Убежище на двоих

Работа Каге была не из легких. Когда Наруто был ребенком, он думал, что большую часть времени Хокаге спасает деревню от нашествия врагов, снисходительно принимает поздравления и наслаждается бесплатными обедами в Ичираку-рамен. То, что Третий большую часть времени проводил за бумажной работой, его не смущало совершенно. Что еще взять с этого старика? А вот его отец… И фантазия уносила в дали, где наступало его время мужественно справляться с надвигающейся угрозой, которая частенько имела противно хихикающее лицо Орочимару или заносчивого Саске. А потом, вступив в должность, он осознал правду. После войны резко увеличилась рождаемость. Следом за ней выросли размеры деревни и горы бумаг, которые он и до этого не успевал разбирать вместе с тремя клонами и Шикамару. Даже незначительные споры требовали личного внимания Хокаге, рук и сил не хватало даже на то, чтобы вечером добираться до дома. Однажды утром, перед предстоящей встречей с делегацией из Песка, прибывшей специально для обсуждения важных вопросов, он проснулся раньше обычного. Он на цыпочках пробрался в ванну и зажмурился, подставляя лицо под струю горячей воды, впервые за долгое время наслаждаясь возможностью не спешить. Он потянулся за мылом, начал неторопливо растирать им тело и обнаружил страшное. У него, героя войны, самого сильного шиноби современности, Седьмого Хокаге Узумаки Наруто появился животик. Да, Наруто был в курсе, что растворимая лапша, которую ему приходится глотать в перерывах между работой, не является составной частью диетического питания. Он догадывался, что юношеский метаболизм замедляется к 25 годам, особенно стремительно под влиянием сидячей работы, но не был к этому готов. «Да я даже не помню, когда последний раз выходил на тренировку», - мрачно рассуждал Наруто, рассматривая свое отражение в зеркале и приходя к неутешительным выводам. Хорошего настроения как не бывало. На встрече он был угрюм и рассеян, бросая на подтянутую охрану Казекаге и собственных АНБУ сердитые взгляды. Гаара тяжело вздохнул, когда ему пришлось несколько раз повторять простые вопросы, а потом стал общаться по большой части с Шикамару, оставив Наруто наедине с печальными мыслями. После не смог сдержать смех в ответ на тихий смущенный бубнеж Узумаки, который в общих чертах обрисовал ему проблему, оставшись наедине. -Значит, будем тренироваться. – Вставая из-за стола и кивая на прощанье, ответил Гаара. И совсем не стал на него злиться за сорванную встречу. Тренироваться с Гаарой было здорово. Без чакры, без клонов и песка – одна физическая сила, пустой зал и жар горячего тела, освобожденного от песочной брони. Наруто чувствовал, как ноют от усталости мышцы, и это было прекрасно. Он быстро вернулся в форму, и первоначальная причина забылась. Уходя в сторону от кулака, направленного в живот, и делая стремительный рывок в попытках достать рыжую макушку, он снова ощущал себя живым, словно очнулся от продолжительного сна. Они практически не разговаривали. Наруто перемещался в деревню Песка в установленное время, чаще всего заставая Казекаге за работой, и в тишине, нарушаемой только шуршанием бумаг, дожидался, пока тот закончит. Гаара старался не затягивать. Он ценил чужое время. Поднимая на мгновение взгляд от работы, Казекаге оценивал состояние Наруто и никогда не ошибался. Безошибочно угадывал, как способен был только другой джинчурики. В Наруто кипела сумасшедшая радостная ярость, которую он раньше тщательно подавлял и которой просто не мог дать ход в деревне. Но стоило дверям их зала, их маленького убежища на двоих, закрыться, Узумаки сбрасывал с себя маску и усталость вместе с одеждами Хокаге и отпускал себя на волю. Гаара молчал. Гаара принимал. Гаара ценил. И Узумаки сам не заметил, как желание победить переросло в желание овладеть. Тяжело дыша и делая шаг ближе обычного, он был готов к тому, что Гаара призовет песок и это станет концом их странных отношений. Но он не отстранился. Пристально посмотрел ему в глаза и дернулся навстречу сам. Сжал пальцы на плече и нашел чужие губы. Больше укусил, чем поцеловал, открылся и прижался разгоряченным после тренировки обнаженным торсом. Наруто зарычал и понял, что это конец. Мир треснул и разлетелся на тысячу осколков. Больше он себя не контролировал. После, лежа прямо на деревянном полу и собирая себя по кускам, он поймал спокойный взгляд Гаары, в глубине глаз которого опять ловко спрятался однохвостый зверь. И понял, что тот разглядел его желание гораздо раньше него самого. Гаара молчал. Гаара принимал. Гаара был рядом. А Наруто...Наруто просто его любил.