***
Целый день в пути. Куда еду не знаю, лишь бы подальше от Майами. Дорога такая длинная… она фактически стала моим вторым домом. Как-то пусто в машине. Не слышу привычного женского хихиканья и подколов. Грустно. Опять думаю о ней. Сука Сидни! Зачем позволил ей на себя залезть? Стерва. Будто специально это сделала. Да и я не лучше, тот ещё кобель. Изменял всем своим бабам, кроме Камиллы. Но и здесь не удержался. Что двигало мной в тот момент? Просто похоть или старые чувства? Или же мне всего лишь нужно было убедиться, что уже давно ничего к ней нет. Я — пустоголовый дурак. На улице уже давно стемнело. Моему организму требовался отдых, поэтому свернул к первому попавшемуся мотелю. Заворачиваю на стоянку, паркуюсь, выхожу из машины и иду внутрь. Пожилая женщина сидит за стойкой администратора. Кладу деньги, она подаёт мне ключ от номера. Прохожу в свою комнату. Обшарпанные стены и древняя мебель со времён динозавров вызывают отвращение и странное дежавю. Когда я был не один, подобные места не казались такими уж омерзительными. Так давно я был последний раз один. Из груди вырывается тяжёлый вздох. Хочу домой. В ту уютную квартирку, где был с дорогим мне человеком. Хочу утром проснуться от запаха вкусной домашней еды, выйти на кухню, и там стоит она, напевая себе под нос любимую песню, возясь у плиты. С разочарованием понимаю, что это превращается в несбыточные мечты, и в реальности они будут осуществляться у кого-то другого. — Что это? — усмехаюсь я, убирая пальцем выкатившуюся слезу. — С ума сошёл что ли? Они начинают выбегать из глаз одна за одной, будто многотысячный полк солдат. Я сел на пол тёмной комнаты и зарыдал горькими слезами, как ребёнок. Проклиная свою никчёмную жизнь, осознаю, что остался один, потерял самого ценного человека в своей жизни, которому было неважно, как я живу, сколько зарабатываю. Она была готова абсолютно на всё ради меня, а я её предал. Одна ошибка разрушила моё счастье за считанные мгновения. Я люблю её больше свой жизни. Я должен был говорить ей об этом постоянно и благодарить за всё, что она для меня делала и жертвовала. Кэм отказалась от многого и всё ради кого?! Разве я стоил этого? Боже, как же я жалок… Так хреново себя никогда не чувствовал, даже когда совершал ужасные вещи, о которых вспоминать не хочется. Кто теперь вытащит меня из этого дерьма, кому теперь я нужен? Никто и никому. Я совершенно один. Мне не искупить свою вину перед ней. Мёртвая тишина, царившая в комнате, уступила моим истеричным всхлипам. Я соскочил на ноги и стал яростно крушить всё, что попадалось под руку. Стараться особо не пришлось, ибо та рухлядь, стоявшая в номере, рассыпалась фактически без моей помощи. Зато хозяйке помог. Надеюсь, найдут что-нибудь поновее и прочнее. — УЩЕРБНЫЙ УРОД! Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, УБЛЮДОК! — закричал своему отражению, кидая в зеркало торшером. Осколки стекла звонко посыпались на комод и пол. Я обессилено стоял и смотрел на себя в обломки зеркала, оставшихся в раме на стене. — Чего ты добился…***
Три дня я даже не думал выходить на улицу. Просто сидел возле кровати и пытался осмыслить своё существование, найти силы двигаться дальше. Практически не спал, мысли не давали покоя. Я винил себя во всех несчастья своих близких. В том числе матери, которая рано родила меня от женатого мужчины, которого ненавидел точно так же, как и себя. Меня выкинули, словно ненужную вещь, в Америку, чтобы я не мешал жить отцу и не испортил его репутацию своим существованием. Именно здесь я так испортился… было бы всё иначе, если бы я рос с матерью, а не в школе-интернате? Вырос бы я примерным и правильным мальчиком? Нужно двигаться дальше. Заставлю себя подняться и привести в порядок: принять душ и переодеться в свежую одежду. Выхожу из номера, сажусь в машину. Еду до ближайшей кафешки, покупаю гамбургер и кофе, с трудом удаётся это всё запихнуть в себя. Хочешь не хочешь, а силы крутить баранку должны быть. После я покидаю этот захудалый городок. Через несколько часов делаю остановку. Лезу в бардачок за бутылкой с водой. Взглядом натыкаюсь на мобильник. И меня посещает мысль: что если ехать в Корею к матери? Реальный выход в сложившейся ситуации. Америка достала. Как только я приобрёл машину и закончил свою проклятую школу брошенных детей бизнесменов, отправился колесить по США. Куда меня только жизнь не заносила, казалось, я уже был везде где только можно. В глубине души я скучал по Корее, скучал по Сеулу. Прошло пятнадцать лет с моего последнего визита. Интересно, насколько там всё изменилось. Выхожу из машины, включаю телефон. Сеть ловила паршиво, пришлось описывать круги вокруг машины и залезть на капот, где более прилично шёл сигнал. Закуриваю сигарету. Нервно притаптывая ногой по металлу — сомневаюсь звонить матери или нет. Она уже поди думает, что помер. С нашего последнего разговора прошло больше года. Лишь бы в обморок не упала от моего внезапного появления. Всё-таки решаюсь и набираю её номер. Длинные гудки, не берет трубку. Видно не судьба. Разочарованный вздох. Я слез с капота и уже хотел поехать, как на телефон пришло входящее сообщение. Думал от матери, а оказалось от Камиллы. Открыть? Не открыть? Может лучше удалить его к чертям собачьим? Колеблюсь, смотря на дисплей. — Не тешь себя надеждами, дурак. Ты уже всё решил. Оставь как есть… — произношу вслух и кидаю его на соседнее сиденье. Поворачиваю ключ зажигания и вновь смотрю на долбаный телефон. Хватаю его в руки и открываю сообщение. Видео файл? Жду, пока окончательно загрузится. Через минуту оно всё же прогружается, хвала небесам. Нажимаю на «Воспроизведение». Меня охватывает ужас и гнев. Я не могу поверить своим глазам, видя то, что творится на видео: Камилла связанная на диване, над ней пыхтит этот урод. Она вся в слезах. У меня начинают дрожать руки, по щекам катятся слезы. Хочу закричать во всю глотку, но слова застревают, вылетает какое-то мычание. Моя рука так сжимала мобильный, что его корпус стал трещать. Он её бьёт и принимается душить. У меня окончательно сносит крышу. Я начинаю что есть сил долбить руками по рулю и кричать. Что делать?! Что происходит?! За что с ней так?! За что со мной так?! Будь ты проклят ублюдок! Я убью его собственными руками! Он будет корчиться в муках и сам просить о смерти. Пребывание в Аду ему покажется прекрасным курортом, после того, что я с ним сделаю. Да как только смелости хватило сотворить такое с моей женщиной… У меня не хватает сил досмотреть это до самого конца. Дрожащими руками я набираю номер Камиллы. Мне так страшно при мысли о том, что с ней могли ещё сотворить. Я чувствую себя виноватым. Вытираю слёзы и делаю глубокий вдох. Длинные гудки сводят с ума. Наконец-то кто-то поднимает трубку. — Камилла… — голос дрожит, как и всё моё тело. — Милая, это ты? — Да надо же! — радостно вскрикивает мужской голос. — Мы уже думали, что ты не объявишься. Долго думал, Тэмин? — ТВАРЬ, ТЫ ЖЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я ПРИЕДУ И СОТРУ ТЕБЯ В ПОРОШОК?! — ору в трубку я. — ТЫ — ПОКОЙНИК!!! — Успокойся, истеричка, — смеётся он. — Бери деньги, что присвоил себе, и приезжай, пока эта сука ещё дышит. — Куда, урод? ГОВОРИ АДРЕС! Я тут же разворачиваю машину и срываюсь обратно в сторону Майами. — Недалеко от Майами есть портовый городок, знаешь же? — спокойно говорит он. — Так вот, неподалёку есть охотничья база в чаще леса возле озера. Как проедешь город, свернёшь с шоссе на лесную дорогу, проедешь чуть дальше, а там уже разберёшься как доехать сам. Не поймёт только дурак. Советую тебе поторопиться, — он надменно засмеялся. — Если хоть волос упадёт с её головы, я обещаю тебе не самую лучшую смерть. Утоплю тебя в этом же озере, даже твой дантист тебя не опознает… — прошипел сквозь зубы, максимально разгоняя машину. — Довольно пустых угроз, Тэмин. Я не боюсь тебя, — вздохнув отвечает Минхёк. — Из-за тебя убили Сынхо, ты же помнишь его? — его голос стал холодным и колким. — Я не спущу тебе это с рук так просто. Ой, кажется Камилла тут очухалась, — холод сменился радостью и весельем. — Как раз время развлечений. У меня даже поднялось настроение после твоего звонка. В трубке послышался звук открывающейся двери, за ним сразу последовал вопль. — Уйди, не трогай меня, псих!!! — жалобно дрожащим голосом вскрикнула Камилла, от чего у меня сжалось сердце. — Не прикасайся к ней, урод! Я с тебя живьём шкуру спущу, если ты её хоть пальцем тронешь!!! — Бесполезно было кричать и что-то говорить, я это прекрасно осознал, как и отсутствие возможности сейчас помочь любимой девушке. — Э-э-эй, вы такие все нервные, — с наигранной грустью произносит он. — Кстати, Кэм, я сейчас говорю с Тэмином, хочешь ему что-нибудь сказать? — Да пошёл ты к чёрту мудак! — последовал плевок, по всей видимости в лицо Минхёка. — Ах, ты мразь, — шлепок. Эта скотина опять распускает свои руки. — Ну сейчас ты у меня за всё поплатишься. Сколько раз я тебе говорил вести себя хорошо, дрянь?! — взбесился мой собеседник. — Ладно, Тэмин я тебя жду. Торопись, пока она меня окончательно не взбесила и не пошла кормить рыб в озере. А сейчас я вынужден прервать наш разговор, чтобы припадать ей пару уроков хорошего поведения. Он бросил трубку. Я крепче сжал руль, до неприятной боли от злости стиснул зубы. Скулы свело так, что думал, будто челюсть треснет. Опустил руку под сидение и облегчённо вздохнул, нащупав пистолет. Сразу же представил, как отрублю ему мерзкие руки и буду раздирать его плоть голыми руками, а затем пущу пулю прямо в череп. Не надо трогать моё… За своё я не побоюсь взять грех на душу и убить. Так и так в Аду гореть — за моей душой слишком много подобных грехов.