Лучший враг ... друг

      Тренировочный бой закончился победой. Генезис обожал это чувство, когда весь мир склоняет голову и признает его превосходство. Генезис упивался кружащим голову восторгом, горячей лавой адреналина в крови, воздушной легкостью тела и души. Генезис жил ради победы над врагами. Адреналин после сегодняшнего боя не пьянил. Он сжигал до пепла, горчил на губах и слезы кипели на глазах. Потому что Сефирот врагом не был. Каждая схватка с ним была как борьба с самим собой. Выложиться до конца, дойти до предела и шагнуть за край. На этом краю, его всегда встречал финальный звон Масамуне, лаская слух и удерживая от падения в бездну. Была ли это ничья или победа Сефирота - не важно. Граница возможностей сдвигалась, и можно было сделать еще один шаг. Сегодня предел был пройден, и Генезис упал. Победа оказалась бездной. Ужасно болела левая рука, словно рана была нанесена ему, а не Сефироту. Впрочем, назвать раной тот порез было бы смешно. Сефирот восстановился после госпиталя достаточно, чтобы повреждение затянулось за считанные минуты, на теле следа не останется. След остался на сердце Генезиса. Он прошел из тренировочного зала в раздевалку. Возвращаться домой сил не было. У него есть свободные полчаса, а теплый душ хорошо помогал от приступов горечи и пустоты в эти ужасные полгода. Пусть и это разочарование смоют струи воды. Сефирот стоял в тренировочном зале и смотрел на розовую полосу затянувшейся раны. Так вот что имел в виду Лазард, когда объявил о назначении нового спарринг - партнера. После выписки из госпиталя прошло уже два месяца. Сефирот активно тренировался последние три недели. Сотни поверженных монстров в виртуальном зале. Три десятка тренировочных боев. Три десятка чистых побед. Лазард наблюдал, но был мрачен как туча. "Тебе нужно выкладываться в полную силу, восстановление затянулось, - директор был задумчив, - ты прекрасно помнишь, что и как надо делать, но я не вижу прежнего совершенства. Надеюсь, тренировка с твоим лучшим врагом поможет". Это было странно. Три недели назад, рыжий красавчик говорил с ним в тренировочном зале. Он сказал: "Мы были друзьями" и ушел. Больше Сефирот с ним не общался. Друзья? Он так и не понял, чего хотел от него этот солджер. На последнем совещании у директора Генезис Рапсодос был, сидел в углу и молчал, поглядывая в сторону Сефирота из-под длинной челки. Потом в системе оповещения напротив его имени появился статус "На миссии". Сегодня состоялся тренировочный бой. Спарринг начался привычно. С легкой разведки противника. Сефирот вложил в удары чуть больше силы, чем с прежними партнерами. Все же первый класс и его назвали лучшим. Ответ был удивительный: рыжий обрадовался, на губах заиграла улыбка, синие глаза вспыхнули яростным светом. То, что было дальше, иначе как безумие назвать нельзя. Они забыли, что это тренировка и бились всерьез. Генезис получил пару царапин, но он их не замечал. Рвался вперед к победе, круша все на пути. Нападал снова и снова. Когда Сефирот было подумал, что силы противника на исходе, тот начал использовать боевую магию. Меч вспыхнул красным огнем и такой же огонь свернулся в шарик файербола в руке. Сефирот отразил атаку и обнаружил новое чувство в своей душе – азарт! Генезис оказался быстрым и увертливым, а еще изобретательным. Других противников Сефирот видел насквозь со второго удара, но Генезиса просчитать было невозможно. Он недооценил эту бестию. Уже двигаясь в контратаке, Сефирот понял, что не успевает уйти от удара. Нужно было защищаться, а не атаковать. Время растянулось. Он четко видел, как и куда красный меч наносит удар, как расходится черная кожа плаща и красная полоса вспыхивает алыми брызгами, как падает, звеня и подскакивая Масамуне. В реальности все заняло долю секунды. Лицо Генезиса перекосилось, он тут же опустил меч, вторым движением в его руке возник зеленый шарик лечебной материи. Искорки весело заплясали и края раны Сефирота сошлись, мгновенно затягиваясь. Сразу ушла усталость, схлынула горячка схватки, тело налилось бодростью. Хоть снова в бой. Уже проигранный. Победитель стоял бледный, чуть покачиваясь. Он был так разочарован, что Сефирот ощутил стыд. Горячей волной плеснуло в щеки и вниз по позвоночнику. Очень хотелось кинуться к рыжему, сжать крепко и обещать не повторять ошибок. Может сделать что-то еще, чтобы сумасшедшая озорная улыбка вернулась. Конечно, обнимать он не стал. Еще чего не хватало. Сефирот даже понять не мог, почему такая мысль пришла ему в голову. Сейчас его никто и никогда не обнимал. Да и раньше такого не было. Наверно. Друзья... Да, стоит узнать, что же это значит. Может это как-то связано с этими странными чувствами и желаниями? И еще, поражение неприемлемо. Такое повториться не должно. Сефирот поднял Масамуне и увидел ответное движение. Генезис отсалютовал мечом, развернулся и медленно пошел к раздевалкам. Сефирот смотрел вслед и тут в его голове слегка прояснилось. Рану на его руке Генезис вылечил, а как насчет тех царапин, что он оставил самому … Джену. Имя вспыхнуло на языке и растаяло, остался привкус яблок с корицей. Сефирот еще раз глянул на затянувшуюся рану и ощутил легкую фантомную боль. "Я должен его осмотреть". Сефирот принял решение. Отнести Масамуне к себе в кабинет? Нет, это будет долго. Сефирот сосредоточился и через минуту меч растаял, привычно реагируя на заклинание. Пройдя двойной шлюз, Сефирот вошел в комнату для переодевания. Генезиса не было, только вещи лежали на скамейке. Плащ цвета крови висел на вешалке. Сефирот отметил, что меча нет, значит Рапсодос тоже владеет навыком дематериализации. Лучший враг... друг. И где он? В ответ на эту мысль Сефирот услышал шум воды. Подождать? Впрочем, душ после боя - это отличная идея. Ранами можно заняться позже. Воин быстро разделся и прошел к душевым кабинам. Небольшое помещение было рассчитано на троих. Он занял соседнюю с Генезисом кабинку и включил воду. Сефирот редко пользовался душем в тренировочном зале, у него в кабинете был личный. Он быстро осмотрел стандартный набор средств Шинра, заметил привычный гель. Реклама Шинра утверждала, что это "любимая марка Сефирота". Он не возражал, привык к этому запаху с детства. Генезис стоял под струями воды. Боль и горечь утекала вместе с ними. Солджер вздохнул и закрыл глаза. Под веками вспыхнул образ Сефирота. Такой родной и желанный. Мелькнули сцены только что прошедшего боя. Он вспомнил, как загорелись знакомым зеленым огнем глаза, как выступила легкая испарина над верхней губой, как серебряной волной взмыли волосы в последней атаке. Не стоило отвлекаться на эту шелковистую гриву, ясно же было, что до настоящей формы Сефироту еще долго тренироваться. Увлекся и ранил его. Боль опять дернула левую руку. Он глянул вниз и заметил розоватый оттенок воды. "Все-таки он меня тоже задел", - в сердце вдруг затрепетал огонек. Пусть медленно, но Сефирот возвращается и нечего страдать по пустякам. Терпение, вера и все еще будет. Генезис проверил рану на предплечье. Просто царапина. Больно было, когда он сгибал руку в локте и самый краешек расходился. На эту ерунду даже материю тратить не нужно, хватит и внутренней маны. Солджер кинул заклинание, посмотрел, как порез аккуратно затягивается. Потом взял с полки гель и начал намыливать тело. Ох... Генезис так давно не пользовался стандартными продуктами, что совершенно забыл, что эта марка была с привычным ароматом Сефирота. По кабинке поплыл легкий запах ванили и роз, перед глазами все еще стояла стройная фигура в черном и тело откликнулось мгновенно. Возбуждение накрыло жаркой волной, растеклось по венам, зажгло пожар в паху. Сефирот сполоснул пот и стал распределять мыльную пену по груди и рукам уверенными движениями. Вдруг из соседней кабинки послышался странный звук. Какой-то придушенный полустон, полувсхлип. Сефирот обнаружил в себе новое непривычное чувство. Сердце заколотилось, на лбу выступила испарина, и остаться в своей душевой кабинке оказалось совершенно невозможно. Он быстро сделал два шага в сторону и отдернул шторку. Последняя четкая мысль Сефирота была о том, что нужно проверить физическое состояние партнера по бою. Она все еще витала на периферии сознания. Поэтому, когда Генезис прошипел сквозь зубы - "ты зачем пришел", Сефирот ответил совершенно искренне: "Помочь", и посмотрел вниз, на левую руку Генезиса. Раны уже не было, виднелась исчезающая белая полоса. Левой рукой солджер опирался о стену, ладонь правой руки уверенно и недвусмысленно сжимала крупный красивый эрегированный член, гордо возвышающийся среди золотых кудряшек. В этот момент Сефирот осознал, в какой дымке он жил последние месяцы. Легкая зеленоватая вуаль окутывала все его существование. Теперь эта вуаль оказалась сдернута резким движением и мир включился. Все чувства обострились. Он услышал звуки по-новому, не только плеск воды, гудение кондиционеров, потрескивание ламп освещения, шуршание сползающей по телу пены, но и быстрый встревоженный ритм сердца стоящего перед ним парня, его дыхание, заполошное и частое. Запахи тоже изменились. В стерильный озонированный воздух душевой, где фоном плыл привычный аромат ванили, дерзкими нотами вплелся пряный запах пота с оттенками перца и корицы. Этот запах дал Сефироту однозначную ассоциацию - секс. Ноздри по-звериному дернулись, мужчина понял, что точно знает, куда нужно уткнуться носом, чтобы этот запах осел на нёбо фруктовой сладостью. Потом как будто зажегся яркий свет и по глазам ударили краски. Сефирот заново разглядел цвет волос Генезиса. Влажные пряди стали темнее, но ясно был виден их красновато-коричневый тон, поблескивающий золотом и медью. Глаза горели ярким сине-бирюзовым блеском, цветом октябрьского неба или может быть моря в летний полдень, когда прозрачная глубина просвечивается солнцем на сотню метров, а до дна все еще бездна. Затягивающая бездна. Сефирот опустил глаза ниже и открыл для себя еще один цвет. Сочный, яркий, темно-розовый. Манящий. Еще ниже светилась золотистая гладкая кожа, похожая на атлас. Капли воды медленно стекали, обрисовывая тугие выпуклые мускулы, сглаженные линии, широкую грудь и плечи, неожиданно тонкую талию и подтянутый живот. Взгляд Сефирота опять уперся в этот бледно-розовый член и цвета вдруг засияли белым и ослепительным. Все чувства выключились снова, осталась только темнота под веками, зато включилось осязание и вкус. Вкус был тот самый, нежно-фруктовый, сладкий – печеное яблоко с корицей. Языком Сефирот ощущал мягкость, гладкость и теплую скользкую глубину, а под руками разлилось море шелка, которое нужно было потрогать все. Проверить каждый изгиб, все впадинки и выпуклости. И прижаться уже всем телом, ощущая горячую плотность кожи на коже, прикоснуться пахом, вжимаясь и скользя. Ослепительный свет засиял снова, уже под закрытыми веками и взорвался искрами, разливая по телу негу и теплую истому. Генезис медленно приходил в себя. Струи теплой воды смывали белую лужицу с двух крепко сжатых животов. Оба начинающих опадать члена были зажаты в ладони Сефирота, вторая его рука поддерживала ягодицы Джена. Собственные руки вцепились в плечи Сефирота, а левая нога была закинута ему на бедро. Стоять на носке правой было не слишком удобно. Генезис опустил ногу и сполз вниз. Рука Сефирота скользнула с ягодиц на талию Генезиса, он отпустил их члены и обнял, прижимая уже двумя руками. Потом Сефирот наклонил голову и засунул нос в изгиб шеи рыжего, сразу за ухом. Туда, где качалась сережка. Он судорожно вдохнул и тихо выдохнул с довольным смешком. Генезис перестал притягивать плечи Сефирота и наоборот, отодвинувшись, посмотрел ему в лицо. Глаза Сефа, полускрытые опахалом ресниц, играли шальной зеленью, на бледных нежных губах просвечивала улыбка, на скулах лежала розовая тень. Он светился такой нежностью, что у Генезиса сердце сжалось в груди. Этот Сефирот не был его любимым, потерянным больше 8 месяцев назад. Властным и уверенным в себе воином, точно знающим как доставить удовольствие себе и добиться отклика от него самого. Это был тот мальчик, с которым они вместе, 5 лет назад, открывали мир чувственных наслаждений. Теперь, пройдя длинный тернистый путь, они снова оказались в самом начале. Генезис закрыл глаза и прислушался к себе. Все его существо, душа и тело, пело от любви. Он снова посмотрел в глаза Сефирота, потом сжал его лицо руками и притянул в поцелуй. Все еще будет, так или иначе. Надежда окутала Генезиса легкими крыльями. Он улыбнулся. – Спасибо за помощь. Тут у тебя получилось лучше, чем в сегодняшней схватке. Привычные чертенята заскакали на кончиках ресниц Джена. – Не стоит благодарности. Сефирот не знал, как объяснить этому лучшему врагу… другу, что теперь он его личная неприкосновенная собственность. Сказать прямо сейчас: "Ты мой?" Позже? Как вообще это делается? – Может, продолжим у меня? – невероятный новый букет желаний и невысказанные слова жгли грудь. – Сначала выиграй у меня бой, - Джен оттолкнул Сефирота к стене и шагнул к двери, - тогда и обсудим. И улыбка стала еще задорнее. Он взял полотенце и пошел в раздевалку. Сефирот проводил его взглядом, который невольно скользнул со спины на великолепную округлость ниже. Ямочки просто гипнотизировали. Хищник в груди проснулся и облизнулся. Значит, выиграть бой? Ха.