Диктатор

      Говорят, что мудрый человек учится на чужих ошибках, умный — на своих, а дурак вообще не учится. До мудрого мне, как бы это и ни было печально признавать, еще очень далеко. Что в прошлой жизни, что в этой. Однако и конченым кретином быть совсем не хотелось. Припереться же на британскую магическую таможню, имея в багаже горы секретного, архиважного для меня материала и репутацию уже один раз пойманного на горячем "контрабандиста"… Если это — не идиотизм, то я уж тогда и не знаю, что такое идиотизм вообще! Поэтому от предложенного Лусеро портключа до Британии пришлось вежливо отказаться и решать проблему своими силами.       Каждая вещь, тем более такая дорогая, как безопасность, имеет свою цену. Увы, но так устроен мир. В данном конкретном случае оплата была взята в форме затраченного времени. Вместо банального прикосновения к портключу мне сначала пришлось пересечь канал тем же способом, каким и приехал — на корабле, а потом еще ехать на маггловском автобусе до дымолетного камина подальше от порта. Ну и напоследок — заметать следы, переходя через пару-тройку известных мне точек.       Законы социума работают одинаково, что у магов, что у магглов. Обычно, чем дальше от последней проверки по времени, а от начальства — по расстоянию, тем шире трактуется понятие дисциплины. Однако именно сейчас надеяться на такое стало бы ошибкой. Ведь пришла "новая метла", пообещавшая в своей предвыборной агитации мир и спокойствие. А кто первым чувствует на своей шкуре последствия таких громких заявлений? Правильно — непосредственные исполнители. Поэтому накрученные новым министром магии силовые структуры Магической Британии, состоящие, как это ни удивительно, тоже из людей, у которых тоже есть свои желания — как максимум не потерять теплые места, а как минимум — не попасть под топор репрессий, должны заработать особо дотошно. Естественно, продолжаться такой ажиотаж долго не может, и месяца через три-четыре все вернется на круги своя (а может, и позже, новый министр в силу своей полицейской профдеформации, обещает быть очень жестким), но я-то ждать, пока все успокоится, не могу!       Поэтому пришлось продумать дорогу назад особо тщательно, усложняя и удлиняя ее. Так был отвергнут ближайший к порту камин. Я бы там обязательно посадил как минимум наблюдателя, а как максимум — тревожную группу. А против умных — "портов у Британии еще много" — большую часть таких каминов вообще отключил бы от сети. Туда же отправился "Ночной Рыцарь". Взяли же в каноне Шанпайка? Взяли. "Потрошили" ли его в аврорате? Несомненно. Слил ли он все, что знал и о чем только догадывался? Конечно. Так что тоже лучше не рисковать. Тем более, что с тем колоссальным объемом информации, который я получил от испанцев, что день, что два, что даже целая неделя — роли не играет. Глупо мечтать с налету освоить то, чему наследников учат годами.       Перед отъездом на континент я планировал домой вернуться к вечеру тридцатого. Так и приехал, пусть и за счет уменьшения каникул у крестного на полтора дня. Тут же первым делом смотался портключом отметиться у учителя. Отчитался о каникулах, передал ответ Лусеро, рассказал о подарках. Информацией о Палате Лордов Волдеморт, к моему великому облегчению, не заинтересовался, высокомерно сказав, что и так все отлично знает. Отрицательный ответ испанцев его тоже не расстроил, видимо, был вполне ожидаем. И вообще, Темный Лорд по неизвестной мне причине пребывал в настолько хорошем настроении, что я решился рассказать ему про одну свою задумку. Тонким местом в ней было то, что основным выгодоприобретателем должен был стать я, а работать должен был кто-то другой. Кто-то, кто имел серьезные магические знания и умения, которые отсутствовали у меня, но были, например, у Волдеморта. Припахать Темного Лорда поработать — это, хм… В общем, я не без трепета объяснял ему, что, когда и для чего мне от него нужно.       К моему удивлению учитель к предложенному отнесся вполне благосклонно. Даже скупо похвалил: "ты, ученик, наконец-то начинаешь думать". С чувством облегчения я вернулся домой, отправил нужному человеку совой письмо с просьбой о встрече и уже было направился в спальню, но был перехвачен братом. И вместо желаемого отдыха на ровном месте совершенно неожиданно встрял… в семейные разборки!       До отпуска, помнится, я мысленно жаловался, что Уэйн все еще никак не ощутит себя наследником? Уж лучше бы это и дальше так продолжалось! Вот уже не знаю, кто ему "в уши налил", но Уэйну просто страсть как захотелось заиметь собственную метлу. Причем, замахнулся он не на "Чистомет", "Звезду" или, даже, "Комету", а сразу на, пиздец, "Нимбус-2000"! Стоил же этот сраный "Нимбус" столько, что доводы: "наследник древнего рода недостоин меньшего" и "я хочу попробоваться в факультетскую команду на ловца" достаточно весомыми мне не показались. Поэтому разговор закончился скандалом, после чего приказом главы рода Крэбб (меня) наследник рода Крэбб (Уэйн) был отправлен в свою комнату, подумать над своим поведением.       Так как комплект для Хогвартса Уэйн уже закупил, последний день можно было целиком и полностью потратить на умасливание совести. Сделать одно доброе, полезное для меня дело, благо и учитель, и будущий объект — как раз прилетела сова с ответом — против не были.       Собственно, мысль о том, что моя команда имеет не очень сбалансированный гендерный состав, приходила мне в голову не раз и не два. Проще говоря, наш чисто мужской коллектив нужно было разбавить парой-тройкой девушек. Причем, совсем не ради морального климата. Если кто захочет "погулять" — пусть занимается этим в свободное от службы в отряде время. Нет, дело в банальной эффективности. Чтобы в случае, если для дела потребуется девушка — послать туда именно девушку, а не пить, как в каноне, оборотку с волосом первокурсницы.       "Бедные-бедные канонные Крэбб с Гойлом, — думал я, сидя в Ночном Рыцаре по пути к потенциальному рекруту. Или рекрутессе? — Я вообще не понимаю, как после такого парню сохранить свою психику в норме? Пусть Драко только подумает меня о таком попросить! Я нажму на все рычаги, но не допущу! Хм… Или парни потом стирали себе память? Ну, как вариант…"       Чего не отнять у магического автобуса, так это того, что помимо содержимого кошелька и желудка он еще освобождает своего пассажира от серьезных потерь времени на поиск и дорогу. Лланибидер, серый дом на пересечении Хеол Каерфэрддин с Би4337. Услышав такой адрес, хотелось воскликнуть что-то вроде: "это вообще в нашей галактике?" Но слепому водителю и его навигатору-мокомокаи этого было достаточно, так что спустя пять минут изощренного надругательства над вестибулярным аппаратом я выпадаю из автобуса на желанную землю перед классическим английским двухэтажным каменным домиком, покрашенным в серый цвет. О том, что дом этот принадлежит не обычному человеку, свидетельствует мощные магглотталкивающие чары и отсутствие звонка на двери. Его заменял маленький, изящный молоточек.       — Кто там? — в ответ на стук изнутри послышался глухой, раздраженный женский голос.       — Крэбб.       — А, это ты… Сейчас спущусь, открою…       "Вопрос. Кто из девушек согласится пойти в Отряд Крэбба? Естественно, первый кандидат, который напрашивается сам собой, это Трейси Дэвис. Она без каких-либо особых уговоров захочет присоединиться ко мне. Но тут есть несколько неприятных моментов. Во-первых, она хочет присоединиться не к отряду (а уж тем более, к Волдеморту), а именно ко мне, что соответствующим образом повлияет на ее работу в коллективе. Во-вторых, причина этого желания — не что иное, как чувства. В долгосрочной перспективе такая причина выглядит не очень разумно. Ведь делать опору на "лубофь" — решение, как минимум, спорное. Сегодня она искренне без ума от меня (если это и в самом деле действительно так, а не удачная маска), а завтра ей уже вскружил голову кто-то другой. Отпустить к другому — раскрыть всем свои тайны. Не отпустить — получить лютого врага. А влюбленные, а уж тем более — женщины, славятся тем, что если задеты чувства, не гнушаются и лежачего добить. И вообще в мести краев не чуют. И в-третьих, она дочь совсем непростых родителей, папка на Дэвисов была ой какая толстая, поэтому в методах воспитания и выдаваемых заданиях я буду серьезно ограничен.       Нет, Трейси в Отряде Крэбба не место. Но если не она, то кто? Длинной очереди соискательниц из студенток Хогвартса я что-то не вижу. Ни одной, если честно, не вижу. А все потому, что рассчитывать можно только на деловые отношения "ты мне — я тебе", с чем у меня есть определенные сложности. Даже в этом возрасте девушки уже весьма прагматичны, и, как правило, их всякими эфемерными вещами, вроде там дружбы и приключений, не заманишь. А вменяемого этого самого "я тебе", чтобы привлечь кого-то на свою сторону, у меня нет. Ни денег, ни знаний, ни положения в обществе, чтобы оказать протекцию. Однако, из этого правила есть одно исключение…"       — Добрый день, мисс Эджкомб, — поприветствовал я открывшую мне дверь девушку, лицо которой было прикрыто вуалью.       — Заходи, — буркнула она, и, развернувшись, ушла вглубь дома. — Поднимайся на второй этаж.       "Конечно, кандидатура, мягко говоря, неоднозначная. Предательство — одно из худших преступлений, — поднимаясь вслед за девушкой по лестнице, продолжал я гонять по кругу одни и те же аргументы. — Хоть с моральной, хоть с прикладной точки зрения. Как гласит народная мудрость: "единожды совравши, кто тебе поверит?" С другой стороны, и выбора-то особого у меня нет. Верные и преданные одноклассницы по понятным причинам отпадают. Так что приходится убрать подальше брезгливость, вспомнить, что "нет отбросов — есть кадры", и довольствоваться тем, что, пусть и поднадкусанным, было сброшено с барского "воинов света" стола. В конце-концов, если рассуждать цинично, мне нужна не жена и не друг, а подчиненный сотрудник, которому я мог бы до определенных пределов доверять, но случись что с ней, руки на себя желания наложить не появилось бы".       Тем временем мы поднялись на второй этаж и зашли в комнату. Почему-то, в нарушение всех писаных и неписаных правил приличий, разговаривать со мной Мариэтта решила не где-нибудь в гостиной, а в своей спальне. Я с любопытством огляделся, но не нашел ничего особо интересного. Обычная девичья спаленка без всяких намеков на ведьмовство хозяйки. Застеленная односпальная кровать, на которую бухнулась Эджкомб. Стол. Стул перед ним, куда сел я. Полки с книгами и безделушками, окно в обрамлении красивых штор. На стенах — драпировки, на полу — ковер. Шкаф с одеждой… Единственно, что тут было необычно — отсутствие самого главного атрибута молодой девушки — зеркала. Только пустая оправа от него.       — Разбить зеркало — не к добру, — машинально отметил я.       — Тебя не спросила, — грубо бросила в ответ Мариэтта. — Ну, чо приперся?       Меня от такого начала разговора аж на умиление пробило. Девушка, одетая в недорогой маггловский спортивный костюм, грубо отвечает на вполне невинную реплику. Единственное, что мешало полному соответствию образа Мариэтты подругам "героев" подворотен (это которые "Закурить нет? А если найду?") — это кокетливая шляпка с вуалью. Причем, шляпка — очень необычная. Вроде сквозь относительно крупную сеточку вуали и лицо узнаваемо, и мимика читается, но в то же время — начнешь всматриваться в мелкие детали вроде веснушек или уголков губ, а взгляд "соскальзывает". Насколько я понимаю, на голове у девушки я вижу очередной артефакт личины, только в гламурном форм-факторе.       — Любопытная у тебя шляпка.       — И что?       — Откуда она у тебя?       — Тебе-то какое дело?       — Не дашь посмотреть?       — Перебьешься!       — Знаешь, если ты не в настроении, — сказал я, вставая, — то давай отложим разговор до Хогварста…       Девушка передернулась. Мой удар-напоминание попал в цель. "Анализ ситуации был сделан верно! — с удовлетворением подумал я. — Боится она. Боится ехать в Хогвартс! А значит, можно играть! С такой картой не так уж сложно сделать все правильно…"       Да, с одной стороны, прыщи на лице Эджкомб появились далеко не вчера, так что и "похвастаться" всем и каждому, и смириться с уродством времени у нее должно было оказаться достаточно. Как бы не весь конец прошлого учебного года и целое лето. А с другой — не зря же во всех трактатах по соответствующей тематике отмечается, что между пытками в обязательном порядке нужно давать объекту надежду и передышку. Иначе жертва привыкает, и пытка становится уже не так эффективна. Вот и для Эджкомб каникулы стали такой вот передышкой в экзекуции, а надежда, что это можно как-то вылечить, судя по всему, так и осталась неоправданной. И сейчас, в преддверии возвращения в школу, где над ней опять все будут издеваться, она должна чувствовать себя просто отвратительно.       — Нет… Не уходи. Пожалуйста, — подтверждая мои мысли, уже чуть ли не плача, прошептала Эджкомб.       "Не ошибся я, думая, что "фрукт должен дозреть". Дозрел, еще как дозрел. Разговаривать нужно именно сегодня. Ведь завтра уже может быть поздно. Плюнет она на все, и прямо в вагоне порешит Грейнджер, — мысли сами собой перескочили на смежную тему. — Интересно, а как в каноне была решена проблема с седьмым курсом Эджкомб? Ведь когда в твоих руках оружие, а ненавидимый человек — вот он… И не нужно авады, если достаточно наколдовать подножку и скинуть с лестницы…"       — Никто не хочет со мной общаться, — продолжала мне изливать душу девушка. — Старые друзья — отвернулись, а новым появиться… — тут она сдернула с головы шляпку и протянула мне, — сам видишь.       И я, теперь без рассеивающей внимание магии, действительно увидел. Слой "штукатурки" на левой стороне лица был такой толщины, что и стена позавидует. То, что было наложено, ближе к театральному гриму, чем к обычному макияжу. Косметика на лице образовывала что-то вроде маски, уже мешающей нормальной мимике. Да, тональный крем надежно скрывал и неровности кожи, и мелкие естественные дефекты, но порожденные проклятьем прыщи все равно отчетливо просматривались сквозь макияж. И в сравнении с отбеленным, "нарисованным" лицом на левой стороне, совсем уж ужасно смотрелось то, что творилось на правой.       Надо признать, что последний раз такие яркие и фактурные прыщи-фурункулы я видел в юности. В фильме "Дюна". Плюс слово, в которое складываются прыщи. Английский пейоратив "ябеда" именно как словарное "ябеда" понимают только дети и только в детсадовском возрасте. Взрослые же интерпретируют его более правильно, как "стукач" или, из нашего уголовного арго если подобрать близкий термин, "сука". С соответствующим отношением.       Конечно, если рассуждать отстраненно, прыщи — это мелочь. Однако тут нужно сделать скидку на разницу в восприятии. Например, лично мне от такого было бы не жарко — не холодно. Наверное. Но то — я. И сейчас. Тут и мой реальный возраст такому равнодушному отношению причиной (хотя если вспомнить школу, там вскочивший на лице прыщ был для самомнения… очень неприятен), и то, что я имел несчастье познакомиться с гораздо более серьезными магическим проклятьями (прыщи — это не черви, что жрут тебя заживо! Сука Нотт, я не забыл!), и, в конце концов, то, что я мужчина. А для обычной молодой девушки, не знавшей до сих пор серьезных проблем, все случившееся, наверное, сродни концу света и серьезный повод задуматься о самоубийстве. Или убийстве. Из учениц Хогвартса перенести такое уродство относительно спокойно могла бы, наверное, Лавгуд и… второй женской фамилии я уже не назову.       — Только отдай, — реплика Эджком, все еще протягивающей мне шляпку чуть дрожащей рукой, вернула меня с небес на землю. — Это мамина.       — Поедешь в ней в Хогвартс? — собравшись, спросил я. Брать в руки чужой артефакт я не стал. Что я в нем пойму? А вот случайно повредить — как нефиг делать.       — Нет.       — Почему? — удивился я.       — Нельзя.       — Серьезно? В школу волшебства, набитую волшебниками, нельзя приносить магические вещи?       — Да. Такие — нельзя. Она внесена в список запрещенных.       — Что-то я такого не припомню!       — С этого года нельзя.       — Да-а-а? Понятно-о-о… — действительно, понятно было абсолютно все. — И кто это такой умный?       — Как мне сказали, списком заведует Макгонагалл, — скривилась Эджкомб.       — Хм… Я-я-ясно… — присвистнул я. "Признаю, за дело, но не кажется ли вам, что это как-то слишком мелко, а, мадам Макгонагалл?"       — Нравится? Насмотрелся? А теперь — проваливай! — похоже, минута слабости у Эджкомб прошла, вновь сменившись агрессией.       "Как эмоционально штормит-то ее! Но уйти вот теперь, когда достаточно сказать пару слов, чтобы Мариэтта, образно выражаясь, упала в мои руки душой и телом — глупо".       — Неужели никто с этим ничего не смог сделать? — продолжал я расспросы.       — Кто что с этим сделает?       — Деканам показать, например?       — Не считай меня дурой. Я, все-таки, учусь не на Хаффлпаффе, а на Рейвенкло. Смотрели они… Но сказали, что непонятно, что там эта мерзавка нахимичила… Время нужно… Исследования… Думаешь, я дура?! Не! Я все понимаю! Все это из-за Дамблдора и его любимчика — Поттера! Ну почему Тот-кого-не-называют оказался таким неудачником? Не смог его грохнуть?       — Хм… — "М-да… Ты, главное, у него самого это не спроси, а то прыщики будешь вспоминать как милую шалость!" — А в Мунго обращались?       — Да.       — А там что?       — Там тоже не смогли.       — Никто? Не поверю!       — Те, к кому обращались — не смогли. А те, кто может, стоят слишком дорого. Таких специалистов в Мунго всего трое. И к ним очередь на полгода.       — Хм…       — Зачем ты вообще пришел? Посмеяться? Не мог до Хогвартса подождать? — начала опять распаляться Мариэтта.       — Нет. Видишь ли, так получилось, что я знаю одного специалиста, который, возможно, в силах тебе помочь, убрав… это. Мне продолжать, или тебе это неинтересно, и я, действительно, пойду уже?       — Очень интересно, — впилась в меня взглядом Эджкомб. — Продолжай!       — Однако, как ты понимаешь, если у него все получится, то…       — Я понимаю, — перебила Мариэтта, — что все это не забесплатно. На все я готова! На все! Что ты хочешь? Чтоб я переспала с тобой?       Я машинально окинул ее оценивающим взглядом. Вот только ничего выдающегося мои глаза не увидели. Не жертва анорексии, но и не колобок из жира; не доска плоская, но и не корова молочная; не писаная красавица, но и "крокодилом" не обозвать. Обычная, в общем, молоденькая девушка. С леди Забини, одно лишь краткое воспоминание о которой заставляет вскипать мою кровь жаром страсти, у нее ничего общего нет.       — Хм-м. Однако! Что за речи от молодой, воспитанной леди?       — Молодых воспитанных леди не проклинают так мерзко! А то я не знаю, чего вы, парни, всегда хотите? Мама мне многое рассказала!       — Я думаю, что не следует подвергать твою жизнь такой серьезной опасности…       — Ай! Не преувеличивай! — девушка правильно поняла, на что я намекаю. На ту же откровенно заявляющую на меня права Дэвис. — Подстилка — не невеста, — со злостью в голосе рубанула Мариэтта.       — М-м-м… Не надо цинизма и пошлости. Тебе не положено по возрасту и не идет…       — Ага. А прыщи зато мне охреннено как к лицу!.. Так что от меня потребуется? Если не тело, то деньги, да?       — Я, по факту, в общем-то всего лишь посредником оказываюсь. Основную работу будет выполнять другой. А таких денег, чтобы они могли заинтересовать… его, у тебя нет и никогда не было. И не будет…       — Тогда, чего он захочет?       — Не знаю. Не денег. И не тела точно. Скорее всего — службы.       — Я согласна. Когда?       — Здесь и сейчас, — и я достал портключ, который мне зачаровал лично Волдеморт. — Но сначала, извини, но я вынужден завязать тебе глаза.       — Поклянись тогда, что мне не причинят вреда.       — Нет.       — Нет? Серьезно?       — Да, серьезно. Нет.       — Почему?       — Потому что я не могу этого гарантировать.       — Даже так?       — Да.       — Что же это за колдомедик такой?       — А я и не говорил, что он — колдомедик. Но в… э-э-э, магии, он очень знаменитый в нашей стране специалист. Поверь, ты не раз слышала о нем.       — И ты думаешь, что я соглашусь с таким предложением?       — Решать тебе, — пожал я плечами. — Но если ты будешь вести себя нормально, вряд ли с тобой случится что-то плохое. Максимум — все останется как есть.       — Ясно… Тогда последний вопрос. Ответь, пожалуйста, на него честно.       — Хм… Постараюсь.       — Если бы такое предложили тебе, ты бы согласился?       — Я? Сейчас?       — Да ты. Сейчас.       — Честно ответить?       — Да, честно.       — Нет.