Легкий ветер щекотал цветы на клумбах, брал в заложники какие–то газеты, ну или же то, что от них осталось. Яркое солнце пластом укрывали облака, не давая проявить всю свою силу, потому день был несколько прохладный для лета. Да, оно наконец наступило. Жаль, для взрослых это больше ни о чём не говорило. У них есть обязанность, вроде работы, налогов и детей, если они, конечно, есть. Так что единственная их радость на продолжительный отдых — отпуск. На улице было суетливо и громко, собственно в Нью-Йорке так всегда, даже ночью, но под вечер, когда все торопятся домой, гул и ворчание достигали своей наивысшей точки кипения. И вот они… Пробки, которые поглотили чуть ли не половину всего человечества, но это уже не наше дело.
Райли была далека от всех этих «тягостных проблем» вселенной. Сидела на крыше своего дома в сиреневой пижаме. Штанины были во всю длину ее ножек, а рукава в свою очередь такие же длинные, даже слишком, что можно было прикрыть всю руку. Скамейка же больше не такая «голая», как в Новый год, потратив достаточно сил, она ее преобразила в уютный уголок. В последнее время именно на крыше она проводит свои летние вечера, так как Майя покинула ее, уехав в Чикаго с мамой, а Лукас поехал в Техас к дедушке и старым друзьям. Все проводили время сами по себе, ну почти. Собственно, всем иногда нужно «отдыхать» друг от друга и побыть с самим собой наедине, так думала Райли. По ее мнению, именно таким образом люди слишком быстро устают друг от друга и, наверное, поэтому человеческие отношения бесследно рушатся. Возможно в чем-то она и права…
Но все же был один человек, присутствие которого лишь радовало ее.
Фаркл Минкус — это определенно тот человек, которого девушка желала видеть.
А вот и он собственной персоной. Немного лохматый и запыхавшийся, видно слишком к ней торопился, спешил на их место, но, заколебавшись, остановился. Сам не понимает почему. Нервничает, будто произошло что-то необратимо плохое. Она неторопливо повернула голову в его сторону, встречая его одной из своих улыбок, и дважды похлопала на место возле себя на скамье, тот уже расслабленный сел рядом с ней. Девушка знала, что он придет. Однако не потому что они
договаривались, а потому что это —
Фаркл. «Канада», которая всегда находит ее, всегда рядом, когда это необходимо, всегда поддержит ее.
Личная «Канада» Райли Мэттьюз.
— Будешь? — протянула термос с зеленым чаем. Парень молча взял горячий напиток в руки, сделав небольшой глоток. Начинает привыкать к этому противному вкусу.
— Ты сегодня поздно, — заметила кареглазая.
— Провожал родителей, они уехали на очередной прием, — объяснился. Райли смотрела на термос в его руках или же на сами руки и непринужденно отвела взгляд куда-то в даль.
— А где твои?
— Уехали проведать миссис Сворски и заодно зайти к мистеру Фини, — ответила, глядя в глаза.
После наступило молчание, от которого им было спокойно и вполне комфортно. Тут не было неловкости, которое чувствовала брюнетка с Лукасом. Здесь все было так, будто это и было задумано. Они могли молчать, думать о своем, а потом резко заговорить о важности Плутона, о жизни на Марсе, о возможности появления фиолетовых котят, о зомби апокалипсисе, попутно обсуждая как будут защищаться, делая ставки на то, что все это случайно начал бы Зей, неправильно смешав реактивы на химии. Их темы и разговоры были такими спонтанными, но после Нового года никто из них не отважился заговорить о сложном треугольнике.
— Ты в порядке? — осторожно спросила она.
— Вполне, — понимая, что именно она имела в виду, тихо ответил ей. Разрыв со Смаклой не был для него концом света, но все же некоторое время оба провели в тишине. — А ты в порядке? — в этих наипростейших словах слышался совсем иной тон и смысл, чем в его обычном «как дела?».
Немного подумав, все же ответила:
— Да, — уверенная, — да, я в полном порядке.
Когда молодые люди беседовали, они всегда смотрели друг другу в глаза, и сейчас по его взгляду можно было понять, что он не понимает и требует объяснений.
— Знаешь, все прошло. И если я сейчас скажу, что люблю его как брата, то уже точно знаю, что это не ложь и не самообман, как в прошлый раз, — выдержала минуту молчания и вновь продолжила. — В последнее время понимаю, что влюбилась в него лишь глазами, то есть первое, что меня привлекло была лишь его внешность и не больше. Образ, мной додуманный. Я узнавала Лукаса каждый день и только потом почувствовала его сердцем, но это было что-то совсем не то. Даже когда Майя играла меня, она это поняла.
— Хочешь сказать, что
это чувство было в какой-то степени навязанным?
— Да, может быть. Я хотела поскорее вырасти, стать «взрослой», — сделала воздушные кавычки, — и почувствовать то, чего не чувствовала раньше. Но Майя была не такой. Любовь к ней пришла неожиданно. Она этого не хотела и не ждала. Не торопилась.
— Может, поэтому она молчала, — подумав, произнес Фаркл. — Когда ты любишь, ты готов на все. Ты идешь на все, чтобы человеку было хорошо, особенно если это друзья. Помогаешь им. Отчего остается лишь молча наблюдать за ним. — И когда они снова посмотрели друг другу в глаза стало неловко, но зрительного контакта они не прерывали.
— Я столько всего слышала от тебя про
это. Скажешь кто она? — обоих смущало слово «любовь», оно было каким-то пафосным для них и потому очень часто заменяли на «это».
— Что ты имеешь в виду?
— Ты говоришь такое, как человек прошедший через подобную ситуацию…
Я до сих пор прохожу.
— … Со Смаклой такого не было…
Конечно же не было, Райли.
— ... Не видела тебя таким рядом с ней…
Да, потому что она не ты.
— … Следовательно, это была другая девушка.
Это была ты. Всегда была ты.
— Готов рассказать кто она?
Готов ли я к своей сокровенной правде? Нет.
В ответ было молчание и отведенная в пол голова.
— Ладно, если не сейчас, то потом. Но ты рано или поздно расскажешь о ней, — сделала глоток чая с термоса. Напиток был уже не таким горячим, но знать, что у него сердце занято другой, было слишком сильно. Однако позволить себе думать, что это могла бы быть она, казалось глупым.
— А что там с выбором Лукаса? — перевести тему как можно скорее, вот что сейчас нужно.
— Я все равно не буду его девушкой, если даже он меня выберет. Майя — вот кто ему нужен. Она такая волевая, смелая, сильная, яркая. Она завораживает, рядом с ней хочется творить самые сумашедшие вещи, которые только взбредут в голову. Майя принесет в его жизнь столько впечатлений. И если когда-нибудь придет время расстаться, с ним не будут воспоминания об их приключениях и проведенном времени вместе. Майя станет
самим воспоминанием. Воспоминанием, к которому будешь возвращаться вновь и вновь, мысленно всё переживая. Хотя, я точно знаю, что забудь он о том, что обидит меня, выбрал бы ее. Мне кажется, это вполне очевидно.
Красивый пурпурно-оранжевый закат переходил в ночь. Солнце село, но его лучи, которые все-таки нашли в себе силы, продолжали освещать верхушки высотных зданий. На небе начали появляться маленькие светящиеся точки. Мрак и звезды укрыли Нью-Йорк. После горячей речи Райли, никто из них так и не заговорил. Только вслушивались в город, давая ему поглотить себя.
— А ты? — тихо начал Фаркл.
— Что я?
— Что будет с тобой, если Лукас и в правду выберет Майю?
— Ничего значительного, я буду рада. Очень и очень сильно рада за них. Искренне. Они это заслужили. Их переглядки, перепалки и «Хаа-Хооор»… — не закончила свое предложение. — Во всем этом что-то есть. — Дала минуту на размышление, но произнесла с улыбкой.
— Как и, наверное, в нас, — посмотрела на него. В его карих глазах что-то было. Ей не хватало слов, чтобы объяснить, что в этом коричневом цвете было то, чего не было в остальном. Ведь почти у всей планеты был такой незаурядный цвет глаз, но в нем... В Фаркле она видела цвета, которых не было.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Когда мы сидим на истории, я всегда оборачиваюсь, но не для того чтобы лучше видеть Лукаса или остальной класс, а для того чтобы убедиться, что ты все еще рядом.
— А знаешь почему я сел позади тебя?
— Нет.
— Чтобы лучше видеть тебя. Я сел для того, чтобы подхватить тебя, если ты будешь падать, для того, чтобы смотреть на твои успехи и познания. Хотел быть максимально рядом и при этом оставаться в стороне. Зрителем, который наблюдал бы за тобой. Райли, с момента нашего знакомства я прекрасно знал кого из вас с Майей любил чуточку больше.
— Почему
нас не было раньше? — спросила, глядя на то, как Фаркл сплетает их пальцы и, наверное, в тысячный раз забывает о личном пространстве. Собственно, они никогда и не волновались об этом.
— Быть может мы должны были познать мир, хотя бы малую его часть. Возможно, нам было нужно разобраться в себе, познать чувства, о которых мы не знали. Повзрослеть…— На этот раз они не смотрели друг на друга, пока другой из них не видел. Их взгляды встретились.
— Фаркл Минкус, скажи, что любишь меня также, как я люблю Плутон.
— Только если ты, Райли Мэттьюз, скажешь, что любишь меня, как я люблю Марс.
