Элис Поттер и Раскрытие Правды

      Следующие несколько дней я не выходила из спальни. Не хотелось слышать шепоток, да и я знала, что ни с кем поговорить мне и не захочется, даже если я выйду — Мио пыталась развести меня на разговор, но я почти все время лишь хмыкала в ответ, судя по ее словам, поэтому она бросила эту затею и стала проводить время с приехавшим к похоронам Дамблдора Фредом; Гарри тоже пытался поговорить со мной об Р.А.Б, на что я лишь молча смотрела в окно, так что он сидел по вечерам с Джинни; а Рон просто тусил то там, то здесь, не задерживаясь — у него тоже дел было предостаточно. От Римуса новостей не было — я знала, что он занят из-за похорон, но даже пяти минут мне хватило бы. Пока приходилось довольствоваться малым - друзьями и моим любимым Алом, который, чувствуя моё настроение, старательно мурчал и спал рядом. Все вокруг считали, что у меня началась депрессия из-за смерти Дамблдора. Лишь Мио знала, что я убиваюсь из-за Драко. Ну, то есть она считала, что я убиваюсь потому, что узнала, что он Пожиратель Смерти, что он хотел убить Дамблдора и что из-за него чуть не погибли Рон и Кэти. Я знала, что даже Гарри понял, почему Драко это сделал и даже стал жалеть его. Но дело было в другом — моя депресия появилась из-за того, что я не знала, как нам с ним поговорить. Писать на нашем пергаменте было слишком опасно — кто знает, может за ним следят каждый день, не переставая. Отправлять письмо, даже дракончиком, еще опаснее. Да и что я могла ему сказать? «Молодец, ты справился, чуть не убил Дамблдора. И не благодари за помощь — Дамблдор обо всем знал.»? Нет, лучше было молчать и ждать нашей короткой встречи в апреле, максимум отписавшись один раз, перед побегом. И как до этого момента дожить? Он ведь был там, один, убиваясь тем, что думал, что я видела смерть Дамблдора и не верю, что он мог даже подумать об убийстве директора, да еще и начал действовать не предупредив меня. И я не могла ему ничем помочь.       В день похорон я встала раньше всех, надела черное кружевное платье до колен, черные туфли на платформе, черное болеро, крохотная шляпка с вуалью, темные тени, обилие туши, темно-красная помада — я казалась себе какой-то актрисой, заранее приготовившейся играть роль девушки на похоронах. Одежду я купила заранее, ещё после смерти Сириуса - знала ведь, что пригодится, так или иначе. Я выглядела ровно так, как должна выглядеть девушка на похоронах близкого — красивая, бледная и слегка пугающая своей молчаливостью. Внутри же меня зияла пустота. Последнее прощание с Дамблдором. Больше я никогда его не увижу, разве что на карточках из Шоколадных лягушек, да на его портрете в кабинете директора. У Гарри еще будет встреча с ним — для меня же он должен был навсегда стать лишь воспоминанием.       В зале был скорбный шепоток. Дети, их родители, просто люди, приехавшие проститься с ним — зал был полон. А вскоре все эти люди пошли к месту упокоения Дамблдора. К белой гробнице.       Половина кресел уже были заняты — Кингсли, Грюм, мистер и миссис Уизли, оклемавшийся Билл с Флер, Джордж, Фред, рядом с которым сразу же примостилась, взяв его за руку, Мио, мадам Максим, мадам Малкин, Том из Дырявого Котла, миссис Фигг, басист из Ведуней, Эрни из Ночного Рыцаря, продавщица сладостей, приведения, кентавр Флоренц, Скитер, Фадж, Амбридж, Скримджер, Грохх, озерный народ, выглядывающий наполовину из своего озера, Аберфорт, разумеется, для всех незнающих, вроде Гарри, Рона и Мио так и остававшийся барменом из Кабаньей Головы… Профессора сели в первый ряд, за ними на свободные стулья сели и ученики. Я отошла от Гарри с Джинни, крепко державшихся за руки, и подошла к Римусу с заметно порозовевшей Тонкс. Они тоже держались за руки. Большой прогресс. Я даже хмуро, но все же слегка радостно улыбнулась, садясь по другую сторону от Римуса. Он аккуратно сжал мою руку, не разжимая второй руки, но нарушать тишину нам не хотелось. Хотелось просто сидеть. Слушать пение озерного народа, полное горя, как и все вокруг, кроме этих надутых снобов из Министерства, приехавших, как они бы выразились «выразить ему свое почтение».       Хагрид принес его тело, завернутое в фиолетовую ткань с золотыми звездами. Прекрасное последнее одеяние. А затем маленький человечек, волшебник какой-то, начал читать заранее подготовленную речь. Я же смотрела поверх этого всего, к Лесу, туда, где стояли остальные кентавры, кроме Флоренца. Даже не туда, я смотрела ещё дальше, в никуда. Сколько всего он мне не рассказал… Сколько всего скрыл… Сколько неясного осталось… И теперь ничего… Теперь осталось лишь последнее пение феникса и шелест листьев… А еще эта белая гробница, которая вдруг появилась из огня, в котором сгорел вместе с хозяином и Фоукс, но уже в последний раз. Все, что осталось от профессора Альбуса Дамблдора.       Я не сразу поняла, что по моим щекам стекают слезы. Не горячие, не такие, как тогда, когда ты рыдаешь навзрыд от обиды, злости или расстройства. Эти были ледяными. Это были слезы настоящей скорби и боли. И заметила я их лишь когда грубые сухие пальцы моего крестного коснулись моей щеки, стирая их, и я посмотрела на него. -Хочешь я отведу тебя в гостиную?       Я покачала головой и грустно улыбнулась. -У тебя есть дела и поважнее, чем я. Поверь, со мной все будет хорошо. Я лучше пока пройдусь. Да и я ребятами пора поговорить — последние пару дней я была слишком угрюма и молчалива. Пора возвращаться к старому образу девчонки-сорванца, которой плевать на боль и которая никогда не плачет, из-за чего все думают, что она и не умеет плакать. -Ты же знаешь, если что-нибудь… -Если хоть что-то произойдет, то первое, что я сделаю — прибегу к тебе со всех ног, Римус, обещаю. Хорошего вечера. Тонкс.       Я сделала жест, будто бы снимаю шляпу, и пошла в сторону озера. По дороге я видела, как Гарри грустно помахал Джинни, так и оставшейся сидеть на месте, как Мио всхлипывала на плече Фреда, а еще как Рон что-то тихо обсуждал с Ханной Аббот. Ну, может хотя бы в последний день у них все сложится? Кто знает, может они оба согласятся остаться на еще один нормальный годик подучиться после того, как это все кончится, и Рон наконец найдет ту, которая сможет сделать его счастливым? Хоть что-то хорошее в этом маленьком Аду, творившемся весь последний год.       Когда я уже почти дошла до бука возле озера, меня все-таки нагнали Гарри, Рон и Мио. -Что от тебя хотел Скримджер, Гарри?       Гарри на миг запнулся, но потом снова пошел рядом со мной. -Откуда ты знаешь? -Он все похороны с тебя глаз не сводил. Вряд ли просто так. -Ничего важного. Все еще хотел узнать, что мы делали в ту ночь и снова предлагал сделать из меня рекламного мальчика. -Ну, тогда он все еще плохо тебя знает.       Мы сели под бук. Я взяла пару камешков и стала пускать их по озеру. Мио грустно всхлипнула. -Как подумаю, что мы можем сюда не вернутся…       Рон пожал плечами. -Глядишь, Хогвартс еще и не закроют. Дома же не безопаснее, чем здесь, верно? Сейчас везде одно и тоже. Я думаю, что в Хогвартсе даже лучше, столько волшебников, которые могут защитить… Хотя Ханна вон тоже беспокоится — она ведь полукровка, боится, что мама побоится за нее и не отпустит… А вы как думаете?       Мы с Гарри переглянулись. Я сразу поняла — по моему взгляду он понял, что за крестражами я последую с ним. Сколько бы он не твердил о моей безопасности, о том, что это только его миссия — для меня это имело такое же значение. -Мы с Эл не вернемся в школу, даже если она и откроется.       Рон ошарашенно начал переводить взгляд с меня на Гарри и обратно, а Гермиона грустно вздохнула. -Я знала, что вы так и скажете. Но что вы собираетесь делать?       Тут уже решила заговорить я. -Дамблдор хотел, чтобы этим летом мы снова вернулись к Дурслям, по крайней мере на пару недель, а ближе к 17-ти летиям мы уедем навсегда. -И куда же вы отправитесь, если не в школу?       Гарри сглотнул и посмотрел на меня. -Я думаю, что нам стоит вернуться к Годрикову Впадину. Для нас, для Волдеморта, для всех остальных — все началось там. Мне кажется, что нам стоит там побывать. Увидеть наш старый дом. Побывать на могиле наших родителей.       Я кивнула и сжала его ладонь. Рон же все не унимался. -А потом?       Я выпрямилась, поглядев через все озеро на высившуюся на другом конце озера сверкающую на солнце гробницу. -Потом? Потом займемся поисками крестражей. Он хотел, чтобы мы их нашли, поэтому и проводил те уроки — он рассказал нам все, что мы можем узнать об этом. Если он был прав, то где-то есть еще четыре крестража. Нам нужно найти их и уничтожить, а потом уничтожить последний кусочек его души — тот, что в его теле.       Рон сглотнул и кивнул. -Мы будем с тобой, Гарри. Ну, то есть, с вами обоими. В доме ваших дяди и тети. И потом, куда бы вы ни отправились.       Гарри попытался возразить. -Нет…       Гермиона хмуро посмотрела на него. -Ты говорил нам, Гарри, когда-то, то у нас есть время отступиться, если мы этого захотим. Мы этим временем не воспользовались, верно? -Мы с вами, что бы ни случилось. Но только прежде чем отправляться куда-то еще, даже в ту же Годрикому Впадину, вам ещё придется заглянуть к маме с папой.       Гарри непонимающе посмотрел на Рона. -Зачем? -Ты про свадьбу Билла и Флер, случаем, не забыл? -Да, уж ее-то мы пропустить не вправе…       Я кивнула и встала, кинув всю пригоршню камней на озеро. -Теперь уже ничего не будет так, как раньше. Теперь мы не сможем пойти ни к кому за поддержкой без опасности для них самих. Мы будем сами за себя. Зато мы будем все вместе, как всегда. И если мы будем все вместе, командой и не оставим друг друга в беде…       Я резко обернулась на друзей. -Тогда Волдеморт будем повержен. И клянусь, мы еще отомстим ему за все наши потери. И тогда все, наконец, придет в норму. Спокойствие и мир — вот, что нас ждет в конце нашей миссии. И за это я согласна сражаться.       Я снова повернулась к озеру и гробнице на другом конце его. Я собрала себя заново. И теперь я не должна была оплошать. Я была готова к Последней Битве.       Я скинула болеро и туфли на землю, достала из кармана платья палочку и подняла ее в воздух, вновь представив последние 3 секунды своей жизни, когда я действительно была полна решительности и радости. -Экспекто Патронум!       Давно знакомая белая лань проскакала по озеру, сверкая наравне с ним, доскакала до гробницы, обогнула ее, запрыгнула сверху и исчезла в ярком луче голубого света. Мое последнее слово. И начало новой главы моей жизни.