Жизнь пахнет сиренью

Прошла зима, метели стихли, а снег постепенно таял, превращаясь в талые ручейки. Трава зеленела, а цветы распускались. Вскоре вокруг Хогвартса раскинула прекрасная изумрудная поляна с самыми разнообразными цветами. За окнами цвела весна, а в душе у студентов было не слишком солнечно. Близились экзамены, горы домашних заданий невероятно быстро росли. К тому же собрания Пожирателей участились, поэтому Драко почти не спал. Грейнджер же помогала ему в домашних заданиях, но ровно до того момента, пока сама не засыпала над очередным пергаментом. Но участились и тренировки ОД, во время которых ученики с таким рвением изучали и повторяли заклинания, помогающие защитить их от Тёмных искусств, что Гарри, когда он смотрел на них, переполняла гордость. На одном из прошлых сборищ Пожиратели вместе с их Лордом, точнее, сам Волан-де-Морт выбрал дату нападения. Битва, которую все Пожиратели уже звали Битвой за Хогвартс, была назначена на второе мая тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Первого мая всех студентов разбудил яркий солнечный свет, лившийся сквозь высокие окна. Весь замок был наполнен солнцем, солнечные блики задорно прыгали по высоким стенам, отражаясь от стекол и зеркал. Гермиона Грейнджер, снова заснувшая над длинным свитком пергамента, проснулась от бившего ей в глаза солнечного зайчика, который пробрался сквозь окно в комнату и начал прыгать по комнате. Взгляд заспанных карих глаз переместился на небольшой календарик, висевший слева от двери. На нём чернела двойка, а вокруг неё цвели цветы, а маленький волшебник в остроконечной шляпе наслаждался солнцем, изредка поворачиваясь к Грейнджер. Девушка слезла с кровати и подошла к окну. На подоконнике, рядом с вазой, в которой стоял присланный Малфоем букет сирени, лежала маленькая веточка с сиреневыми и белыми цветами. Грейнджер аккуратно взяла веточку и прикрепила к своей мантии, достав последнюю из шкафа. Потом Гермиона опять вернулась к подоконнику и открыла окно, впустив в комнату тёплый ветер, пахнущий весной и жизнью. Жизнью, которую, может быть, у них сегодня отнимут. Гриффиндорка вышла в гостиную, оставив дверь открытой для того, чтобы маленький сквознячок гулял по её спальне, играясь с обрывками пергамента и книжными страницами. Малфой спал на диване, кое-как укутавшийся одеялом. Подушка угрожающе свесилась с дивана, но слизеринец настолько крепко спал, что ничего не чувствовал. Гермиона улыбнулась уголками губ и осторожно забрала подушку. Юноша спал на диване, потому что вчера они успели поссориться, перед тем, как он отправился на последнее собрание. Он просил её оставить ОД, просил беречь себя и быть осторожной, на что Грейнджер лишь хмыкала и начинала перекладывать книги в книжном шкафу. На очередную просьбу Малфоя девушка отреагировала так остро, что один из толстых томов свалился ей на ногу. Гриффиндорка, морщась от боли и потирая больную ногу, повернулась в Драко и твёрдым голосом сообщила ему, что будет защищать Хогвартс от всех тёмных волшебников, даже если ценой за освобождение окажется её жизнь. Слизеринец лишь едко выкрикнул «Отлично!», когда за Гермионой закрылась дверь. Больше за вчерашний вечер они и словом не обмолвились. Сейчас Грейнджер облокотилась на спинку дивана и смотрела на спящего Малфоя. Его скулы теперь выдавались ещё сильнее, а кожа выглядела гораздо бледнее, чем была раньше. Ночи практически без сна, постоянная осторожность и тревога (совершенно беспочвенная, конечно же) за Грейнджер оставили на Драко Малфое свой след. Гриффиндорка осторожно провела подушечкой пальца по впалой щеке юноши. Потом положила свою маленькую ладошку ему на лоб. Решив не будить парня, Гермиона собралась и вышла из комнаты Старост, направившись в Большой зал. По дороге она встретила Гарри и Рона, тоже спускающихся на завтрак. Оба юноши были серьезны и собраны. Трое друзей молча шли к Большому залу, не решаясь заговорить о том, что их ждёт уже следующим днём. Никому из них кусок не лез в горло. Дамблдор, сидя за преподавательским столом, смотрел на неразлучную троицу. В голубых глазах старого волшебника ясно читалась тревога. Позавтракав, все ученики потянулись к выходу из зала. Обычно наполненный шумом и разговорами Большой зал сейчас был объят тишиной. Каждый из учеников ждал. Ждал своей смерти, смерти товарища. Кто-то верил в победу Хогвартса, кто-то предпочёл вообще не думать об этом. Гермиона, Гарри и Рон отправились на травологию, по-прежнему не находя достаточно важных тем для разговора. Подходя к теплице, Грейнджер не заметила, как порыв ветра сорвал веточку сирени с её мантии. Плавно кружась, она опустилась на изумрудную траву. Профессор Стебль впустила всех в теплицы и усталым голосом попросила пересадить мандрагор в другие горшки. Правда, она забыла предупредить учеников надеть наушники, но за неё это сделала Гермиона. Профессор травологии благодарно посмотрела на волшебницу. Девушке досталась одна из самых маленьких мандрагор, поэтому она решила применить заклятие роста, чтобы пересадить вопящее растение. Дин Томас, стоящий рядом, вдруг неуклюже махнул рукой, задев Гермиону. Заклинание, вырвавшееся из её палочки вместо мандрагоры угодило в грязноватое зеркало, висевшее чуть выше головы девушки. Жёлтый луч, срикошетив от зеркальной поверхности, стремительно вылетел из теплицы, ударившись в землю. Минуту все ученики ждали, что произойдет что-нибудь странное, но ничего не произошло. Гермиона лишь устало вздохнула и заново попыталась увеличить мандрагору. На этот раз удачно. Уроки прошли быстро, все учителя казались рассеянными, за окном по-прежнему светило солнце, о чем-то весело щебетали птицы. В Хогвартсе же воцарилось уныние. Наконец, солнце цвета апельсина опустилось за горизонт, наступил прохладный вечер. Гермиона решила побыть в одиночестве, поэтому выбралась на Астрономическую башню, чтобы, возможно, в последний раз увидеть, как сумерки пуховым одеялом опускаются на окрестности, как на чернильно-синем небе загораются первые серебряные огоньки. Девушка взяла с собой тёплый плед и отправилась на башню. Расширив заклинанием перила, волшебница залезла туда, закутавшись в плед. Она спряталась за колонну, поэтому всякому вошедшему не было видно притаившуюся гриффиндорку. Постепенно на небе загоралось всё больше звёзд, соединяясь в самые разные созвездия. Лёгкий ветер играл с непослушными волосами Грейнджер, запутывая их ещё сильнее. Девушка от удовольствия закрывала глаза и думала, что всё обойдется. Вдруг кто-то нарушил уединение гриффиндорки. Незваный гость тихими шагами приближался к колонне, за которой сидела Гермиона. Этот кто-то вдруг остановился, и тишину разорвал голос: — Гермиона, ты здесь? Грейнджер несколько секунд решала: ответить ей или сделать вид, что её здесь нет. Выбор пал в сторону ответа. — Рон, я здесь, за колонной. Юноша подошёл и забрался к девушке. Сев рядом, он поднял взгляд на небо, переливающееся тысячью мерцающих огней. — Как ты? — участливо спросил парень. — Всё в порядке, — слабо улыбнулась Гермиона, не отводя взгляда от неба. — Как вы с Гарри? — С нами тоже всё нормально, — взъерошив волосы, в темноте отливающие медью, ответил Уизли. — Как…как Малфой? — Я надеюсь, что он будет в порядке, — вздохнув, сказала девушка. — Он сегодня весь день спит, ему нужны силы… — Гермиона, — внезапно севшим голосом окликнул её гриффиндорец. — Что? — повернулась к нему волшебница. — У вас с ним всё серьезно? — тихо спросил Рон, глядя девушке в глаза. — Какое это имеет отношение ко всему остальному? — устало спросила Грейнджер, отворачиваясь от юноши. — Ты…ты мне нравишься, очень, — сбивчиво объяснил Уизли, снова ероша волосы. — И довольно давно. Я хотел пригласить тебя на тот бал, но ты отказалась, а потом согласилась Лаванда, хотя я не слишком желал. Я думал, что, может, потом…ну, получится с тобой…но потом я узнал о вас с Малфоем и… — Я тебе нравлюсь? — прошептала Гермиона, поворачиваясь к покрасневшему Рону. Правда, сумерки прекрасно это скрыли. — Да, — кивнул парень и добавил. — Теперь ты знаешь, и мне стало легче. Правда, вы подходите друг другу. Кто бы мог подумать… Будь счастлива, Гермиона…я пойду, пожалуй. Спустившись с перил, юноша медленно побрёл к выходу из Астрономической башни. Девушка в следующую секунду соскочила со своего места и бросилась за Роном. — Рон! Он остановился и оглянулся. Гермиона подбежала к нему и крепко обняла. — Прости, Рон. Ты мой лучший друг, и ты очень хороший, прости меня… Юноша гладил подругу по спине и говорил что-то успокаивающее. — Мы же остаемся друзьями? — спросила Грейнджер, глядя в глаза Уизли. — Лучшими, — подтвердил он, улыбнувшись. Кажется, искренне. — Будь счастлива, Гермиона. Гриффиндорка лишь кивнула, отпуская его. Едва долговязый Уизли исчез за поворотом, ведущим к выходу из Башни, как Гермиона медленно повернулась и пошла обратно к своему месту. Сумерки сгущались, вечер заканчивался. Девушка позволила своим мыслям начать свой хоровод, метаться и путаться. Ей сейчас было всё равно. Но вскоре в Башню пожаловал ещё один гость. Он медленно шёл прямо к колонне, не тратя время на бессмысленное шумные поиски той, о местонахождении которой догадался сразу же, когда заметил отсутствие одеяла в её спальне. Второй юноша за полчаса забрался к Грейнджер и сел с ней рядом. Не говоря ни слова, они придвинулись к друг другу. — Опять спряталась, — с мягкой укоризной сказал Малфой. — Решила побыть одна, — пожав плечами, ответила Гермиона. — Дай мне одеяло, мне холодно, — прошептал ей на ухо Малфой, от чего девушка покрылась мурашками. — Щёкотно! — воскликнула гриффиндорка, отпрянув от парня. Но всё-таки поделилась с ним одеялом. Драко смотрел на девушку, а она смотрела на звёзды. Казалось, она делала это так долго, что переплетённые в созвездие крошечные мерцающие огоньки остались в её больших цвета крепкого чая глазах. Юноша вдруг почувствовал такую нежность, очень схожую на всплеск любви, что ему тут же захотелось обнять Грейнджер. Так он и сделал. Она положила голову на его макушку, и они продолжили молчать в их последний спокойный вечер. — Грейнджер, — вдруг окликнул её Малфой в полной тишине мягко наступающей ночи. — Да? — рассеянно ответила та. — Думаю, самое главное, что нам надо было понять, — это что сами по себе мы — ничто, что мы не должны быть педантами или чувствовать своё превосходство над другими людьми*, — выдал Драко, дожидаясь реакции Гермионы. — Стой…что? Не может быть, — тихо ахнула девушка, выпрямляясь. Она смотрела на парня широко открытыми глазами. Слизеринец широко улыбнулся. — Подожди…когда они спросят нас, что мы делаем, мы ответим… — начала гриффиндорка, и, к её удивлению, Малфой продолжил. — Мы вспоминаем. Да, мы память человечества, и поэтому мы в конце концов непременно победим.** Глаза Гермионы открылись ещё шире, а догадка отблеском особенно яркой звёзды промелькнула в самой глубине её поразительных глаз. Улыбка Драко стала ещё шире. И тут, словно решив окончательно проверить друг друга, они оба заговорили в один момент: — Они не знают, что их жизнь похожа на огромный пылающий метеор, несущийся сквозь пространство. Пока он летит, это красиво, но когда-нибудь он неизбежно должен упасть.*** — Ты прочитал? — всё ещё не веря, спросила Грейнджер, улыбаясь самыми уголками губ. — Но…как? — Кое-кто имеет привычку забывать свои вещи у других людей, а потом забывать их, — пожал плечами Малфой, кутаясь в одеяло. — Я оставил книгу у себя и прочёл её. Кстати, мне понравилось, интересная. Спасибо, Грейнджер. — Ну конечно, — тряхнув волосами так, что на лицо упало несколько вьющихся прядей, рассмеялась девушка. — А как ты узнал, какую именно цитату я произнесу в третий раз? — Ещё этот кое-кто имеет привычку оставлять бумажку с любимыми цитатами, переписанными самым красивым почерком, — щёки Гермионы покраснели, но темнота ночи заботливо скрыла это от юноши. — Прямо в середине книги. Я их и выучил. Ну, чтобы произвести на тебя впечатление, доказать, что я… — Тебе не надо ничего доказывать, — мягко произнесла Грейнджер, дотрагиваясь до руки парня. — Я и так всё вижу. Он улыбнулся и вдруг сказал: — А я люблю тебя, Грейнджер. Она медленно перевела на него взгляд. Звёзды в её глазах зажглись ещё ярче. Она вдруг снова тряхнула головой и выдала: — А я люблю тебя, Малфой. Он, не переставая улыбаться, притянул её к себе и поцеловал в висок, вдохнув её родной запах. Черешня с сиренью. Спустя час Грейнджер тихо сказала: — Нам пора возвращаться. — Последнее повторение всех мест и действий в Большом зале, — кивнул Малфой. — Я помню. Молодые люди спустились на пол, Гермиона вернула перилам обычные размеры, и они, по-прежнему деля одеяло на двоих, направились в Большой зал. Перед входом они по привычке сделали вид, что терпят друг друга ради приличия и толкнули дверь. Зал был полон народу, но стояла необыкновенная тишина. Все студенты-старшекурсники стояли по кругу, в центре которого находился Дамблдор. Он осматривал всех собравшихся. Гермиона и Драко быстро нашли среди учеников Поттера и Уизли. Встав рядом с Гарри, девушка заметила двух высоких молодых людей. Молодых людей с огненно-рыжими шевелюрами — Фред! Джордж! — шепотом воскликнула Грейнджер, затронув Фреда по плечу. — Вы здесь? — Не могли же мы оставить Ронни одного, — широко улыбнувшись, тихо ответил Фред, получив тут же уничтожающий взгляд Рона. — Ладно-ладно. — Итак, сейчас мы должны повторить все наши места и действия, — провозгласил Дамблдор, поднимая руки. — Группа профессора МакГонагалл, поднимите руки. Вверх взметнулись почти больше сотни рук. — Вы занимаете Гриффиндорскую башню вместе с профессором МакГонагалл, — объявил директор, и группа тут же отошла к своему профессору, освободив место для остальных. — Группа профессора Стебль, — возвестил Дамблдор. Руки взметнулись вверх. — Ваша башня — Астрономическая. Будьте осторожны, там временами бушует ветер. Ещё одна часть студентов отсеялась к своему руководителю. — Группа профессора Флитвика, — назвал волшебник следующую группу. Руки вновь взметнулись вверх. — Вы занимаете башню Когтеврана. Осталось ещё довольно много учеников, включая Гарри, Рона, Фреда и Джорджа, Джинни, Невилла, Полумну, Гермиону, Драко и Пэнси с Блейзом. Вся эта компания стояла и терпеливо ждала, пока Дамблдор дойдет до них. Однако, пожилой волшебник явно не спешил этого делать. — Остальные ученики остаются внутри Хогвартса, с вами остается профессор Флоренц, — объявил маг оставшимся ученикам. Те нестройно кивнули и отошли к Флоренцу, который стоял в дальнем конце зала. — Все могут идти, вам нужно набраться сил и подготовиться к Битве, — повернулся к образовавшимся группам Дамблдор и махнул рукой на дверь. — И я говорю не о сне, разумеется. Компания неназванных учеников неодобрительно загудела, но вдруг директор перевел свой взгляд на них, будто объясняя, что с ними он поговорит с глазу на глаз. Минерва МакГонагалл, выходившая последней, обернулась и бросила быстрый взгляд на Дамблдора. Тот успокаивающе кивнул, и в его длинной серебряной бороде мелькнула улыбка. Как только за профессором закрылась дверь, пожилой волшебник повернулся к оставшейся группе. — А вы, молодые люди, я, профессор Хагрид и профессор Снегг будем защищать периметр школы. Вы будете стоять в разных местах, вооруженные и готовые, — тут взгляд Дамблдора остановился на Гарри. — Ты, Гарри, будешь находиться в Большом зале, спрятанный под мантией-невидимкой. Волан-де-Морт затеял все это ради твоей смерти, а не ради того, чтобы разрушить школу или убить большое количество учеников. — Он может сделать это просто ради удовольствия, — хмыкнул Гарри, хмуро глядя на директора. — Я не хочу стоять в стороне, когда все другие будут защищать Хогвартс! — Ты не будешь стоять в стороне, Гарри, — мягко возразил Дамблдор. — Волан-де-Морт почувствует тебя и сразу же придет в Большой зал. Я не смогу помочь тебе лично, но Фоукс сможет. — Что должны делать мы? — спросили близнецы, пресекая дальнейшие споры. — Вы будете стоять в женском туалете, который все зовут туалетом Плаксы Миртл, — ответил седовласый волшебник. — Мистер Малфой, ваш отец трансгрессирует прямо туда, я не ошибаюсь? Драко кивнул. — Но на территории Хогвартса нельзя трансгрессировать! — возразила Грейнджер. — Как вы знаете, что Люциус уже не раз делал это, значит, в каком-то месте чары гораздо слабее. Пожиратели постараются расширить эту лазейку. Мы не будем им мешать, — спокойной ответил Дамблдор. — Мисс Уизли, вы будете стоять рядом с кабинетом трансфигурации, недалеко от вас будет стоять мисс Грейнджер. Девушки кивнули, на их лицах застыло сосредоточенное выражение. — Мистер Долгопупс и мисс Лавгуд, вы будете стоять рядом с одиннадцатой классной комнатой. Невилл бросил на Полумну взгляд, и его щёки внезапно покраснели. Полумна же смотрела на директора своими немного выпуклыми глазами, придающими её лицу вечно удивлённое выражение. Её волшебная палочка снова была заправлена за ухо, длинные светлые волосы собраны в пучок на затылке. — Мистер Уизли и мистер Забини, вам достается кабинет зельеварения, — обратив спокойный взгляд голубых глаз на молодых людей, промолвил Дамблдор. — Я иду с ними, профессор, — твёрдо сказала Пэнси, вставая рядом с Блейзом. — И ваши возражения не принимаются. Не в этот раз. Директор лишь кивнул, переплетая свои длинные, узловатые пальцы. Паркинсон гордо посмотрела на Забини, а тот взял её за руку. — Вы, мистер Малфой, останетесь в комнате Старост. Там вы встретите нескольких Пожирателей и скажите, что готовы начинать. В это время каждая группа будет готова к атаке. — обратился к Малфою директор. — Надеюсь, вы все останетесь живы, — серьезно сказал волшебник, обводя глазами своих студентов. — Теперь вам нужно подготовиться. Молодые люди переглянулись, в их взглядах сквозила тревога, переплетённая с решением победить и выжить. Они вышли из зала в полном молчании. Остановившись на мгновение, они снова посмотрели друг на друга и, кивнув, разошлись по своим комнатам. Им предстояло встретиться через несколько часов. В последний ли раз? В ту ночь даже небо готовилось к войне. По нему клубились тучи, и в просветах между ними, как вражеские дозорные, сияли мириады звёзд. Небо словно собиралось обрушиться на город**** и превратить его в кучу белой пыли. В кровавом зареве вставала луна. Вот какой была эта ночь.***** Гермиона Грейнджер сидела на диване в гостиной и зачем-то полировала свою волшебную палочку. Последняя слегка вибрировала в руках хозяйки, стараясь успокоить её, а может, чувствовала её тревогу. Малфой стоял у окна и наблюдал за огромной луной, которая то пряталась в облаках, окрашенных в красный цвет, то снова выплывала на тёмно-бордовое небо. Солнце уже готовилось снова взойти на небо. — Будь осторожен, — сказала Грейнджер, подходя к юноше сзади и обнимая его. Она вдыхала его запах, запах дождя и чистой бумаги. — Встретимся, когда всё закончится. — Встретимся, — тихо сказал Драко, кладя свои руки на ладошки девушки, которые лежали на его животе. Тишину сонной природы разорвал крик феникса. Был подан сигнал. Сигнал к тому, чтобы каждая группа выходила на свои места. Гриффиндорка отошла от парня, тяжело вздохнула и закрыла глаза. Она сжала кулаки и сосчитала до десяти. Её дыхание выровнялось, а в душе поднялась смелость. Она сможет, смогут и её друзья, а Хогвартс будет спасен. Уходя, она обернулась, чтобы посмотреть на высокую, стройную фигуру Малфоя, одиноко стоящего у окна. Посмотреть или всё-таки запомнить? Драко пытался заставить себя повернуться к девушке и ободряюще улыбнуться, но не мог. Сердце сжималось от накатывающего страха, острыми когтями царапывающего душу. Он крепко схватился за подоконник, костяшки его бледных рук побелели ещё сильнее. Он не хотел запоминать Грейнджер такой. В длинной толстовке, истертых на коленях джинсах, с немного опухшими, невероятно грустными глазами и непослушными волосами, заплетенными в косу. Он услышал. как она судорожно вздохнула и вышла из комнаты. Малфой сжал зубы и вновь посмотрел на кроваво-красный рассвет. Небо было в цвет крови, которая должна была сегодня пролиться. *** — Все готовы? — прошипел Волан-де-Морт, обводя ледяным взглядом своих приспешников. — Да, наш Лорд, — стройным хором провозгласили люди в чёрных мантиях и масках, скрывающих лицо, упав ниц перед их властелином. — Тогда настало время для того, чтобы Мальчик-Который-Выжил пришёл принять свою смерть. Они приближались к Хогвартсу, солнце поднималось на небо, размазывая красные оттенки рассвета по всему небу. Перед самыми окнами волшебной школы, Пожиратели, обменявшись взглядам, разлетелись в разные стороны. Начали раздаваться хлопки, и люди в чёрных мантиях исчезали один за другим. — Неужели Дамблдор снял защиту со своего драгоценного Хогвартса? — обводя стремительно пустеющее пространство рядом с ним, громко спросил Тёмный Лорд. — Какая помощь с его стороны! Сидящая рядом с ним Беллатриса и Люциус Малфой угодливо рассмеялись. — Вам пора, — посмотрел на своих самых верных сообщников Волан-де-Морт. — Если найдёте Поттера раньше меня, приведите его ко мне. Живым! Двое Пожирателей кивнули и разлетелись по своим местам. Люциус подлетел к окну туалета Плаксы Миртл и, решив не бить стекло, трансгрессировал внутрь. Туалет встретил его тишиной, изредка нарушаемой звуком падающих капель из текущего крана. Малфой-старший огляделся и, не заметив ничего подозрительного, двинулся к выходу, как вдруг подозрительный шорох заставил его обернуться. Позади него возвышались две фигуры, одетые в красные мантии. Их лица скрывали капюшоны с витиеватым узором, вышитым золотыми нитками. Люциус холодно рассмеялся, как вдруг странные фигуры одновременно вскинули палочки и громко крикнули: — Экспеллиармус! Палочка тут же вылетела из руки удивлённого Малфоя-старшего. Одна из фигур вновь нацелила свою палочку на него и произнесла: — Остолбеней! Бросив последний непонимающий взгляд на странные фигуры, Люциус грохнулся на пол, подняв тучу белой пыли, которая тут же осела на нём. Две тени в красно-золотых мантиях подошли к нему, их мантии по мере приближения. Они быстро связали Пожирателя и одна из фигур, сняв капюшон и оказавшись улыбающимся Фредом Уизли, щёлкнула остолбеневшего Малфоя-старшего по носу. — Небось без палочки маггловские узлы ты и не развяжешь! — произнёс Фред и, вновь накинув капюшон, вышел из туалета вслед за смеющимся Джорджем. За закрытой дверью раздался звук ударяющихся друг о друга ладоней. Малфой измерял шагами комнату Старост, когда раздался негромкий хлопок, и на диване очутилась Беллатриса Лестрейндж, помахивающая своей волшебной палочкой. — Драко, мой дорогой племянник! Неужели это ты смог заставить Дамблдора снять защитные чары с Хогвартса? Ты сын своего отца! — восторженно крикнула Беллатриса, подходя к Малфою и дотрагиваясь до его щеки. От её взгляда не укрылось, что юноша напрягся, стоило ей прикоснуться к нему — Что такое, птенчик? Боишься, что я заберу себе все прелести? Не волнуйся, ту грязнокровку-Грейнджер я оставлю тебе, ты с ней развлечёшься! — заливисто расхохоталась его тетушка, а внутри у Драко всё похолодело. — Мне пора, нужно найти Поттера и привести его Тёмному Лорду! Если найду Грейнджер раньше тебя, то, обещаю, ничего не буду с ней делать! — прощебетала миссис Лестрейндж, снова исчезая с негромким хлопком. Малфой стоял рядом с диваном, безвольно сжимая и разжимая кулаки. Он знал, что тетушкины обещания ничего не стоят. Юноша решил найти Грейнджер раньше Беллатрисы и любой ценой увести её из Хогвартса, где ей грозила смертельная опасность Как и ему. В коридорах Хогвартса царил хаос. Заклятия летали от стены к стене, все обитатели картин и портретов испуганно дрожали, спрятавшись за свои рамы. В башнях происходило практически тоже самое. Учителя старались отразить каждую атаку Пожирателей, но потерь избежать не удалось — остывающие тела учеников с зажатыми в руках волшебными палочками уже лежали на полу в башне Гриффиндора, Когтеврана и Астрономии. МакГонагалл даже не могла убрать погибших студентов, она старалась защитить оставшихся. Благо, занятия ОД не прошли даром — большинство оставшихся учеников довольно удачно отражали заклятия Пожирателей, которые словно забавлялись, выпуская из своих палочек смертоносные лучи. Джинни Уизли сражалась с Антонином Долоховым рядом с кабинетом трансфигурации. Гермиона, стоявшая поодаль сгорала от желания броситься на помощь к своей подруге, но её останавливал последний наказ Дамблдора. Директор сказал ей, чтобы она не подвергала себя опасности, ведь, обнаружив себя, она сразу же заинтересует Пожирателей, как человек, знающий о том, где находится их главная цель — Гарри Поттер. К тому же, Гермиона Грейнджер являлась магглорождённой, что подтолкнуло бы Пожирателей смерти к мысли о пытках. Поэтому Грейнджер стояла в своем укрытии, за огромной статуей какого-то давнего волшебника. Какого — девушка сказать уже не могла: голову статуи снесло шальным заклятием. Долохов явно играл с рыжеволосой девушкой, посылая заклятия в разные стороны. Зато ни одно заклятие Джиневры не могло попасть в цель, потому что Долохов тут же ставил Щитовые чары. — Интересно, а в вашей семейке все такие неудачники? — смеясь, спросил Долохов, посылая очередное заклятие в девушку. — Танцуй дальше, красавица, танцуй! Джинни резко остановилась, едва успев увернуться от замедляющего заклятия. Взгляд голубых глаз был наполнен холодной яростью, но Антонина это только позабавило. Сжав палочку покрепче, гриффиндорка, собрав все своим последние силы, крикнула: — ОСТОЛБЕНЕЙ! Заклинание оказалось такой силы, что Долохова отбросило к стене. Мужчина впечатался в стену и упал на пол, взметнув в воздух тучи пыли. Отдышавшись, младшая Уизли осторожно подошла к Пожирателю и схватила его палочку, лежавшую рядом. С помощью применения ещё одного заклинания, девушка, связав поверженного слугу Волан-де-Морта, направилась к укрытию, где находилась Гермиона. Юркнув в нишу, находившуюся за статуей, Джинни тут же нашла Грейнджер. — Ты в порядке? — взволнованно спросила Гермиона, ощупывая лицо Уизли в полутьме. — Да, все хорошо, — нетерпеливо отмахнулась Джинни. — Гермиона, я хочу найти Гарри или кого-нибудь из наших. Я не хочу сидеть здесь! — Думаешь, я хочу? — невесело усмехнулась темноволосая девушка. — Но нам нельзя выходить… — Лично мне Дамблдор ничего не говорил, — оборвала Грейнджер рыжеволосая гриффиндорка. — Прости, Гермиона, мне нужно идти. Оставайся здесь, а в случае чего — беги! И, не дав Гермионе ни минуты для возражений, Джинни растворилась в лабиринте коридоров Хогвартса. Грейнджер, глубоко вздохнув и спрятав лицо в ладони, напряженно думала. Всё её существо кричало о том, что ей нужно быть с друзьями, помогать им и лишь малая часть её составляющего разумно говорила о том, что ей нужно остаться здесь. Гриффиндорская отвага и смелость захлестнули её, и девушка решила выйти из своего укрытия. Она осторожно выбралась из своей ниши и, покрепче стиснув палочку, двинулась по коридору в Большой зал. Совсем рядом раздался взрыв, и гриффиндорку взрывной волной отбросило к стене. К счастью, Гермиона не получила особо серьезных повреждений. Откашлявшись, Грейнджер подошла к завалам каменных стен, пытаясь хоть что-то рассмотреть. Вдруг её взгляд наткнулся на неестественно белую, худую руку, выглядывающую из-под завалов. Прошептав заклинание, которое подняло огромную каменную глыбу, Гермиона с ужасом увидела, кто лежал под завалами. Пэнси Паркинсон, которая должна была быть у кабинета зельеварения, безжизненно свесив голову, лежала среди серых камней и обломков деревянных рам. Заставив каменный курган проплыть по воздуху, а затем опуститься на пол, девушка подбежала к лежащей слизеринке и начала судорожно бить её по щекам, срывающимся голосом прося черноволосую девушку очнуться. — Пэнси! Пэнси, пожалуйста…вернись… Пэнси, пожалуйста, очнись, Пэнси! Вдруг длинные ресницы слизеринки дрогнули, и затуманенный взгляд чёрных глаз остановился на Грейнджер. Видимо, лицо Гермионы было таким испуганным, что Пэнси даже слабо улыбнулась: — Гре-ейнджер. Никогда не думала, что ты будешь просить меня очнуться и вытаскивать из-под завалов, — шепотом сказала Паркинсон, закашлившись. — Я теперь твоя…должница, Грейнджер. Гриффиндорка лишь шумно вздохнула и произнесла: — Отдашь долг, если останешься жива, — и, немного помолчав, добавила. — Ты можешь идти? Почему ты вообще здесь? Паркинсон посмотрела на Гермиону, как на сумасшедшую: — Хочешь пихнуть меня в свое убежище? Я должна вернуться, там же Блейз! И Уизли… Грейнджер, я услышала что-то странное наверху, подумала, что тебя схватили, поэтому и пришла. А спасать пришлось меня. Пэнси снова закашлялась. Её хриплый кашель эхом раздавался в коридоре, разбиваясь о сводчатые стены. Подняв стройную Паркинсон, Грейнджер осторожно повела её сквозь дыру в стене, после чего подвела к нише, спрятанной за статуей обезглавленного волшебника. Пэнси ещё вяло протестовала, но Гермиона не принимала возражений. Устроив слизеринку и наколдовав для неё тёплый плед, гриффиндорка осторожно вернулась в коридор и снова двинулась по направлению к Большому залу. — Так-так-так, — раздался за её спиной весёлый голос, заставивший её вздрогнуть и остановиться. — Неужели это наша маленькая грязнокровка-Грейнджер? Я так мечтала с тобой увидеться! Я — Беллатриса Лестрейндж, если ты ещё не поняла! *** Малфой бежал по коридорам, слушая отдалённые взрывы и крики, глядя на отблески заклинаний, летающие в воздухе. Пожиратели пропускали его, зная, что он один из них. Сторонники Дамблдора тоже пропускали его, не подавая виду, что Малфой-младший всё-таки на их стороне. Обезумевший взгляд серых глаз метался от одной фигуры, вцепившейся в Пожирателя к другой, но ни одна из них не была Гермионой Грейнджер. Он быстро приближался к её убежищу, но что-то подсказывало ему, что он не найдет её там. Конечно, как он мог подумать, что, даже попросив Дамблдора убедить её оставаться в убежище, Грейнджер послушается? Добравшись до статуи, Малфой с ёкнувшим сердцем увидел, что у неё нет головы. Дрожащими руками схватившись за бронзовую руку, парень заглянул в тёмную нишу. Заметив тело, накрытое одеялом, юноша облегченно перевёл дух, но голос, раздавшийся тут же, разбил все его надежды. — Драко? — Пэнси? Почему ты здесь? — с болью в голосе спросил Драко. — Где Грейнджер? — Она вытащила меня из-под…завалов, принесла сюда, а сама ушла, — закашлявшись, ответила Паркинсон, неопределенно махнув рукой. — Мерлин! — взвыл Малфой, ударяя кулаком по стене. Пэнси вдруг заговорила снова, только гораздо тише: — Драко, может, мне показалось, но я слышала голос Беллатрисы…совсем недалеко отсюда. Не помня себя от тревоги, слизеринец тут же выбрался из тайной ниши и снова бросился по коридорам, только на этот раз выкрикивая фамилию девушки, которую хотел защитить, а в результате — практически толкнул в руки опасности, влекущей за собой смерть. — Грейнджер! — собирая все силы, крикнул Драко. Его голос, приумноженный эхом, громовым раскатом прокатился по коридору, разбившись о сводчатые стены. Пыль забивалась в лёгкие, царапала горло, лишая голоса. Но Малфою сейчас было не до этого. Сейчас слизеринец хотел только одного — чтобы она была жива, чтобы Пэнси только послышался голос Беллатрисы, чтобы сейчас Гермиона прижалась к нему, и он вновь ощутил её родной запах. Но вместо этого он видел перед собой коридоры Хогвартса с разваленными стенами и порванными холстами картин. Двери висели на нескольких петлях, угрожающе качаясь. Юноша раз за разом выкрикивал фамилию девушки, прислушиваясь к пугающей тишине. Вдруг он услышал душераздирающий крик, который разом перекрыл все остальные звуки. У парня не осталось сомнений в том, что кричала Грейнджер. Его Грейнджер. Он сорвался и побежал на крик, минуя новые и новые коридоры. Её крик до сих пор стоял в ушах, мешая разумно мыслить. Сейчас Малфою нужно было одно — добраться до Гермионы, пока ещё есть время. Пока ещё есть шанс спасти её и увести отсюда. Даже рискуя собственной жизнью. Драко не думал о том, что будет с ним. Он лишь хотел, чтобы с Грейнджер все было хорошо, чтобы она оказалась в безопасности, спрятанная в Запретном лесу, укрытая ветвями многовековых деревьев. Только подальше от Хогвартса, смертельных заклятий и постоянного страха. Подальше от него самого. Он оказался у кабинета, где мистер Бинс проводил историю магии. Вдруг крик повторился, а за ним тут же раздался безумный хохот, который Драко тут же узнал. Распахнув двери, он быстрым шагом вошёл в кабинет. По середине помещения, стоя на коленях, стояла Грейнджер. Позади неё, держа девушку за растрёпанную косу, находилась его дорогая тетушка. А позади Беллатрисы возвышалась фигура в чёрной мантии и маске, полностью скрывающей лицо. По щекам Гермионы текли слёзы, из разбитой губы шла кровь. Она взглядом начала умолять Малфоя ничем себя не выдавать, только сейчас слизеринцем двигало совсем другое желание. — Драко! Ты пришёл! Прости, что начала всё веселье без тебя, просто эта грязнокровка казалась такой напуганной, когда я её окликнула в коридоре. Ну же, милая, покажи Драко красивый рисунок на твоей руке. Грейнджер что-то замычала, а слёзы снова заструились по её щекам, смешиваясь с кровью. Тогда Беллатриса сама закатала рукав широкой толстовки, и взгляду Малфоя предстала картина, которую он вряд ли забудет: на внутренней стороне левой руки, как раз в том месте, где у него самого была Метка, у девушки было вырезано всего лишь одно слово. «Грязнокровка». — Зачем? — севшим голосом спросил Малфой, подходя ближе. — Тебе не нравится? Или ты хотел сделать это сам? — невинно захлопала глазами его тетушка, надувая губки. — Тогда я хочу отдать тебе главное удовольствие. Ты, Драко Люциус Малфой, убьёшь свою первую грязнокровку! Беллатриса залилась безумным хохотом, а Драко смотрел на Гермиону, которая по-прежнему беззвучно плакала. Видимо, Лестрейндж наложила на неё заклятие Немоты. Ради забавы, разумеется. Он видел, какая боль плескалась в этих глазах, которые он так любил. Видел, как кровь стекает по её худой руке, капая на пол. Но её огромные чайные глаза твёрдо говорили ему о том, что он не должен раскрываться. Ни в коем случае. Даже в случае её смерти. Молчаливая фигура по-прежнему стояла позади Беллатрисы, не двигаясь и не издавая ни шороха. — Я хочу, чтобы на твоё первое убийство посмотрел ещё один очень перспективный молодой человек, племянничек, — радостно сообщила Беллатриса, захлопав в ладоши, будто маленькая девочка. — Тео! Теодор! Двери снова распахнулись, и в кабинет зашёл Теодор Нотт. Заплывший глаз синим пятном темнел на его лице. Увидев Малфоя, Нотт осклабился, а его глаза злобно сузились. Драко лишь холодно глянул на Теодора, тут же отведя взгляд. Лёгкий сквозняк прохладными пальчиками перебрал его светлые волосы. Совсем рядом раздался шорох. Подозрительно знакомый шорох. — Тео, ты посмотришь на то, как Драко убьёт эту грязнокровку! А потом мы найдем тебе твою жертву! Разве это не здорово? — взвизгнула Беллатриса, дрожа от нетерпения. — Миссис Лестрейндж, вам было поручено найти Поттера и доставить его Лорду, — услужливо сообщил Нотт, слегка наклонившись. Но тетушка Малфоя будто не слышала его, она продолжала что-то возбужденно бормотать. Для того, чтобы привлечь её внимание, Теодору пришлось кашлянуть. — Поттера? Ах да, Поттер… Он может и подождать, — не смотря на молодых людей, вертелась вокруг Гермионы Пожирательница. Она резкими движениями вытирала кровь с лица девушки, причиняя ей новую боль. Но, похоже, Беллатрисе это только нравилось. Шорох слева от Малфоя вновь повторился, и он почувствовал, как кто-то встал с ним плечом к плечу. Кто-то невидимый. — Смердяк? — очень тихо спросил Малфой, почти не веря в то, что говорит это. — Малфой, — раздался слишком знакомый голос. — Мы освободим её. Обещаю тебе. Драко ограничился лёгким кивком. — Итак, Драко, наведи палочку на неё, — раздался тетушкин голос. Малфой медленно поднял палочку, направив её прямо в сердце Гермионы. Он видел её взгляд, но он не был испуганным, наоборот, девушка взглядом подбадривала его. Казалось, она уже совсем попрощалась с жизнью. — А теперь, хорошенько сосредоточься и скажи «Круцио!», мой мальчик! — продолжила Беллатриса, и голос её дрожал от нетерпения. Драко почувствовал, как Поттер, стоя слева от него, аккуратно поднял свою палочку, только направив её в другом направлении. Острие его палочки было направлено в грудь Пожирательницы Смерти. — Видимо, ты волнуешься. Позволь мне помочь, милый, — заботливо проворковала женщина. — Круцио! Гермиона начала извиваться, не имея возможности даже закричать. Казалось, ещё немного — и она сломает себе позвоночник. Гриффиндорка умудрилась посмотреть на Малфоя, и он увидел в таких родных, но теперь затуманенных болью глазах, подёрнутых плёнкой надвигающегося конца, приказ. Не просьбу, не мольбу, а приказ. Гермиона приказывала ему оставаться на месте, приказывала ему не выдавать себя. Пыталась сказать ему, что её жертва будет напрасной, если он сейчас всё разрушит. Чайные глаза, потемневшие от боли, закрылись, а сама девушка продолжала дико извиваться. Беллатриса с невероятным наслаждением смотрела на страдания гриффиндорки. — Ой, я и забыла! — вскрикнула Пожирательница, сняв заклятие Немоты. Тут же раздался нечеловеческий крик. От его силы задрожали стекла в огромных окнах. В ушах Малфоя зазвенело. Сердце болезненно сжалось, а разум истошно закричал о том, что ему, Драко, следует броситься и вытащить её из-под действия этой палочки и этого заклятия. Слёзы ручьями струились по лицу Гермионы, толстовка промокла от крови, которая хлестала от ран, появившихся на теле. Кусок старого ковра, на котором мучалась Гермиона, потемнел от её крови. Слизеринец видел, как силы по капле вытекают из волшебницы. Видел, как она слабеет, хотя пытается бороться. Но на этот раз противник был сильнее её. Волшебная палочка Гермионы одиноко лежала у дальней стены, отброшенная, видимо, ногой Беллатрисы. Малфой физически ощутил, какую ярость чувствует Поттер, стоявший рядом с ним. Но едва ли ярость Гарри шла в сравнение с его собственной. — Прекрати! — срывающимся голосом крикнул Драко. — Я готов! Беллатриса тут же опустила палочку, а Гермиона растянулась на полу, шумно дыша. Драко поднял палочку и снова нацелил её на Грейнджер. Юноша услышал тихий шепот слева: — Раз, два, три… Как вдруг раздался шорох, и мантия-неведимка серебряной змейкой скользнула на пол. Поттер стал видимым. А сзади двух молодых людей стоял невероятно довольный, широко улыбающийся Нотт. — Помнишь, Малфой, я говорил, что найду доказательства твоей измены Тёмному Лорду? Видимо, я оказался прав не только насчёт Грейнджер, но и насчет Поттера. Жаль, что-то огневиски не поссорило вас с этой грязнокровкой окончательно… — Драко! Ты водишься с Поттером, ты на его стороне? Ты…ты предал Тёмного Лорда, своего отца и меня? Как ты мог, мерзкий щенок! — завизжала Беллатриса, не давая Драко наброситься на Нотта, и вскинула палочку, готовясь выкрикнуть Непростительное заклятие. Но её остановил спокойный холодный голос: — Авада Кедавра.