам?       — М-м-м…       — Что-то не так? — напрягся я. "А вдруг он решил соскочить и сейчас вызовет авроров? А я еще не умею аппарировать!"       — Можно и так сказать…       — В чем сложность? — приготовился я выхватить палочку, следя за каждым мелким жестом волшебника.       Вот только Пий не походил на мага, который собирается кинуться в бой. Впрочем, я этим не обольщался. Война, как известно, это путь обмана.       — Сложность в том, — с тяжелым вздохом произнес Тикнесс и помассировал себе виски, — что, несмотря на желание заключить договор, в данный конкретный момент так сложились обстоятельства, что я не могу обеспечить выполнение своих обязательств. — И видя мое непонимающее лицо, пояснил понятнее: — Я спорю с суммой договора не из одного лишь желания максимально сбить цену. Дело в том, что у меня нет сейчас свободных шести с половиной тысяч галеонов. Даже пяти нет!