Девушка в белом шифоне

Виктория несколько испуганно замерла у широкого окна на втором этаже, пристально вглядываясь в медленно ползущий по улочкам ее родного города мрак, который стелился плотной завесой. Девушка не понимала, как ее покойному отцу могла прийти в голову такая отвратительная мысль — поселиться в огромном особняке в несколько этажей, еще и с минимум прислуги. Слава Богу, хоть не за пределами крошечного человеческого мирка, посреди жуткого леса с его страшными ночными жителями. «Хорошо, хоть парочка инквизиторов есть под боком», — невольно подумала рыжеволосая девушка и невольно вздрогнула всем телом, когда ей почудилось, что среди тускло-освещенных домов кто-то промелькнул. На автомате передернув плечами и пытаясь скрыть неуместную в данной ситуации дрожь, юная аристократка негромко позвала свою личную горничную, которая должна была терпеливо ждать своего череда за массивной дверью, увешанной целой кучей святых крестов. Пожилая женщина отозвалась спустя некоторое время, несколько неохотно приоткрывая створки и едва-едва заглядывая внутрь. Тугой пучок седых волос, обычно собранных на затылке сейчас еле болтался где-то в районе шеи, а старческие бескровные губы что-то испуганно прошептали. Ее изрезанное морщинами лицо, похожее на сморщенную маску, которая долго пролежала в подвале без должного освещения, неестественно скривилось, будто от боли. — Миссис Анет, с Вами все в порядке? — обеспокоенно спросила Серас и украдкой положила правую руку на атласный пояс своего свободного белого платья. Что-то было не так, и Виктория это слишком хорошо ощущала. Наверное, даже лучше, чем ей хотелось бы. Впервые за свою недолгую жизнь девушка искренне обрадовалась, что ее отец работал внегласным детективом, причем был одним из известнейших в этом городке. Похоже, его отвратительное хобби все же имеет свои особенные плюсы, например — привычка у всех домашних носить при себе огнестрельное оружие. Виктория, конечно же, не стала исключением из правил. Она, как бы странно и парадоксально это не звучало с ее нелюбовью к делу отца, сама стала сотрудником стражей порядка. Правда, участвовать в патрулях ей пока еще не разрешалось. — Миссис Анет, — вновь негромко позвала аристократка, готовая в любой момент достать оружие из-под многочисленных воздушных складок шифона, слишком уж нереальной казалась бледность чужого лица. — Мне кажется, в доме неспокойно. Что-то произошло? — как можно спокойнее поинтересовалась Серас, сдувая мешающий обзору голубых глаз локон. — Вы правы, госпожа. В особняк кто-то проник. Пожалуйста, не выходите из своей комнаты, пока все не проверят, — с минутным замешательством ответила горничная, низко поклонившись. — Я останусь снаружи и в крайнем случае предупрежу Вас. Женщина, как всегда скупая на чувства и эмоции, плотно прикрыла за собой дверь, и в комнате наступила мертвая тишина, в которой, казалось, было слышно учащенное сердцебиение в девичьей груди. Виктория неосознанно нахмурилась и-таки достала тяжелый (даже для двух рук) пистолет. Ее тяжелое дыханье порой прерывалось на пару секунд, замирало, словно от этого маленького действия зависела жизнь аристократки. В особняке все оставалось мертвенно тихо. — Странно все это… — пробормотала девушка. Да, она и раньше натыкалась на мелких воришек, каким-то чудом решившихся украсть что-нибудь в богатом доме, однако они, чаще всего, шумели или попадали в совершенно глупые ловушки, предусмотренные отцом. Однако сейчас… это явно было что-то другое. Что-то демоническое, странное, потустороннее. — Господи, кто угодно, лишь бы не вампиры. У меня нет средств, чтобы связаться с Святой инквизицией. Серас сняла пистолет с предохранителя и предусмотрительно выставила его вперед, положив правую руку поверх левой — для устойчивости. Стрелять ей приходилось не раз, поэтому промахнуться она не боялась. «Да уж… Достойное занятие для леди, — с издевкой подумала девушка, мотнув головой. — Полицейская… Н-да, что бы на это сказала мама?» Внезапный выкрик по ту сторону двери вывел напряженную Викторию из глубокой задумчивости, заставив встрепенуться. Руки невольно задрожали, когда она услышала, как с тихим кашлем горничная сползла по стенке, судя по всему, цепляясь руками за стену и скользя по ручке. Свечи в канделябрах подозрительно задрожали под натиском чужого присутствия, пламя колыхалось, как от резких порывов ветра, загадочно подмигивало испуганной Виктории. Ее легкое, полупрозрачное одеяние слабо шелестело, нарушая наступившую зловещую старуху-тишину. Освященного креста на груди, увы, не было, ничто не могло ее спасти от вампира, или того хуже — упыря. Хотя, это еще как посмотреть. Пламя потухло внезапно, будто его кто-то задул, заставив девушку вздрогнуть. — Кто здесь? — звенящий голос отпрыгнул от стен резиновым мячиком, заставил еще пристальнее вглядываться в темноту. — Стой на месте, кто бы ты ни был. Шаг вперед и я стреляю! — чеканя слова, предупредила Серас. Тихий, чуть хрипловатый смех стал ей ответом. Он прошелестел где-то совсем рядом, буквально в паре шагов от аристократки, заставив ее вздрогнуть всем телом. Яркие кроваво-красные глаза появились во тьме внезапно, буквально на расстоянии вытянутой руки. Серас едва сдержала полный отчаяния крик, отшатнувшись назад и на автомате нажав на курок. Пуля с громким хлопком вылетела из дула пистолета и попала неожиданному посетителю точно в лоб, промеж проклятых глаз, однако незнакомец лишь издевательски рассмеялся, лукаво улыбнувшись. Для Виктории это скорее вышел оскал, нежели улыбка. — Что тебе надо? — раздельно спросила девушка, все еще держа вампира на прицеле. Она, в принципе, не особо-то удивилась тому, что эта проклятая нечисть спокойненько себе стоит и шелохнется. Капелька пота скатилась по виску, глаза болели от долгого непрерывного зрительного контакта, сердце отстукивало в груди чечетку, готовое в любой момент вырваться из трепещущей груди. — Как интересно… — протянул неизвестный охрипшим голосом. — Все люди в округе твердили, что ты красавица, а оказывается, обычная среднестатистическая девушка. Разве что рыжая, как ведьма, — насмешливо хмыкнул вампир, смело делая шаг вперед, к лунному свету, пробивающему через штору. Новый выстрел заставил опасное существо заинтересованно блеснуть глазами и скрестить такие же черные, как ночь, руки на груди. Новый шаг незнакомца сопроводился тихим щелчком огнестрельного оружия. — Черт… — прошипела Серас, аки кошка, которой наступили на хвост, и откинула ненужную железку в сторону. Теперь стало действительно страшно. Она лишилась мнимого гаранта своей безопасности. Отступать просто некуда. Сердце, будто выпрыгнуло из груди и сейчас бьется на языке. Адреналин с силой ударяет в голову. Страшно. Страшно и мерзко от собственной беспомощности… Паника захлестнула с головой, дыхание перехватило, и девушка зажала рот рукой, чтобы не закричать, когда вампир оказался прямо перед ее носом. — Хотя признаюсь, кое-что интересное в тебе все же есть… — задумчиво проговорил незнакомец. Длинные черные волосы напоминали паклю и на ощупь были наверняка такими же. Тело вампира будто было соткано из тысячи теней, которые до этого жили своей собственной жизнью. Сердце замерло в диком, животном ужасе, пропустило несколько громких ударов, а затем, сбиваясь с и так сумасшедшего ритма, стало биться в разнос, словно желая вырваться из клетки тугих ребер девушки. Пробить ей грудь и чавканьем упасть в грязную алую лужу. Виктория хотела бы пронзительно закричать, окончательно срывая голос до хрипоты и разрывая узлы голосовых связок. Страх липкой волной, по-звериному скалясь, скручивает внутренности в тугой комок. — Не бойся, полицейская, — грубо, с сарказмом, от души. — Выбор за тобой, — неизвестно чему улыбаясь. — Хочешь пойти со мной? — Не в этой жизни, — выдохнула Виктория прямо в ледяные губы вампиру, чувствуя, как чужие руки с легкостью притягивают ее за талию. — Не в этой жизни, — повторяет Серас, пытаясь оттолкнуть от себя дитя ночи, когда он нагло наклоняется к ее шее; но почему-то замирает и неспешно отстраняется. — Алукард. Запомни это имя, Виктория Серас. *** Спустя век. Алукард стоит напротив зло оскалившегося монаха-вампира, который удерживает напуганную рыжеволосую девушку подле себя, как щит. Вампир все еще помнит эту несносную голубоглазую особу, вернее, ее точную копию, реинкарнацией которой она является. Интересно, что она скажет на этот раз? — Хочешь пойти со мной? — одна единственная фраза, всколыхнувшая в древнем существе забавные воспоминания, сама по себе слетела с языка. Согласие Виктории становится еще большей неожиданностью. И, пожалуй, больше для Серас, нежели чем для члена организации «Хеллсинг». Она обещала, что они встретятся, сама того не зная. И ответ дала тоже заранее… Алукард хмыкнул — как иронично. Особенно когда он пьет ее сладковатую на вкус кровь и вспоминает девушку с огненно-рыжими волосами в белом шифоне.