Used by you

Вагнер старомоден до жути. Любит электрички и поезда, любит следить за плавной сменой пейзажа вместо синей дымки и резкой новой картинки сквозь туман. Конечно, есть и плохие аспекты. Пялятся, смотрят, недолюбливают. Но если натянуть капюшон пониже и спрятать руки, то подобного будет меньше. Пьетро встречает его на центральном железнодорожном вокзале Вашингтона, и Курт не может отказать себе в удовольствии появиться из ниоткуда за его спиной и заметить, как он нервозно вздрагивает. Из его наушников громко резонирует песня о порочной любви, от которой стоило бы бежать. За год обучения в Институте Чарльза Ксавьера Курт Вагнер раскрыл не только весь свой потенциал как икс-мэна, смирился со своей мутацией и обликом, но и буквально расцвёл. И это касается не только изменений внешних - мышц, приобретённых благодаря тренировкам, гордой осанки, прекрасном владении языком (хотя акцент так никуда и не делся). Год в дружелюбной атмосфере, в мире и гармонии, среди друзей и соратников помог избавиться от тысячи и одного комплекса, с которым он появился на пороге школы. Теперь он уверенный, сильный, не шугается от всего подряд, может, такой же скромный, но уж точно не стеснительный. От религиозности, конечно, с помощью вызубренного Дарвина избавиться не удалось. С Пьетро таких изменений не происходило. Он вообще, несмотря на свою скорость, довольно стабильный парень. Да и стоит учитывать, что от Ксавьера он ушёл то ли через месяц, может, чуть позже. Ушёл непонятно куда, не к кому-то конкретно. Был там и сям. Порой отцу подсобит чем сможет, порой школе поможет. Занял, так сказать, нейтральную позицию. Иногда заглядывал к профессорам, ученикам. Болтали о школьных выходках, о будущем мутантов, вспоминали прошлое и никогда, никогда, не говорили о побеге в Вегас. А уж тем более о Сэйли Сайфер. Появилась так же, как исчезла. Как взрыв. Бум, и готово. Не оставив после себя ничего, даже упоминания. Хотя, как-то раз, Пьетро завалился в комнату Ороро и попросил подделать почерк бывшей лучшей подруги. Писали письмо Курту. Но сейчас Максимоффу кажется, что он всё уже понял. - Кто быстрее до моего дома? - весело спрашивает Пьетро. Курт закатывает глаза с выражением "да сколько можно", а затем исчезает в синем облаке дыма. - Вот змей, - фыркает Пьетро и пытается перегнать телепортёра. И несмотря на то, что дорога ему прекрасно известна, для форы чуть-чуть петляет. Прибывают, скорее всего, вовремя. Проверить просто некому. Они болтают о пустяках, Курт аккуратно интересуется: "Нет ли Ванды дома?" - Нос разобью - будешь приставать, - серьёзно произносит Максимофф, а затем ухмыляется, открывая бутылку пива и протягивая другу. - Да ладно, шучу-шучу. Хотя... Меня смущает твоя тяга к маленьким девочкам. Курт недовольно цокает, отпивает из бутылки. Но Максимофф понимает, нравится она ему, да ещё как. Но в принципе, он не против, но крутого старшего брата из себя построит, так, для образа. Он протягивает бутылку, тихий звон: - За Сэйли Сайфер, девочку, которая нагнула всех. И во взгляде друга видит немое разрешение (а может, даже и просьбу) наконец заговорить о ней, чьё имя было под запретом год. Иногда в кошмарах Курт видит тёмный металлический контейнер, обилие трупов, побег мутантов. Навидался он многого, но такую пугающую неизвестность, столько крови, такой хищный взгляд Эрика и такое предательство он переживал впервые. - Ты разобрался наконец, что там именно произошло? - интересуется он. - Немного. Поле, в котором нас держал Страйкер ещё при Апокалипсисе - аналог её. Одноразовый заказ, обеспечив свободу для неё и для отца для Страйкера. Затем величайшая афера из величайших, - он ухмыляется, откидывается на спинку стула и в его интонации сквозит искреннее восхищение. - Она заключает сделку, что приведёт к нему Людей Икс и сдаст их. Поступает в Школу, разыгрывает спектакль с отрезанным пальцем. А дальше ты и так знаешь. В это время её отец, Великий Сплендини, он же, как называет его мой папа, Спленди, приглашает своего старого друга Эрика Леншерра на отдых в отель. И по факту, Сэйли не должна была заселять нас именно в Holidays, но сменила своё решение... - Потому что по пути ты ей всё рассказал, - догадался немец. - Вот именно. Её же папа предлагает Магнето сделку - расправа над Страйкером, куча мутантов в придачу, выгодная пиар-компания для Братства Мутантов. Магнето соглашается. - Она сдаёт Страйкеру нас, а затем, через полчаса, сдаёт Магнето Страйкера. Та-дам. Два зайца одним ударом, двойной куш. Жаль только, что тому психу удалось сбежать. - А зачем был Гамбит? Пьетро развёл руки в сторону. - Понятия не имею. Они молча допивают пиво и открывают вторую бутылку. Вагнер узнаёт, что младшая сестра Питера у подруги с ночёвкой, от этого его хвост печально опускается вниз. - И что из её жизни является правдой? Мы были частью её плана. - Не думаю, - фыркнул Питер. - Мне кажется, она была искренней с нами. Мне хочется так думать. Курт пожал плечами. Спасательная миссия всё равно бы была, если бы они не рванули самостоятельно, и всё бы тогда точно пошло по первоначальному плану. А сейчас. - Я же страдал. - Я знаю. - Мне казалось, что это ужасно, что ни один человек не может поступить так мерзко. Но сейчас... Спасибо, Сэйли Сайфер, она многому меня научила. - Например, тому, что красивым девушкам нельзя доверять? - Нет, например, целоваться. И я в курсе, что ты в курсе. - Не удержался, проследил, - просто ответил он. А год назад он бы точно устроил сцену по этому поводу из разряда "Вы скрывали, ха-ха, а я всё знал, бесчестные друзья". - Ну и ещё тому, что я нравлюсь красивым девушкам. Это был переломный момент в моём осознании, считаю сейчас себя кем-то другим, кроме циркового уродца. - Звучит как тост, - они чокнулись и снова отпили. - А я бы не признался отцу. Просто вся эта история... Сэйли говорила, что из-за Спленди вся её жизнь изменилась может не в лучшую сторону, но это того стоило. Я того и боялся. Перемен. Последствий. А тут она показала, что оно того стоит. Это им точно не хотелось обсуждать. Всё-таки, они больше по разную сторону баррикад в этой войне людей с Икс-геном. - Но для меня остаётся открытым ещё один вопрос, - Курт солидарно улыбнулся, - кто ей нравился больше? Я или ты? - Думаю, надо поставить вопрос иначе: кому из нас она нравилась больше? Тебе или мне? *** К ноябрю Рим начинает увядать, и теряет свой шумный туристический колорит, и оставляет все свои прелести лишь истинным ценителям и местному населению. Она не поклонница ни периода Ренессанса, ни античности. Нет, Сэйли Сайфер больше поклонница настоящей пиццы на тонком тесте, через которое можно прочитать газету и настоящего горького эспрессо. Только здесь она поняла, за что иногда можно предпочесть кофе, а не чай. Под ливнем Рим приобретает другие оттенки, теряет золото, желтизну, утопает в сером и голубом. Но всё равно это не неон Вегаса, не синие ночи Орлеана, даже не изумрудные газоны Уэстчестера. И хотя последнее её невозможно бесило, в голове она возвращалась в Особняк всё чаще и чаще, гадая: а нашлось бы ей там место. Просто её угнетал этот британский классический стиль, постоянный контроль, закрытое помещение, но были и плюсы, было в этом что-то отдалённо родное, было что-то, к чему (или к кому?) хотелось вернуться. А теперь вилла на юге Италии даже со своим виноградником, безбедная жизнь, мирное, но роскошное существование на сбережённые (смотри - украденные) деньги. Скучно. До тошноты. На выходные вылазки в Рим, чтобы посидеть в самой старой кофейне и почитать, может, какого-нибудь Петрарку. Нет. Точно не Петрарка, точно не сегодня. Эстетика эстетикой, а тянет больше к американской простенькой прозе, к чему-то забытому и такому родному. Сидит на крытой веранде кафе, в отцовском свитере и джинсах, поджав ноги под себя, будто она дома, а не в общественном месте и ждёт свой эспрессо в крошечной чашке, от которого не заснёт, может, до следующего утра. Только вот что делать всю ночь? Куда деться среди старинных развалин в до сих пор чужом Риме? Официант идёт слишком долго при учёте малого количества народа и ливне. Не отрываясь от книги, она слышит звон керамики, ударяющиеся о стол. - Graсie, - бросает она, не глядя подносит чашку к губам и делает глоток. Хмурится. Заглядывает в кружку. Ройбуш. И пол-ложки сахара. - Я же говорил, что от тебя не отстану, - говорит на чистом английском "официант". И нагло ей так улыбается. - Ничему тебя жизнь не учит, Максимофф.