Пока дышу, люблю и верю

— Эй, ты что, решил заснуть прямо здесь? Саймон вздрогнул и поднял голову, с трудом фокусируя взгляд на девушке перед собой. Изабель была как всегда прекрасна, но пределом мечтаний новоиспеченного охотника сейчас была скорее подушка. Такая мягкая, холодная, со всеми ее округлостями… — Нет, конечно, — он энергично замотал головой, стараясь заодно прогнать сонливость.       — Сейчас мы поедим, выпьем, и я устрою тебе самое грандиозное… — речь прервал душераздирающий зевок, — ...свидание. — Это тебя Джейс так умотал? Я почти ревную, — насмешливо фыркнула брюнетка, поглаживая своего парня по волосам. Тот извиняюще улыбнулся и рассеяно ушел от ее ласки. — Вместе с твоим братом, кстати. Ты же знаешь, они уверены, что если я в ближайшее время не стану великим мастером меча, то меня обязательно убьют. Конечно, знаешь, ты же с ними согласна. А Алек еще и в расстроенных чувствах из-за отъезда своего драгоценного мага, и по этому поводу решил отыграться на мне, — Саймон вздохнул и поднялся. — Пойду возьму нам еще выпить. Тебе как всегда? Хорошо. Он направился к барной стойке, которая находилась на другом конце кафе. Лавируя между стойками, Саймон думал, что на самом деле ему нравится его новая жизнь. И даже тренировки. Он был по-настоящему счастлив, когда смог вспомнить Сумеречный мир, Клэри и все свои приключения. И Изабель… Определенно, она была потрясающей девушкой. И все же была та часть его прошлой жизни, о которой было недостаточно лишь помнить. Темные, но не такие как у Изабель глаза, с вечной насмешкой, чувством превосходства и своей, особенной заботой, легкая улыбка, чтобы не показать клыков, неизменно идеально-сидящие по фигуре костюмы… Саймон был уверен, что ни один наряд, даже специальная пошитая для него форма охотника, не смотрелась на нем так хорошо, как костюмы на… Черт, Саймон ведь зарекся про него думать. Даже имя вспоминать. — Вот ваш счет, мистер Рафаэль. Саймон обернулся на мелодичный голос официантки так быстро, словно вновь был вампиром. Сонливость как рукой сняло. Охотник замер, как будто его ноги приросли к полу. Там был он. Сидел за столиком, допивая чашку с кофе, черкал что-то в простом черном блокноте, и выглядел, как ни в чем не бывало. Даже не так. Он выглядел, как обычный человек. Но ведь это невозможно. Может, Саймон и вправду заснул за столиком? Рафаэль снился ему довольно часто, но он никогда не выглядел таким… обычным. Охотник затравленно огляделся и ущипнул себя за руку. Нет, это определенно не сон. Но тогда… Саймон оглянулся назад. Изабель сидела там и ждала его, но вряд ли видела, что происходит на другом конце зала, так что можно и совершить глупость. — Эээ… Привет, — он приблизился к столику, за котором сидел испанец и смущенно улыбнулся, пытаясь подобрать подходящие слова. — Ты меня не знаешь, но… Охотник осекся, увидев в глазах Рафаэля выражение, которое никак не могло принадлежать простому парню из Нью-Йорка, чудовищно похожему на мертвого вампира Рафаэля Сантьяго. В нем смешивались грусть бессмертного, смирение, или скорее понимание, что все в мире недолговечно. Такое выражение Саймон иногда видел у Магнуса, когда тот смотрел на Алека, но у мага оно всегда сменялось любовью или решимостью. А в глазах Рафаэля застыла боль, как будто он снова умирал. — Боже мой, это ты, — он опустился на стул, вглядываясь в каждую черточку лица Сантьяго. Он выглядел не так, как во сне, и не так, как в их последнюю встречу. Кожа была смуглой, как и положено испанцу, а черты лица были мягче. Он определенно больше не был вампиром. Но он все еще был тем самым Рафаэлем. — Вы ошиблись. Я вижу вас в первый раз, — возразил он, и карандаш, который бывший вампир сжимал в пальцах, тихо хрустнул. — Не верю, — отрезал Саймон и Рафаэль поднял на него взгляд. Охотник замер, смущенный нежностью и грустью, на миг мелькнувших в темных глазах. Но через секунду они уступили место холодной сдержанности. — Даже если так. Кажется, это ты должен не помнить меня… То есть Сумеречный мир. Разве не в этом состоял договор с демоном? — А ты должен быть мертв. — Ну прости, что разочаровал, — Рафаэль пожал плечами и опустил взгляд обратно в блокнот, и только резко проступившие скулы выдали ярость бывшего вампира. — Ты… Ты… — Саймон задохнулся от нахлынувших эмоций, — … правда считаешь, что разочаровал меня тем, что жив? — Может быть и не разочаровал. Может быть тебе просто все равно. Слушай, Саймон, я понимаю. Вы многих потеряли на той войне, и то, что я жив, дает надежду, но спешу разочаровать — ожил я один, да и то случайно. Асмодей не рассчитал силы, когда отправлял тебя обратно. Охотник открыл рот и снова закрыл его, не зная, как сказать, что не думал о погибших Помраченных, пока Рафаэль о них не напомнил. — Но почему ты не появился? Мы ведь даже не знали, что ты жив… — Кто «мы», птенчик? — губы испанца тронула прежняя насмешливая ухмылка. — Нефилимы? Так я, как и ты, больше не вампир. Я не часть Сумеречного мира. Охотникам не обязательно знать обо мне. — Но ведь… «Ты мог бы сказать мне» -… тебе бы понадобилась помощь, чтобы полностью стать человеком. Когда Рафаэль смотрел вот так, склонив голову к плечу и чуть прищурившись, Саймону казалось, что тот читает его мысли. — Когда я ожил, я пошел к Магнусу. Это было еще до его отъезда. Он помог мне с документами, а с деньгами у меня проблем не было. У отца было свое дело, связанное с искусством и антиквариатом. Я выкупил его у нынешних владельцев. Да, при грамотном гриме я вполне могу сойти за взрослого. Саймон опустил голову, нервно барабаня пальцами по столу. — А почему ты больше не вампир? Рафаэль хмыкнул, качая головой. — Не ожидал от тебя такого вопроса. Я ведь не мог ожить мертвецом, с небьющимся сердцем. Как и ты. — Но ты счастлив? Рафаэль замолчал надолго. Так надолго, что Саймон уже собирался подняться из-за стола, когда тот наконец поднял взгляд. Пожалуй, мне не хватает кое-чего для полного счастья, — медленно, смакуя каждое слово, произнес испанец. — Тебя. Охотник сглотнул, широко распахнув глаза. Вот так, в один момент получить подтверждение всему, что терзало тебя с момента знакомства и до сегодняшнего дня, несмотря на наличие потрясающей девушки… — Только не притворяйся удивленным, птенчик. Ты не настолько наивен, — голос Рафаэля звучал насмешливо, но улыбка выглядела печальной. — Ты не мог не заметить этого, даже несмотря на ту глупую попытку тебя убить. — Когда ты уже перестанешь называть меня птенчиком? — Cаймон вздохнул, подаваясь вперед. — Но если это так, почему ты не сказал, что жив? Я думал, что ты исчез навсегда. — Я хотел. Дважды. Один раз, сразу после воскрешения. Я пришел на выступление твоей группы. Кстати, ты очень талантлив. Ты не помнил ничего о Сумеречном мире, ты был счастлив, насколько это возможно для подростка, ты был рядом с семьей, и твоей жизни не угрожала опасность. — Не был я счастлив, — буркнул охотник. — Я просыпался каждое утро с ощущением, что потерял нечто важное. — Допустим. Но был и второй раз. Магнус посчитал себя обязанным сообщить мне, что ты вновь помнишь все. Я снова попытался встретиться с тобой. В этот раз ты был еще счастливее, в окружении друзей и со своей девушкой. Изабель Лайтвуд настоящая красавица, — испанец поднялся на ноги, расплатившись по счету. — Бывший вампир явно не вписывался во все это. Так что прощай, Саймон, — Рафаэль направился к выходу. — Постой! — Саймон вскочил на ноги, не сразу отойдя от ступора. Сердце колотилось, как бешенное. — А что если мне тоже не всего хватает для счастья? Если бы на дверях кафе висело бы зеркало, охотник увидел бы торжествующую улыбку на лице испанца. — Ну если твоей репутации охотника не повредит связь с примитивным, то послезавтра в четыре часа в моей галерее будет выставка. Приходи, — испанец вышел за дверь и с прежней вампирской грацией двинулся вдоль улицы, довольно жмурясь от солнца. «Вот теперь моя жизнь по-настоящему чудесна. И даже три часа тренировок с охотником, чей любовник уехал, а сестру сейчас бросит парень не испортит мне настроения!»