If I didn't know any better, I'd say you were trying to seduce me

Сокол, войдя тихо и подобно мышке, скользил взглядом по чужой одежде, не находя, что сказать и что думать. Совершенно, ибо увиденное словно бы зацепило струну где-то под ребрами, заставило вдох прерваться на половине, а взгляд — приковаться, страшась, не решаясь отступить. Крепкая парча хорошо легла на кожу, на плечи и талию, точно бы родная; шелка украшались тонким, изящным рисунком, и сухо сглотнув, хоккеист с трудом сумел перевести взгляд на отражение чужого лица в зеркале — красивом, с резьбой по краю деревянной рамы. Кловер глядела на собственное отражение спокойно, даже излишне; глаза её были подведены, а губы покрывал полупрозрачный блеск: — Ты-ы, — перебирая взглядом пряди свободно спадающих волос, Сокол и знать забыл, что Кловер могла его не заметить. Смутившись, та обернулась лишь на мгновение, поднимая в следующую секунду закованную в шелк руку и выключая свет. Словно бы стесняясь, словно бы прячась. Усмехнувшись, парень не мог молчать, — очаровательна, знаешь? Поднимаясь и едва не спотыкаясь на каблуках, ирландка фыркнула в ответ этой наглой русской свинье, поправив волосы и взглядом находя балетки. Проковыляв до оных — пару раз едва не упав — она опустилась к ним плавно, став к Соколу полубоком: — Если бы я тебя не знала так хорошо, парень, — переобувшись, она облегченно вздохнула, вновь поднимаясь и становясь с хоккеистом вровень, — то подумала бы, что ты заигрываешь со мной. Маленькие камешки в серьгах поблескивали в тон глаз, и Сокол лишь фоном, лишь незаметной тенью заметил, что она достала кольцо из носа, а прядку заколола изящной заколкой. Он хотел ответить, но девушка, раскинув руки и крутанувшись на месте, точно на подиуме, хмыкнула, прерывая мысли: — Буду вашими глазами и ушами в этом казино. Из-за этого так и вырядилась… — хмыкнув, она подхватила ладонью небольшую сумочку, сложив в неё одновременно приглашение и пару сотен банкнот сверху, — не облажайтесь. В этом дерьме до черта лысого неудобно. Хреново будет, если все окажется зазря. Цокнув языком напоследок, она вышла — легко, ступая при этом спокойно, точно бы на ней по-прежнему были брюки, а за поясом висела крепкая дубинка. Впрочем, платье свободное, ручаться было нельзя. Хмыкнув отрешенно, Сокол последовал за ней, ступая почти что невольно в такт чужим шагам. Скоро комната осталась позади. Стоит ли говорить, что после русский отвалил Вулфу целую прорву денег ради фоток со скрытых камер?