Ночью небо дышит звёздами

Он приблизился к таким сладким и желанным губкам. Именно они заставили его мучиться на протяжении нескольких десятков лет. Из-за них он так долго страдал. Столько времени находиться рядом с любимым человеком, но скрывать свои чувства к нему, только потому что тебя не поймут, оскорбят и перестанут воспринимать всерьёз, а главное смеяться будет... этот человек любимый... А сейчас он на таком близком расстоянии к лицу этого маленького ангелочка, что грех не поцеловать. Он бы и раньше это сделал, но момента подходящего не было. Иногда в его голову лезли совершенно непристойные мысли, что в порыве возбуждения он чуть ли не срывался, чтобы отыметь этого нахального и эгоистичного чертёнка. Но представляя, что может причинить боль его мальчику, увидеть слёзы на мило покрасневших щёчках и услышать "Ненавижу" в свой адрес, останавливался и отдалялся. Потом снова пытался как-нибудь проявить свои чувства, но опять же безрезультатно. И вот однажды он восстал против своего господина, пытаясь убить не только его самого, но и его друзей. Тогда-то внутри что-то рухнуло и разбилось, разлетаясь на мелкие острые кусочки, что больно резали душу. Что-то, что давало толчок к жизни, а не к простому существованию. Что-то, что давало повод для жизни в этом грязном мире. Давало повод просыпаться по утрам, не спать до полуночи, ждать тех моментов, когда остаёшься с ним один на один. А потом каким-нибудь дождливым вечером во время поздней осени сидеть с ним бок о бок и пить горячий чай. - Дерьмо... - выругался юноша, когда не устояв на ногах, шлёпнулся на пол, потянув за собой мимо проходящего Мао, и оказавшись снизу. - Слезай что ли. Садао молчал. Сердце билось в груди как сумасшедшее, а ему стало довольно жарко. А в глазах Урушихары лишь безразличие и усталость, будто его не волнует, что кто-то сейчас навис сверху и встать явно не сможет, или не захочет... - Мао, я хочу спать, - жалобно протянул ангелочек, сладко зевнув. - Ашия на работе допоздна - восхитительно. Я смогу нормально поспать и если полу... Ммм... Владыка Тьмы зажал рот ему рукой, и тот промычал что-то нечленораздельное, но явно оскорбительное. Мальчик попытался отодвинуться от своего мучителя, но руки были перехвачены и зафиксированы над головой. Сам же Мао устроился на бёдрах парня поудобнее. Люцифер занервничал и попытался ударить Сатану ногой, на что тот сильнее сжал в руке запястья. Острым ногтём Мао провёл по запястью правой руки, оставляя за собой кровоточащую рану. Паренёк вскрикнул и замотал головой, непослушные волосы скрыли лицо. Демон слизал капли крови на запястье, после чего, убрав руку ото рта, настойчиво поцеловал мальчишку, у которого на глазах навернулись слёзы. Язык Мао проник в ротик его подчинённого, хозяйничая там. Почувствовав вкус собственной крови, Люцифер сильно зажмурился. Владыка Тьмы отстранился, облизываясь и до сих пор чувствуя этот сладкий поцелуй. Он взглянул на Хандзо, который смотрел в глаза Мао и тихо плакал. Слёз своего генерала Садао ещё ни разу не видел, поэтому, что точно делать он не знал. - Разве и впрямь так противно? - усмехнулся Повелитель, утыкаясь своим лбом в лоб падшего ангела. - Почему когда я слабее тебя, то обязательно надо поиздеваться надо мной? - тихо выпалил он и отвёл взгляд, вытирая тыльной стороной руки мокрые дорожки на щеках. - Называешь поцелуй издевательством, или это неудачная шутка по поводу моих чувств? - заинтересовано спросил тёмноволосый. Ответа не последовало. - Урушихара-кун, ты же понимаешь, что я это не просто так сделал? Он и понимал, и даже был малость, но рад, что он кем-то любим. И всё же любовь - штука опасная. - Эх, Люцифер, Люцифер, - укоризненно произнёс Мао, слезая и присаживаясь рядом с ним. - Великая цель всякого человеческого существа – осознать любовь. Любовь – не в другом, а в нас самих, и мы сами ее в себе пробуждаем. А вот для того, чтобы ее пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами. За окном было темно, город спал. Лишь в одном из окошек многочисленных домов горел свет. Время было уже давно за полночь. А ночью небо дышит звёздами.