Смотреть в окно мне очень быстро наскучило, Сагг уснул, а интернет не подавал признаков жизни. Поэтому я почти тут же решила поиграть на нервах сопящего рядом парня, удобно расположившись у него на плече и положив холодную ладонь ему на живот, а после несколько раз коснулась сухими губами его шеи. Видимо, сон был сильнее, поэтому руку пришлось переместить под футболку, задевая горячую кожу, тут же покрывшуюся мелкими мурашками. И уж тут-то он не выдержал, издав тихий хрип мне прямо на ухо, а потом произнеся что-то вроде «еще пять минуточек, отдай одеяло, мам». Но мамы же не будут нарочно задевать выступающие бедра холодными кончиками пальцев и мурлыкать тебе на ухо, касаясь губами твоей крупной родинки на скуле? Почему же тебе так плевать?
-Боже мой, перестань, пожалуйста, — сидит он все так же, не смея открыть глаза и посмотреть на мое излишне счастливое выражение лица, и даже не пытается убрать мои руки в сторону, стиснув в крепкой хватке подлокотники. — Ты… зачем ты так?
-Тебе неприятно? — спросила я, хотя ответ был более, чем просто очевиден. Он лежал у него на кончике носа, которым тот потерся об мой лоб, стараясь собрать свои мысли в одну, скрепить булавкой и больше не отпускать. — Ты не хочешь чувствовать мои обнимашки?
-Малышка, не здесь, хо… — и он так и не договорил, прикусив нижнюю губу и еле успев остановить мою руку, рисующую круги у него под футболкой. Он даже не видел выражения моего лица, запрокинув голову назад и излишне сильно зажмурив глаза, когда моя рука коснулась промежутка между ребер.
Довела его. Хотя ранее и думать не могла о том, что я буду так над ним издеваться.
-Ты моя должница. Огромная должница. Просто огромнейшая. Ты будешь прописана в нарушении всех статей семьи Сагг сразу. Я не шучу. — как бы я не старалась думать, что это очередной подкол, но его голос звучал слишком серьезно, а мне нравились все слова Джо, на которые я мгновенно ответила положительно, убрав «холодное оружие» в карман толстовки.
-Поцелуешь меня? Или это запрещает долг? — тихо хихикнула я, внимательно осматривая движение кадыка под тонкой кожей шеи парня. Упрашивать долго даже не пришлось, так как Джо почти сразу поднялся со спинки кресла и, наклонившись ближе ко мне, остановился, как бы передавая мне эстафету. — Ну, мистер 'я-не-шучу', я жду. Или у малыша бо-бо что-нибудь? Мама не дает игрушку?
И сейчас смысл глупого разговора могли понять лишь мы с Саггом. И это я определила по его удивленному выражению лица и мгновенному «наказана» вместо такого желаемого поцелуя.
-Эй! Да так не честно… — это было слишком не вовремя, потому как колени сводило от одного лишь желания почувствовать его потрескавшиеся губы на своих, а руками растрепать мягкие темные волосы, вцепившись в тонкую материю футболки в области предплечья. — А почему я не могу так взять и наказать?
-Потому что таким образом ты нарушаешь личное пространство. Сейчас все пассажиры могли бы считать меня много кем, если бы я не выдвинул ультиматум. Я тоже могу кусать тебя за шею, гладить по рукам и все прочее. Тогда ультиматумы выдвигала бы ты. Потому что ни один человек не будет это терпеть… — но Сагг так и не договорил, так как прервала его стюардесса, подошедшая прямо к нашим креслам и спросившая о надобности наушников, пледа или питьевой воды. — Нет, спасибо, не надо. — а потом он вновь повернулся ко мне и тихо добавил. — И ни один человек не оставит это просто так. Я разберусь с тобой позже.
Ого, это звучит многообещающе. Я добилась своего.
Я так понимаю, это прямо-таки официальные отношения?
Может быть.
-Играем мы погано, вот только любим по-настоящему, согласись? — и я не могла не согласиться. Но говорить ничего не стала, сунув в уши наушники и включив музыку на плеере. Но Сагг же не даст мне спокойно послушать музыку. Это же он. — Я могу тебя поцеловать, если ты потом не пойдешь жаловаться всем подряд. И долг может стать не таким не желаемым. Я люблю тебя.
-Я сильнее, придурок, — и я бы не обошлась без этого необидного обзывательства, а Джозеф бы не обошелся без этого укуса моей нижней губы при поцелуе, который остался небольшим красным пятном на коже до самого конца перелета.
И если бы не лопнувшая губа, а потом — металлический вкус во рту, я бы не заскулила парню в губы, а он бы не отстранился от меня с измазанной в крови нижней губе. Прямо как в рассказе.
-У меня губы кровоточат… немного, — хихикнула я, стараясь кончиками пальцев стереть ярко-алую жидкость. Но Джо был бы не Саггом, если бы не решился вновь наклониться к самому моему лицу и слизнуть капельку крови с уголка моих губ.
А потом я еще хочу быть с ним так, чтобы люди на нас не так часто смотрели. Да на нас сейчас почти все молодое поколение пялится! Надо бы прекращать.
-Джо… мне кажется, что лучше бы нам перестать. Вон тем девушкам теперь хочется меня задушить. — взором указала я на двух девчушек-шатенок, уже минут пять глядящих в нашу сторону с неподдельным интересом.
-И оставила Иванна меня водичку пить, хотя я бы ее взял вместо стаканчика с какой-то жидкостью. Они смотрят, потому что завидуют тому, какой красавчик рядом с тобой сидит. Но мы можем перестать. Все равно ты моя должница. — отшутился темноволосый и провел кончиком указательного пальца по своей нижней губе, как и хотела сделать изначально я. Но попросту не успела. — И еще — на свадьбе у Зои помни, что хорошие занятые девочки не заигрывают с чужими свободными парнями. Потому что у парней хороших девочек всегда есть опыт в изгнании таких свободных парней с применением физической силы.
«Я хочу пересчитать все звезды у тебя внутри», — он попросту хохочет обычно, слыша такие слова. Но мы ведь пьяные, нам, наверное, так нужно. — «Сколько из них потушили девушки?»
«Оу… Скорее, тушил я. Сам свои звезды. И звезды, принадлежащие им. Но были те, кто обливали меня и с ног до головы, но задевали вовсе не все звезды. И чаще всего это были те девушки, которые приходили в мою квартиру с вечеринки на ночь. Мы вместе сбегали. И я увлекался. А они пытались быстрее сбежать, думая, что я не ищу ту, которая зацепит всем нутром. Мол, лишь бы на денек хватило, а потом брошу. Я не люблю тушить чужие звезды. А ты мои сжигаешь и выбрасываешь. Ты ведь со мной такая нежная только тогда, когда мы не осознаем происходящее. Как сейчас. Глупая маленькая девочка с глазами, смотрящими в душу и поедающими все изнутри, не оставляя после себя ничего, так?», — не стараясь обидеть, а стараясь обернуть все так, будто бы я виновата в том, что не могу ответить ему взаимностью на все его чувства, заглушая черную пустую дыру в груди, заслоняя ее от жгучего ветра, обрабатывая раны кончиками пальцев, едва касаясь саднящей кожи, чтобы не ранить вновь, не оставить после себя того, что могли оставить другие.
Достав телефон, я резко отвернулась спиной к окну, решив набрать ему сообщение, а не говорить в глаза, чтобы уж точно не получить отменных люлей.
Я: «У меня биполярка, Джо.»
Я: «Если я буду стараться забраться на самое высокое здание в Лондоне, легче будет отпустить меня. Но это не значит, что я тебя не люблю.»
Я: «Не сдавай меня в психушку.»
Я: «Позаботься обо мне.»
Я: «Я люблю тебя»
-Не стоило отворачиваться, глупая. И я тебя. — усмехнулся Сагг, кончиками пальцев гладя мою тыльную сторону ладони. Так мы и летели. До трех часов дня.
А я в это время внимательно следила за каждым движением героев в сериале. И я почти досмотрела сезон, когда мне в «аське» вдруг пришло сообщение от Никиты, которого я совсем недавно только сидела и вспоминала. И я долгое время отговаривалась тем, что отвечу позже, сериал интереснее. Но, в итоге, пришлось пересилить отговорки (легче легкого) и открыть вкладку с перепиской.
Н: «Ну где же вы, девчонки — девчонки — девчонки? Короткие юбчонки — юбчонки — юбчонки»
Я: «Ого. Вот это да, объявился. Какие юбчонки, Павкин? Опять надрался?»
Аж легче стало, когда на мониторе появились знакомые русские буквы. Буду использовать все свои знания русской речи с умом. Наверное.
Н: «Сама ты, видимо, надралась. Я с родителями праздновал, только проснулся. С новым годом, алкашка»
Н: «И еще, хотел сказать тут, что Аня только к камерам и прыгала, ты права была»
Н: «Плюс одно расставание в копилочке»
Я: «Если бы мне платили за каждое 'ты права была' по миллиону рублей, то у меня бы уже был миллион рублей)»
Н: «Хаха, шутишь ты все также боянно и не так смешно, я так понимаю?»
Я: «А ты все также ничего не понимаешь?»
Н: «Пффф»
Я: «Не брызгай слюной на монитор, это негигиенично»
Н: «Господи… все тот же ребенок. Ты как там? Как ты себя чувствуешь? Все хорошо? Подцепила кого-нибудь?»
Н: «Просто полгода не общались, надо бы возобновить :)»
Н: «Приступы были?»
Я: «Ты прав. Как и всегда. У тебя уже миллиарды на счету. Актив, мне кажется, не за горами»
Я: «Я нахожусь сейчас с человеком, которому не рассказала обо всем этом»
Я: «Я так боюсь. Он же не должен этого видеть. Ни под каким предлогом. Никита, что мне делать?»
Н: «Ты где сейчас?»
Я: «В самолете»
Я: «Я в Британию лечу. В этом вся проблема. Попа, в общем»
Н: «Ты должна будешь ему сказать. Не перед тем, конечно, как сунуть дуло пистолета в рот (простииии). Раньше. При любом удобном случае. Звони мне каждый час, хорошо? Если нет возможности — пиши»
Я: «Хорошо. Спасибо тебе :)»
После я, решив немного вздремнуть, еще немного поболтала с другом, а потом сунула нос в теплый шарф, а рукава толстовки натянула так, что кончики пальцы спрятались под светло-серой материей. Но сон не шел. А вот миллионы мыслей наваливались с огромной скоростью одна на другую, да так, что я даже в некоторых случаях не успевала разглядеть первую, как ее тут же загораживала вторая. А бывало и наоборот — мысли двигались слишком медленно, ни одна не решалась перебить другую, все шли поочередно, одна ждала окончания другой, а я ждала лишь одного — когда я уже сойду с ума. И если бы не Каспар, подошедший к нашим с Джо креслам во время приземления (ожидалось три посадки, две — для того, чтобы вышли те, кому не надо четко в Великобританию, и зашли те, кому нужно либо в Лондон, либо выйти чуть ранее, не долетая до столицы, а третья — именно в Лондоне) и бухнувшийся на освободившееся места, чтобы поболтать. Джо спал практически весь полет, поэтому мне пришлось все свои переживания и мысли выкладывать на бодрого Ли, который только с радостью слушал истории про то, что у меня болит спина, мне не удается уснуть, а Джо периодически закидывает на меня свои руки и ноги, мешая мне расслабиться и уснуть. Пришлось все же умолчать о том, что в периоды «Актива» меня очень сложно угомонить и уложить спать, и наврать еще сверху про то, что сидеть жутко неудобно, так как-то, что человек, проревевший вчера всю ночь и выпивший столько, что уж точно без сна здесь никак, могло бы показаться очень подозрительным, если пораскинуть мозгами и пойти по верной логической цепочке. И мне даже показалось, на секунду, что я убедила не только себя, но и Каспара, который сочувственно смотрел на меня, тяжко вздыхая и добавляя, что мы могли бы поменяться местами, потому что ему досталось жутко удобное местечко. Но мне пришлось отказать. И не только из-за того, что мне не хотелось бы раскрываться и признаваться в том, что это все глупая болезнь, мне просто не хотелось бы далеко уходить от Сагга, который сейчас, наверное, спокойно посапывал и думать не думал о том, что творится сейчас в голове у рядом сидящей с ним меня, которая только и делала, что заботилась о том, чтобы никто не видел чувств, которые та испытывала, лишний раз не решаясь показывать свою усталость, грусть или то же самое маниакальное расстройство, которое частенько все люди просто совмещают с биполярным. Однако, взлет объявили слишком рано — не прошло и десяти минут. И мне вновь пришлось остаться в гордом одиночестве, борясь со своими мыслями самостоятельно. Сон все также стоял в сторонке, нервно докуривая мое адекватное состояние, а мне все больше не хотелось сидеть на месте, что все больше и больше подпитывало ту самую «бомбу» внутри меня, которая в любую минуту могла обратить все в сторону «Пассива». И тогда бы я не сидела так спокойно и не скрывала побуждение к чему-либо. Я бы сидела и игралась с пистолетом. Или пола бы покупать веревку и мыло.
Все такое до безумия цветное. До жжения в глазах. Это портит мне зрение. Это врезается в душу. Но я не могу терпеть этого. Я так не хочу. Боже мой, да почему же я не могу просто жить и все? Почему я должна кому-то что-то говорить в такой неподходящий момент? Почему я должна убивать людей одними лишь своими словами? Я не хочу! Я не могу! Я никогда в жизни этого не сделаю. Джо, прости меня. Слышишь, Сагг, я не хотела этого. Только, пожалуйста, не оставь меня после того, как я расскажу тебе все от самого начала и до конца, а потом лягу на пол, прижимая к себе кухонный нож, который ты не сможешь у меня отобрать, потому что я держу его слишком близко к запястью. Потому что я не контролирую себя. Потому что я психопатка. И я буду тебе говорить об этом очень редко. Но ты будешь это видеть, проходя мимо ванной. Я буду сидеть и считать таблетки. Но ты же не дашь мне умереть, ведь так? Не разлюби меня до того самого момента, который поставит жирную точку в конце предложения. До того самого момента, который убьет меня очередным приступом, которому ты уже не сможешь противостоять при всех своих стараниях. У всех кончается терпение. Но ты только не разлюби меня раньше положенного, хорошо? Просто не переставай меня любить до того самого момента, как похолодеет кровь в моих жилах. До того самого момента, как в мою шею войдет игла с формалином в шприце, договорились? До того, как мое тело насильно запихнут в платье, на которое я при жизни даже бы не посмотрела. До того, как заплачет самый первый человек на моих похоронах. До того, как ты увидишь меня такой морально и физически убитой в первый раз. До того самого момента, как тебе захочется вернуть все обратно и узнать это все раньше, чем я решусь открыть рот. До того, как меня закопают. До того, как ты устанешь видеть серую плиту перед собой. До того, как серый цвет вопьется в твою жизнь тонкими острыми коготками, оставив на душе глубокий след, который тебе зашьют лишь в морге. До того самого момента, когда ты встретишь на улице девушку, которая будет очень похожа на меня, которая встретит тебя взглядом в Макдональдсе, а потом полюбит всем своим сердцем. До того, как ты начнешь сравнивать мое фото и ее силуэт перед собой. До того момента, как ты поцелуешь ее, как хотел поцеловать меня. И до того, как приведешь ее на мою могилу, чтобы сказать о том, где ты ее раньше видел. А еще, пожалуйста, прошу, до того, как ты сойдешь с ума, идя с ней за руку под венец, ладно?
И я хочу сойти с ума вместе с тобой. Если так, конечно, можно. Но, думаю, если все примет такой оборот, то сойдешь с ума ты один. А я сойду с ума чуть раньше тебя, но вовремя избавлю эту Землю от обезумевших, сделав что-нибудь безумное. Что часто бы приходило мне во снах. А потом ты услышишь в ванной мои жалостливые стоны. Но ты ведь сошел с ума. Сумасшедшим это привычно. И, может, тебя будет доводить мой образ, каждый день стоящий на кухне и готовящей тебе чашку чая. Но это только потому, что она похожа на меня. Тебя доведет это до того, что ты назовешь ее моим именем. Но она все поймет, потому что ты зациклился на одном. И мне, честно, так жаль, что ты зациклился на мне. Я бы не хотела, чтобы ты видел в своей новой возлюбленной меня. И в следующую ночь ты бы вновь слушал мои завывания, вновь и вновь затыкая уши берушами и стараясь перебить такой знакомый голос. Ты бы мог надеяться, что это стонет та, что ты встретил тогда в одном из заведений общественного питания. Если бы у нее не был другой голос. И поэтому вы часто сидели молча, просто глядя друг на друга. Потому что она думала, что это романтично. А тебе хотелось думать, что я все-таки жива. Но, давай быть честными, Джо, если бы ты не был сумасшедшим, ты бы не увидел эту девушку и не искал меня в прохожих, так? Я совместила вас. Ты должен радоваться.
потому что я хочу, чтобы ты был счастлив
потому что вокруг меня не вертится Земля
просто, мать твою, потому что я тебя люблю
лучше сходи за новым объективом для камеры, чем с ума
К трем часам дня по Московскому, двенадцати часам по Британскому времени, самолет сел в Хитроу (один из главных аэропортов Британии), а Джо, которого мне так не хотелось будить, так и сопел под боком. При чем спал, как принцесска. Моя личная принцесска.
-Хей, Джо, вставай, — наклонившись к самому уху парня и подув ему в висок, негромко произнесла я и коснулась кончиками пальцев его торса, как бы невзначай, но две девушки, которые все следили за мной и Саггом, все же обернулись, негодующе оглядев мою позу с рукой на его прессе. И хотя я имела полное право так стоять с ним, даже мне показалось, что я что-то наглею, но я тут же отогнала эти мысли, поняв, что тот даже не собирается подниматься. И даже не просыпается. — Джозеф! Я не собираюсь тебя тащить на себе, слышишь?
Каспар, державший в одной руке мои вещи, а в другой свои, усмехнулся и, не дождавшись, когда же я все-таки решу еще что-нибудь сказануть, громко так произнес:
-Оставь ему на шее пару засосов. Отомсти.
И ушел, повесив мне на плечи красный рюкзачок со значками и подмигнув. А я решила воспользоваться его советом, даже с энтузиазмом, зализывая небольшие красные следы почти мгновенно. И понимая, что такого же может в любой момент и не стать. Поэтому надо вовсю пользоваться своим положением. Сегодня так и сделаю.
-Уговорила, отдельная комната обеспечена. — теперь это только заставило меня улыбнуться, щелкнув шатена по лбу, и выйти из самолета, наконец, вдохнув свежий запах озона. Дождь в Лондоне. Думаю, Залфи не так сильно расстроятся. И свадьба у них не на свежем воздухе.
Твиттер
уведомление:
@Joe_Sugg: Нельзя быть такой особенной для меня. Я сойду с ума.
