Она ещё никогда так не плакала.

Этот вечер ничем не отличался от обычных вечеров у великой Хасеки Хюррем Султан. Та уже думала переодеваться из своего изумительного красного платья в ночную рубашку и ложиться спать, ведь последние несколько недель Султанша не могла спокойно спать по той причине, что Сулейман уже месяц находился вне дворца, заставляю Хюррем переживать за свою жизнь. Уже снимая украшения, она представляла, как в очередной раз будет всю ночь воротится в пустой кровати и вспоминать те моменты, которые она провела со своим возлюбленным. Казалось бы, этот вечер закончится весьма благополучно, но нет, в дверь постучала новенькая калфа, которая была недавно переведена во дворец. Та немного присела и после жеста султанши вошла внутрь покоев. - Султана, Ибрагим Паша попросил Вас зайти в покои повелителя. Говорит, что какие-то новости для Вас, - сказала та, и уклонившись ушла прочь из покоев. Сделав выражение лица, мол, «пусть этот Паша горит в Аду», Хюррем поднялась с удобного кресла и направилась к выходу. Несколько минут ходьбы по длинным и тускло освещенным коридорам и великая Хасеки уже стояла перед той заветной дверью. В голове мелькали воспоминания, и грусть вновь брала верх над сознанием рыжеволосой. Странно, но слуг у двери не было. Хюррем должна была насторожится из-за этого, но нет же, она вновь пошла по зову своей гордости. Та постучала в дверь покоев, после чего толкнула дверь своими тонкими руками вперёд. Та открылась, и Султанша вошла в свои «главные покои» Паша стоял спиной к той, с кем он вел самую тяжелую вражду в своей жизни. Обернувшись к ней, он продемонстрировал свою нагловатую улыбку. Нет, уже было ясно, что никакой новости про Сулеймана он не принёс. Он в очередной раз хотел затеять словестную перепалку с Хюррем, которая привела бы к новому выплеску агрессии в их и так очень сложных отношениях. На несколько секунд в покоях Падишаха воцарилась пауза. И Хюррем, и Ибрагим ожидали вступительного слова от друг друга. Но в итоге Ибрагим все-таки заговорил, не стирая со своего лица нагловатой улыбки. - Великая Хасеки Хюррем Султан… Какая радость для меня, что вы пришли в эти покои в столь позднюю пору суток. Как вы? Надеюсь в хорошем здравии? Как шехзаде? - Что за идиотизм, Ибрагим Паша, скажи мне чего ты хочешь, и я уйду в свои покои. Я не имею большого желания находиться с тобой в одном помещении, Паша, - сказала рыжеволосая, скрестив руки на груди. Паша лишь улыбнулся после фразы Хюррем, после чего приблизился к ней практически вплотную. Он был чуть выше неё, но сейчас ему казалось, что он выше всех и всего в этом мире. Он знал, зачем он шёл в эти покои, и зачем он позвал сюда жену Падишаха. Он поставил перед собой конкретную цель, и вот, она практически была у него в руках. Положив обе руки на плечи султанши, Ибрагим сжал их. Хюррем хотела вырваться, то сильные руки Великого Визиря не допускали такой возможности. Бесцеремонно Паша опустил свою голову к шеи Хюррем, вдыхая аромат её парфюма и наслаждаясь этим моментом. Это была словно победа для него. Вот она, самый главный его враг, стояла перед ним совершенно беспомощна. Теперь Султан ничем не поможет ей. Теперь она вся его. И Ибрагим уже знал, как он расплатится за все её грехи. Хюррем почему-то замерла на месте. Она лишь наблюдала за этим, крепко сжав зубы и пытаясь не выдавать своего страха. Кровь будто застывала в её жилах, ведь она понимала, что вряд ли ей кто-то сможет помочь. Ибрагим опустил руки на талию Хасеки и начал медленными шагами подводить её к ложе, в котором Хюррем проводила свои волшебные ночи с Сулейманом. Собрав всю волю в кулак, она все-таки вытащила из себя несколько слов, которые должны были отпугнуть Пашу. - Ибрагим, ты играешь с огнём. Немедленно отпусти меня, и никто об этом не узнает! Я кляну… Хасеки не успела договорить, потому что Паша сжал её губы в страстном поцелуе. Он грубо покусывал губы Хасеки, обхватив руками её лицо, дабы та не укусила его. Нет, Паша не хотел нежности, он хотел просто заткнуть рот Хюррем. Опустив руки на спину Султанши, Паша разорвал веревки, которыми было затянуто роскошное платье рыжеволосой, от чего-то моментально упало на пол. Теперь же возлюбленная Сулеймана стояла перед Ибрагимом совершенно беспомощной. Он видел её во всей красе, и теперь он понимал, почему именно её выбрал правитель. Протянув руки перед собой, Паша толкнул Султаншу на кровать, после чего приспустил свои штаны, демонстрируя своей жертве разбухший орган, который уже был готов ринутся в бой, и показать Хюррем, кто выйдет победителем в их войне. Хасеки зажмурила глаза и попыталась убедить себя, что это лишь сон, и Паша дорожит своей головой, поэтому никогда бы не пошел на это. Обманывать себя она не могла, поэтому в следующий миг она открыла свои глаза и увидела Пашу, который уже приближался к ней. Он жестко схватил руки своей соперницы, и крепко сжал их, постепенно сближаясь со своей жертвой. Хюррем вновь хотела что-то сказать, но Ибрагим заткнул ей рот жестким поцелуем. Отпустив одну руку, он помог себе и мгновенно вошел в Хасеки, от чего та изогнулась словно кошка, и уже хотела крикнуть, но Паша заткнул ей рот рукой. Паша чувствовал неземное наслаждение, и нет, не физическое, а скорее моральное. Вот, он имеет саму Хасеки Хюррем Султан, его главного врага. Султанша извивалась под телом Ибрагима, пытаясь что-то выкрикнуть, но удовольствие не давало ей выговорить больше трёх букв. Она не могла поверить в это. Зачем она пошла в покои… Уже было поздно о чем-то думать, и оставалось только мечтать о том, что это лишь ужасный сон, который забудется уже через несколько дней. К сожалению, это был никакой не сон. Ибрагим наращивал темп, так же продолжая затыкать рот Хасеки. Свободной рукой он водил по телу Хюррем, ведь оно, нужно признать, было действительно великолепным. Приближаясь к финалу, Ибрагим сжал сосок рыжеволосой, после чего выдохнул и упал прямо на Хюррем. Горячая жидкость наполнила внутренности Хюррем, что та почувствовала, и даже подумать не могла про последствия. Ибрагим так лежал несколько минут, да, старость – не радость. Поднявшись, он поправил свою одежду и посмотрел на своего, казалось бы, проигравшего врага. Хюррем лежала на спине и плакала. Плакала горькими слезами, ведь она понимала, что все это было наяву, и она уже никогда не забудет этой ужасной ночи. Паша лишь ухмыльнулся и молча покинул покои, размышляя о случившемся.