- Фей!
Лохматая голова Чондэ выискивает в кишащей толпе студентов девушку, что еще пару минут назад болтала со своими подругами у окна. Она шла по коридору, но обернулась на зовущий ее голос. Взгляд, походка, короткое платье, макияж и общая сдержанность, больше похожая на вызов окружающим - все это было так волнительно для Чона, что у него невольно загорелись щеки, при виде нравящейся девушки. Ему всегда было неловко рядом с ней, и он болтал о всякой чепухе, вызывая у нее милую улыбку. А потом корил себя за то, что так и не смог сказать ничего стоящего.
Парень пробирается сквозь толпу к ожидающей его девушке. Фей смущенно улыбается, видя, как Чон чуть не упал, зацепившись за чей-то рюкзак, спеша к ней навстречу.
- Привет!
- Виделись уже.
- Ну да, на лекции, - чешет голову незадачливый ухажер. – Ты была вчера на истории искусств? Я пропустил, и конспекта нет…
- Да, могу поделиться, если ты именно это хотел у меня спросить, - отвечает девушка и достает из сумки нужную тетрадь.
- А ты разве на пару не пойдешь?
- Я перевелась в другую группу.
- Правда? – расстроено отвечает Чон, не зная, что спросить еще, чтобы удержать ее хотя бы на пару минут.
Эти красивые глаза всегда так притягивали его и завораживали, что невозможно было ни влюбиться, ни попасть в их плен и мечтать о нереальной утопии, представляя себя рядом с ней. Все это детские глупости и парень прекрасно понимал, что не все в жизни дается только лишь по одному желанию и прихоти. Наверное, мечты и существуют для того, чтобы быть в них чуточку счастливее, чем мы есть на самом деле.
Фей покусывая губу, смотрит на растерянного Чона и, возможно, самую малость, ей хочется поделиться с ним своей болью, только это ни к чему. Никого не касается то, что в ее душе зияет дыра подобна атомному реактору, который еще не приостановил свою деятельность и в любой момент может взорваться, не оставив после себя ничего, кроме выжженной черной тьмы. Чон молчит и не решается дальше узнавать какие-либо подробности. Он-то знает, вернее, догадывается о причине столь поспешного перевода, но не хочет вмешиваться. Это не его дело. Но все же…
Недолгая пауза только придает неловкости обоим, и Чондэ быстро собравшись, снова улыбается до умиления смешливой улыбкой, обещая занести конспект после пары. Ему ужасно хочется прикоснуться к ней, взять за руку, хоть и невзначай. Подбодрить и сказать, что все будет хорошо и он рядом, но… Смотрит по сторонам, как бы незаметнее это сделать, и видит озлобленное лицо Сехуна, который, как танкер, напролом, направляется в их сторону.
Звонок. Суетящиеся студенты разными группами расходятся по кабинетам. Галдеж и еще большая толкотня мешают и так закончившемуся разговору. Он знает, что сейчас Фей должна идти. Путаются мысли и это не последний шанс, но все же. Чон больше не может отступать, пасовать и не давать возможности себе попробовать. Убивать свои мечты, равносильно бесконечному падению в пропасть.
- Постой, - останавливает ее Чон, беря за руку и без стеснения, полный решимости, смотрит прямо в глаза. – Фей, может, после занятий сходим куда-нибудь?
- Ну, я… - девушка не знает, что ответить на такое внезапное предложение. Она явно немного ошарашена. Растерялась, что совсем было ей не свойственно. Такой решительный и настойчивый Чондэ был ей еще неизвестен. И это даже в какой-то степени интриговало ее.
Чон всегда был для нее просто хорошим милым, добрым одногруппником, жизнерадостным пареньком, который частенько улыбался ей. Она, никогда не обращала на него внимание, да и до недавнего времени, ей было не до каких-то парней. В ее крови кипел О Сехун, плавя сердце и тело в жерлах своего вулкана. А сейчас… Сейчас нет. И воздух в грудь все еще поступает слишком маленькими порциями, чтобы можно было свободно вздохнуть, чтобы с абсолютной трезвостью открыть глаза и посмотреть на мир по-новому. На других.
- Не отказывайся. У меня твой конспект, - хитрый прищур глаз и плутоватая улыбка растопит любой лед.
Фей улыбается, и кокетливо пряча взгляд за ресницами, дает свое согласие. Разительные перемены в парне, которого она не так уж хорошо и давно знает, нравятся ей. Это странно, но от него веет теплом и спокойствием. К тому же ведь нет ничего такого в том, чтобы посидеть с однокурсником в кафе и поесть мороженого. Правда? Ей хочется думать именно так. Только от вируса «О» не так-то просто избавиться.
- Встретимся в холле после занятий, - бросает ей парень и заходит в свой лекционный зал.
Еще одна скучная пара, от которой хочется уснуть под монотонный голос преподавателя. Размеренно и нудно учитель читает непутевым чадам материал, надеясь на его усвоение. Задние ряды откровенно спят, попросив предварительно соседей разбудить их под конец пары. Однообразное шуршание бумаги и ручек нарушает громкий хлопок закрывшейся двери.
- Простите за опоздание, учитель.
Это осталась единственная пара, на которую они ходили вместе. О ненавидел этот предмет, поэтому старался не появляться даже на горизонте. Только, видимо, не сегодня. А она так надеялась провести этот день спокойно и без разборок. Без него.
- Студент О, присаживайтесь скорее. Я уже отметил вас как отсутствующего.
- Простите.
Вальяжная горделивая походка, он словно был слеплен из камня, такой холодный и идеальный. Безумно красивый и манящий. Его колоссальное притяжение может соперничать только с земной гравитацией. Большая часть университета, женская его половина, сходила по нему с ума. Девочки томно вздыхали в сторонке, завидев его где-то за поворотом, строили глазки и втайне надеялись провести с ним хотя бы ночь. Если бы они только знали, каков на самом деле этот безупречный мраморный сердцеед, - жестокий и беспощадный тиран. Нет права на ошибку. Нет права на голос. Нет права на собственное тело. Только безоговорочное принадлежание. Неповиновение – боль.
Не обращая внимание, на пристальный взгляд, и соседство Се, конечно, другого свободного места не нашлось, Фей продолжала сосредоточенно слушать лекцию, хотя мысли уже давно витали вокруг предстоящей бури. А в этом она точно не сомневалась.
Они расстались всего неделю назад. Он сам сказал, что их больше нет, и исчез. Девушка не видела его несколько дней. Звонила, слушала долгие протяжные гудки и плакала. Она, как наркоманка, подсела на Сехуна и не готова была, вот так вот, внезапно расстаться. И делить его с другой, казалось не простым издевательством, а наказанием за то, что она стала ему неинтересной. Слишком привязанной, покладистой – сожженной дотла. Не успокаивала мысль о том, что та, другая, всего лишь очередная, следующая и в будущем такая же опостылевшая, как она. Фей не тешила себя надеждой, что они вновь будут вместе. Это было ни к чему просто глупо и невозможно. Такая дикая, неистовая и истерзывающая привязанность, которая владела ими обоими, слишком затягивала в пропасть под названием: "безнадега".
Но Се вновь улыбался, обнимая свою новую жертву, а Фей должна была научиться жить дальше, несмотря на огромную дыру в сердце. Тяжело носить маску «все в порядке» и вести обычную жизнь, только выхода иного нет. У нее еще остались крылья, и она знала, что как-нибудь выкарабкается.
Звонок. Аудитория быстро пустеет. Сехун как каменная глыба сидит на своем месте, дожидаясь, когда все уйдут. Так просто он не отпустит ее. Дождавшись, когда последний студент выйдет в коридор, он хватает девушку за руку и тащит на крышу. Слишком быстрый шаг. Фей не поспевает и упрямится, хотя понимает, что участи наказания ей не избежать. На запястье наверняка останутся синяки, но это пустяки по сравнению с тем, что хранит ее тело.
Распахнув ногой дверь, Се толкает ее вперед и Фей, не удерживаясь на ногах, падает на бетонную крышу, сбивая в кровь колени. Слез больше нет. Она слишком устала, и если ему хочется избить ее, то пускай, ей все равно.
- Вставай!
Он рывком поднимает ее на ноги и заставляет смотреть в глаза. Они полны ненависти, любви, ревности, отчаяния, безысходности и презрения. Слишком много всего намешано в этом коктейле, отслоенном с невероятной точностью, но Фей молчит и упрямо не отводит взгляд. Теперь они на равных, словно два атома, которые вот-вот наберут скорости, и столкнутся друг с другом, разбиваясь на сотни электронов. Однажды они взорвутся, и она уже давно поняла это, только он – нет.
Звонкая пощечина раздается гулким эхом. Фей держится за лицо, вытирая тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы. Растрепавшиеся волосы закрывают глаза, и она не может видеть лица Се.
- Шлюха, - выплевывает Сехун и вновь толкает ее, ударяя об стену.
Он ненавидит ее и до безумия любит, чтобы делить еще с кем-то, даже несмотря на расставание. Она его и всегда будет его, в независимости от того с кем будет он.
Вдавливая девушку в каменную гладь, не давая ей свободно вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться, О быстро задирает ее облегающее платье и с треском рвет кружевные трусики. Она по-прежнему носит чулки, которые всегда сводили его с ума. Нервно расстегивает штаны, рычит, потому что одной рукой не так уж удобно высвободить член на волю. Фей даже не пытается двигаться, только закрывает глаза, когда он резко и грубо входит в нее. Без всяких ласк, без жаркого шепота и дыхания, которое всегда вызывало мурашки по телу, приводя в исступление и сладкую истому внизу живота. Просто грубо и по-животному подавляюще, он берет ее сзади, как собственность и не более. Властвуя и повелевая. Сехун неистово движется в ней, проникая глубже, все сильнее сжимая бедра, и причиняя боль. Девушка хочет вырваться, оттолкнуть своего мучителя, но он лишь ускоряет темп, хватая ее за волосы, наматывает их на кулак. Больно кусает за шею, оставляя маленькие шрамы, еще одни из сотен таких же по всему телу.
- Только я имею право тебя трахать. Я. И никто другой. Поняла? – горячо шипит на ухо Се, и сдавленно застонав, в последний раз вдалбливается в нее, еще глубже вводя свой член в Фей.
Оба тяжело дышат, задыхаясь от бешеной гонки под название «секс». Заправившись, Сехун разворачивает ее к себе лицом и сжимает в объятиях. А затем быстро отходит, будто ничего и не было. Он смотрит на растрепанную Фей: разбитые колени и губу, на запачканное об известку платье и чего-то ждет. Девушка еле держится на ногах, опираясь спиной о стену, промежность пульсирует и нестерпимо болит отверстие влагалища. Хочется сжаться в комочек и скрыться где-то на дне, чтобы больше никто и никогда не нашел ее. Оплакивать себя и жалеть, долго-долго успокаивать, нашептывая, что все будет хорошо. Но, только сейчас, она должна выстоять, не выказать свою слабость перед О Сехуном и уйти. Уйти от него навсегда. Тяжело держать маску безразличия и отчужденности, делать вид, будто ничего не произошло, будто все это фарс, который не касается и не цепляет ее. Быть такой же холодной лавиной, как он.
- Чондэ пригласил тебя на свидание? – не выдержав, нарушает квоту на молчание Се.
- Даже если и так, то что? Нельзя? – с вызовом отвечает девушка, больше не собираясь терпеть его собственнические манеры.
Она старается привести себя в порядок, отряхнуть платье и поправить волосы, понимая, что все попытки тщетны и надо поскорее оказаться дома, дабы не привлекать внимание окружающих. Да и просто смыть всю эту «грязь».
- Не дерзи мне.
- Это ты перестань. Хватит. Я больше не твоя, ты сам это сказал: «нас больше нет».
Она не выдержала. Точка кипения была достигнута и девушка, как засвистевший на плите чайник, выплескивала на своего бывшего партнера все, что рвало и выворачивало ее изнутри.
- Фей, - устало потирает глаза Сехун, не зная, как объяснить все, что произошло, и было между ними.
Да, она уже не та, но все еще нужна ему. Только как быть с этой одержимостью он не знал. Даже расставаясь, прекрасно понимал, что не сможет, не протянет долго без нее.
- Се, мы… Это нелюбовь, это только банальный трах и ничего больше. Нас больше нет, и не будет никогда.
- Ты всегда будешь моей. Запомни.
Что двигало ей в тот момент, Фей не понимала и сама. Давление тирана и узурпатора или же дикая усталость от всего, а, может, и все вместе. Слишком огромным был этот снежный ком. Она вскочила на парапет, оказавшись на самом краю крыши. Один неверный шаг и девушка могла полететь вниз, оставив о себе лишь мокрую лужицу крови на асфальте. Сорвав с себя платье, она с вызовом смотрела на Сехуна. Смешанность чувств отображалась на его лице. Все ее тело было в шрамах: укусах, синяках, кровоподтеках и порезах. Все это результат его любви, его владения ею. Фей всегда скрывала это под одеждой, да и сам Се не особо разглядывал свою пленницу, когда вновь и вновь начинал заниматься с ней сексом. Он был в замешательстве и неком ужасе, если не сказать иначе.
- Ты выжег, сжег дотла, мое сердце, истязал тело, истерзал душу, но оставь хотя бы крылья, чтобы однажды я смогла вновь подняться и взлететь. Я хочу остаться собой, хотя знаю, что не буду прежней. Только оставь меня. Забудь и больше не вспоминай. Не делай больнее, чем есть. Ты в этом мастер. Просто дай вздохнуть, не перекрывай кислород и отпусти.
Горячие слезы обжигали щеки. Она плакала стоя так высоко и совсем не боялась упасть, а он слушал, изучал глазами ее тело, одетое лишь в один тонкий кружевной бюстгальтер и, не верил, что все это он. Его рук дело. Только сейчас понял, как сильно заигрался и оставил о себе ей на память метки, которые она будет носить всю жизнь. Моральный урод и изувер с красивым личиком плейбоя.
Неуверенно делая осторожные шаги к ней навстречу, Се поднял запыленное платье и подал ей руку. Боясь, что она не решится принять его помощь и инстинктивно шагнет назад, он быстро стянул ее с парапета и прижал к себе, всю дрожащую, холодную и заплаканную. Его бедную и несчастную Фей.
- Прости меня. Прости, - шептал парень, сжимая ее в крепких объятиях.
Он гладил ее по голове и видел эти новые синяки на бедрах, которые совсем недавно оставил ей.
- Прости меня, малыш. Нас действительно больше нет, я понимаю это, но когда смотрю на тебя, то схожу с ума и забываю обо всем. Прости. Прости, слышишь?
Вдохнув в последний раз запах его тела, услышав бешеный стук горячего сердца, Фей отстраняется, чтобы посмотреть ему в глаза. Да, их больше нет, и все Это ее не волнует как прежде.
- Просто забудь обо мне, Сехун.
Девушка уходит, оставив его одного, не забыв забрать платье, которое точно нужно будет выкинуть на помойку, как и память обо всем. О них. Она опустошена и невесома, кажется, что ее и вовсе нет. Живая тень, изувеченная странной ненасытной любовью похожей на жестокое принудительное влечение.
Спустившись, в холле, замечает Чондэ, он наверняка все еще ждет ее, только она не готова. Не сегодня и не сейчас – не время для милых посиделок и мороженого. Она оказалась на дне самой пропасти, сорвавшись вниз, и вернуться к свету будет не так легко.
***
За окном шумит монотонный дождь, каплями по стеклу смазывая вечерний пейзаж. Фей рассматривает бесконечный поток машин, свет от фар которых размытым маревом попадает и в ее квартиру. У нее было достаточно времени, чтобы подумать обо всем. Но эта пустота так неуловимо и тихо подкралась со спины, заманивая в ловушку, что выбраться из этой бездны оказалось куда труднее, чем она думала. Фей была не готова ко всему этому. Бродить в бескрайнем сумраке, не слыша звуков и не чувствуя себя, подобно смерти – обычному существованию. Все-таки Се сумел забрать с собой и ее душу. И раненой птицей Фей сидит где-то во тьме, неспособная расправить крылья. Разбиты мечты и сожжены все мосты, обуглено тело и крик похож на неразборчивый сип, но, все же, она не одинока. Ее сердце еще бьется, хотя и слишком тихо. Бросив взгляд на разложенные конспекты она, несмело улыбается и где-то глубоко внутри начинается теплиться уголек. Несмелый маленький огонек.
Звонок в дверь кажется неожиданным и непривычным. Она уже давно никого не ждет, но идет открывать. На пороге стоит подвыпивший Сехун. Он долго смотрит на сильно исхудавшее тело Фей, и нерешительно притягивая ее к себе, нежно целует. От него разит соджу и сыростью. О промок до нитки, пока шел сюда пешком, стараясь протрезвить свою бредовую голову. Это в последний раз, клялся он себе по дороге к ее дому.
- Ты как? – низкий голос, звучащий в тишине квартиры, разносится мурашками по ее телу.
Манящий голос, профиль, взгляд – он красивый мрамор, вылепленный жестоким творцом.
- Еще живу, - коротко отвечает Фей и скрывается в глубине комнаты.
Она еще не готова. Он еще нужен ей… Нет. Все ушло и поглотилось пустотой. В тишине все стало очевиднее и яснее. Обдумывать и анализировать не было сил, но ломка от наркотика «О» постепенно прошла. Растворилась в днях, проведенных в одиночестве. Словно скомканная бумага, постепенно разгладилась в ровный лист. И пусть он больше не станет гладким, но писать что-то новое – заново, уже можно.
Затянувшееся молчание не кажется неловким или напряженным. Им обоим есть о чем помолчать. Стук сердца отдается в ушах. Он пьян и зачем-то пришел. Может, это дождь, наконец, решил расставить все по местам и растопить всю горечь в своих слезах?
Се робко обнимает ее со спины и начинает целовать чувствительную кожу шеи, то спускаясь, то поднимаясь к мягкой мочке ушка и пульсирующей вене за ним. Это всегда заводило ее – он помнил об этом.
- Прости меня, Фей, прости за все.
Девушка закрывает глаза и расправляет плечи, свободно выдохнув, словно скидывая булыжник с груди. Ей было немного страшно рядом с ним, но, кажется, все действительно в прошлом. Почему-то она ждала этих слов. Они придали ей уверенности и окончательно освободили от оков.
Неуклюже разобранная постель. Забываясь друг в друге, они отдаются в последний раз своей страсти. Сехун безумно нежен, и шепча что-то неразборчивое, буквально зализывает все ее шрамы, понимая, что в действительности не сможет сделать этого никогда. Он омерзителен себе, но хоть что-то хочет сделать правильно, пусть даже и с опозданием. С трепетом исследует поцелуями ее грудь, проводит пальцем по затвердевшим соскам и заглядывает в глаза Фей. Он ждет разрешения на дальнейшие действия. Сходит с ума от близости и боится быть отвергнутым. Она закрывает глаза, чуть качнув головой в знак согласия. Все это есть прощанием. Может быть, будет больно, но так надо.
Се понимает, что ей слишком сложно довериться ему после всего, поэтому действует с максимальной осторожностью и внимательностью к ее желаниям. Спускаясь ниже, дорожкой поцелуев, рисует круги языком вокруг пупка, и легонько прихватив нежную кожу чуть выше лобка, как преданный пес заглядывает ей в глаза. Все хорошо, ей не больно. Замечает, что и здесь есть небольшой шрам и, со щемящей болью в сердце, целует и его. Как он мог изувечивать ее и не замечать этого? Подонок. Спустившись в лоно его вожделенной похоти, чувствует ее желание. Она мокрая и готовая к его ласкам. Он печально улыбается лишь уголками губ, видя и здесь не одну свою отметину. Медленно и чувственно проводит языком по клитору, поигрывая с ним, принося несравненную истому, заставляя Фей извиваться и выгибать спину. Раздвигает половые губы, посасывая каждую из них, вбирая влагу ее влагалища. Щекочет языком внутри, вызывая ее стоны, и трется небритой щекой о внутреннюю часть бедра. Все ее тело горит, прося о большем. Тяжелое дыхание и широко распахнутые глаза, когда Сехун вводит в нее несколько пальцев. Нащупывает заветную точку, легонько надавливая на нее и, наблюдает, как девушка инстинктивно насаживается на его пальцы, требуя большего, сминая в руках свою грудь, прикусывая губы от долгого томления. Фей еще никогда не было так хорошо и приятно. Словно это зачарованный сон. Нереальность, которую она и не ожидала ощутить наяву.
Вновь прильнув к ее губам, Сехун заглядывает в глаза Фей. Ждет ответ на молчаливый вопрос.
- Только не делай мне больно, - просит она, зарываясь пальцами в его отросшую шевелюру.
Сехун отвечает кивком и аккуратно вводит свой член. Фей слегка сжимает его плечи и выдыхает, чувствуя такое родное, но уже чужое тепло. Лаская соски и покрывая все ее тело поцелуями, парень потихоньку начинает двигаться в ней, понемногу набирая нужный темп. Нет неистовых криков и скомканной в кулаках простыни – они занимаются любовью, а не привычным трахом, в который сами же и превратили свою жизнь. Фей тонет в накрывающем ее оргазме, выгибая спину, и заглядывая в глаза Се, которые поблескивают в отблесках уличных фонарей, видит скатывающуюся с ресниц единственную слезу.
- Я отпускаю тебя, малыш.
***
- Привет. Скучаешь?
Улыбающаяся Фей, подсаживается за столик к скучающему Чондэ, ставя перед ним креманку с мороженым. Тот в недоумении смотрит на девушку и, кажется, не верит собственным глазам. Она не ходила на пары и не появлялась в университете больше месяца. Он, конечно, догадывался, точнее, знал, о причине такого внезапного исчезновения. О Сехун. Но он уже давно подал документы на перевод в другое учебное заведение. А Фей пропала так внезапно, что Чон даже не знал, где ее искать. И вызнав адрес, все не решался зайти. Он не знал, сколько слез пролила она, сидя взаперти, но однажды оставил перед ее дверью все конспекты, с запиской: «Прогульщик, скоро сессия! Чондэ. Скучаю». После была и коробка с пирожными и рисовые пончики с шоколадом, и плюшевый медведь, который так прочно обосновался на кровати Фей. Пару раз он звонил ей по телефону, но она не отвечала. Поэтому сейчас, он не ожидал увидеть ее здесь, улыбающуюся и сияющую, совершенно не такую, как прежде, новую, худую, но определенно прекрасную, как и всегда.
- Ты чего застыл? Не любишь абрикосовое? – спрашивала, неподвижно сидящего Чона девушка, запуская свою ложку в его мороженое. – М-м-м, вкусно. Попробуй.
- Фей, скажи, это правда ты? Ты вернулась?
- Как видишь, - как можно беззаботнее ответила она, немного обеспокоившись такой реакцией, но не подала виду.
- И больше не исчезнешь?
- Боюсь, что просто растолстею от всех тех сладостей, что ты мне оставлял у порога. Спасибо, - она мило улыбается все еще не пришедшему в себя парню и продолжает есть свой десерт.
Повинуясь внезапному порыву, Чондэ вскакивает с места и, подаваясь вперед, целует Фей, прикасаясь ладонями к впалым щекам девушки. Она стала такой хрупкой. Теперь ее очередь недоуменно смотреть на парня, округлив глаза и застыв с ложкой набранного ванильного мороженого. Тот ухмыляется и съедает заготовленный кусочек, который начал таять.
- Кажется, теперь я больше люблю ванильное, - улыбается он Фей и забирает себе ее порцию вкусного лакомства.
the End.
