***
Вечером таверна была переполнена бывшими выпускниками, нынешними квалифицированными магами с лицензией и всеми им полагающимися документами. Но сейчас всем было не до этого. После десятого тоста за будущую работу и светлое небо над головами никто особо и не соображал. Вель сидел рядом со своим ближайшим другом Эльтером, или, как звали его все знакомые — Элли, и стрелял глазками в черноволосого «боевика», который даже сегодня не позволил себе расслабиться и был, кажется, самым трезвым среди всех присутствующих. Честно говоря, Велиар давно засматривался на Трейтена и даже пару раз пересекался с ним в аудиториях, но темноволосый словно не замечал алого, как бы тот не пытался привлечь его внимание. Но в этот раз что-то пошло не так. Боевик перевел взгляд на Веля, привычным движением поправил очки и, поднявшись из-за стола, направился к алому. Некромант чуть закусил губу, явно не понимая, что происходит. Трей же, не говоря ни слова, взял алого за руку и потянул за собой. Красноволосый не знал, что и думать. Им показалось, что ночь тянулась целую вечность. Боевик и некромант обсудили все на свете, а под утро вернулись в таверну пьяные и довольные. Велиар с удовлетворенной усмешкой на алых губах и Трей с неестественным блеском в голубых глазах. Но утро настало слишком рано для бывших выпускников. Словно гром среди ясного неба прозвучало короткое и жесткое — «Война». Никто толком не успел прийти в себя, как их уже распределили по разным отрядам и, раздав указания, отправили на передовую.***
Эрларион находился на самой границе человеческих земель, деля ближайшие горы с гномами и тресами — духами скалистых местностей, отчасти напоминающих людей, но с серебристо-серой кожей, шипящим голосом и непропорционально тонким телом. Сразу за землями тресов простирался лес, там и обитали оборотни, строя свои города прямо на деревьях и мирно сосуществуя с лесными эльфами. Потому когда Правитель объединенных земель объявил войну против вампиров и оборотней, Эрларионским магам пришлось по меньшей мере не сладко. Их, буквально пару часов назад окончивших Академию, отправили истреблять тех, кто еще совсем недавно был им друзьями, одногруппниками.***
Какого цвета война? Цвета волос Велиара, цвета ледяных глаз Трея, цвета таких же огней, как волосы Леона и цвета сгоревших городов. Такого же цвета, как одежда некромантов. Она с привкусом дикого отчаяния, с мерзкой горечью на губах и со срывающимся голосом.***
Всего шесть месяцев изменили юного некроманта до неузнаваемости: из вечного заводилы и души компании он превратился в довольно рассудительного мага с хорошими навыками боевой магии. К слову, выбора у него все равно не было. Но это не единственное, что изменилось в жизни Веля. Все эти полгода даже война не мешала ему наслаждаться жизнью и обществом Трейтена. Они выкупили домик на окраине родного города, правда ночевали там они крайне редко, мечтая, что сразу после окончания войны немедленно переберутся сюда и мирно заживут. Новость о том, что их распределяют в разные отряды по направленностям магии, заставила их понервничать, но они были уверены, что ничего плохого случиться не может, а в доказательство этого аловолосый отдал Трею кольцо — серебряный ободок с черным камнем. На удачу. И на скорое возвращение домой...***
Вель, с трудом сдерживаясь, шагал по городу. Точнее городом это было всего пару дней назад, сейчас же на несколько километров простиралось выжженное дотла пепелище. Трупы, нет — куски сгоревшего мяса и остатки костей, вот все, что осталось от Кинтера. Аловолосый с трудом сдерживал себя от необдуманных поступков и продолжал взглядом выискивать выживших. Никого. Звенящая тишина и словно затянутое дымом небо над головой только нагнетали обстановку. «Пожалуйста! Пусть хоть кто-нибудь будет жив!» — Вель возносил молитвы всем известным богам, но те, кажется, остались равнодушны к мольбам некроманта. Вдруг среди обгоревших кусков плоти и разрушенных зданий показалось что-то до боли знакомое. Небольшое серебряное кольцо с черным камнем. Подарок Велиара на удачу... Внутри все сжалось от нехорошего предчувствия, заставляя алого перейти на бег и, опустившись на колени перед обгоревшим телом, завыть в голос от переполняющей боли, от одной лишь мысли — «Все кончено». Трясущейся рукой он достал кольцо и тут же задохнулся от резкой боли в груди. Ему казалось, что из легких откачали весь воздух и заполнили их водой. Он задохнулся от собственного крика, на мгновение ослеп и оглох, а когда вернулся к действительности, вокруг него бушевало черное пламя. Язычки пламени касались некроманта, но не причиняли ему никакого вреда. Он не мог даже рыдать, все в миг вдруг поменялось, когда из-за угла появилась компания вражеских магов. Приметив Велиара, они лишь задорно рассмеялись и направились к нему. — Ох, смотрите, кажется тут еще один недоучка! В следующее мгновение глаза красноговолосого полыхнули серебром, приобретая насыщенный ртутный цвет, и тот поднялся с колен. В руке появляется привычный кинжал, а левую ладонь рассекает глубокий порез. Кровь питает землю, а она убивает тех, кто уничтожил все самое дорогое для юного некроманта. С губ сорвалось всего несколько слов. Не было каких-то пафосных жестов, длинных речей, ничего. Лишь короткая вспышка — и перед ним медленно оседают на землю семь человек. Они не могут даже кричать, просто сначала сгорает кожа, потом мышцы и внутренности, и они никак не могут это остановить. Медленная и мучительная смерть, и Вель платит за это своей жизненной силой. Он уже теряет сознание, как видит короткую вспышку и слышит знакомый голос. — Все будет хорошо, не будь тряпкой... Так умеет утешать только Конрад, закадычный приятель Трея и возлюбленный Элли. Открывает глаза, некромант уже в доме шатена. Голова кажется чугунной, и даже пошевелить рукой сейчас становится непосильной задачей. — Что произошло? — Шепчет он, понимая, что мышиный писк и то громче. Рядом сидит Конрад и смотрит куда-то в пустоту. — Война закончилась. Произносит он твердо, но в голосе слышится чуть заметная дрожь. Велиару больно смотреть на боевика. Но еще больнее становится от мыслей о том, что он больше никогда не увидит Трейтена.***
Что остается, когда потушен пожар? Пепелище. Что остается, когда заканчивается война? Боль. Отчаяние. И разрушенные города.***
Неделю Велиар провел в кровати, не в силах даже подняться на ноги. Он с трудом справлялся с овладевающим им безумием. Перед глазами словно наяву всплывали всего две картины: тело Трея, точнее то, что от него осталось, и семь предателей, семь магов, оседающих на землю, семь доживающих последние секунды полукровок. Неделю он то будто просыпался от этого затянувшегося кошмара, то вновь погружался в него с головой, метался по постели, до крови прокусывая бледные губы. Лишь на восьмой день он открыл глаза и, увидев Конрада все так же сидящего возле его кровати, забылся спокойным сном.***
Все то время, пока красноволосый не приходил в себя, боевик сидел рядом, лишь иногда проваливаясь в неспокойный сон. Ему все еще слышался голос Элли, полный отчаяния и желания жить. Все еще мерещился Вель, оседающий на землю и потерявший слишком много крови даже для того чтобы осилить обычный путь до города, из-за чего Конраду пришлось экстренно активировать стационарный телепорт до своего дома. Шатен все еще винил себя в том, что не успел. Не смог спасти Элли, не смог помочь другу, единственное, что осталось от прошлой беззаботной жизни — хрупкое тело на кровати. Когда, наконец, Вель пришел в себя и смог даже немного поесть, боевик немного успокоился. Он больше не мучил себя мыслями о том, что может потерять последнего близкого человека. Единственное, при мысли о чем у него щемило в груди, — это предстоящий разговор, и он бы отдал все, чтобы его не начинать.***
— Что произошло? Где Элли? Что, черт возьми, происходит?! Алый никак не мог успокоиться. Прошла еще неделя после того, как Вель, наконец, начал поправляться, и только сейчас, наконец, смог застать Конрада врасплох. Боевику некуда было торопиться, потому он сел в свое кресло, и алый вдруг заметил, как на скулах боевика заходили желваки. — Его нет. Шатену явно с трудом дались эти слова, и он отвел взгляд в сторону. — Как это нет? Велиар пошатнулся, не в силах поверить в то, что потерял лучшего друга. — Я не успел. Конрад, кажется, слишком резко поднялся со своего места и, развернувшись к красноволосому спиной, покинул комнату, тем самым явно давая понять, что разговор окончен. Алый прикрыл лицо руками и коротко выматерился.***
Прошло уже восемь месяцев с похорон двух самых близких для Велиара и Конрада людей, и они, кажется, даже смирились с тем, что их жизнь никогда не будет прежней. Конрад подрабатывал внештатным сотрудником в Королевской страже, помогая перевозить особо ценные грузы и сопровождать важных персон. Обычно такие командировки длились от четырех до десяти дней. Вель же так и остался жить у боевика, а тот был только «за». Сейчас труднее всего приходилось, когда тот или другой оставались один на один со своими мыслями. Красный продал свой дом и занялся частной практикой, занимая все свободное время изучением новых обрядов или отработкой боевых заклинаний. Он все еще плохо спал по ночам и иногда кричал от кошмаров, не в силах справиться с дурным сном, он просил Конрада будить его. Каждую такую ночь боевик «поднимал» Велиара и полночи уходило лишь на то, чтобы успокоить того. В такие моменты алый был на грани, он бродил по острию лезвия, где с одной стороны безумие, а с другой — полное развоплощение. Когда Конрад устроился на работу, красноволосый стал бояться спать, потому вскоре начал брать работу на дом в таких количествах, что на отдых оставалось всего пара часов. Кажется, все потихоньку начинало налаживаться, лишь тихий скулеж Веля по ночам и нервное «Не ваше собачье» на любой вопрос об отношениях в сторону Конрада, заставляли задуматься о том, все ли хорошо у этих вечно загруженных работой магов.***
Конрад и Велиар отлично проводили время. После того как оба потеряли своих любимых, они пообещали себе, что серьезные отношения — это не для них. Они вместе жили, алый готовил завтраки, следил за порядком, боевик позаботился о том, чтобы красноволосый ни в чем не нуждался и постарался поменьше работать. Если быть совсем откровенным, им было хорошо вместе и они четко осознавали, что будь их воля, они прожили бы так и весь отведенный им срок, но судьба всегда преподносит свои сюрпризы.***
Они могли заниматься сексом или внезапно завалиться в ближайшую таверну и напиться в хлам, по ночам они гуляли по городу и никто не напоминал друг другу о прошлом. Лишь изредка с губ срывалось «Как он... Так же серьезно» или «Мы же будем вместе?». Что бы они друг другу ни обещали, их мир состоял из них двоих. Они не могли ничего с этим поделать. Они ревновали, спали в одной постели, Вель готовил ужин, когда боевик приходил голодный с работы. Но они все еще уверяли себя, что ничего кроме секса в их отношениях нет. Никаких обязательств. Просто друзья. Вель был изящным и тоненьким, Конрад — сильным, с прищуренными зелеными глазами и голосом, от которого у Велиара дрожали коленки. Сколько бы они ни старались забыть прошлое, красноволосый никогда не снимал кольцо, то самое с черным камнем, которое дарил Трею на прощание, а Конрад иногда все еще мысленно напрягался при виде голубоглазых блондинов, так похожих на Элли. Казалось бы, что дальше? А дальше все вновь перевернулось с ног на голову.***
Старые раны все еще мучили боевика. То и дело он пил зелья, заботливо изготовленные Велиаром, и морщился от резкой боли в груди. Война не позволяла так просто забыть о себе. Когда шатен узнал, что у него проблемы с сердцем, было слишком поздно. Все, что сумели сделать лекари и алхимики, так это пересадить ему механическое сердце с аккумулятором. Но аккумуляторы имеют привычку разряжаться, а зарядить их не всегда возможно. Работы искуственного сердца хватило лишь на пару месяцев. — Я рано утром завтра уезжаю. Остановлюсь где-нибудь в поле, а как стемнеет, разведу костер и... вытащу аккумулятор. Пора прощаться. — Но... Велиар упал на колени и судорожно сжал в руках мантию Конрада, которую пару секунд назад держал в руках. — Ты не можешь! Почему? Ему казалось, что он сходит с ума. В голове было пусто, лишь адская боль разрывала внутренности. — Останься со мной, прошу! Конрад печально усмехнулся самыми краешками губ и, встав с кресла, отправился на кухню. Слезы текли по щекам некроманта, а в горле стоял ком. Он даже всхлипнуть не мог. Он все еще по глупости отрицал, что любит, и что просто вновь боится остаться один.***
Конраду давно казалось, что кто-то там наверху лишь смеется над ним. Учеба в Академии давалась ему слишком легко и он почему-то никогда не верил, что жизнь в один лишь миг может развернуться спиной к юному боевику. В тот год ему едва минуло 19. Среди прочих студентов, он всегда выделялся своей вспыльчивостью и взрывным характером, потому мало кто осмеливался сказать ему хоть слово поперек. Единственными людьми, кто спокойно терпел все выходки шатена, были Леон, Трейтон да Рициус — на тот момент пятикурсник и отличник, который незнамо зачем сдружился с компанией четверокурсников. И вот на одной из тренировок Конрад приметил пару некромантов, которые с интересом наблюдали за сражением. Первый выглядел как фарфоровая кукла. Слишком эмоционально он рассказывал своему другу то и это, активно жестикулируя и явно стараясь привлечь как можно больше внимания. Он показался Конраду слишком ненастоящим, пусть в последующим он тысячу раз убедился в обратном. Его же собеседник был полной противоположностью. На губах играла мягкая улыбка, светлые волосы до плеч пребывали в творческом беспорядке, а огромные синие глаза притягивали взгляд Конрада, будто гипнотизируя того. Сразу после того, как прозвучал колокол и тренировка была окончена, некроманты буквально растворились с трибун. Боевик даже и опомниться не успел, как начал в каждом некроманте взглядом выискивать того самого. Лишь спустя пару недель перед боевиком, словно из ниоткуда, возник он. Его звали Эльтер. Или коротко — Элли. Он тоже учился на четвертом курсе, попутно изучая еще и алхимию. Прошло совсем мало времени, как некромант и боевик вдруг осознали, что не представляют, как жили друг без друга. Друзья посмеивались над Конрадом, но стоило им заметить один лишь взгляд Трейтена в сторону Велиара, друга Элли, как шутки в тот же миг прекращались. Велиаром оказался тот самый эмоциональный собеседник некроманта, его сокурсник и просто лучший друг. И боевик тысячу раз успел удивиться тому, насколько отличается образ Веля от того, что он пытался показать окружающим. Четвертый год обучения подходил к концу...***
И сейчас, сидя в кресле с бутылкой виски в одной руке и письмом от придворного алхимика в другой, он беззвучно рассмеялся. Лишь один вопрос крутился в голове боевика — «Зачем?». В зеленых глазах проступала бессильная ярость, а письмо вспыхнуло и за секунды истлело, опустившись на пол горсткой пепла.