***
Был солнечный день и Вильям пригласил сходить в парк. Ислу не хотелось оставлять дома, поэтому она тоже пошла с нами. Вильям понравился Исле и она впервые за долгое время искренне улыбалась. Почему-то этот день казался особенным. Исла улыбалась и шла между нами, держа меня и Вильяма за руку. Ей всегда не хватало семьи. Я не могла полностью заменить маму. Исла замкнулась, стала грубее, меньше и меньше разговаривала. Четыре года с момента ухода мамы я пыталась воспитывать её своими силами, но самое сложное — это объяснить ей, почему мамы нет рядом. Каждый раз трудно видеть эти крошечные слёзы на лице. Постепенно Исла свыклась с этим, но она до сих пор не могла понять и простить её. В её жизни была только я. Постоянно во взгляде Ислы была недостижимая пустота. Она воспринимала поступок мамы, как предательство. Что я могла с этим сделать? Как бы я ни старалась стать Исле семьёй, она чувствовала одиночество и грусть. Исла стала самым дорогим человеком мне, но она чувствовала, как я ненавижу этот мир, мою злость на маму, мою каждодневную усталость после работы, безысходное состояние, отчаяние, грусть. Всё это смешалось и так получалось, что не выходило из нас настоящей семьи. Да и как может семья существовать с такими отвратительными чувствами? Но… когда я встретила Вильяма, всё поменялось. Как будто именно он был человеком, которого нам с Ислой всегда не хватало. Да, он растопил наше ледяное царство. Я думала, Исла никогда теперь не улыбнётся, но ошибалась. Впрочем, думала, что и я не улыбнусь и тоже ошиблась. Всего один человек… и так сильно повлиял. Бывает ли такое?***
— Будешь мороженое? — Вильям наклонился к Исле и спросил. У неё тут же засверкали глаза, — У меня никогда не было ни сестры, ни брата. Ты откажешь в удовольствии угостить Ислу? — Вильям спросил у меня. — Ну… нет. — Кстати, ты будешь мороженое? — Не отказалась бы, но за себя я заплачу. — Неужели не разрешишь угостить? Всё же, не правильно, когда девушка платит за себя сама. — Да, ты прав. Ладно, — всё же согласилась, хоть было и неудобно. С недавнего времени я попыталась понаблюдать за ним и поняла, что он на самом деле одинок. Почему? — Исла, ты испачкалась, — Вильям достал салфетку и вытер Исле края губ. Это так забавно смотрелось, что я засмеялась и отвернулась в сторону. — Что такое, Софи? — Ничего. Просто слишком мило смотритесь. — Ты тоже испачкалась, — Вильям провёл салфеткой по моим губам, — Неудивительно, что вы сёстры, — я неожиданно покраснела и надеялась, чтобы он не заметил этого, хотя скрыть было слишком трудно. Зачем он постоянно совершает поступки, которые заставляют краснеть? Исла потянула меня за платье, повела в сторону и прошептала: — Мы похожи на семью? — этот вопрос ещё больше засмущал. — Конечно похожи, — Исла вновь засверкала. Этого я ждала так долго. Просто хотела, чтобы она была счастлива. Вдруг в толпе я увидела того, кого не хотела больше всего видеть. Райли. Что произошло в тот злополучный день, я до сих пор не знала. Произошло явно что-то до жути неприятное, ведь Вильям отказывался мне рассказывать, отводил взгляд и мрачнел. Из-за меня произошло что-то ужасное. Вильям тоже заметил Райли и направил пристальный, пугающий взгляд. Он скрывает что-то от меня. Вот только зачем? — Софи, подождите меня с Ислой здесь. Я скоро вернусь, — Вильям направился за Райли. Что бы ни произошло, это, получается, будет… по моей вине? — Софи! Как я рада тебя здесь увидеть, — на встречу бежала Руби. — Привет. Ты тоже пришла с сестрой? Привет, Элла, — Элла уже разговаривала с Ислой, — Можешь пока последить за Ислой? Мне нужно быстро сходить… — Да, конечно. Им же весело вместе! — я уже развернулась и бежала вниз по парку. Туда же, куда бежал Вильям, поэтому не успела объяснить всё Руби. Я чувствовала вину перед Вильямом… и это не проходило. Наконец, я услышала его голос, но вовсе не обрадовалась ему. Я прижалась к стенке и поняла, что Вильям стоит прямо за углом. Услышала его отчётливый голос и начала понимать, что происходило в тот день после того, как я упала без сознания. Конечно, Вильям пришёл, когда я отправила сообщение. Но как можно расправиться с четырьмя людьми в одиночку? Кто же ты такой? Тогда он не боялся за себя, а за меня. Райли оказался непредсказуем и мог отомстить. Если не Вильяму, то нам с Ислой. И что же делать? Какова будет месть? Меня охватило терзающее волнение. Я медленно спустилась на колени. Какова будет месть? Какова цена моей глупости? Ведь это я не поверила и вляпалась в эту историю. Больше всего я боялась за Ислу. Она ещё слишком мала, чтобы защитить себя. Райли вырвался и побежал, выкрикнув: «ты за всё заплатишь». Я услышала, как Вильям ударил кулаком в стену и никак не мог успокоиться. Он повернул за угол и увидел меня. Всё так же, прижавшись к стене, я не могла прийти в себя. — Ты всё слышала? — Да… прости. — Я не знаю, что теперь делать. И почему именно мы попали в эту странную историю, встретили человека, который никак не уймётся и грезит какой-то местью. И видимо… просто для своего удовольствия, для того, чтобы занять себя чем-нибудь. Как же глупо… — У тебя чёлка на глаза упала, — я потянулась, чтобы поправить и заметила, как Вильям покраснел и отвернулся, — Прости… — У меня… часто волосы на глаза падают. — И тебе это не мешает? — Нет. — Мне мешают, поэтому я всегда убираю их в пучок, — Вильям всё ещё краснел. Интересно… он так смущается? — С кем осталась Исла? — С моей подругой, Руби. Я встретила её в парке. — Думаю… пора возвращаться. — Руби сказала, что отвезёт Ислу домой. — У неё есть ключи от твоего дома? — Ну… да. — Не слишком ли ей доверяешь? — Руби с детства моя подруга. Как я могу не доверять? — Прости… — наступила долгая пауза, — Не хочешь прогуляться? — Если немного… Исла будет волноваться. — Зайдём ненадолго в кафе? — Давно в таких местах не была… Ладно.***
Кафе «Rainbow» находилось на возвышенности. С этого места открывался великолепный вид на море. У кафе не было крыши и можно было почувствовать особую свободу и лёгкий ветер. Здесь мы часто бывали с Ислой и, как ни странно, Вильям повёл меня именно сюда. Когда мне становилось невообразимо плохо или наступала ностальгия по временам, когда было легче, я приходила в это кафе. Исла садилась напротив, делала такое же печальное лицо и удалялась куда-то взглядом. Это и пугало больше всего. Птицы пролетали близко. На небе появились тучи. Дождь бывал редко, поэтому я подумала, что тучи ничего не должны предвещать. Солнце ещё прорывалось лучами сквозь затянувшую небо пелену. Исла рассказывала мне, что любит только такую погоду, и я догадывалась почему. Она закрывает дверь в свою комнату и смотрит в окно, разглядывает мокрый от дождя двор и провожает взглядом каждую каплю на стекле. Почему всё досталось этой маленькой, хрупкой девочке? Я вспоминаю, как уходила мама. Шёл непрерывно этот противный дождь. Мамин силуэт мне не забыть, её мокрые волосы, тусклый взгляд. Я крикнула ей что-то, а она обернулась, посмотрела с сожалением и продолжила идти под ливнем, хлещущем по лицу. Моё лицо было мокрое не от дождя, а от слёз. Они лились из глаз гораздо сильнее, чем этот проклятый дождь. Исла была тогда совсем маленькой и не знает, что и как было в тот день. Я рада, что она не знает… как уходила мама. Эти воспоминания… я стала бы счастлива, если бы они исчезли. Упало несколько капель с неба. Затем пошёл дождь. Я совсем не предполагала, что погода так испортится, и до дома было очень далеко. — Я недалеко живу, поэтому ты можешь переждать дождь у меня, — Вильям опять предложил помощь. — Эм… Руби сказала, что осталась дома у меня с Ислой, поэтому, думаю, ей будет не страшно… — я задумалась над предложением Вильяма и стало неловко. Что ему ответить? — Ладно, давай пережду дождь у тебя, если ты не против… — Конечно не против, — он улыбнулся и потянул меня за руку. Капли дождя текли по его лицу, и волосы тоже стали мокрыми. Впрочем, у меня тоже. Я начала замерзать, дождь был холодным и, как всегда, противным. Вильям дал мне свою куртку. Теплее не стало, но мне была приятна его забота. То, как он смущался, не мог связать и пары слов, но я чувствовала его доброту, искренность и заботу. Дом Вильяма был самым обыкновенным. Перед тем, как зайти, на меня нахлынуло что-то, что не давало ступить и шагу, но, преодолев себя, я решилась и зашла следом за Вильямом. В доме был запах чего-то восхитительно-нежного, сладкого и приятного. Из комнаты вышла бабушка Вильяма и странно уставилась. Вильям представил меня, я поздоровалась и попыталась поправить мокрые волосы. — Здравствуйте Мисс. Я рада знакомству, — доброжелательная бабушка, наконец, перестала пристально смотреть, — Вильям никогда раньше не приводил девушек, — он покраснел и отвёл взгляд, — Поэтому я была удивлена вашему визиту. — Я тоже рада знакомству, Миссис Шелдон. В гостиную, куда пригласил меня Вильям, зашла его мама и не менее бабушки была удивлена моим присутствием. Я попыталась так же приятно представиться. Она тоже оказалась доброй и милой женщиной. — Не хочешь попробовать бабушкины пирожные? У неё они получаются потрясающе, — предложил Вильям. Теперь стало ясно, почему в доме такой восхитительный аромат. — Не откажусь. В комнате ярко горел свет, и семья Вильяма казалась такой же светлой и яркой. Я привыкла к тишине, пустоте и недопониманию в моём доме. Мы с Ислой жили вдвоём и, возможно, в такой пугающей обстановке была только моя вина. В этом доме было совсем по-другому. — У тебя ведь нет сестёр или братьев? — я решила оборвать наступившую тишину. — Нет, я живу с матерью, отцом и бабушкой. Отец часто на работе и сейчас, наверное, тоже. Может быть, Вильяму тоже часто было одиноко? В гостиную зашли мама и бабушка Вильяма. Чай, как и пирожные, оказался удивительным. Этот дом казался настолько светлым, что хотелось остаться здесь подольше и согреться от моей холодной жизни. Я понимала, что это эгоистично, но всё же… Вильям и его мама отошли, и я осталась наедине с его бабушкой. — Вы хорошая девушка. — Почему вы так уверенно об этом говорите? — Потому что почувствовала. Знаете, Вильям очень одинок с самого детства. Таким он рос, и даже сейчас он с трудом общается с людьми. — Вы преувеличиваете. Это не так. — Я воспитывала Вильяма с самого его рождения, поэтому знаю, что это так. Вы говорите обратное, потому что с вами Вильям может спокойно говорить. — Да, я заметила. — Это чудо, что он встретил вас. Вильям так похож на своего деда, — Миссис Шелдон засмеялась, — Тот тоже был нелюдим и мы даже переехали в другой, более спокойный город, но за этой нелюдимостью скрывался потрясающий человек. Да, он был потрясающий, — её взгляд вдруг стал печальным, — Думаю, вы понимаете меня. Мисс Оуэн, прошу, позаботьтесь о Вильяме. Он тяжело переносит любые моменты в жизни. Но неспроста он выбрал именно вас, — Миссис Шелдон встала и направилась к выходу из гостиной. Что значит выбрал? Я немного не понимала её. За окном всё так же лил дождь. Я подошла к окну, покрытому мокрой паутиной капель. Всматриваясь, может быть, это зрелище даже завораживает. Растворилась бы я в этой жестокой, хлещущей воде или превратилась в эту каплю и плевать на всё. Ну разве не может быть просто плевать? Зачем дождь опять вызвал у меня эти отвратительные чувства, ведь было так прекрасно здесь… так прекрасно и тепло и, казалось, я согрелась. Согрелась ли? В этой стене дождя появился силуэт мамы. Такой же печальный жалкий и безрадостный. Такой же приятный и такой же отвратительный. Я толкнула ручку двери балкона, вышла и направилась вслед за силуэтом. Даже не знала, чего желала больше: обнять или вцепиться в эти мокрые волосы. Рука коснулась перил балкона, сверху лил безжалостный дождь, делая мои волосы такими же мокрыми. Я промокла и дрожала, но стало не до этого. Попыталась дотянуться до силуэта, но, сколько бы ни пыталась, не получалось. Я наклонилась, свесилась с перил и была на сантиметре от пропасти. Вдруг почувствовала, как кто-то тянет меня за руку сзади. Я оглянулась и увидела Вильяма. Его испуганное лицо, исказившееся до невозможности. Я посмотрела в его чистые, добрые глаза и пришла в себя. Что я творю? Силуэта никакого не было. Лишь стена непрекращающегося ливня. Я сошла с ума? Мерещилось? — Софи, что с тобой? — Прости… — Пойдём в дом. Здесь холодно. Мурашки были не от холода, а от испуга. Страх… непонятный. От того, что я схожу с ума? Жалость к себе, страх перед прошлым смогли задавить меня. Она ушла уже давно и больше не вернётся, она стала для меня силуэтом, который я жду и в то же время ненавижу, она стала вечным кошмаром, сном, в котором я плачу, тенью моих страхов, крестом моего будущего и дождём, этим ужасным дождём. Забудь уже всё это, Софи, забудь. Нет! Это же твои воспоминания и они будут с тобой всегда, до самой смерти и тебе не забыть их, потому что они — часть тебя. Они преследуют тебя и будут это делать, потому что они — твои страхи. Тебе не найти места, где ты согреешься, потому что ты уже поглощена своими страхами и останешься с ними. Дождь закончился. Слёзы вместо него потекли тонкими струйками. Я отправилась домой и, задыхаясь, бежала. Мне казалось, что бегу домой. Казалось… Остановилась отдышаться и посмотреть на мокрый асфальт, по которому так безжалостно хлестали капли дождя. Сейчас они превратились в обездвиженные лужи. Сзади послышались шаги. Вильям бежал за мной. — Быстро бежишь. Еле угнался. — Зачем… — Я же видел, в каком ты состоянии. Что-то случилось? Меня тоже часто терзают страхи, и происходит что-то подобное. — Правда? И ты справляешься? А я не могу. — Не правда, можешь. Разве есть то, с чем ты не справишься? Назови мне хоть что, я скажу, всё это чушь. — Спасибо за то, что спас, за эти слова. Стало немного легче. Спасибо. Он улыбнулся и коснулся моей руки. Свет зажегся в сердце, значит, я не совсем ещё поглощена своими страхами. Или он вывел меня из них.