Диктатор

      — Тю-тя-ня-а, — розовощекий младенец с некоторым сомнением посмотрел на меня. Повернул голову в сторону спокойно стоящей рядом Винки, увидел ее страшненькую улыбку и сразу успокоился.       — Ви! Он! Тя-му! — протянул он ручки к кучке игрушек. Видимо, несмотря на молчаливое одобрение няни, новые ощущения, как его держит на весу какой-то здоровенный незнакомец, ему все же не нравились.       — С ним все нормально? — спросил я.       — Да, хозяин Крэбб! Будущий хозяин Барти прекрасно себя чувствует.       — И! Ви! Он! Ую-ю-юая! — Барти задрыгался у меня в руках и еще сильнее потянулся к игрушкам.       — А это нормально, что он уже лепечет? Или, наоборот, плохо, что еще не говорит? — озабоченно спросил я. Барти был уже годик. "Черт, всего лишь годик! Всего год прошел, а ощущение, что целых пять, столько событий! Интересно, он уже должен ходить и говорить или еще нет?" — подумал я. Если про обычных-то младенцев я ничего не знаю, там у меня своих детей не было, а чужие — не интересовали, то младенцы волшебников и вовсе были настоящей terra incognita.       — Кто должен… — "Стоп, в такой форме спросить — раскрыться!" — Так. Кто занимался воспитанием Барти? — повернулся я к Винки. "Наверняка, помимо домоработиницы-эльфийки у Кручей была еще и няня. Какая-нибудь волшебница из очень хорошей семьи, вторая-третья дочь, как это принято у англичан. Вряд ли Драко воспитывал Добби, не поверю я в это. А вот в то, что Крэбба мог воспитывать Гаппи — вполне. Результат, так сказать, налицо. Черт! Совсем забыл, нужно его выкупить! Ладно, это пока подождет… Пока эльфийки и вдвоем отлично справляются, а потом, когда пацан вырастет…"       — Хозяин Барти нанимал ведьму. Хозяина Барти учила хозяйка Виктория. Хозяин Барти хозяина Барти учил сам, — подтвердила мое предположение Винки.       Тем временем малыш до умиления серьезно насупился, и одна из игрушек — маленький плюшевый единорожек, прыгнул ему в руки.       — Магический выброс! Будущий хозяин Барти будет сильным волшебником! — с такой гордостью, будто это был ее ребенок, произнесла Винки.       — И как часто это?       — Случается, — пожала плечами домовая.       — Какие-нибудь артефакты нужны? Может быть, осмотр колдомедика? — спросил я, глядя на то, как Крауч с ухмылкой голодного дракона (только очень уж смешно щербатого) впивается зубами в спину притянутой магией игрушке.       — Артефакты. Игрушки. Защита от выбросов, чтобы не поранился. У хозяев Краучей все это есть в детской, но… — тут эльфийка сникла, — Винки больше не домовая Краучей. Винки больше не может появляться в Крауч-мэноре.       — Ясно. И колдомедики, значит, тоже нужны, — со вздохом догадался я.       "Эх, как бы ни хотелось мне иного, но, похоже, придется собраться с силами и с воспитанием крестника поступить по-мужски…"       — На! — передал я агукающего Барти домовой. — Продолжай хорошенько ухаживать за ним. Купи все, что нужно. Деньги возьми где обычно. Если что-то понадобится, сразу же скажи Уэйну или мне. Уэйн же вызовет колдомедиков, желательно, чтобы это был не Сметвик, и проконтролирует осмотр. В свободное время попробуй найти ту ведьму, что воспитывала Барти-мла… вто… его отца, — кивок на обнявшего домовую ребенка. "Хм. Очень привычно обнявшего. Нужно человеческое общение…" — И еще, проследи, чтобы Уэйн разговаривал с Барти не меньше часа в день.       — О чем, хозяин Крэбб?       — Не знаю. Сказки пусть ему читает, что ли… — пожал я плечами и сбежал из детской. Не хотелось внезапно обретенное свободное время бездумно профукать.       Невероятно, но факт есть факт. Я, внезапно, оказался практически полностью свободен. Началось это в прошлую субботу, третьего, когда, прибыв на занятия, от Хвоста я узнал, что с этого дня у меня начались каникулы. Волдеморт где-то пропадал или был занят; Беллу тоже припахали; в отдельной комнатушке кашеварил, то есть зельеварил, злющий, как тысяча гриффиндорских тотемов, Снейп. Таким образом я, временно, стал никому не интересен. Более того, когда я в такое счастье не поверил, Петтигрю соврет — недорого возьмет, и дождался учителя, Волдеморт новость только подтвердил и отправил меня прочь. Приказал пока отдыхать и заниматься самостоятельно.       Вообще-то, отпуск оказался странной вещью. Когда завален работой по горло, ждешь-ждешь-ждешь его, мечтаешь как отдохнешь, погуляешь (в разных смыслах), да просто побездельничаешь… Но как только этот светлый миг наступает, то неожиданно… начинаешь ничегонеделанием откровенно тяготиться! Отоспаться впрок невозможно, а помучавшись бездельем денек-другой, я с ужасом осознал, что за последние годы разучился бить баклуши.       "И не сказать что это плохо! Что ж, значит появилась долгожданная возможность подтянуть хвосты и переделать давно откладываемые дела", — подумал я, чем и занялся.       Быстро и к всеобщему удовлетворению разрулил ситуацию с Фаджем. Разобрался с остатками вещей после переезда Уэйна. Разобрал школьный сундук. Навел, наконец, удобный лично мне порядок в кабинете главы рода. Сделал домашку сразу по всем предметам — вдвоем с Уэйном она пулей пролетела всего за три вечера.       Барти был одним из последних пунктов в моем "ту-ду" листе. Конечно, я понимал, что лучше было бы воспитывать пацана самому, и я обязательно этим займусь, но… потом. Вот через два года, когда все окончательно определится, станет слегка попроще, вот тогда им и займусь. Он, как раз, станет уже почти соображающим.       "А вообще, подводя своеобразный итог, не так уж плохо я отыграл эти пять лет, — подумал я, рассматривая пришедшие с совой результаты экзаменов. В графе "ЗОТИ" вместо неуда стояло уже "выше ожидаемого". — Диплом о "средне-магическом образовании", причем совершенно честный — получил. Учителя, великого мага, между прочим, — не хухры-мухры, нашел. Должников (Фадж, Пий, Амбридж, Киллиан) — приобрел. Себя показал, связи и с местными, и заграницей — наладил. Денег немного заработал. Род усилил. Брата обрел. Команду сколотил. Вот в ноябре будет очередное заседание Палаты, где будут все лорды, после можно будет начать работу над поиском или сколачиванием третьей, точнее, уже четвертой силы. В крови замарался… ну, минимально возможно, учитывая все факторы. В общем, в магическом мире "встал" я крепко. Не признавать этого было бы показушным самоуничижением.       С другой стороны, обманывать себя в том, что у меня совсем нет никаких проблем, глупостью было бы не меньшей. Гранитным валуном, хоть сейчас на постамент под очередной памятник Петру Первому, давят на меня гейсы Основателей. Задание Слизерина относительно простое, отсчет трех лет контроля, если все пойдет по канону, начнётся уже следующим летом. С остальными же — все гораздо хуже. О "великом открытии" у меня только смутные идеи, даже приблизительных наметок нет, а уж с уменьшением потерь волшебников — вообще жопа. Одного только Седрика вытянул, зато Бейтса, Крэбба и Боунс лично… Ну да не будем о грустном.       Обязанности перед "земными сущностями" у меня не меньше. По степени проблемности это: безусловное подчинение Волдеморту; потом вассалитет у Малфоев; далее Церковь и ее третье, пока неизвестное задание. Где-то бродят алчущие мести старший и младший Бейтсы, к которым в любой неудачный момент может присоединиться Сьюзан Боунс, если Волдеморт захочет усложнить мне жизнь. Также не следует забывать про должок Теодору Нотту. Заем у Малфоев я в список бед не включаю. Благодаря гоблинским лазейкам он мне проблем особо не доставляет. Да и закрыть его без всяких сложностей можно в любой момент, были б только деньги.       На чисто личном направлении, — продолжил я в уме заполнять "дебет-кредит", — тоже все далеко не так радужно. Ах, мечта моя, Летиция, — при этих мыслях я не удержался от тяжелого вздоха. Пока, заваленный по темечко заботами, не думаешь о Ней, вроде все нормально, но стоит только вспомнить, как сердце словно тисками сжимает. — Окклюменция! "Спокойно. Не думать о ней. Не думать! Сконцентрироваться на проблемах". Так… В магии — подсел. Английский менталитет все еще чужд. Магическое мышление — сбоит через раз…       Стоп. Если и дальше продолжить себя жалеть, то можно вообще, захлебнувшись депрессией, утонуть в озере меланхолии. Конструктивнее надо мыслить, конструктивнее. Чудовищный напряг прекратился лишь на время, до конца месяца. Потом снова начнется учеба в Хоге, учеба у Волдеморта, а в ноябре и вовсе грядет очередной созыв Палаты Лордов.       Так, что же я там еще хотел сделать? Что-то же было? Регулярное? Бутылку Филчу. Стоит, или перебьется? Хм… Купить, наверное, стоит. Хуже не будет. А отдать — там посмотрим… Нерегулярное? Нерегулярное… Воспоминание палочкой вытянуть и передать… Да! Палочки! Остались только школьные, официальные дрова, так что нужно пополнить запас. Последняя хорошая канула где-то в недрах аврората. А ведь была она как раз "некромантская", так что очень пригодилась бы мне в следующем июле. Я ее берег и "до", а уже "теперь", с просевшей силой, она особо пришлась бы к месту. Боунс больше нет, может, действительно накатать письмецо в ДМП? Если что, по вопросам трофеев можно обратиться к Пию. Палочку, конечно, в обязательном порядке "пометят", но лучше уж так, чем никак. Что еще я забыл, окклюменция мне в помощь… О! Вспомнил! Приказ Волдеморта на посещение менталиста!"       Вообще-то, если быть предельно точным, учитель тогда всего лишь посоветовал, да еще, можно сказать, по-дружески, насколько это слово вообще применимо к поступкам Тома Риддла в этом десятилетии. Однако пренебрежение советом при желании всегда можно начать трактовать как оскорбление, а с оскорбившими его Волдеморт не миндальничает. Да и, в конце концов: "даже в магическом мире слышать в голове чужие голоса не очень хороший признак", — как в каноне совершенно верно подметила Грейнджер.       Найти нужного специалиста оказалось неожиданно простой задачей — с указанием имени и адреса, точнее, дороги до места, мне совершенно внезапно помог брат. Оказалось, что в процессе прилежной работы на Комитет по выработке объяснений для магглов Уэйн обзавелся некоторым количеством знакомых. Те же, получив свежие "уши", не поленились похвастаться своими познаниями из разряда занимательной географии волшебного мира и постращать новичков байками-ужастиками. Причем с подробностями, о которых обычно не пишут в путеводителях — то есть: куда ходить можно, куда это делать нужно с осторожностью, куда — лучше не надо, а куда — вообще ни в коем случае, и почему. Нет, конечно же, топографическим кретинизмом я не страдал, и нужного специалиста нашел бы самостоятельно. Вот только искал бы долго, и хрен знает, с какими приключениями.       Спросить совета у брата у меня даже мысли не возникло. Я привык надеяться только на себя. К счастью, стоило только Уэйну услышать, как я бормочу "менталист из Лютного", как я тут же получил практически исчерпывающую информацию: "В Лютном только один знаменитый маг-легилимент. Его зовут Жан Перро. Живет он на перекрестке Пятого Пальца и Черной Лужи. Не агрессивен, но если тронуть — безжалостен. Крайне опасный, но налог министерству платит без понуканий. Говорят, он иммигрант с континента. Среди наших он получил прозвище "Сказочник". За что? За то, что однажды "превратил" особо наглого волшебника в жабу! Нет, не трансфигураций, нет. Человек остался человеком. Внешне. А в голове у него остались мысли и рефлексы жабы!" — вот так описал мне местного "психиатра" Уэйн.       Узнав имя и адрес волшебника, я отправил ему совой письмо с просьбой о встрече. В ответном послании мне пришло согласие, как безопасная замена портключу (ни один разумный волшебник чужим, ведущим неведомо куда порталом не воспользуется) флакончик с воспоминаниями-образами для аппарации. А также, в качестве приложения и толстого намека — небольшой прайсик с совершенно безбожными ценами. Так, стоимость "первичного приема" составляла, ни много ни мало, целых пятьдесят галеонов! И это только консультация, в "базовый комплект" которой входил осмотр, около получаса ответов на вопросы и стандартная клятва неразглашения, в том числе и самого факта обращения. Всякие же прочие работы, вроде установки защит и уборки ментальных закладок, шли отдельными строками, и числа там были совсем другие. Счет шел уже на полновесные сотни только за работу, не считая реагентов, если они потребуются для ритуалов.       "Оказывается, даже менталистика — не "чистая, мысленная" магия. А вообще, некисло так зашибают профи, да?" — подумал я с завистью, засыпал в кошелек полсотни золотых монет и отправился в путь. Сначала камином, а дальше — пешочком, ибо уроки аппарации начнутся только в сентябре.       Не знаю, отчего с такими расценками Перро выбрал для приема посетителей не Косую, где-нибудь в районе "золотой" площади около гоблинского банка, а небольшой двухэтажный дом в глубине Лютного. Впрочем, данный закуток "прибежища ужасных темных магов" не так уж сильно отличался от Косой. Мостовая без мусора, стены чистые, подозрительных личностей нет, редкие прохожие хоть и стараются глубокими капюшонами скрыть свои лица, но одеты прилично. Своеобразное подтверждение от живущих здесь серьезных людей залетным дуракам: "я не только могу себе позволить жить где и как хочу, но и в силах похоронить любого, кто с этим не согласен!"       Подойдя к нужному дому, я аккуратно постучался. Ждать долго не пришлось. Спустя минуту дверь распахнулась, и я увидел… хозяина? "Хм. У невыразимцев нет монополии на чары сокрытия личности", — именно такая мысль при виде этого волшебника пришла мне в голову первой. Вроде и лицо есть, и даже выражение на нем читается, а описать какое именно — невозможно. Одноглаз ли он, бел или темен кожей и волосами — даже таких грубых примет понять не получается! "Как? Ну вот как это чисто физически возможно? Чертова магия! Как же я не люблю ее в такие вот моменты!" — подумал я и спросил:       — Мастер Перро?       — Рубедо, — ответил волшебник.       — Что? — удивился я.       — Это слово стоит перед подписью в вашем письме, лорд Крэбб. Оно же удостоверяет то, что вы говорите именно со мной, а не с кем-то другим. Проходите, — посторонился он.       Из темной прихожей дальше внутрь дома вели всего две двустворчатые двери, одна из которых была обеими створками приглашающе распахнута. Зайдя внутрь, я оказался в некой помеси кабинета психотерапевта (как его показывают в американских фильмах) и маньяка-сатаниста (оттуда же). От первого здесь были два огромных мягких кожаных кресла и невысокий столик с песочными часами, от второго — неактивные сейчас магические ритуальные фигуры, прихотливой вязью покрывающие пол комнаты, и плотно закрытые тяжелыми шторами окна. Больше взгляду зацепиться было не за что. Кабинет менталиста был под стать своему хозяину — абсолютно… никакой.       — Деньги, — произнес севший в свое кресло волшебник. Как праведный последователь Гиппократа он не отказывал во врачебной помощи никому, кто мог за нее заплатить.       — Вот, — положил я на столик мешочек с золотом.       — Клятва, — мастер с усталой небрежностью человека, делающего одно и то же скучное и утомительное действие по несколько десятков раз на дню, провел пальцем по какому-то пергаменту с текстом. Палец оставил на его белой поверхности хорошо различимую бурую полосу, в ответ на что буквы на мгновение засветились. — Вам, — протянул он мне договор.       Я быстро пробежал магический контракт. В принципе, ничего необычного в нем не оказалось. Стандартный, можно сказать документ. Свернув в трубочку, потом сплющив и несколько раз сложив, я убрал получившийся небольшой квадратик в карман своих брюк.       — Итак. Я вас слушаю, — произнес менталист, переворачивая песочные часы полной колбой вверх.       "Вот так вот. Без "здравствуй-пожалуйста", без вежливого разговора о делах и погоде, и лишь сыплющийся вниз песок отмеряет неумолимо уходящее время. Зато имидж профессионала, ценящего каждую секунду, выдержан на все сто. Ну, так даже лучше. С мастером на "технические темы" лично мне общаться проще и приятнее, чем с аристократами о политике", — подумал я и начал рассказ.       — В последнее время я стал замечать, что у меня появились мысли, странно… как бы это сказать… не знаю… холодные что ли? Или предельно бесстрастные? Короче, совсем спокойные мысли. Причем тогда, когда нужно было бы… совсем не о том и не так думать. Даже, я бы так сказал, особенно тогда, когда не о том и не так!       — Что еще?       — Они, эти мысли… Будто бы принадлежат и мне, и одновременно… не мне.       — Дальше.       — Что? Это все.       — Подробнее. Когда точно это случилось. Что произошло до того, как у вас появились такие мысли? Накладывали ли на вас проклятья? Были ли среди них неизвестные? Участвовали ли вы в ритуалах? Каких именно? Проводили ли вы ритуалы? Какие именно? Принимали ли подозрительные зелья? Подвергались ли вы атаке легилимента? Какую новую магию практиковали?       — Про легилименцию — да. Было, и не раз. Остальное… Я учусь в Хогвартсе. За здоровьем там следит мадам Помфри, так что зелья исключаются. Ритуалы… — "Ну не говорить же ему про Основателей? Да и мысли появились заметно позже… И гораздо раньше, чем я принял в род Уэйна". — Ритуалы исключаются. Проклятья — накладывали, куда же без них в школе, полной детей. Но все, вроде, вылечивали вовремя и без осложнений.       — Вряд ли, но… применяли ли лично вы легилименцию или окклюменцию?       — Не особо. Я только учусь…       — Учитесь? Чему именно?       — Окклюменции.       — Разрешите, я посмотрю? — и, прочитав сомнение у меня в глазах, добавил: — Можете не бояться. "Не причинять вреда" — порукой тому есть и будет и только что принесенная клятва кровью, и моя репутация.       — Хорошо, — кивнул я. — Смотрите.       Перро достал свою волшебную палочку. Сделал несколько пассов, отчего часть линий на ритуальном круге засветилась слабым желтым цветом. Произнес несколько неизвестных мне вербальных формул, от которых у меня на мгновение будто бы зачесался… мозг.       — Хм-м… — задумчиво произнес он, откладывая палочку. — У вас легкая магическая деградация. Свежая. Вы знаете, откуда?       — Принял человека в род по ритуалу побратимства.       — Понятно. Значит, говорите, изучаете окклюменцию?       — Да.       — Как давно?       — Ну… Вообще-то начал давно, но усиленно — можно сказать, что с лета. Прошлого.       — Ясно. Кто наставник?       — Никто. Я сам. По книгам.       Мастер в ответ на это в удивлении поднял брови.       — По книгам… Хотел бы я посмотреть на эти книги… Однако странно, — как бы про себя пробормотал прикрывший глаза волшебник. — На редкость неплохо для самоучки…       "Смотри-ка! Как отлично он играет на чужих эмоциях! Причем, совершенно без всякой магии. Превосходный психолог! Прокачал меня всего за пару минут и уже льстит…" — внезапно пришла мне в голову та самая — предельно холодная, "своя-или-не-своя" мысль. От того, что меня оценили как простака, готового купиться на настолько грубую лесть, я даже как-то немного обиделся и разозлился.       — Впрочем, это не так важно.       "А теперь, тонко почувствовав момент, он пытается откатить обратно свою маленькую ошибочку", — с насмешкой продолжил комментировать происходящее внутренний голос.       — У меня есть предположение, что именно с вами происходит.       "И опять смена маски. Сейчас наверняка будет "суровый профессионал". Тем более именно к таким у тебя всегда было уважительное отношение".       — Но для того, чтобы окончательно убедиться, я должен проверить вашу защиту легилименцией. Вы разрешаете?       — Да. Если вы не будете ломать мои блоки.       — Не волнуйтесь, — успокоил меня волшебник. — Я буду предельно аккуратен. Легилименс.       Мой мозг потрошили все кому не лень: и Основатели, и Волдеморт, и Снейп. Основатели у меня проассоциировались с налетом варваров, Волдеморт — с мясником, Снейп — со змеей, сейчас же я узнал, что такое легилименция по-медицински аккуратная.       Впечатление было такое, что ко мне в память, как в квартиру, по приглашению, зашел добрый и давно ожидаемый гость. Вежливый гость. Гость, который громко и отчетливо спрашивает "можно?", прежде чем взять и посмотреть заинтересовавшую его безделушку. Воспитанный гость. Который, услышав "нет", пожимает плечами и покладисто отходит в сторону. Корректный гость, не задерживающийся надолго и тонко понимающий, когда ему больше не рады. Если бы все легилименты были такими, то окклюменция как способ защиты мыслей не использовалась бы никогда.       Спустя минут пять мастер-легилимент отменил заклинание и, немного подумав, начал подробный отчет по результатам проведенного обследования.       — Так. Закладок на подчинение, точнее, закладок на подчинение, имеющих природой происхождения ментальную магию, у вас нет. Некоторые части памяти закрыты непреложным обетом или чем-то аналогичным. Данные воспоминания абсолютно недоступны для желающего узнать ваши тайны мага.       — Абсолютно? Что вы имеете в виду под этим определением? Ведь насколько я знаю, ничего "абсолютного" в мире не существует.       — Вы правы. Тогда давайте считать, что под абсолютным я подразумеваю: "нужно собрать магов со всей Англии, чтобы попробовать, только попробовать, добраться до ваших воспоминаний". Так вас устроит?       — Очень! Продолжайте.       — В полотне воспоминаний есть редкие небольшие прорехи — следы от достаточно профессионального обливиэйта. Восстановление невозможно. "Невозможно" в данном случае означает, что во всем мире не найдется столько магов. Гораздо проще узнать у того, кто стер, или использовать что-то вроде хроноворота. Часть памяти удалена собственноручно. Часть памяти прикрыта довольно хорошим окклюментным щитом.       — Насколько хорошим?       — В принципе, пробить можно. Я за такую работу взялся бы… ну… от тысячи галеонов. Устраивает вас такая оценка ваших усилий?       — Очень. Что дальше там?       — С хорошим все. Теперь о неприятных моментах. Вы когда-нибудь слышали фразу: "учась [только] по книгам, рискуешь умереть от опечатки"?       "Слышал ли я? Ха! Да я этим живу!" — хотелось воскликнуть мне, и слова бы эти были абсолютной правдой. В моем случае правдой очень печальной.       "Пять, целых пять сраных лет я хожу в Библиотеку Основателей. Пять сраных лет я, как собака на сене, сижу на горе уникальных заклинаний и ритуалов, читаю их описание, прикидываю неортодоксальные способы применения и… больше ничего. Я ни рукой не водил, ни вслух названия заклинаний не произносил, и, уж тем более, ни в коем случае не подавал в палочку магию. А все почему? А потому, что я не малолетний да-ладно-что-может-случиться идиот, а человек, который технику безопасности уважает и соблюдает".       "Каждое, еще раз, каждое практическое занятие магий, разве что, кроме астрономии, может окончиться несчастным случаем!" — об этом без прикрас разными словами и разными голосами постоянно твердят ученикам в Хоге с первого по пятый курс; все эти "левиоса" а не "левиоса", "обратите внимание на жест", "здесь помешивать нужно аккуратно", "ни в коем случае не нарушайте рецепт", "отрабатывайте только на уроке", "не используйте на других" и, наконец, сакраментальное "нельзя колдовать в коридорах [если рядом нет взрослого волшебника]"! Но нет! "Взрослые ничего не понимают!" — без сомнения, сам таким был, думают школьники. И дети вовсю учат, дети вовсю колдуют, дети вовсю варят, и, конечно же, в угоду быстроте и легкости приносят технику безопасности. И при этом даже мысли ни у кого из этих детей не возникает, чем все это может кончиться!       "Интересно, как бы изменилась статистика ДТП с участием детей, если бы школьников младших классов вместо скучных до тошноты уроков по ПДД водили бы в морг, руками пощупать трупешники сбитых?" — задавался я вопросом в прошлой жизни. А ответ получил в этой. "Никак! Никак бы не изменилась!" Ведь мой поток не раз и не два видел ужасы "мисколдунства" своими собственными глазами: "варщик-пилот" Лонгботтом, "прорицатель" Поттер, "химик" Грейнджер, "изобретатели" Уизли, "гринписовец" Малфой, "подрывник" Финниган и многие, многие другие. Магия — крайне опасна и требует уважительного к себе отношения! Но никого, ни-ко-го из моих сокурсников это не остановило. Как говорится, что пнем об сову, что совой об пень, а Помфри только мысленно матерится, принимая очередного поциента. Как же я в такие моменты понимаю Снейпа!       Ладно, Бог с ней, с опасностью. Но логика, спрашиваю, логика где?       Кто проверит, правильно ли произношение? "Это элементарно!" Да ладно?! Три раза "ха"! Многие ли выучили с книг иностранный так, чтобы не вызвать у носителя языка смех? А смех в исполнении Магии — это что-то вроде Флитвикова: "…постарайтесь точнее произносить волшебные слова. Помните чародея Баруффио, который как-то раз случайно произнёс "эс" вместо "эф", и в результате оказался на полу, а на его груди стоял буйвол…"       Кто проверит мои жесты? В тех же каратэ-боксах движений раз-два и обчелся, а отрабатывают их годами.       Третья возможная ошибка — неправильное дозирование магии. Выложился неудачно сверх меры — и стал вдруг сквибом. И все, с концами. Волшебники лечат многое, но потерю магии — нет. А потерять магию… "Лучше уж сдохнуть, чем жить калекой в постоянной ломке сродни наркотической!" — как-то описывал мне свои ощущения Филч.       В общем, вывод, который я сделал для себя еще задолго до попадания сюда, читая между строк канон, таков: самостоятельно изучать с нуля магию только по книгам — это настолько же умно, как учиться по книгам драться. Не только бессмысленно, но и вредно. И в замесе мало поможет, и потом переучиваться на правильное будет вдвойне сложнее. Заниматься такой бредятиной может только человек, имеющий невероятно прилежного и крепкого нервами ангела-хранителя. Такой наверняка есть у Грейнджер. Впрочем, похоже, даже он иногда брал отпуск, или, как вариант, ему тоже нравятся кошкодевочки. Ну а теми, у кого заступников нет, наполнены Мунго и кладбища!       В результате, чтобы не войти в их число и одновременно с этим научиться колдовать выше уровня "ПТУ", мне пришлось пойти на очень неприятные меры. Карты мне сданы темной масти, и играть я вынужден именно ими, поэтому пришлось наступить себе на горло. Сначала пойти на поклон к Барти, потом и вовсе — в кабалу к Темному Лорду, хотя их политические воззрения мне, мягко говоря, неприятны.       А все потому, что учиться у человека намного быстрее, эффективнее, а магии — еще и несоизмеримо безопаснее, чем по книгам. Я, как живший одновременно в "догугловые" времена, когда по пользованию библиотекой проводились специальные занятия — и после появления интернет-поисковиков, могу со всей ответственностью об этом заявлять.       Так что совершенно законно и с искренней гордостью за свое благоразумие я мысленно воскликнул: "О да! Да! Да! Да! Как же хорошо быть умным!" — неделю назад, когда слушал издевки лорда Мортона над самоучками. А уж намек на поддельные книги только укрепил меня в уверенности о правильности принятого решения. Пусть это и грустно — сидеть на описаниях мощнейших заклинаний и ограничиться одним лишь только ознакомлением, но лучше уж так, чем кончить как канонный Крэбб. Как писал поэт — "его пример другим наука". Ну или другому, мне то есть.       Вот такие мысли в мгновение ока пролетели у меня в голове.       — Конечно, слышал! Я отлично знаю правила безопасности! — с чувством ответил я на заданный легилиментом вопрос чистую правду. И поэтому следующая фраза оказалась особо неожиданной:       — Так почему же им не следуете?