Мне срать, где ты, но если ты не явишься домой утром, то я тебя прикончу.
Карл устало потирает глаза и откидывает телефон на подушку. Он пытается пошевелить правой рукой. В ответ только громкий хруст. — Ты чего? — хриплый сонный голос обнаженной девушки заставляет Карла усмехнуться, чтобы не выдать свой болезненный вид. — Съебываюсь, — отвечает Галлагер и медленно встает с кровати. — Куда? — потирая глаза, спрашивает Доминик. — Да тебе какая, нахуй, разница? — грубо рычит Галлагер, надевая штаны. Он не чувствует руку. — Ублюдок ты, — закатив глаза, отвечает Доминик и переворачивается на живот, — ты используешь меня как шлюху. Где тот Карл, который хотел, чтобы я была его? — Иди на хуй, — шипит Карл и, взяв телефон с подушки, направился к выходу. Он не чувствовал ног, рук, собственной башки. Карл начинает себя ненавидеть, когда вспоминает о Кейт. Точнее о том, какие на вкус её губы. Они не такие как у Доминик. У Дом пухлые губы, которые доставляют удовольствие каждому, кто хотя бы раз целовал их, а у Кейт они узкие, странной формы, в мелких трещинках, но почему-то Карл до сих пор не перестаёт думать о них. Нужно больше бухла, может, даже наркоты и телок, но надо забыть об этой идиотке, которая, скорее всего, сейчас ошивается в своей гребанной школе и получает хорошие отметки, пока Галлагер сквозь боль идет домой после большой пьянки и секс-марафона с Доминик.***
Её руки дрожат, когда она вспоминает о доме. Утром отец засунул руку матери в кипяток из-за того, что Марриет не успела приготовить ему завтрак. Она с ужасом вспоминает, что у неё всего две тысячи из клуба. Ей нужно ещё три. Она сидит в углу, пока все остальные дети поедают свой обед. Кейт не ест, у неё нет аппетита. — Кейт? — мужской голос заставляет юную Дарнелл вздрогнуть и поднять глаза. — Могу сесть? — спрашивает Бил, указывая рукой на место рядом с девочкой. Кейти мнется пару секунд, но потом одобрительно кивает головой и немного отодвигается. — Я хотел извиниться перед тобой, — шепотом произносит Бил, заставляя блондинку непонимающе взглянуть на него. — Я не хотел тебя тогда напугать своими словами, — он опускает голову и пожимает плечами. Девочка закусывает нижнюю губу и переводит взгляд в сторону. Она уже и забыла об этом, ведь все последующие события уже вытеснили их разговор из её жизни. — Хорошо, — улыбнувшись одними губами, отвечает Кейти. — Знаешь, я недавно видел тебя с Карлом, — нахмурив брови, произнес тот. — Вы с ним… друзья? Кейти задумалась. А ведь и правда. Кто она ему? Друг, знакомая или просто соседка? — Мы соседи, — на выдохе выпалила Кейти. — Просто соседи? — Да, — кивнула Кейти и поежилась. — Слушай, я знаю Галлагера не один год. Если он с тобой что-то сделал… — Бил, всё хорошо, — резко отвечает Кейти. — Правда. — Если что, то ты можешь на меня положиться, ладно? Кейти кивнула и неуверенно закусила губу. — Что с тобой, блять, не так? — голос Фионы как обычно действует Галлагеру на нервы. — Почему я всё узнаю последняя? Мало того, что вы со своим придурком-братцем не сказали мне, что тебя сбила машина, так ещё ты съебался из больницы! Вы ахуели? — Бля, не дрочи меня, — закатив глаза, произнес Карл. — Чё хочу, то и делаю. — Блять, нет! — прорычала сестра. — Ты думаешь, что крутой и взрослый? Нихуя. Ты, блять, должен был остаться в больнице! А если бы ты вообще умер, я бы узнала об этом через год?! — Карл замечает, что глаза Фионы блестят от слез. Она кажется такой замученной, и Галлагер чувствует вину. — Ладно, — выдохнув, произнес он, — прости, — тихо ответил Карл, виновато опуская глаза в пол. — Что ты сказал? — Фиона явно не поверила своим ушам. Эти слова она слышит впервые от Галлагера- младшего, тем более, в свой адрес. — Иди сюда, — девушка делает большой шаг и обвивает брата руками. Карл чувствует себя истерзанным и, в прямом смысле, убитым. В голове туман, а во всем теле тупая боль, но от своей сестры он чувствует тепло. Которое не годится в сравнение с другим. Она не так часто пытается кого-то обнять, тем более Карла, который сам этого не желает. Но когда это происходит, то все проблемы становятся не такими уж ужасными, когда рядом есть человек, который всегда тебя поддержит. Девушка окидывает назад волнистые черные пряди и приятно улыбается. — Не вернешься в больницу? — Да хуя ж я там не видел, — усмехнувшись, ответил Карл. — Я тебе не мама. И заставлять не собираюсь, — пожав плечами, произнесла Фиона. — Ладно, пиздуй в комнату, — устало выдохнув, проговорила девушка. Он смотрел в потолок и опустошал третью бутылку пива. В горле уже приелся этот вкус, который заставлял желудок выть после каждого глотка. Рука посинела, однако Карл до сих пор напрочь отказывался от гипса. — Эй, Карл, может, чего принести? — внезапный голос Йена не вызвал у парня никаких эмоций. — Неа, — коротко бросил Карл. — Ты как хоть? — рыжий сел на свою кровать, снимая с себя грязную белую футболку. — Норм, — безразлично ответил Галлагер и сделал глоток. — А чё бухаешь уже с утра? — Отъебись. — Ну-ка, — парень резко встал с кровати и подошел к кровати Карла, — к девке своей ходил? — усмехнувшись, спросил Йен. — Как ты, блять… — Гондонов моих нет, — вновь усмехается рыжий. — Этот почерк я везде узнаю, — дернув плечом, ответил Йен и пошел обратно к своей кровати. — Хочешь вытравить другую бабу этим всем? Я прав? — Отъебись. — Знаешь, чувак, я не спец в таких вещах, но этим ты её точно не вытравишь. Только хуже сделаешь. — Да, блять, мне срать. — Вижу, — пожав плечами, отвечает Йен. — Смотри, не налегай на эту хуйню, ок? — произнес рыжий вышел из комнаты, попутно натягиваю голубую футболку.***
Кейти чувствует напряжение, когда заходит в гримерную и видит там Люси. Девушка делает вид, словно не заметила напарницу и продолжила наносить макияж на предстоящее шоу. Девочка надевает уже привычную для её работы одежду и наносит макияж. За ночь ей надо заработать около трех тысяч, чтобы отдать их отцу. Её руки неуверенно касаются груди, плеч клиента. Бедрами она пытается скользить по его коленям, случайно задевая выпирающее место на штанах. Довольный лысый мужчина кладет руку на грудь юной балерины, заставляя ту резко убрать его ладонь. — Эй, детка, я заплачу, — одним движением он достает из кармана пятидесяти долларовую купюру и засовывает её в лиф подростка. Грубые мужские руки касаются самых интимных мест юной балерины, заставляя ту испытывать страх и мелкую дрожь. — Мы можем уединиться, если ты хочешь, — произнес он ей на ухо. От него ужасно пасло чем-то странным. Кейти чувствовала жжение во всех участках кожи. Ей противно от самой себя. Что уж говорить о людях вокруг, которые чуть ли не каждый день отшиваются здесь. Ей мерзко и противно чувствовать его руки на своём теле. Подсознание кричит я так больше не могу. — Не хочу, — на одном дыхании выпалила девушка и попыталась слезть, но мужчина сильно сжал её ягодицы, оставляя сидеть на собственных коленях. — Куда же ты, куколка? — противно-мягким голосом прохрипел лысый, припадая губами к шее блондинки. Она пытается ударить его по плечами и груди, но для такого великана это как ветерком повеяло. Кейти знает, что больше не сможет терпеть этого, она в миг забывает обо всех угрозах отца. В ней впервые просыпается столь выраженные омерзение и гнев. Танцовщица хватает вилку с близ стоящего стола и со всей силой вставляет прибор в ногу мужчины, заставляя того зарычать от боли. Девочка резко вскакивает и бросается с бегство. Сама того не ожидая от самой себя, она пробегает в соседнее крыло и пытается отыскать Люси среди остальных танцовщиц. И ей это быстро удается. — Люси, пожалуйста, пойдем со мной! — перекрикивая музыку, произносит блондинка, буквально вытаскивая подругу с рук её клиента. — Ты чего, мелкая? — удивленно вскинув брови, спрашивает девушка. — Пожалуйста, я хочу сбежать отсюда. Пошли со мной, прошу тебя! Девушка была ошарашена такими резкими словами и реакцией Кейти, который ещё в начале вечера и дело с ней иметь одно не хотела. Танцовщица обещает своим клиентам скоро вернуться и отходит на пару шагов в сторону, таща за собой Кейт. — Ты с ума сошла? — Я не смогу так больше, Люси. Правда не смогу, — чуть ли не в истерике произносит девочка. — Пожалуйста, пойдем со мной. — Я не могу, Кейт, ты знаешь. Мне некуда идти. — Ты можешь жить у меня, но прошу, пошли со мной. — Кейт. Ты же должна заработать денег для своего отца. Ты не сможешь уйти. — Я сбегу, — твердо проговорила балерина. — Боже, Кейти… — испуганно произнесла танцовщица. Она быстрым движением выудила из своего бюста все деньги и отдала их Кейт. — Возьми, здесь около трех. Я прикрою тебя. — Нет, я не могу, Люси. — Ты вернешься за мной, хорошо? Но позже. Я обещаю, мы уйдем вместе, но позже, — она быстро огляделась, надеясь не увидеть рядом Найка. — Обещаешь? — Обещаю, ну же, беги скорее, Кейт. Она бежала так быстро, словно за ней кто-то гонится. Холодный ветер подхватывает короткие волосы танцовщицы и взмывает их вверх. Кейти никогда ещё не чувствовала себя настолько потерянной и испуганной. Она не жалела о том, что сбежала, но тело не переставало дрожать даже тогда, когда Кейт забежала домой. Мать встретила дочь ошарашенным взглядом и подбежала к ней. — Китти, что случилось? — обеспокоенно спросила она. Девочка ничего не ответила. Она стремительным шагом направилась в ванную и закрыла дверь на замок, чувствуя, что вот-вот и балерина закричит, не обращая внимание на обеспокоенную мать за дверью. Карл сидел в ванной полной воды, в повседневной одежде. Ему больно двигаться, даже говорить. Он скуривает уже десятую сигарету за день, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей в его «туманной» голове. Карл никогда ещё не чувствовал себя так паршиво, как физически, так и морально. Его руки дрожат, когда он подносит сигарету к губам и вдыхает уже приятный для него дым в легкие. Он чувствовал, что подставил самого себя. Галлагер знал, что рано или поздно с ним могло это произойти, и в этом есть только одна вина. Его самого, но Карл не жалеет об этом. Он вообще ни разу ни о чем не жалел в своей жизни. Не жалел, что связался с наркоторговцами, что загремел в колонию, что лишился друга, что поцеловал Кейт. Кейти включает холодный душ и садиться в ванную в футболке и шортах, которые она успела надеть на улице. Её трясет, словно сумасшедшую, и она не может прекратить поток слез. Мать стучит в дверь и просит девочку открыть дверь, но Кейти не отвечает ей. Она подавлена, растоптана, напугана. Кейт просто хочет, чтобы всё исчезло, чтобы гребанный конец света накрыл эту Землю, чтобы больше никогда не совершать того, чего совершала она. Она чувствует, что что-то не так. Шею как будто сдавили сотнями веревок. Дышать становилось всё тяжелее с каждой секундой. Кейт не может вдохнуть. Дикий кашель вырывается из её легких. Они словно заполнены водой. Мать врывается в ванную, когда девочка обессиленно падает, ударяясь головой о кафель.