Час волка

       Самое страшное время — это не когда гремят выстрелы. Не днём, нет-нет, и даже не ночью, когда Дипграунд настороженно дремлет. Любой шорох способен потревожить этот зыбкий покой. Но есть короткий час между тремя и пятью ночи, в который все беззащитны. «Час волка» — так его называли люди.        «Это час, когда рождается и умирает большинство людей» — вот что узнала Шелк. Можно ли ей верить? Может, она выдумывала всё, что находила в своём СНД. Никто не знал наверняка. И никто не хотел проверять.        Неро называл его мёртвым часом. Он сидел под потолком в тенях, посматривая на кроваво-красные цифры, хищные глаза часов.        Стоило этим хитрым, презренным цифрам отсчитать ровно три часа, как они начинали лениться и растягивать время. Никто не догадывался об этом: кто будет подозревать часы? Идут и идут. Просто железяка. Но на самом деле они не спеша смаковали каждую миллисекунду мёртвого часа. Лишь тот, кто провёл целую вечность в заточении, мог уловить этот крошечный аспект течения времени. Как оттенки чёрного на холсте.        Стоило щёлкнуть первой минуте четвёртого, как темнота в углах начинала роиться и шелестеть. Липкий, холодный воздух воровал все звуки. Каждую ноту обволакивал своими пальцами и погружал в карамель тишины.        Пульсировали стены, пульсировал слабый аварийный свет, пульсировали вены на руках. Темнота внутри вторила темноте снаружи: это её время. Ликования мрака, триумфа покоя.        Опухшие веки смыкались сами, но спать — самая большая ошибка. Необходимо делать что угодно, но держаться. Сосредоточить всё внимание на брате, так нежно прижимающем к своей груди кисти Россо. И от каждого движения её лязгающих пальцев сжималось нутро: она хотела воткнуть свои острые когти в грудь Вайса и вырвать его сердце, это точно. Подлая, лживая ведьма хотела отобрать у Неро единственного брата и единственного дорогого человека. Но что бы она ни делала, в мёртвый час или какой другой — у неё не выйдет. Её уловки разгаданы, вся ложь распутана, и теперь дело только за самым малым: поймать предательницу с поличным.        Брат столь безмятежен. Иногда так доверчив, хотя сам советовал не слушать голоса из темноты, а попал в самую очевидную западню из всех. Подпустил к себе чудовище, кровожадного монстра, который хочет лишь одного: разорвать Вайса на кусочки. Как всех до него. Сделать себе ожерелье из его внутренностей и гордо дефилировать в нем, чтобы все знали: она победила даже Императора.        И когда Вайс это поймёт, о, тогда будет поздно. Женщины коварны и умели подкрадываться незаметно. Они оплетали мёдом своих слов, ослепляли огромными глазами-прожекторами. Их, Россо и Аннабель, послали специально, чтобы оторвать братьев друг от друга и сделать слабей, но Неро был слишком бдительным.        Ибо свет породил мужчину, а тьма породила женщину. Холодная, могильная, неподвижная тьма, густая, как смола. И она дала детищам все свои инструменты: магию лжи, шарм красноречия, очаровывающую красоту и смертельный яд, скрывающийся в острых клыках за кроваво-красными губами, как лепестками хищных цветов. Их лоно было окрашено в тот же цвет: оттенок крови, боли и похоти.        Но такого, как он, не провести милым личиком. Руки Аннабель тоже были с коготками, но поменьше, а его ногти она обрезала под самый корень.        «Чтобы ты не раздирал себе кожу, — говорила она. — Ты же это случайно?»        — И даже если специально, прекрати так делать. Разве тебе не больно? — он мог поклясться, что слышал голос Аннабель. Неуловимый и спокойный, как музыка флейты. Белые руки вылезли из темноты и обхватили его грудь. Нет, кричать нельзя: Вайс проснётся и узнает, что за ним наблюдают. Убежать тоже нельзя: что если Россо именно сейчас совершит свой решающий ход? Покойница, лунная, как лёд, прижалась к спине Неро и целовала его шею. Терлась щекой об его спину. Источала дурманящие феромоны. Но это лишь очередная уловка тьмы. Мерзкие женщины хотели, чтобы их заставляли стонать, вот что. Так они выпивали все соки из мужчин, потому те в бессилии валились на кровать и долго, долго спали.        Аннабель прикасалась к нему точно так же, как это делала Россо с Вайсом: руки шарились по всему телу, и стягивали ужас внизу живота. Неро кусал свои губы, драл пальцы, пытался прогнать наваждение, но рука проходила сквозь тело нагой покойницы. Та лишь хохотала, звонко, гулко, и смотрела на него с жадностью в большущих глазах. Никто, кроме Неро, не мог её слышать: канитель мёртвого часа проглатывала любые звуки своих союзниц.        Аннабель переползла вперёд и села назло так, чтобы загородить вид на Вайса. Наверное, именно сегодня Россо решится на свой шаг, после стольких дней ожидания. Игольчатые от холода губы целовали, оставляя сочащиеся раны. Острые ногти и разрывали одежду. На мгновение разум Неро помутился, и он поддался вибрации темноты в венах. Он прикоснулся к её холодному телу, как прикасался к Россо Вайс, и эта жажда затягивала все глубже, а Аннабель была столь довольна, пялилась в это отвратительное лицо с глазами красными, как у кровавой ведьмы.        Она прикасалась к щуплому, дряблому телу с податливой кожей, не выдерживающей острых когтей. И смотрела с животным, голодным восторгом.        Не выдержав ужаса и отвращения, Неро устремился прочь из комнаты и рухнул в углу. Он ловил крик пальцами, но тот разлетелся по стенам во все стороны. Даже обкусанные пальцы не помогли.        Пелену ужаса и отвращения разорвал знакомый голос, и Неро бросился к теплу его тела. Что угодно, только не длинные, холодные, мёртвые руки.        — Ты ранен?        — Нет! Нет, нет! Просто прогоните её! Прошу!        — Кого?        — Аннабель. Она трогала меня, брат! Я клянусь, я до сих пор ощущаю её прикосновения, её запах! — он оттолкнулся, сдерживая рвотный позыв. — Она была тут, я точно знаю, я выбежал из комнаты и... и...        Но Вайс словно не слышал его и не смотрел в глаза. Он недовольно удерживал руки Неро, бордовые от крови и сказал растрёпанной Россо принести бинты. Та недовольно цокнула языком, зыркнула куатлевыми глазами: довольная. Её уши все уловили, все до единого звука темнота нашептала ей.        — Тебе приснился ночной кошмар. Помнишь, что я тебе говорил о том, что темнота может насылать всякие ужасы? Но ты ей повелеваешь, а не она тобой.        Если бы Неро был таким сильным и большим, как брат, он бы, наверное, тоже так рассуждал. И так же беспечно относился к клубящейся темноте, матери кровожадных женщин. Возможно, зря. Пока он лучился в кромешной тьме коридоров, отражая тьму белым щитом. Но скоро Россо допьёт его силы и доберётся до сердца.        Вайс поднял брата на ноги и открыл дверь комнаты. Свет тут же загнал шуршащую тьму в узкие щели.        — Я не вижу никаких Аннабель. Кстати, кто это?        Действительно, никого не было. И мёртвый час уже закончился несколько минут назад. Неро глухо рассмеялся.        — Никто. Кажется, то был лишь крайне правдоподобный кошмар. Но, о, как это было ужасно! Мне снилось, что из темноты вылезла мёртвая женщина по имени Аннабель и хотела... Теперь же всё в порядке. Извини, что поднял тебя, брат, — и рядом с ним даже стоять было приятно и тепло. Неро обнял Вайса крепко, как в последний раз.        — Ничего. Ложись и постарайся отдохнуть, — он улыбнулся и ушёл, унеся за собой лучистое свечение.        — Кем бы ни пыла этта «Аннабель», я смотрю, твой брат она отчень понравилас (1), — прозвучал издевательский голос красной ведьмы и глухой смешок.        — Закрой рот, — отсек Вайс и вернулся к брату с бинтами.        — Не смеши, брат, всё заживёт в мгновение ока!        — А я и не собираюсь бинтовать твои раны. Но сделаю так, чтобы ты перестал себя царапать.        Только сейчас Неро понял, что по его униформе тянулись узкие полосы, следы когтей Аннабель.        — Брат, это не я, я клянусь. Это она: разве мог бы я сам такое сделать? Мне нечем, — он продемонстрировал пальцы с короткими ногтями.        — Ты слишком переживаешь в последнее время, и тьма вновь обретает над тобой власть. Неро, ты должен её обуздать ради своего блага.        Действительно: радуясь тому, что они наконец-то сбросили цепи рестрикторов, он расслабился и забыл, что для тьмы он самый уязвимый. Кто знает, кого ловили сегодня: Вайса или его самого?        — Останься со мной на ночь. Я смогу спокойно спать, ведь тьма тебя боится и точно не тронет. Ты ослепишь её своей белизной. Аннабель, эта ужасная женщина! Она была такой настоящей, такой страшной! И у неё были глаза мертвеца.        Вайс недовольно вздохнул: конечно, брат опять причинял столько неприятностей. Он посмотрел на Россо, бесстыдно светившуюся нагим телом. Только золочёные когти на руках хищно звенели. Даже брат набросил на себя халат, а она... отвратительно!        — Хорошо. Я побуду с тобой до утра, — Вайс оторвал сверкающие свежими гранатовыми капельками руки Неро от лица и начал обматывать их мягким бинтом. — Спокойной ночи, Россо.        Она лишь недовольно фыркнула, коварные планы были расстроены, это точно.        — Спокойной нотчи, Вайс. Наттеюс, Аннабель больше не станетт нафещать твой братт.        — И тебе спокойной, Россо, — Неро выдавил милую улыбку, но женщина уже скрылась за дверью. Он улёгся на кровать, а брат сидел в кресле рядом. Сегодня мёртвый час окончился, и больше ничего не грозило Вайсу, а какова была цена - не важно. Пока они вместе, всё будет хорошо. Ни одна сила в мире не способна им навредить. И вот потому, потому нужно всеми своими силами не допустить, чтобы их как-то разлучили.