Джуманджи. В плену двух миров

      - И ради чего я стараюсь? - вздохнул профессор Ибсен и отвернулся от монитора. - Зачем усложнять игру, если игроков нет? Я заставлю рыбу плавать, я заставлю птиц летать, я заставлю вас убегать, я ваш самый страшный кошмар! А если не на кого наводить ужас?       Джуди и Питер Шепарды спасли Алана Париша и спрятали игру на чердаке своего дома. Сначала они хотели сжечь «Джуманджи», но решили не накликать на себя беду. Детишки не знали, чем игра им ответит. Потом они окончательно вернулись в реальный мир. Тетя Нора, как и предполагала Джуди, вышла замуж за Алана. Годы сменяли друг друга, время неумолимо двигалось вперед. Питер и Джуди выросли, у них появились свои семьи и дети.       Чемпионы «Джуманджи» — Джуди, Питер и Алан — не могли рисковать жизнями других людей, особенно детскими. Им приходилось охранять проклятую игру от посторонних ради их же блага. Поэтому около двух десятков лет в Джуманджи все было без изменений. Это случалось и раньше, но никогда такие периоды затишья не нравились обитателям игры.       - Ни одного покупателя, - сетовал Слик. - Ради чего я стараюсь находить редкие товары, если их некому продать?       Общительный торговец страдал от одиночества. Обитатели игры его не жаловали потому, что знали о некачественности вещей в его магазине. А наивных новичков, которых можно было бы обмануть, давно не появлялось.       Не имея возможности истреблять игроков, многочисленные персонажи «Джуманджи» принялись изводить друг друга. Соперничество переросло в неконтролируемое буйство. Самой частой мишенью становился ван Пелт. Хотя против Питера, Джуди и Алана выступали все персонажи игры, победа этих чемпионов была поставлена в вину охотнику. Мол, он так и не смог за двадцать три года убить Париша, а потом еще и двух сопляков. Ну и конечно, нет ничего забавнее, чем хищник, превратившийся в жертву.       - В игре не место таким неудачникам, как ты, - открыто заявлял Людвиг фон Рихтер. - Почему тебя еще не уволили?       Из «Джуманджи» увольняли только одним способом — стирая из времени и пространства. Подбором кадров для игры занимался лично Хранитель, он же следил за выполнением правил. Каждый победитель и проигравший влиял на статистику игры, ее-то как раз и подпортили Алан, Питер и Джуди.       Джамазонки и другие племена совершали набеги на охотничьи владения ван Пелта, нагло воровали добычу из его ловушек. Потом джамазонки пошли дальше. Они приручали диких зверей и приказывали им нападать на охотника. Особенно преуспели в этой забаве Наджара, Зонья и сама королева Джина.       - Кто загрызет его на этот раз?       - Разумеется, мой варан.       - Нет, так было вчера. А сегодня это удастся моему тигру.       - Вы все неправы. Мой леопард лучше всех.       Джамазонки улюлюкали, спорили и делали ставки. Кипели страсти, проливались реки крови, азарт распалял воительниц. Этим гладиаторским играм не было конца и края. Иногда бешеные звери по ошибке нападали и на фон Рихтера, но тот убивал их и напоминал джамазонкам о мощи огнестрельного оружия. Разогнав дикарок, он обязательно стрелял в своего соперника и часто попадал в цель. На следующий день все повторялось.       - И как я мог согласиться на такое? - недоумевал ван Пелт, запирая все двери и окна, зная, что это не остановит тех, кто попытается проникнуть в дом и продолжить свое жестокое развлечение.       Когда-то давно, в 1890 году, он был очередным игроком, попавшим в «Джуманджи». Охотник произвел положительное впечатление на Хранителя и тот предложил ему сделку: возможность заниматься любимым делом, стать бессмертным в обмен на преданность и абсолютную зависимость от Хранителя. Слишком заманчивой была перспектива вечного безнаказанного отстрела детишек, чтобы остановиться и подумать над условиями сделки. Дом ван Пелта волшебным образом перенесся в параллельный мир и охота началась. Все предыдущие жертвы этого маньяка во Внешнем Мире считались пропавшими без вести. Служители правопорядка разводили руками и не могли обнадежить родственников жертв.       Через некоторое время в «Джуманджи» появился еще один колоритный персонаж. Им стал профессор Генрих Ибсен, злой гений, садист, творец орудий смерти. Тогда он еще был человеком, пораженным неизлечимой болезнью. Он заменял свои испорченные органы и части тела на протезы, но полностью стать неподверженным болезням смог только после заключения сделки с Хранителем Игры. Профессор Ибсен создал свою механическую копию, а потом Хранитель поместил в нее душу Ибсена. Завод по производству пыточных устройств начал работу.       Ибсен пытался понять «Джуманджи», разложить этот мир на схемы и уравнения, но у него ничего не получалось. Его механические звери были игрушками по сравнению с чудом слияния магии и технологий. Искусственное солнце, подземные галереи, напичканные аппаратурой, так называемое «закулисье Джуманджи» — все это было недоступно ограниченному человеческому разуму. Иногда Ибсен всерьез полагал, что Хранитель является неким злым божеством, пришедшим в мир людей и создавшим впоследствии игру-арену по собственной прихоти. Такая версия была ближе всего к истине.       В 1918 году в игру попал Людвиг фон Рихтер, военный преступник Первой Мировой войны, солдат и охотник нового образца, большой поклонник химического оружия. Хранитель был восхищен тем, с каким рвением фон Рихтер убивает все живое, с каким упоением мучает своих жертв. Горы трупов, симфония страха — вот зрелище, достойное фон Рихтера. Для него охота была своего рода промыслом. Неважно кого убивать и при каких обстоятельствах, главное, чтобы счетчик убийств зашкаливал.       Самым последним мастером «Джуманджи» стал Джей Хайрон Слик, нечестный торговец, попавший в игру в 1964 году. Безнаказанность и ему вскружила голову. Служители правопорядка не могли обнадежить и жертв многочисленных афер Слика. Часто одни и те же люди оказывались обманутыми им по четыре и более раз. Глупость, как известно, не лечится.       Чтобы попасть в «Джуманджи», нужно было бросить кости и не забыть прочитать подсказку. После ее успешного разгадывания и выполнения игрок возвращался домой. Это был основной способ сообщения между игрой и Внешним Миром. Иногда возникали бреши в пространстве и времени, через которые люди тоже могли попасть в игру. Вернуться домой было и проще, и сложнее. Если брешь затягивалась, то человек, не имея подсказки, застревал в игре. Были еще постоянные порталы, связывающие «Джуманджи» и Внешний Мир, но они располагались в труднодоступных местах, поэтому это редко помогало игрокам. Большинство игроков погибало в первую неделю. Алан Париш стал исключением из правил и абсолютным чемпионом «Джуманджи». Он прожил в игре двадцать три года, установил личный рекорд и всячески помогал Питеру и Джуди, которые тоже спаслись и победили.       Хранитель, любивший все деструктивное, все же был не рад этому буйству среди персонажей его игры. Его творение разваливалось. «Джуманджи» словно пыталась покончить с собой. Это было выгодно всем детям и взрослым, живущим во Внешнем Мире. Если игра сломается и самоуничтожится, они все будут в безопасности.       - Нельзя допустить такого бесславного конца, - сказал Хранитель, материализуясь позади профессора Ибсена, печально смотрящего на свои машины смерти.       - Но что я могу поделать? - почти жалобно спросил ученый. - Алан, Питер и Джуди охраняют игру, поэтому больше никто не может попасть сюда.       - Создай телепортатор, - приказал Хранитель. - Здесь я устанавливаю правила игры. Обойдемся без бросания костей и подсказок. Чемпионы не спасли детишек, а обрекли на ужасную участь. Пора обновить «Джуманджи».       Профессор Ибсен выполнил заказ Хранителя в кратчайшие сроки. Скоро «Джуманджи» будет с лихвой обеспечена жертвами. Период затишья благополучно миновал.       - Все будет, как раньше, - ван Пелт был счастлив оттого, что его перестанут травить и опять переключатся на игроков. - Моя репутация станет безупречной, а неудача с Аланом Паришем потеряет значение.       Алан Париш — благородный дикарь, полная противоположность маньяка-охотника. Герой, самоотверженный и сияющий внутренним светом. Однажды Алан помог даже самому ван Пелту, вытащив того из трясины. И чем охотник его отблагодарил? Попыткой застрелить из револьвера. Двадцать три года погони не должны были закончиться победой этого дикаря в прямом и переносном, нравственном, смысле.       - Но ты все-таки сбежал, - негодовал охотник, смахивая в сердцах предметы со стола. - Из-за тебя моя жизнь превратилась в кошмар.       Ван Пелта не боялись, нет, он стал посмешищем «Джуманджи». Травля джамазонок была вершиной айсберга. Зверей можно было убить, убивать снова и снова, но что делать с теми, кто смеялся над охотником, унижал его, смерял презрительным взглядом? Этот противный смех слышался в тишине, он разбивал самоуверенность охотника взребезги.       А эти детишки, Питер и Джуди? Они бросали кости, читали подсказки... гуляли в «Джуманджи» как в городском парке Брентфорда. Детишкам было очень весело. Алан советовал им быть более осмотрительными, прогонял из игры. Но детишки все-таки спасли своего покровителя, проводника и друга.       - Проверка раз-два-три, - сказал Ибсен, включая телепортатор и нажимая на кнопки.       Во Внешнем Мире возникли яркие вспышки, в которых исчезали люди. Возраст этих случайных попаданцев не учитывался, особых критериев отбора не было.       - В Джуманджи все спокойно, - голос Ибсена раздавался над джунглями.       «Джуманджи» — игра-загадка. Всесильная и беззащитная игра.