Комната отдыха

      Иногда Аркхэм напоминает мне детский сад: я стою в просторной комнате и слежу за людьми, неспособными контролировать свои действия. А теперь ещё и начальство распорядилось, чтобы у нас в комнате отдыха был живой уголок. Но растения из-за угрозы побега Ядовитого Плюща ставить не разрешили. Согласились только завести попугайчика в клетке, которого все психи обозвали Чудиком.       Чудик, как оказалось, умел разговаривать. Только в речи его не было ничего нормального: он матерился как сапожник! Пациентам это было почему-то по нраву. Особенно Джокеру. Он специально дразнил птицу, чтобы она ему выдавала ругательства, которые только веселили клоуна-убийцу.       Лично меня это жутко раздражало. Но я не мог ничего с этим поделать: в правилах не было пункта, где запрещалось попугаям материться. Пришлось терпеть.       На мое счастье в психиатрическую лечебницу вернулся один из самых порядочных, по моему мнению, пациентов — Освальд Честерфилд Кобблпот. Плюс ко всему, он был большой любитель птиц, да и пернатые его обожали. Я думал, что хотя бы он разучит Чудика некультурно выражаться. Я думал…       Как только карлик заметил птичку в клетке, он понёсся к ней с возгласами: «Бедная моя пташка!» и выпустил её на волю. Подобное поведение было недопустимым, и я тут же пошёл разбираться.       — Пингвин, что ты творишь?! Верни попугая в клетку! Сейчас же! — пригрозил я.       — Но, мистер, — лаская птичку, с жалостью возразил Кобблпот, — с животными так нельзя обращаться. Особенно с птицами. Они нуждаются в свободе, в возможности расправить свои крылья, — с этими словами он подкинул Чудика вверх, и тот, счастливый от выдавшейся возможности хорошенько размяться, полетел и стал кружить по всей комнате.       — Ух ты! — как один в восхищении воскликнули остальные пациенты.       — Видите? — улыбаясь, спросил у меня Освальд, кивая в сторону птицы. — Он счастлив.       — Ага, — произнёс я, смотря на верх. — Надеюсь, он теперь не будет материться.       — Он был просто несчастен. Чудика надо периодически выпускать из клетки, — пояснил мне Пингвин.       — Это, наверное, и есть объяснение тому, почему ты вечно сбегаешь из Аркхэма, Оззи, — вклинилась в наш разговор Памела.       — Моя зелёная подруга, попрошу заметить, что в этом плане и птицы, и растения похожи, — с важным видом проговорил он.       — Согласна, — ухмыльнулась женщина и продолжила любоваться вместе с нами способностями Чудика, который совершал удивительные трюки в воздухе.       Покружив ещё немного, довольный попугайчик сел на плечо карлика и поблагодарил его от души, прижавшись к его щеке, и произнеся:       — Спасибо! Спасибо! Спасибо!       — Ну надо же! Он и такие слова знает! — удивился я внезапной смене лексикона птички.       — Это ещё раз подтверждает мою теорию, — сказал Пингвин и вернул Чудика в клетку.       — Может быть мы будем лечиться эффективнее, если нас на улицу выводить? — предположил Джокер с надеждой.       — Вы и так каждый месяц сбегаете. Вам это плохо помогает, — с пренебрежением ответил я.       — Но я не это имел ввиду, — обиженно произнёс клоун. — Когда мы сбегаем, мы находимся в опасности из-за Бэтмена и полиции. А если бы нас просто выпускали погулять на улице, хотя бы во двор лечебницы, нам было бы просторно и не было бы чувства страха, — пояснил он свою мысль.       — Да! Мистер Джей абсолютно прав! — вторила ему Харли Квинн.       — Да! Да! Да! — согласились с ними остальные.       Я тоже считал, что они правы. Но кто я такой, чтобы давать какие-то распоряжения? Я всего лишь второсортный работник лечебницы, следящий за психами в комнате отдыха.