Пикник

— Пикник? – Тензо недоуменно смотрел на своего сэмпая. — Ну да. Я нашел красивое местечко, недалеко от хижины в лесу, да ты помнишь, мы во время миссий пару раз в ней ночевали! – Какаши прищурил единственный видимый глаз, улыбался, похоже. – Возьмем еду, термос с чаем.… Как-никак, нам редко выпадает шанс отдохнуть по-человечески!       Да, выходные бывали вообще редко, и вот сейчас, после трехнедельной миссии – о, счастье! – Тензо и Какаши наградили тремя выходными, а это лучше, чем ничего. — Какаши-сэмпай, вы серьезно? — А почему нет-то? Завтра утречком встречаемся у главных ворот, – Тензо кивнул. – Ну, до завтра!       Хатаке скрылся в облачке дзюцу. Тензо вздохнул и медленно побрел домой.       С чего все началось? С того, что в его жизнь внезапно ворвалось это пепельноволосое чудо, которое оказалось его старшим товарищем, а после? Тензо привязался к своему сэмпаю, и пусть ему, порой, не нравилось то, что Какаши резко менял тактику на миссиях или его манера лениво растягивать слова, или чтение порнографической литературы у всех на виду…с течением времени появлялось все больше таких особенностей, но потом они перестали его раздражать, более того, Тензо эти особенности стали нравиться! Нравиться? Да. Постепенно привязанность сменилась влечением, а в один «прекрасный» день Тензо понял, что влюбился в Хатаке, и это его жутко пугало. Влюбиться в парня, тем более в своего сэмпая это… невозможно, ужасно и непростительно!       Да, можно сказать, что Тензо был и остается наивным и доверчивым, не при всех, но так и есть. Он верил в чувства, но сказать о них Какаши не решался: боялся, что тот примет его слова за шутку или хуже – станет избегать всеми способами, а их ой, как много. И Тензо молчал и сдерживался, глядя, как вокруг его сэмпая крутятся девушки – не смотря на то, что лицо скрывала маска, и он все время читал «Ичу-Ичу», недостатка женского внимания Хатаке не испытывал, в то же время он не реагировал на него.       Тензо на автомате добрался до дома, принял душ и лег спать, момент и он просто провалился в Страну Грез.       Утро. Тензо надел светлую льняную рубашку, легкие штаны и вылетел на улицу, захватив с собой сумку с провиантом. Главные ворота. Какаши снова опаздывает, еще одна особенность этого человека, ее можно простить, Тензо готов простить Хатаке любую выходку. Пять минут, пятнадцать – Какаши соизволил появиться, он буквально светился. Улыбку было видно даже через маску, Тензо невольно залюбовался. Одет копирующий был в форменную водолазку и темные штаны, можно сказать, прямая противоположность напарнику. — Тензо, ну же! Не тормози. Идем-идем, – Какаши подталкивал напарника в спину, чтобы тот шел быстрее. — Скоро уже? – Тензо, еще сонный, уже подустал бродить по лесу. — Да-да, уже пришли, — Взору обоих шиноби открылась очаровательная полянка, окруженная темной стеной леса, а почти в середине грелось в солнечных лучах раскидистое дерево сакуры. – Я же говорил – красота!       Решено было расположиться в тени дерева – вид открывался просто шикарнейший. Какаши и Тензо сидели на покрывале спина к спине и беспечно говорили обо всем, что только в голову приходило. Хатаке разлил чай по чашкам и протянул одну из них Тензо.       Как все случилось? Сначала сэмпай стал вести себя немного странно: на одной из миссий он задумчиво смотрел на своего напарника, делая вид, что читает, иногда забывая переворачивать страницы. На привале, когда была очередь Какаши нести дозор, Тензо проснулся и случайно перехватил его взгляд, Хатаке спокойно отвернулся, мол, я не при делах. А по прошествии еще нескольких недель Копирующий абсолютно непринужденно предложил Тензо встречаться.… Для последнего это был шок, хотя в душе все ликовало, и Тензо готов был броситься в объятия этого человека, он выдавил из себя что-то вроде: «Мне надо подумать», и остаток того дня проклинал себя за эти слова. На следующий день Какаши позвал его к себе на чай, тогда Тензо и дал ответ, но отдаваться своим чувствам он все одно побоялся. Тогда был их первый поцелуй, случайный ли, нет, уже не важно. В том нежном прикосновении губ парень просто забылся и наслаждался; в голове плыл туман, воздуха катастрофически не хватало, но оторваться от этих давно желанных губ словно было смерти подобно. На людях Какаши и Тензо держались друг друга как друзья и напарники, да и вообще вели себя как обычно – не нужно посторонним много знать.       Сейчас они просто сидят, спина к спине, пьют чай и наслаждаются обществом друг друга, в последнее время у них даже не было возможности увидеться. Тензо был счастлив, он не думал, нет, не надеялся никогда, что сэмпай ответит взаимностью, и до сих пор не мог поверить, что все это происходит с ним наяву. Он откинул голову на плечо любимого, игриво чмокнул в шею и снова выпрямился. Спиной почувствовал, как Хатаке довольно хмыкнул, не до конца понимая, что творится в голове у Копирующего. Еще глоток чая, и мир перед глазами Тензо стал терять четкость, отчего-то клонило в сон, и, надо сказать, сил сопротивляться этому совсем не было. Еще чуть-чуть, и парень отключился.       Очнулся на кровати, хотел двинуть рукой, не вышло – что-то мешало. Тензо резко распахнул глаза и столкнулся с легким головокружением. Он на кровати, руки привязаны к спинке этой самой кровати, не туго, но прочно. До боли знакомая комнатка – именно в этой хижине в лесу они с Какаши и останавливались когда-то. Попытался отвязаться, но чья-то теплая рука мягко пресекла эту попытку. — Не дергайся ты так, Тензо. Ничего с тобой страшного не случится! – Хатаке улыбался, а вот у его напарника сердце ойкнуло и замерло на секунду. – Я даже думаю, что тебе понравится.       Тензо уже смутно догадывался, что ему должно понравиться. Не смотря на то, что эти двое встречались уже около полугода, между ними ничего такого не было. Отсутствию интимной близости активно способствовал Тензо: как только дело принимало серьезный оборот, он находил отговорку, чтобы быстро смыться. Видимо сейчас, Какаши, потеряв терпение, решил исправить сие недоразумение. Причина в систематических отказах у Тензо была железобетонная: он боялся, что все это - приятные, но редкие вечера вместе, уютные объятия, теплые слова, - лишь затянувшаяся игра, и Какаши им просто воспользуется и бросит, добившись своего и разочаровавшись. Парень чувствовал, что такого поступка по отношению к себе просто не переживет.       Хатаке сел на кровать и склонился над лицом своего напарника, осторожно обвел большим пальцем контур его губ и, как можно нежнее, поцеловал. Тензо сначала не отвечал, собираясь стоически вытерпеть все ради своих принципов, но когда прохладные пальцы сэмпая невесомым касанием взъерошили каштановые вихры на затылке, парень захлебнулся воздухом, покрылся мурашками, особенно ощутимыми между лопаток, и решил, что если это вообще последний раз, когда его обожаемый сэмпай находится рядом, то нужно запомнить каждую деталь, каждое прикосновение, он ответил.       Тем временем, Какаши нарочито медленно расстегивал пуговицы на рубашке, расцеловывая открывающуюся кожу и проводя руками по бокам, прессу, прерывисто вздымающейся груди. Кохая пробивала дрожь то ли от недавнего медикаментозного забытья, то ли от контраста прохладных рук с его собственной разгоряченной кожей: каждое прикосновение ощущалось льдом на свежем ожоге, заставляло рвано вдыхать воздух, болезненно проходивший через спазмически сжимающееся горло; в животе, под солнечным сплетением, холодной змеей свернулось волнение, обволакиваемое поверх, словно вуалью, жаром непрошеного и неконтролируемого возбуждения. — С-сэмпай…не надо…— Тензо предпринял последнюю попытку, зная заранее, что она не увенчается успехом, и умоляюще посмотрел на Хатаке. Мужчина хмыкнул, глядя на приоткрытые пересохшие губы кохая, которые тот без задней мысли облизнул, и осторожно коснулся губами затвердевшего соска – Тензо тяжело выдохнул и, не зная, куда себя деть, зажмурился.       Какаши продолжал ласкать тело любовника, удивляясь бархатности его кожи после всех невзгод и передряг, выпавших на их долю. Кончиками пальцев мужчина проходился по каждому шраму на который натыкался: вот этот под левой ключицей, Тензо получил на кануне его вступления в АНБУ, а этот, что шел поперек правых ребер, результат неудачного падения с крыши во время боя, а этот – пальцы замерли на шраме между левым плечом и основанием шеи – его кохай получил из-за оплошности Какаши во время совместной миссии по захвату одного опасного засранца. Мужчина провел по рубцу шероховатой, постепенно согревающейся ладонью, а затем легко коснулся его губами, словно в немом извинении, а затем широко и влажно лизнул это место, жарко выдыхая в покрасневшую чувствительную шею и одновременно с этим коленом раздвигая ноги партнера.       Одуревший от ощущений теплых рук, ласково проходящихся по телу, и влажных поцелуев на шее, чередующихся с несильными укусами, Тензо, все еще зажмурившись, загнанно дышал, коротко постанывая на выдохе, тщетно пытался мыслить трезво, но, когда чужое бедро потерлось о его пах, тело само выгнулось дугой, будто его только что прошибло чидори, состоящее из тысячи ледяных и в то же время обжигающе горячих искр, и из груди шиноби вырвался долгий прерывистый стон. Этот стон Какаши поймал губами, смешивая их с кохаем дыхание, провел по горячим обветренным губам партнера языком, а затем чувственно поцеловал, продолжая неспешно тереться бедром о чужую промежность.       Когда-то давно кто-то в разговоре ненароком бросил фразу, что с чмоканьем целуются только неумехи и выпендрежники, но сейчас, когда поцелуй получался влажным и неторопливым, с тем самым "чмоканьем", Тензо этот звук показался забавным. Это хотя бы отвлекло его от того, как бесстыдно он терся о ногу сэмпая, словно озабоченный подросток, стремясь поскорее получить разрядку, потому что возбуждение мириадами теплых игл собралось внизу живота и не давало связно мыслить. Не в силах сказать хоть что-то связное, Тензо исступленно целовался, кусая чужие прохладные губы, соприкасаясь с чужим, будто бы шероховатым, языком своим, и когда Какаши, облизав пальцы, дотронулся ими до одного из разгоряченных сосков, вызывая дрожь, Тензо, тряхнув головой, все же подал голос: — С-сэмпай...это слишком...хва...А-а! – пока кохай собирался с мыслями, Какаши свободной рукой расправился со шнуровкой его штанов и по-хозяйски огладил возбужденный член сквозь ткань нижнего белья. Тензо захлебнулся вздохом, непроизвольно вскинув бедра, и быстро задышал, когда освобожденной от ткани чувствительной головки коснулись влажные губы. В этот момент мужчина открыл глаза, и лучше бы он этого не делал: снизу вверх на него смотрели возбужденно блестящие разноцветные глаза, а сам их обладатель с членом своего кохая у губ выглядел настолько развратно, что Тензо не понял от чего голова у него закружилась больше: от слишком частого дыхания или от представшей перед ним картины. Не успел он отвести взгляд, как Хатаке влажно провел языком по всей длине, обдав головку горячим дыханием, и Тензо выгнуло с еще большей силой, но сэмпай властным движением прижал его к кровати и вобрал член наполовину в рот. От ощущения жаркого рта вокруг его члена у Тензо потемнело в глазах; подобный опыт был для него в новинку, и шиноби не был уверен, что не кричал вслух, не был уверен, что дышит, не был уверен, что он вообще еще жив. Здравый смысл Тензо просто с позором ретировался куда подальше. Плавные движения языка, ласково оглаживающая живот и бока рука сэмпая, само осознание того, что сейчас происходит, дарило Тензо ощущение, что вот сейчас произойдет что-то потрясающее, прокатывающееся мурашками от самой макушки до кончиков пальцев на ногах, и, когда все внезапно прекратилось, ниндзя не смог сдержать разочарованного стона. Он распахнул глаза, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Какаши, облизнувшись, стянул с себя форменную водолазку, небрежно отбросив ее в сторону. Тензо сглотнул: от вечно отстраненного и флегматичного шиноби не осталось и следа. Копирующий старался дышать ровно, но все равно срывался на рваные выдохи, словно без остановки пробежал от границы Страны Огня до Страны Ветра; солнечный свет из окна запутался в пепельных волосах, отбрасывая чудные тени на лицо, ложился золотыми мазками на подтянутое тело... — Сэмпай, вы... – кохай с трудом ворочал пересохшим от частого дыхания языком, – вы такой красивый.       Какаши как-то странно – Тензо не смог охарактеризовать эту смесь предвкушения и нетерпения одним словом - посмотрел на любовника и, наклонившись, горячо шепнул ему в ухо, задевая мочку губами: — Потерпи немного, – кохай не успел спросить, что именно ему "потерпеть", когда Какаши, спустившись к его члену, аккуратно положил себе на плечо ногу партнера и снова принялся ласкать его. Тензо откинулся на подушку и едва позорно не пискнул, когда скользкий от смазки палец вошел в него. Неприятное тянущее ощущение в заднем проходе причудливо и неясно смешивалось с удовольствием от минета, не отдаляя, но и не приближая к оргазму.       Сэмпай снова оторвался от его члена и негромко – оглушительно, как показалось Тензо, – попросил: — Постарайся расслабиться.       И Тензо постарался, превозмогая то неприятное ощущение, за что был награжден прошедшимся по чувствительной головке языком. Палец погрузился еще на одну фалангу, и комнату огласил сладкий прерывистый стон. Дискомфорт не исчез, но удовольствие перекрывало его сполна, разгоняя по телу все новые обжигающие импульсы. Тензо дернул руками, проклиная эту вынужденную беспомощность: ему хотелось прямо сейчас зарыться пальцами в эти пепельные волосы, потянуть за них на себя и целовать губы сэмпая так долго, как только сможет, высказать ему на ухо все, что Тензо о нем думает, как сильно любит, как...       Оглушительный и опустошающий оргазм накрыл с такой силой, что мужчина даже стонать не мог: он только прерывисто дышал, чувствуя, как все скопившееся возбуждение толчками покидает его тело, оставляя после себя звенящую сытую пустоту. Тензо крупно вздрагивал в посторгазменных судорогах, сквозь ресницы смотрел, как Какаши нежно целует его в родинку у пупка, поднимается, вытирает руки и лицо висящим на спинке кровати полотенцем, а затем им же вытирает и Тензо, слишком чувствительное тело которого на эти прикосновения отзывалось новой короткой дрожью. После Хатаке бережно развязал скользящий узел, целуя следы от веревок на запястьях, и улегся рядом с любовником, накрывая одеялом и прижимая к себе. Тензо прикрыл глаза, стараясь не провалиться в дрему. — Сэмпай, – Тензо все-таки охрип, – а...кхм...как же вы? – ответом ему было неопределенное удовлетворенное мычание. Мужчина прижался лбом к груди своего сэмпая. – Я Вас никуда не отпущу... — А я собирался уходить? – Хатаке одарил парня удивленным взглядом своих разноцветных глаз. – Ты думал, я уйду? Я что, зря так долго мучился, пытаясь предложить тебе встречаться? И вот это все планировал? — Но, вы тогда так все спокойно сказали что… — А ты знаешь, чего мне стоило это «спокойствие»? Я потом с температурой весь день провалялся! – Какаши вздохнул и покрепче прижал к себе своего кохая. – Никуда ты от меня не денешься… А знаешь что еще? — Что? — Ты вот спросил "а как же я?", – Тензо покраснел,– так, раз ты никуда не собираешься, и я выходной, мы еще все наверстаем! – пепельноволосый весело улыбнулся, нависая над Тензо. Думаю, не стоит говорить, что эти выходные наши голубки провели в обществе друг друга, да?