Чёрненький волчок

      В рабочем кабинете своего отца сидела двенадцатилетняя девочка. Её большие круглые очки съехали на кончик носа, а блондинистые волосы были взъерошены и спутаны на макушке от усталости, непонимания и лёгкого отчаяния. Конечно, во время чтения всех указаний, обязанностей, правил, подробностей управления тайной организацией, руки невольно потянутся к голове, зарывая пальцы в волосы и немного стискивая их. А таких бумаг ей притащили две толстенные папки, которые удержишь только обеими руками. В плюс ко всему этому, девочке, недавно потерявшей отца и больше не имеющей никаких родственников, нужно учиться школьным предметам, фехтованию, этикету, стрельбе, особенностям рыцарей, подчинённых самой Королеве. Всё это было ей необходимо, как обычному ребёнку, руководящему организацией, что, на самом деле, было уже не совсем обычным. Но и организация, доставшаяся ей, была довольно специфичная. Королевский орден протестантских рыцарей, организация "Хеллсинг", защищающая Англию от кровососущих тварей — упырей и вампиров. Но самым интересным было то, что весь род Интегры занимался, помимо истребления нечисти, ещё и оккультизмом. И семье Хеллсингов удалось пленить и подчинить самого сильного, самого древнего и, наконец, самого известнейшего вампира в истории — Дракулу, который теперь носил лишь отражение своего имени — Алукард. Интегре нужно прочесть все дневники и записи своих предков, начиная с самого Абрахама, чтобы знать, как бороться с нечистью, а также научиться контролировать их семейное чудовище. Ей, как ребёнку, это давалось очень тяжело. Так внезапно на неё свалилась вся эта ответственность перед страной, перед Королевой, перед честью своего рода. Всё, что она читала, далеко не сразу укладывалось в голове, а многое было непонятным. От безысходности хотелось опустить руки, совсем отчаяться и бросить всё это, но ей не позволял характер, стойкость и упорность. Она всё равно справится, сможет, станет сильной и не опозорит свою фамилию. К тому же, у неё есть верный дворецкий, которого девочка может всегда попросить о помощи, который всегда был ей близким человеком, а теперь — единственным, кому она доверяла. — Леди Интегра, ваш ужин готов. В кабинет зашёл Уолтер с подносом, от которого шёл аппетитный и дурманящий запах. Сначала дворецкий ругался, что девочка ест прямо в кабинете, а не столовой, но потом проникся ситуацией и понял, что у неё просто нет времени на такие мелочи. — Ужин?! Неужели я настолько потеряла счёт времени за этим столом? — Интегра с удивлением посмотрела на часы, они показывали ровно 20:00. — Я и так подал его позже положенного, госпожа. Но вы правы, вы действительно слишком много времени уделяете этим документам. Я понимаю, это необходимо, но, думаю, стоит изучать это всё постепенно, иначе вы просто запутаетесь и не запомните ничего, — обеспокоенно проговорил дворецкий, ставя поднос на рабочий стол. — Хотела бы я послушать тебя, Уолтер... — вздохнула блондинка, — Но совсем скоро мне нужно будет прибыть на свой первый приём у Её Величества. Я должна доказать Ей, что достойна быть главой Хеллсинга, показать свои знания и умения. Недопустимо ударить лицом в грязь, понимаешь? Ангел Смерти только сочувственно кивнул и наблюдал, как юная госпожа с удовольствием кушает, одновременно читая какой-то документ и осыпая на него крошки. Ему действительно было жалко этого ребёнка. Её хрупкий внешний вид, ещё совсем детское лицо и звонкий голос никак не вяжутся с тем, что она говорит, с характером, с великоватым для худого тельца официальным костюмом, да и родом деятельности. Для этой девочки детство закончилось так рано... — Спасибо, Уолтер. Очень вкусно, как и всегда, впрочем, — Интегра улыбнулась. И это смотрелось так красиво и естественно, но при этом уже непривычно, ведь улыбка после смерти отца нечасто украшала лицо девочки. — Не желаете пойти спать? — спросил дворецкий, забирая пустой поднос. — Нет. Можешь отдыхать. А я ещё почитаю. Да и Алукард скоро придёт за заданием... — Как пожелаете, леди Интегра.       "Управление организацией. Глава 24. Пункт 102." Именно этот заголовок прочла уже совсем уставшая Интегра. От непрерывного чтения, начиная с 8:00, уже щипало глаза, буквы даже в очках двоились и были размытыми, а всё тело болело от долгого сидения. Ноги стали ватными, шея ныла от длительного нагнувшегося положения. А ведь завтра ей целый день фехтовать, упражняться, стрелять, развивать выносливость... И так уже второй месяц подряд — день умственной нагрузки, день физической, поочерёдно. Интегра дочитала до середины страницы, уже не вникая в слова, и посмотрела на часы. 21:30. Девочка сняла очки и с тяжёлым вздохом рухнула лицом прямо на ненавистную раскрытую папку. Задремав, она не ощутила холода, не увидела, что свет внезапно потух, а из темноты сверкнули красные глаза. Из дрёмы в реальность её смог вернуть лишь низкий, пробирающий до дрожи, но приятный голос, раздававшийся отовсюду: — Добрый вечер, Хозяйка. Девочка резко подняла голову, всматриваясь в темноту, и только по двум алым всполохам определила, что слуга сейчас преклонил колено и ожидал её ответа. — Сколько раз я говорила тебе не появляться так неожиданно? — Интегра говорила довольно спокойно, хотя вампир легко уловил в её голосе злость и страх. Она так и не перестала побаиваться его, не начала проявлять доверие. — И немедленно включи свет. Алукард хмыкнул, щёлкнул пальцами, зажигая люстру, и медленно, немного издевательски, заговорил: — Всего лишь шестой раз, Госпожа. И почему сразу неожиданно? Я впервые зашёл через дверь, а не стену, подошёл, стуча сапогами, хотел поприветствовать хозяйку, а она задремала прямо на рабочем столе, не заметив меня! Не хорошо, — покачал головой Носферату, цокнул языком и с наглой ухмылкой следил, как в голубых глазах Интегры плещется злость, а из груди хотят вырваться слова негодования. Однако, девочка несколько раз вдохнула и выдохнула, успокаиваясь, и строго спросила: — Ты за заданием пришёл, Алукард? — Ты так умна, Хозяйка... — саркастично усмехнулся вампир. — В пригороде Лондона разбушевалась шайка каких-то вампиров...отбросов, как ты их называешь. Приказ тот же — найти и уничтожить. — Слушаюсь и повинуюсь, — Носферату собрался уходить, но около двери остановился, словно что-то вспомнив. Он коротко и тихо рассмеялся своим мыслям, а потом спросил: — Хозяйка, почему ты всегда спишь с краю? Интегра сначала даже не поняла вопроса, но, когда до неё дошло, она со злостью возмутилась: — Кто тебе позволял находиться в моей спальне ночью?! — глава Хеллсинга понимала, что ответа на вопрос не получит, и уже спокойней и с некоторым непониманием ответила: — Во-первых, мне просто так удобней. Во-вторых, ближе тумбочка, на которой будильник, очки и пистолет. Последние два должны быстро оказаться при мне в случае необходимости... Алукард постоял несколько секунд, обдумывая ответ. — А ты знала о такой маленькой детской страшилке, что если будешь ложиться на краю, то "придёт серенький волчок и укусит за бочок"? — красноречивый взгляд девочки стал ответом на вопрос. — Видимо, в раннем детстве Артур читал тебе на ночь вместо детских книжек заклинание изгнания демонов на латыни. — Не смей так говорить о моём отце! Он с раннего детства учил меня тому, что нужно и необходимо, а не читал какие-то глупые страшилки. Алукард, я, конечно, ещё ребёнок, но мне уже поздно забивать голову такой ерундой. Я не верю в эти сказки, — с обвинением в глазах произнесла Интегра. — Не веришь в сказки, значит?.. — вампир посмотрел на девочку с усмешкой и начал растворяться. — Спокойной ночи, Хозяйка, — проговорил Алукард с какой-то непонятной ироничной интонацией и исчез... А юная глава Хеллсинга смогла, наконец, разжать немного вспотевшие от волнения кулачки. Прошло два месяца, а она всё никак не может привыкнуть к своему вечно голодному и ухмыляющемуся слуге. Прожигающий взгляд пламенно-алых хитрых глаз всё ещё вызывает мурашки по коже, такой красивый и пугающий голос заставляет невольно сглатывать и волноваться, а его плавное, но стремительное и хищническое приближение вжимает в спинку кресла, осознание его природы и кровавых желаний пробуждает инстинкт самосохранения, и тебе хочется спрятаться от него, скрыться, убежать подальше. Интегра знает, что он подчинён ей, что его сковывают печати и договор с родом Хеллсингов, что он не имеет права причинить ей вред. Вампир, в принципе, ещё и ни разу не пытался это сделать... Но ей всё равно кажется, что Носферату выйдет из-под контроля, что ей не хватит сил его сдержать, что он будет отыгрываться и мстить за все годы служения и пытки с экспериментами именно на ней, что Алукард выпьет её досуха, убьёт Уолтера, сожжёт особняк, вернёт себе обличье Графа и имя и окрасит мир в кроваво-алый цвет. Она боится больше не за себя, а за всех невинных людей, которых он сожрёт, получив свободу.       Девочка всё же не дочитала 24 главу и уснула прямо в костюме, ведь ей едва хватило сил перейти в спальню. Сегодня, на редкость, Интегру не мучили кошмары. Они преследовали её со дня смерти отца. В одних блондинка снова видела его кончину, в других умирала она от клыков своего слуги или других вампиров, иногда ей снилось, что она сама становится вампиром или, что ещё хуже, упырём, а ещё реже ей снился средневековый высокий воин, а вокруг него тысячи кольев с насаженными на них телами, среди которых была она и все её предки. Но сегодня кто-то решил порадовать уставшего ребёнка приятным сном. В нём Интегра в лёгком бирюзовом платьице сидит на траве около особняка, плетёт из цветков венок и нежится под солнцем, но при этом ей всё равно скучно и грустно. А потом к ней подходит Алукард, который совершенно спокойно находится по лучами света. Он поднимает её на руки, кружит вокруг себя, что-то говорит, и девочка радостно смеётся и утыкается носом вампиру в шею, держась тонкими пальчиками за широкие и внушающие безопасность плечи.       Улыбаясь во сне, маленькая Интегра ещё не знает, что её слуга только что вернулся с очередного "выброса мусора" и проник в спальню хозяйки сквозь закрытое окно. Мужчина в красном плаще изучает сон девчонки и сначала удивляется, а потом и едва улыбается уголками губ. "Вот, значит, как. Она тайком желает, чтобы такое чудовище, как я, стало ей другом, тепло относилось по отношению к ней, внушало доверие и безопасность. Она не представляет меня человеком, моя хозяйка хочет, чтобы я стал ей защитником, другом и ищет во мне человечность, больше не хочет бояться меня. Хах, защитником тебе я быть обязан, моя маленькая девочка, но в остальном ты так наивна". Но на смену мимолётной улыбке быстро приходит прежняя клыкастая ухмылка — хозяйка так ничего и не поняла и легла, как обычно, с краю... Вот и нашёл себе Носферату развлечение на ночь, чтобы развеять скуку, которая не исчезла после пятиминутной стычки с недовампирами. Алукард, сверкнув глазами, обратился в волка, но не с серой, а чёрной шерстью, с вампирскими, а не волчьими клыками и, как ни странно, с одной парой глаз. Он бесшумно подкрался к кровати и поставил на неё передние лапы, ещё раз взглянул на улыбающуюся в крепком сне хозяйку и потянулся к ней мордой. Сначала Носферату стянул с Интегры одеяло до пояса, потом клыками подцепил края пиджака и рубашки, выпустившейся из брюк, и потянул их, оголяя ещё несформировавшуюся тонкую талию хозяйки. Алукард оскалился и с удовольствием примкнул пастью к боку девочки, но не сильно, а чуть надавливая клыками, чтобы она проснулась. Это сработало, и Интегра открыла сонные глаза, однако, очень быстро "протрезвела", когда почувствовала клыки и увидела зверя. Она боялась дёрнуться, чтобы её не укусили сильней, но рукой всё же схватила пистолет и выстрелила несколько раз. Юная глава Хеллсинга пришла в ужас, когда чудовище не упало, истекая кровью, а только сильней надавило клыками, хоть и немного. — АЛУКАРД! — в панике и со страхом позвала Интегра. — Я уже здесь, Хозяйка, — снова раздался со всех сторон насмехающийся голос, а потом и злорадный смех. Блондинка, всё ещё не шевелясь, и с нарастающим шоком и страхом наблюдала, как волк увеличивался в размере, обретал человеческие черты и превратился, наконец, в Алукарда. Однако, вампир не отпустил хозяйку, а, довольно посмотрев в полные страха глаза, ещё сильней сжал челюсть. Совсем немного — и он прокусит мягкий и нежный бок девочки. Интегра судорожно выстрелила несколько раз в голову Носферату, но дырки в черепе сразу заросли, никакого толка от этой защиты не последовало. Что ж, она попробовала не сдаться, воспользовавшись последним шансом — пистолетом. Но погорячилась она тогда, в подвале, когда яростно заявила, что никогда не сдастся — против высшего вампира у неё нет шанса. Непрошенные слёзы, которые так не хотела показывать девочка чудовищу, навернулись на глаза, и она, уже ни на что не надеясь, стала брыкаться и взывать к самому Носферату: — Алукард, мне больно! Отпусти! Вампир, не послушав хозяйку, громко усмехнулся, не отрывая рта, перехватил ноги и руки сопротивляющейся девочки, крепко прижав их к кровати, и сжал челюсть ещё сильней, всё же прокусив. Интегра всхлипнула и уткнулась лицом в подушку, терпя боль и сдерживая рыдания. Алукард прикрыл глаза, сделав один глоток, но больше себе не позволил, однако клыки не убрал. Ему было интересно, что же будет дальше. — Я знала, что ты захочешь отомстить, убив меня, но не думала, что так скоро, когда я только начала привыкать к тебе... — тихо прошептала сквозь слёзы глава Хеллсинга, а подушка ещё больше заглушила её голос, но вампир это услышал. Алукард резко распахнул глаза, оторвался от укуса и отпустил плачущую девочку. Пользуясь временем, он осторожно провёл по ране языком, заживляя её, но Интегра продолжала плакать, не заметив этого, и даже не шевельнула свободными конечностями. Вампиру захотелось наорать на девчонку за то, что она усомнилась в его верности, в его слове семье Хеллсингов, но, видя её и так не в лучшем состоянии, решил не пугать ещё больше. Он встал с пола, подсел на кровать и дотронулся до плеча Интегры. — Хозяйка... — Как ты смеешь трогать меня после всего?! Убей, чего ждёшь?! Убей и не мучай меня, чудовище! И как я могла надеяться, что в тебе есть что-то человеческое?! — глава Хеллсинга резко дёрнулась от вампира, закричав на него в начавшейся истерике. Алукард замер — он не ожидал, что его маленький урок настолько запугает хозяйку и подорвёт те крохи доверия к нему, что сложились за два месяца. Не думал, что это произведёт такое впечатление на неё. И на мгновение, всего лишь мгновение, в его глазах промелькнуло раскаяние...или только показалось? — Хозяйка, я не буду тебя убивать. Послушай... — Как я могу тебе теперь верить, чудовище?! - снова перебила блондинка. Странно, что от этого крика ещё Уолтер не проснулся. Носферату сначала не знал, что ему теперь делать, но быстро собрался. — Посмотри на меня. Хозяйка не шевельнулась, боясь оказаться под гипнозом и не горя желанием рыдать, выставлять себя жалкой перед глазами этого монстра. Тогда Алукард психанул, резко, но не грубо схватил девочку за плечи и развернул к себе, заставляя столкнуться с ним заплаканными глазами. — Я сказал, слушай! Я не собираюсь тебя убивать сейчас и не планировал сделать это в будущем! Я дал слово, поклялся в верности твоей семье, обязался служить вам из поколения в поколение! И только благодаря твоим предкам я не состою в категории кровососущего мусора, который убивает всех без разбору в огромном количестве! Именно ты стала моей Хозяйкой, потому что это было моё решение. Было бы желание убить тебя, я б ещё в подвале выпил тебя, Ричарда и освободился от служения! Но я выбрал тебя! Только ты достойна управлять мной! Только истинные люди, истинные Хеллсинги! — Интегра испуганно всхлипывала, смотря в горящие глаза Носферату, но молчала. — У меня не было намерения убить тебя, Хозяйка. Прошу простить меня за то, что доставил тебе боль и страх, — вампир опустился на колено и склонил голову, не смея поднять её, ожидая ответа своей юной госпожи. А она, смотря на покорного и извиняющегося Короля Ночи, уже не могла понять, можно ли дать ему шанс и довериться или выучить заклинание и запечатать монстра в подвале до крайней необходимости. Не зная, что делать, она всё же спросила: — Если ты не хотел меня убить... И даже не насытился кровью, сделав лишь глоток... Зачем всё это? Вампир поднял на неё пронизывающий взгляд и ухмыльнулся, но совсем слабо, что было больше похоже на извиняющийся оскал. — Я вечером, помнится, говорил тебе о детских страшилках... — он довольно наблюдал, как вытягивается лицо хозяйки. — Так вот, в чём дело...серенький вол... Вот почему ты превратился в волка! Укусит за бочок... Алукард, но зачем?! — непонимающе крикнула девочка. — Во-первых, мне было скучно. Во-вторых, ты сказала, что не веришь в сказки и страшилки. Но ведь вампиры для многих людей являются тем же, однако, существуют... Я, Интегра, тоже сказка, причём, поболее их всех. Ты ведь уже знакома с таким автором, как Брэм Стокер? Но я сейчас вполне реально стою перед тобой на коленях, говорю, ты видишь меня, и это не проделки твоего больного воображения. Это был урок, Хозяйка. Но я не думал, что ты воспримешь всё настолько серьёзно и жестоко. Интегра ошарашенно выдохнула, не веря, что всё это было не по-настоящему...и как это глупо. Носферату сел на кровать рядом с блондинкой и протянул к её лицу руку. Интегра дёрнулась назад, но вторая рука вампира оказалась быстрей и настойчиво прижала девочку к чудовищу. — Почему печати никак не повлияли на тебя? Ты ведь нарушил один приказ и причинил вред... — Печати действуют только в случае настоящей угрозы. Если б я хотел действительно убить тебя, то печати, конечно, опрокинули бы меня на пол, доставляя дикие даже для меня мучения, а в случае моего дальнейшего сопротивления — уничтожили. Кстати, бесполезен твой пистолет на тумбочке... Вампир осторожно, без лишних движений, стёр слёзы хозяйки, смотря ей в глаза. И в них были видны все эмоции и сомнения. И тут Интегра заметила, что у Алукарда до сих пор волчьи ушки. Она уже протянула руку, но быстро убрала её. — Можно мне?.. — неуверенно спросила девочка, даже не договорив вопрос. — Хозяйка не должна спрашивать у слуги разрешение, — усмехнулся Носферату, догадавшись, чего хочет его госпожа. Он немного наклонил голову, ведь даже сидя, он выше девочки, но не отвёл хитрых глаз. Интегра медленно протянула руку, осторожно дотронулась до правого уха и немного смяла его, то же самое проделала и со вторым. — Такие мягкие... — улыбнулась глава Хеллсинга. Вампир усмехнулся, но промолчал, позволяя хозяйке играться с его, пусть и не настоящими, ушами. "И всё же, кем бы не являлась теперь Интегра Хеллсинг, она ещё ребёнок... Наивный, не наигравшийся ребёнок". И от чего-то Алукарду нравились прикосновения девочки. Может, это связь слуги и хозяина. Он ещё помнил своё первое время после пленения Абрахамом. Тот мог как причинить жуткую боль, ударив по печати, так и ласково прикоснувшись к той же печати, заставить вампира лезть к Хозяину и чуть ли не мурчать. С каждым хозяином связь всё слабей. Но ему нравилось, как тёплые тонкие пальчики перебирают его волчьи ушки и иногда зарываются в густую шевелюру. Один раз Алукард невольно вильнул головой так, словно сам подставлялся под ласки, что заставило маленькую госпожу снова улыбнуться. Но потом лицо девочки вмиг посерьёзнело. — Больше не делай так, Алукард. Для тебя это всё игры, но мне действительно страшно...и больно. А теперь и не понятно, можно ли тебе вообще доверять. Да, вампир понимал, что подорвал то малое доверие, что теперь придётся снова доказывать, что ему можно доверить свою жизнь. И ему пришла в голову идея из сна своей госпожи. Алукард просто обнял эту маленькую девочку, несчастную, с огромной ответственностью, окружённую опасностями, такую по-детски чувствительную и взрослую одновременно. Она обняла в ответ не сразу, поначалу сильно удивившись. — Хозяйка, ты можешь мне доверять. Я буду защищать твою жизнь, твою гордость, твою честь, отныне даже твой сон, не позволю кому-либо оскорбительные слова в твой адрес. Я буду твоим защитником, таким, каким ты хотела во сне, — прошептал Алукард на ухо хозяйке. — Но не думай, что я когда-нибудь буду носить тебя на руках по солнечной полянке и смеяться вместе с тобой. Я не такой, Интегра, я — чудовище, не стоит искать во мне человечность. Да, иногда она проскальзывает во мне...как сейчас, но это, наверно, первый и последний раз, когда я позволяю себе обнимать тебя, а ты позволяешь это и мне, и себе. Завтра уже не будет этих утираний слёз, слов утешений, объятий... Я понимаю, ты хочешь, чтобы я был другим, стал близким другом, но тебе даже приказом не изменить меня, Хозяйка. А теперь, спи. Алукард подошёл к двери, но юная госпожа окликнула его: — Алукард, ты сказал, что твоя клятва и договор заставляют тебя служить Хеллсингам. А если вдруг освободился бы от печатей, ты бы убил меня или продолжил служить? Вампир подумал, прежде чем ответить. Ну ладно, одну слабость он уже себе позволил, значит, терять сегодня больше нечего. — Я, кажется, уже сказал, что не планирую убивать тебя. Интегра заметила, что Носферату не ответил на вторую часть вопроса, но поняла, что для такого, как он, даже сказанного за всю ночь слишком много. — Прощай, Алукард, который был сейчас, — грустно произнесла девочка. Вампир сначала не понял, но потом сообразил. Правильно, он выйдет из её спальни и станет другим — никаких слабостей и искренностей. — Прощай, моя маленькая девочка, моя Хозяйка, моя Интегра. Да, она завтра тоже изменится. Сегодняшний поступок закалит её, она снова будет строго, уверенно, но немного волнительно отдавать приказы и выгонять его куда подальше. Но они всегда будут знать, что способны быть другими друг с другом...