My Cubicle Life

К концу недели я был в таком же состоянии, как и в понедельник. Я лежал на диване, пил пиво и смотрел разные фильмы, надеясь, что они помогут мне избавиться от навязчивых мыслей о Гарри. Но я постоянно терялся в своих мыслях; как всегда. Найл пытался заставить меня пойти в паб после работы, говоря мне о том, что я слишком погряз в проблемах. Постоянно отказывая ему, я снова оставался в том же месте; в месте, где я провел всю неделю. В одиночестве, свернувшись на диване, смотря какой-то фильм, который должен был отвлечь меня от всего. Эта неделя тянулась мучительно долго. Естественно я вернулся на работу во вторник, ведь мой босс бы не поверил мне, если бы я не появлялся на работе из-за того, что мне нужно было просто утонуть в своих мыслях. Я думал о том вечере с Гарри всю неделю. Это была единственная вещь, о которой я мог думать. Я не мог выкинуть из своей головы изображение плачущего Гарри. Он преследовал меня даже во снах. Я чувствовал себя полнейшим дерьмом из-за того, что в тот раз оставил его одного на поле, но в то же время я понимал, что мне нужно было заботиться о самом себе. Если бы я остался, то определенно бы простил его и согласился стать его другом, после чего бы возненавидел себя за это. Когда дело касалось Гарри, я был и в выигрыше, и в проигрыше одновременно. Я не выигрывал в этой ситуации, потому что мы не были друзьями, но в моей голове застряло изображение Гарри, который плакал и просил меня остаться, но я все равно покинул его. Но в то же время я не проигрывал; ведь впервые за долгое время я сделал что-то хорошее для самого себя. К тому же Гарри решил последовать моему совету и оставил меня в покое. Он не сказал мне ни слова с того вечера, и нам как-то удавалось избегать друг друга всю неделю. Но к концу каждого дня я чувствовал себя разбитым. Будто какая-то часть меня была потеряна. Я не мог объяснить своих чувств; даже когда я пытался их объяснить Найлу. Это все звучало так странно, ведь мы с Гарри были знакомы всего месяц, но с ним все было по-другому. Мы очень быстро стали друзьями, каждый день переписывались, целые вечера разговаривали обо всем на свете. От мыслей меня отвлек звук ключей: Найл вернулся домой. Я смотрел, как он положил свои вещи на стол, расстегнул свою рубашку и кинул ее на кресло, оставаясь в одних штанах. Он посмотрел на меня и широко улыбнулся. — Привет, красавчик. — Привет, — пробубнил я, поднимая бутылку с пивом и понимая, что она была пуста. — Принеси, пожалуйста, мне еще одну бутылку. — Сейчас, — ответил он, пиная свою обувь и направляясь на кухню. Я услышал, как две бутылки ударились друг о друга, когда Найл закрыл холодильник, после чего вернулся в комнату и протянул одну из них мне. — Благодарю, — улыбнулся я, осторожно ставя бутылку на кофейный столик. Найл поставил свою бутылку на столик и ушел в свою комнату, вероятно для того, чтобы переодеться. Сделав глоток своего пива, я развалился на диване, укрываясь одеялом. — Что смотришь? — когда Найл вернулся в гостиную в шортах и футболке, он остановился, взял свою бутылку пива, и, подойдя к дивану, он поднял мои ноги и уселся на диван, положив мои ноги на свои колени. — Отступники. — Точняк, — ответил он, делая глоток пива и ставя бутылку на пол. — Хороший фильм. — Ага, — подняв свое пиво, я сделал длинный глоток. Найл постоянно ерзал на диване, пытаясь найти себе удобное положение, но я специально не убирал свои ноги; ведь я первый занял диван. Какое-то время мы молча смотрели фильм, после чего Найл начал писать кому-то смс. Левой рукой он печатал сообщение, а правой рукой гладил мои ноги, которые так же лежали на его коленях. Все это время я просто смотрел в телевизор, попивая свое пиво, которое я держал в левой руке. — Никогда не угадаешь, кого я сегодня видел в пабе, — произнес Найл через несколько минут. — Бэрнса? — Фу, блять, нет, — громко выкрикнул Найл. — Я бы надрал ему зад прямо там! Закатив глаза, я повернулся к Найлу. — Анджелину Джоли? — Ты реально думаешь, что я бы сидел сейчас с тобой, если бы встретил Джоли? — рассмеялся он. — Я бы делал все возможное, чтобы залезть ей в трусики! — ухмыльнувшись, я снова повернулся к телевизору. — Уверен, что ей нравится ирландский акцент. — А кому он не нравится? — Точно! — воскликнул он, делая глоток пива. — И? Кого ты встретил в пабе? — спросил я, снова поворачиваясь к Найлу. — Гарри, — произнес он. — Мне все равно, Найл, — я быстро повернулся обратно к телевизору, громко выдыхая. — Как только я вошел в паб, то сразу увидел его. Он сидел в одиночестве и что-то пил и… — Сказал же, мне пофиг! — громко сказал я, откидывая от себя одеяло. Быстро встав с дивана, я поставил бутылку на стол и направился в свою комнату. Найл зачем-то вскочил за мной и схватил меня за руку, мощным рывком поворачивая меня к себе и грозно смотря на меня. Я попытался выдернуть свою руку из его хватки, но его пальцы слишком сильно зажимали мою кожу. — Пошел ты, Луи, — зло произнес он, прожигая меня взглядом. Я перестал вырываться, как только услышал его слова, которые ударили меня. — Всю неделю я бегал перед тобой на цыпочках, пытаясь угодить, и я, блять, очень устал от этого! — выкрикнул он, сильнее зажимая мою руку. — Ты устал от этого? — воскликнул я. — Вообще-то я всю неделю был в депрессии! — Ты ведешь себя как ребенок! Тебе пора вырасти! — Мне пора вырасти? Ты самый незрелый человек из всех кого я знаю! Он громко рассмеялся, хотя мы оба понимали, что его смех был лишь для того, чтобы позлить меня. — Только потому, что я наслаждаюсь своей жизнью, не значит, что я, блять, недоразвитый, ясно тебе? — его взгляд метал молнии, а мои губы дрожали от злости. — Это не я плакал всю ебанную неделю из-за того, что какой-то чувак не хочет меня трахнуть! Мгновенная ярость пронзила мои мысли, и, не подумав, я поднял свободную руку в воздух и со всей силой ударил Найла в челюсть. От неожиданности и шока он отшатнулся и выпустил мою руку из своей хватки. Быстро придя в себя, он ударил меня по щеке с такой силой, что моя голова повернулась в сторону. Мгновенная боль охватила мое лицо, и я приложил ладонь к горящей коже. Я посмотрел на него; мы оба часто дышали, метая друг в друга молнии, и держали руки на поврежденных местах. Я мгновенно отвернулся и ушел в свою комнату, громко хлопая дверью. Прислонившись к ней спиной, я услышал, как Найл бросил что-то в стену и громко закричал, заставив меня вздрогнуть. Тихо всхлипнув, я закрыл правый глаз, который изнывал от боли и подошел к кровати, садясь на нее. Мои губы не переставали дрожать, все тело болело от эмоций, которые то и дело сменялись внутри меня. Я не мог остановить дрожь в руках, поэтому просто прикрыл ладонями лицо, морщась от боли в щеке. Мы с Найлом никогда не дрались. Мы все время стебались друг над другом, выводили из себя, но он никогда не кричал на меня так громко, и мы никогда физически не причиняли друг другу боль. Я не знаю, зачем я ударил его по лицу, я просто сорвался; по сути, я виноват в этом. Я слышал, как он ходил по коридору и бубнил себе под нос какие-то ругательства, но я не собирался выходить к нему. Тихо сев чуть дальше, я уставился на дверь, громко дыша. Он еще несколько мгновений походил по коридору, после чего его шаги исчезли. Громко всхлипнув, я уставился на свою руку, которая не переставала дрожать. Я прокручивал только что случившееся у себя в голове снова и снова, прикусывая губу, чтобы не заплакать в голос. Я снова услышал шаги Найла, и, судя по всему, он подошел к моей двери и неподвижно стоял там. Наконец он открыл дверь и осторожно вошел в комнату, в то время как я отказывался смотреть на него и прожигал взглядом ковер на полу. Он подошел ко мне и сел на корточки, положив свои локти на мои колени и приложив пакет со льдом к моей уже опухшей щеке. Я вздрогнул и запрокинул голову назад, позволяя Найлу прижимать лед к моей щеке. Тихо шмыгнув, я посмотрел на Найла. Его хмурое выражение лица умиляло меня, несмотря на всю комичность ситуации. Тихо вздохнув, я взял у него пакетик со льдом и сам приложил его к своему лицу. Он немного отодвинулся, но не убрал своих рук с моих колен, смотря мне в глаза. — У тебя отличный хук слева, Хоран, — тихо произнес я, смотря на его руки. — Ты тоже хорошо дерешься, — пробубнил он, тихо посмеиваясь. — Я не помню, когда в последний раз бил кого-то, — произнес я, сильнее прижимая лед к щеке. — Я тоже, — он улыбнулся. — Я ведь рожден для любви, а не для драк. — Точно, — я посмотрел ему в глаза. — Прости меня. — Ты тоже извини меня, — выдохнул он, отодвигаясь от меня. — Лу, ты можешь относиться к людям как тебе угодно, — он говорил мягко, пытаясь подбирать слова. — Мы больше никогда не заговорим о Гарри, если ты этого желаешь, но прошу тебя, никогда не выливай на меня все зло, которое в тебе пробуждают другие люди. — Прости, — кивнул я. — Тебе не нужно извиняться, Лу. Просто мы вместе прошли через все, поэтому мы не можем позволить какому-то глупому парню разрушить нашу дружбу, ведь так? — Да, — прошептал я. Он похлопал меня по колену, после чего поднялся с пола и сел с правой стороны от меня. Повернувшись к нему, я заметил, что левая сторона его челюсти опухла еще больше, поэтому я протянул ему свой пакетик со льдом. Он улыбнулся, взял его и приложил к своей ране. — Мне рассказать тебе, что случилось в пабе? — тихо спросил Найл. — И я могу быть уверенным, что ты меня больше не ударишь? — тихо добавил он, дружелюбно улыбаясь. Я ответил ему улыбкой, после чего кивнул, переведя взгляд на пол. — Знаешь, он выглядит очень несчастным. — Ага, как и я. — Я знаю, что ты несчастен, — ответил он. — Но у него будто забрали всю радость. Он даже не сразу стал разговаривать со мной. Но когда он заговорил, я буквально слышал грусть в его голосе. Лу, он действительно очень переживает. — Это не моя проблема, — прошептал я. — Но он беспокоится о тебе. — Недостаточно. — Он запутался, Лу. — Херня все это! — воскликнул я, поворачивая голову к Найлу. — Я так, блять, устал слышать это слово. Это не является оправданием ко всем его поступкам! — Однажды ты тоже был сбит с толку, помнишь? — спросил Найл, подняв брови вверх. Я ничего не ответил, лишь пару раз моргнул, не понимая, к чему он вспомнил об этом. — Сколько нам было лет тогда? Тринадцать? Тишина. — Ты подружился с тем парнем, да? Тот, который жил через три дома от тебя. Блять, как же его звали… — Александр, — прошептал я. — Да! Александр! — улыбнулся Найл. Я продолжал смотреть на него. — Это случилось до того, как ты признался мне в своей ориентации. На самом деле, ты никогда не рассказывал мне об этом, но я знал, что ты очень любил того парня, — произнес он, смотря мне в глаза. — Также я знал, что ты считал все это неправильным; чувства, которые ты испытывал к нему. Глубоко вдохнув через нос, я отвел взгляд в сторону. — Если я правильно помню, — продолжил Найл. — Это был первый раз, когда у тебя возникли чувства к парню, я прав? — спросил он, но я не ответил. — Ты тоже был запутан, Лу. Ты не понимал, что происходит и не осознавал, почему тебе не нравятся девушки. У тебя ушло много времени, чтобы принять тот факт, что ты не такой как все. — Я не знал, что ты был в курсе этого, — прошептал я. — Ты бы никогда не рассказал мне об этом, — он лишь пожал плечами. — Я всегда знал, что ты был геем, чувак. Возможно, даже догадался об этом раньше, чем ты сам. Я знаю, что мы часто спорим, и что я всегда вывожу тебя из себя, но ты мой лучший друг, и я знаю о тебе все, — произнес он, сбавляя громкость своего голоса с каждым новым словом. — Я вижу все, — он тихо выдохнул, качая головой. Посмотрев на него, я прикусил губу до боли. Найл смотрел в пол, то и дело нажимая на кубики льда в пакете. — Когда тебе причиняют боль, мне становится еще больнее, Лу. И сейчас мне тоже очень больно. — Скорее всего, из-за твоей челюсти. — Я серьезно, Лу, — он посмотрел на меня. — Я знаю, что ты думаешь, что я еще незрелый человек, который ни о чем не беспокоится… — Найл, — перебил я. — Но это неправда, потому что я забочусь и беспокоюсь о тебе. Я могу прочитать тебя, как открытую книгу. Я знал об Александре, я знал, что ты гей еще до того, как ты сам это понял, и я знал о твоих чувствах к Гарри с того самого первого дня, когда пригласил его к нам. Я все это знал. — Найл, — я снова попытался обратить его внимание, но он не слушал. — Я знаю тебя, хорошо? Я знаю, что… Что мы бы прекрасно подошли друг к другу, если бы я был геем, — шепотом произнес он, отвернувшись от меня. Я позволял его словам медленно вживаться в сердце. — Ты веришь в эту херь про родственные души? — Да, — ответил я. — А ты? — Да, — пробубнил он. — Но не в том смысле, в каком его привыкли видеть окружающие, — он снова прижал лед к своей челюсти. — Я считаю, что для каждого человека предназначен другой человек; один идеальный человек, который является твоей половинкой, понимаешь? И если бы этого человека не было в твоей жизни, то тебе бы чего-то не хватало, улавливаешь? — он посмотрел на меня. — Да, — кивнул я. — Ты являешься моей родственной душой, Лу, — его улыбка осветила мою комнату. — Awwwww, Найл, — протянув руку, я положил ее на его волосы. — Отъебись, — рассмеялся он, дергая головой. — Я пытаюсь быть серьезным! — Ладно, ладно, — улыбнувшись, я убрал руку с его головы, положив ее на свое колено. — Итак, я пытаюсь сказать, что я люблю тебя, но не в романтическом плане. И у меня нет никаких сомнений в том, что именно ты являешься моей родственной душой. Мне просто кажется, что Всевышний, или кто там руководит нашими жизнями, просто облажался. Либо ты был должен родиться девчонкой, либо я должен был быть геем, но все перепуталось, поэтому мы стали просто друзьями. — Понятно. — И я знаю, что Гарри действительно очень переживает за тебя. Он мне доказал это сегодня в пабе, — Найл взглянул на меня, следя за моей реакцией. — Найл, я знаю, что он переживает за меня. Просто… Я устал от этого. Я устал от того, что постоянно сбиваю людей с толку и заставляю их меняться ради себя, — я пожал плечами. — Так не должно быть. Я бы хотел быть… Быть нормальным. — Нормальным? — повторил Найл. — Натуралом что ли? — Да. — Забей на это, — он сильно нахмурился. — И никогда больше так не говори. — Но это правда. — Нет ничего ненормального в том, что тебе нравятся парни, Лу. Ты такой, какой ты есть; многие являются такими. И в этом нет ничего неправильного. Даже не думай об этом. — Но это ненормально. — Только потому, что некоторые люди этого не понимают и считают аморальным, не значит, что ты неправильный. Я не знаю, почему люди верят, что любовь может быть только между противоположными полами, но они явно ошибаются. Ты доказал мне, что ты абсолютно нормальный. — Почему? — спросил я, избегая его взгляда. — Потому что, Лу. Ты не какой-нибудь фрик, который постоянно думает об анальном сексе. — Найл, — я закатил глаза. — Ты такой же, как и все, — продолжил он. — Ты любишь, тебе делают больно, ты чувствуешь то же, что чувствуют другие. — Но ты ведь понимаешь, насколько бы мне было легче, если бы я был натуралом? — спросил я, посмотрев на него. — Когда ты знакомишься с девушкой, тебе не нужно беспокоиться о том, нравятся ей парни или нет. Будучи геем, ты не можешь флиртовать с любым понравившимся парнем, пока не убедишься в том, что ему тоже нравится мужской пол. И это все ужасно раздражает и бесит и… — Луи! — воскликнул Найл. — Просто прекрати, — я закрыл рот, громко выдыхая и прикусывая губу. — Я знаю, что вся эта ситуация с Гарри очень сильно расстроила тебя, и ты обдумывал очень многое, но ведь… Блять, я не знаю, — он кинул пакет со льдом на кровать и провел пальцами по своим волосам. — Я устал, — произнес я. Найл кивнул, поднимаясь с кровати и беря в руки пакет со льдом. Он предложил его мне, но я отказался. Найл несколько минут стоял рядом со мной, после чего наклонился ко мне и оставил быстрый поцелуй на щеке. — Люблю тебя, кексик.

***

После того как Найл покинул мою комнату, я попытался уснуть. Я был истощен, как в моральном, так и в физическом плане. Долгие часы я лежал в кровати, смотря в потолок и заставляя себя уснуть, но затем я сдался. Прислонившись спиной к кровати, я долгое время сидел с ноутбуком на своих коленях, смотря сериал. Вдруг я услышал какой-то шум снаружи, и мне пришлось вытащить наушники, чтобы понять, что издавало шум. Сначала я подумал, что это был Найл, но затем я понял, что кто-то стучал в нашу входную дверь. Нажав на телефон, я посмотрел на время. 3:18. Поставив сериал на паузу, я поднялся с кровати, вслушиваясь в звук; вдруг, показалось. Но как только я подошел к шкафу, стук повторился, причем громче, чем в прошлый раз. Подняв с пола пижамные штаны, я вышел в коридор, на ходу надевая их. Включив в прихожей свет, я открыл верхний замок и нерешительно приоткрыл дверь. Гарри. Я осмотрел его. На нем были черные джинсы и серый джемпер. Он посмотрел на меня, и его глаза засветились, в то время как он сам покачивался из стороны в сторону. — Луи! — воскликнул он, когда я открыл дверь чуть шире. Он был пьяным в дрова. — Тихо! — шикнул я, выходя в подъезд и придерживая дверь своей ногой, чтобы та не захлопнулась. — Ты пьян? — Да, — кивнул он, своим взглядом сканируя мою голую грудь. Я сложил руки на животе, чувствуя себя некомфортно. — А ты? — спросил он, пьяно поднимая бровь. — Нет, — я покачал головой. — Гарри, уже очень поздно. — Я знаю, — икнул он. — Но я должен был поговорить с тобой… Боже мой! Твое лицо! — выкрикнул он, нежно прикоснувшись к моей щеке. Вздрогнув от боли, я отшатнулся от него. — Что случилось? — спросил он с обеспокоенным выражением лица. Его зрачки были еще больше из-за алкоголя. — Ничего, — ответил я. — Тебя побили? — Нет, — я снова покачал головой. — Не беспокойся об этом. Он снова потянулся рукой к моему лицу, но я быстро отвернулся, после чего он зажал губы и убрал свою руку. Я посмотрел на его хмурое выражение лица. — Кто ударил тебя? — Никто, Гарри, — произнес я, из-за чего он нахмурился еще больше. — Гарри, — прошептал я, все еще не осознавая, что разговаривал с ним. — Ты… Ты не разговаривал со мной целую неделю. — Потому что, — произнес он, моргая больше, чем нужно. Он указал пальцем на меня. — Потому что ты сказал мне оставить тебя в покое. — И я именно это имел в виду, — осторожно произнес я. Поежившись от холода, я сильнее обхватил себя руками. Гарри, заметив это, пьяно стащил с себя свой свитер, оставаясь в черной футболке. — Тебе холодно, — он протянул его, но я не принял джемпер. — Я в порядке, Гарри. Он посмотрел вниз и уставился на мои ноги, после чего снова посмотрел мне в глаза. — Уверен, что твои ноги тоже замерзли, — произнес он. — Всегда мерзнут… Ноги всегда мерзнут… Всегда… — он остановился, выглядя запутанным. — Мерзнут, — пробубнил он, снова протягивая мне свой свитер. — Он мне не нужен, — прошептал я. — Ты никогда не нуждаешься в чем-то. Тебе ничего не нужно, — бубнил он бессвязные слова. Он выставил одну руку вперед и стал загибать пальцы. — Ни свитер, ни тапочки, — он продолжал загибать пальцы. — Ни помидоры, ни велосипед, ни… Ни… — он запинался, пытаясь придумать что-то еще. Я просто смотрел на него. — Ни старших сестер! — наконец произнес он. — Только младшие. Шесть сестер… Нет! Семь сестёр… Или шесть? Я не помню. — Гарри, — прошептал я, в попытках остановить его. Он повертел головой, продолжая список. — Ни кофе, неспособный… Не делающий, — он снова икнул и задумался. Он кивнул, когда нашел правильные слова. — Неспособный приготовить ничего, кроме завтрака, — он улыбнулся мне, будто мы играли в какую-то игру. — Гарри, — снова прошептал я, дрожа от холода. Гарри удивился, будто до этого не замечал, что мне было холодно, и быстро протянул мне свой свитер; пытаясь заставить меня взять его. Я отрицательно покачал головой, и он опять накинул свитер на свое плечо, немного покачнувшись и выставив руку вперед, чтобы сохранить равновесие. — Ни носков, — продолжил он. — Ни помидоры… Стоп, — он замолчал, снова выглядя сконфуженным. — Я уже говорил про помидоры? — Да, — прошептал я. — Гарри, как много ты выпил? — Ой, — икнул он. — Много? — Почему ты здесь? — тихо спросил я. — Я здесь живу. — Нет. Почему ты здесь, — я указал пальцем на себя. — А, — произнес он, на секунду смотря на меня. — Потому что я соскучился по тебе, — я тихо вздохнул, отводя взгляд в сторону. Я почувствовал очередное дуновение ветра и снова задрожал, пытаясь скрыть это от Гарри. — Пожалуйста, возьми, — он снова протянул мне свитер. Поняв, что он не отстанет, я взял его свитер и просто приложил к груди, не надевая его. Чувствуя на себе его взгляд, я сильнее прижал его свитер к своей груди и удерживал его рукой, вдыхая запах Гарри, который исходил от свитера. — Я бы хотел, чтобы ты не… Возможно тоже? — Что? — я посмотрел на него, не понимая, что он хотел сказать. — Я бы не хотел, чтобы ты тоже ненавидел меня, — сказал он, закатывая глаза, будто бы я оскорбил его тем, что не понял с первого раза. — Я не ненавижу тебя, Гарри, — прошептал я. — Я сказал тебе… Объяснил тебе, почему мы не можем быть друзьями. Это не значит, что я ненавижу тебя. — Ненавидишь, — кивнув, произнес он и отвел взгляд в сторону. — Все в порядке. Все меня ненавидят. — Это не так, — тихо произнес я, смотря на его профиль. Он смотрел по сторонам, пока я наблюдал за ним. — Гарри, ты очень пьян. И мне кажется, будет лучше, если ты пойдешь спать. — Да, — кивнул он, повернувшись ко мне. — Я просто должен был сказать тебе. — Сказать мне что? — Что я скучал по тебе, — он закатил глаза. — Я знал, что ты не станешь читать мои сообщения, ведь так? Поэтому я должен был сказать это тебе в лицо. Твое лицо! — выкрикнул он. — Кто ударил тебя? — Меня никто не ударил, Гарри. — Кто ударил тебя, — прошептал он, прожигая взглядом мою щеку. — Я ударю его в ответ. — Не ударишь, — нежно произнес я. — Я бы ударил, — выдохнул он. — Для тебя я бы сделал это. Я сглотнул. — Я пойду спать, — он подошел к своей двери. — Возьми, — произнес я, протягивая его свитер. Он лишь выставил руки вперед и отрицательно помотал головой. — Оставь себе. — Мне он не нужен, Гарри. — Он согреет тебя, — произнес он, грустно смотря на меня. Мы несколько секунд смотрели друг другу в глаза, после чего он медленно повернулся к двери и открыл ее, быстро заходя в свою квартиру и закрывая за собой дверь. Постояв в подъезде еще несколько мгновений, я так же зашел в свою квартиру и закрыл дверь, выключая в гостиной свет и направляясь в свою комнату. В руках я крепко держал его серый свитер.