You are my life.

На улице было темно и всё было затянуто тучами. На дворе стояла середина осени и холодный ветер пробирал до костей. Погода в Портленде полностью соответствовала настроению Адалинды. Она вернулась сюда пару дней назад и скорее всего надолго здесь оставаться не планировала. Прошло уже восемь лет с того дня, как она покинула в спешке этот город вместе с детьми. Диана была уже совсем взрослая и самостоятельная. Нет, она продолжила расти и развиваться как обычный ребёнок, но всё же прошло долгих восемь лет и даже обычные дети растут очень быстро. Келли почти что девять лет и он был очень умным и смышлёным ребёнком. Перед сном, в отличии от других детей, он не любил слушать сказки, а просто обожал слушать о своём отце. Каждый вечером она рассказывала ему о Нике и мечтала, чтобы он был рядом с ними и видел, как растёт его сын. Келли уже сейчас мечтает стать детективом, как его отец. Он уже был, как его отец. Он был гриммом. Адалинда старалась оградить его от этой их сверхъестественной части жизни, но полностью этого нельзя сделать, когда ты сама и твоя дочь ведьмы, а твой сын гримм. Сейчас же Адалинда ехала по почти что пустым улица Портленда. Все попрятались в домах, потому что чёрное небо не предвещало ничего хорошего. Диана сидела на переднем сиденье возле Адалинды и слушала музыку в наушниках. Келли на заднем сиденье сидел и смотрел в окно. Ему было интересно увидеть место, где он родился и жил некоторое время и где конечно же жил и работал его отец, которым он гордился и которого очень полюбил по рассказам Адалинды. Когда они добрались до нужного места, Адалинда заглушила двигатель и так и осталась сидеть. — Мам, ты в порядке? — Поинтересовалась Диана, которая уже успела выключить музыку и положить плеер в сумку. — Да, в полном. — Тогда ты сходи к нему первая, а потом подойдём я и Келли. Думаю, тебе надо немного времени с ним наедине. — Диана сопереживала матери, ведь сейчас ей приходилось очень трудно. — Я хочу пойти с мамой сейчас. Хочу увидеть папу. — Запротестовал Келли с заднего сиденья. — Маме надо немного времени, хорошо? Она пойдёт первая и мы подойдём через пару минут. — Диана одарила брата взглядом, не терпящим возражений. Келли недовольно засопел и откинулся на сиденье, но больше не произнёс не слова. Адалинда тоже не произнеся не слова, взяла не большой букет цветов и вышла из машины. Она точно не знала где был Ник, ведь она ни разу тут не была, но к удивлению Адалинды, ей понадобилось всего пару минут, чтобы разыскать его. И вот она стоит и смотрит на его изображение. Он выглядит счастливым со своей этой улыбкой и такой же красивый, каким она его запомнила. Его могила была аккуратной и прибранной. Видимо к нему часто приходили. — Привет, Ник. — Адалинда улыбнулась надгробному изображению Ника и аккуратно положила букет цветов на его могилу. Адалинда не знала, что сказать. Восемь лет назад его не стало и за эти годы она ни разу не приехала. В Портленде для них было опасно, но сейчас, когда кажется всё улеглось, она не смогла упустить возможность увидеть его. Она решила начать с рассказа о Келли. — Я здесь с Келли, он сидит в машине с Дианой. Ему будет скоро девять и он растёт очень умным, добрым, смелым, порядочным. Но в то же время он очень напористый, упрямый, с характером и непоседа. Очень похож на тебя, особенно внешне, да. Кстати говоря, он хочет стать детективом. — Адалинда чуть улыбнулась. Сын и правда был копией своего отца. — Он хочет быть таким, как ты, Ник. Хочет быть детективом, помогать людям и ловить существ и наказывать их по закону, как ты. Он очень любит слушать о тебе. Каждый вечер мы разговариваем о тебе. Он знает, каким ты был и знает, как сильно ты его любил, правда. Я стараюсь его держать как можно дальше от всего сверхъестественного и у меня это почти что получается. Он живёт обычной жизнью, общается с обычными ребятами, ходит в школу, делает уроки, смотрит телевизор. Но как я уже говорила, вы очень похожи. Он гримм, так что он не сможет прожить всю свою жизнь, как обычный человек. — Адалинда говорила так, будто бы Ник был сейчас рядом с ней. Будто бы он сейчас стоял рядом с ней и смотрел на неё своими добрыми, полными нежности глазами. Она представляла себе его нежную и счастливую улыбку, когда она рассказывала ему о сыне. — Я смогла заставить Диану держать свои силы при себе и не использовать их без веской на то причины. Она тоже живёт как обычный подросток. Учёба, друзья, вечеринки, парни. Но она очень любит Келли и помогает мне с ним. Между ними на самом деле сложились очень теплые отношения. Она ведёт себя как ответственная старшая сестра, постоянно защищает его, даже порой от меня. — Адалинда засмеялась, вспоминая моменты, когда Келли ослушается просьбы Адалинды или что-то сломает, а Диана принимается выгораживать его, лишь бы Адалинда не наказала его. — Я работаю юристом, как и всегда. Нам хватает денег, мы почти ни в чём не нуждаемся. Диана иногда подрабатывает, так что да, в этом плане у нас всё хорошо и Келли живёт в достатке. Я не замужем и сейчас у меня никого нет. Я пыталась, правда пыталась хоть кем-то заинтересоваться, но увы, все они — не ты. — Улыбка совсем сошла с лица Адалинды. О её чувствах ей было тяжело говорить. Она закрылась даже от самой себя. — Мама? — Адалинда вздрогнула и резко обернулась. Позади неё стояли Диана и держащий её за руку Келли. — Келли, иди сюда. — Адалинда поманила к себе сына. Мальчик отпустил сестру и не отрывая глаз от надгробной плиты отца, подошёл к матери. — Келли, тут твой папа. Ты можешь поговорить с ним, как я сейчас. Не волнуйся, это нормально. — Адалинда подтолкнула сыны чуть вперед, а сама отошла и стала возле дочери. — Пап, привет, это я, Келли… — Адалинда не слышала, что говорил Келли. Малыш волновался и было видно, что ему не уютно в обществе матери и сестры, поэтому обе отошли на расстояние и дали ему время выговориться. Келли подошёл к ним через минут пятнадцать, весь поникший и чуть покрасневшими глазами. Адалинда обняла сына и поцеловала его в макушку. Он был сдержанный и никогда не показывал своих слёз. Рос настоящим мужчиной, как и его отец. Наконец отпустив сына, Адалинда вновь подошла к могиле Ника и застыла, не зная что ещё можно сказать. — Ник, мне так жаль. Мне так жаль, что всё так получилось. Мне жаль, что я ушла, жаль, что рассказала о лофте и жаль, что меня не было рядом. Извини. Я бы отдала всё, чтобы вернуть время назад и спасти тебя. Тогда сейчас бы ты был рядом с нами, рядом со мной… — Адалинда почувствовала, что плачет. Сил сдерживаться больше не было. — Я видела Розали и она беременна уже третьим. Это мальчик, которого они хотят назвать Ник, в твою честь. Мне так больно, Ник, так больно. С той самой ночи, восемь лет назад, я навсегда потеряла покой. Я потеряла своё сердце, душу. Я потеряла единственного, кого по-настоящему хоть когда-либо любила. Я так сильно люблю тебя, Ник. Мне так тебя не хватает. — Больше не было сил. Адалинда упала коленями на влажную траву и зарыдала вслух, давая волю чувствам. В этот самый момент наконец пошёл дождь и чёрное небо заплакало вместе с Адалиндой. Внутри было так пусто, будто в груди вместо сердца чёрная дыра. Она так сильно скучала и так сильно любила. До сих пор. В ту ночь, когда он погиб, они умерли оба. С той ночи она потеряла себя. Если бы не дети, смысла в её жизни совсем бы не осталось. — Ник, я так люблю тебя. Я так хочу, чтобы ты был рядом. — Слёзы смешались с дождём, волосы и одежда уже промокли, но ей было всё равно. — Мне так жаль, что ты не можешь быть рядом и растить своего сына. Извини, прошу, прости меня. Я бы жизнь за тебя отдала, лишь бы ты был жив… — Тут Адалинда почувствовала, что рядом с ней на колени упал Келли, крепко обнял её и заплакал. Он плакал вслух, так же как и Адалинда, не сдерживая слёз. Они прижимались к друг другу, промокшие насквозь, уже дрожащие от холода и продолжали плакать, утешая друг друга. Наконец истерика отступила и наступила что-то наподобие облегчения. Когда они выплакались, выпустив всю ту боль, что съедала их изнутри, стало легче. Материнские инстинкты Адалинды подсказывали, что надо уходить, потому что дети замёрзли и промокли. Поднявшись на ноги и подняв Келли, Адалинда погладила сына по щеке и поцеловала в лоб. — Милый, иди попрощайся с папой. Мы придём сюда еще завтра. — Келли подошёл к надгробной плите Ника и нагнувшись, поцеловал изображение отца. — Пока, папочка. Не скучай, мама сказала, что мы придём еще завтра. Я люблю тебя. — Келли отошёл и с поникшей головой стал возле Дианы. Адалинда тоже подошла к надгробию Ника, присела на корточки и посмотрела прямо в глаза его изображения. — Я люблю тебя, Ник и всегда буду любить. Я знаю, что тебе бы не понравилось то, что мы плачем, но так становится правда легче. Ты стал для меня самым дорогим человеком на свете. Ты стал моим лучиком света. Ты изменил всю мою жизнь и я тебе за это безмерно благодарна. Ты стал мужчиной моего сердца и моей жизни. Я знаю, что больше ни с кем в этой жизни не смогу быть и я смирилась, правда. Я старалась быть счастливой, потому что знаю, ты хотел бы именно этого, но я не могу. За восемь лет я не стала любить тебя меньше, ни на грамм. Наоборот, с каждым годом моя любовь к тебе только крепнет. Я знаю, что ты был моей судьбой, что ты был предназначен мне, но я не смогла удержать тебя, не смогла, прости. Обещаю тебя, слышишь? Я обещаю, что выращу Келли настоящим мужчиной и героем. Я выращу его так, что ты будешь им гордиться, где бы ты ни был. Всю свою жизнь я посвящу Диане и Келли. Я никогда не хочу просыпаться и засыпать с кем-то, кроме тебя. Я знаю, возможно это не правильно, но таков мой выбор. Ты был моей жизнью и моим смыслом, Ник Бёркхардт и спасибо тебе за Келли. Он будет замечательным человеком, как и ты. Я приехала сказать тебе прощай, но видимо даже сейчас не смогу этого сделать. Просто… я люблю тебя. — Адалинда приложила два пальца к своим губам и затем приложила их к губам изображения любимого. Наконец поднявшись на ноги, она подошла к детям и обнявшись, они втроём, под уже просто моросивший дождь, направились к машине. Все эти годы Адалинда страдала и по ночам просыпалась в холодном поту, с его именем на губах. Она чувствовала свою вину за всё произошедшее с Ником и каждый раз смотря на сына, вина полностью поглощала её, потому что Келли так никогда и не узнает своего отца, которого так любит и который так сильно любил своего сына. Она правда смирилась с тем фактом, что больше никогда и никого не полюбит. Ник стал единственным, единственным он и останется. У неё есть дети, которым она нужна и только это заставляет её каждое утро просыпаться. Когда Ник умер, её сердце он забрал вместе с собой. Ни один мужчина не заменит ей его. Но теперь Адалинда подумывала остаться здесь, в Портленде. Над этим она ещё подумает. А теперь же, усадив детей в машину, Адалинда села на водительское сиденье и с печальной улыбкой на губах, завела машину и направилась домой.

***

Как Адалинда и обещала, они приехали и на следующий день. Через два дня, через пять, через две недели. Теперь каждый день на могиле Ника Бёркардта появлялись свежие цветы. Каждый день возле могилы этого мужчины смотритель видел светловолосую женщину и темноволосого мальчика. Они каждый день приносили свежие цветы и могли часами стоять и разговаривать с надгробием покойного. Из года в год, почти каждый день они сюда приезжали и смотритель на это лишь грустно улыбался.