Хогвартс, другая Земля

      Родителей Джулс очень любил, но это не умаляло стойкого желания провалиться сквозь землю всякий раз, когда матушка начинала о нем усиленно заботиться. Сейчас она рассказывала проводнице Хогвартс Экспресс, как раним и чувствителен её малыш, как досаждают ему журналисты и любопытные обыватели, и что ему просто жизненно необходимо отдельное купе. Проводница возражала, но довольно вяло — препирания шли уже минут двадцать, и она успела понять, что против Амши Башир слова бесполезны. Разве что заклинания, но их служебный устав против нервных родителей применять запрещал.       Джулиана не прельщало в первый же день показаться будущим одноклассникам маменькиным сынком, но попытки убедить родительницу, что он вовсе не против попутчиков, разбились о бетонный монумент материнской любви. Хорошо хоть отец ушёл. Правда, брошенное им на прощание «Поговорю с машинистом» тоже не слишком обнадеживало.       По правде сказать, на них действительно глазели, но больше из-за того, что мама постоянно повторяла его имя, чем потому что замечали самого знаменитого мальчика. Джулс мужественно терпел ещё минут пять, но когда к женщинам подошла проводница соседнего вагона и спор вспыхнул с новой силой, сделал пару шагов назад и смешался с толпой. Поток школьников и провожающих казался нескончаемым, и Джулиану с трудом верилось, что добрая половина столпившихся на перроне людей вообще поместится в поезд. Какое уж там отдельное купе?!       Он плыл в человеческом потоке, увлеченно разглядывая учеников, многие из которых ухитрились попасть на платформу уже в мантиях (неужели они ходили в них и среди маглов?) и припоминая все, что мог найти об этом месте. Магический мир не спешил принимать магловские изобретения, и школа волшебства некогда взяла на себя роль первопроходца, показывая закостенелому обществу магов, что немагическая техника тоже может быть полезна. Так появился первый магический поезд.       Да, наконец увидеть то, о чем так много читал... Джулиану хотелось кричать от восторга! Однако вместо этого он вскрикнул от испуга, когда чья-то рука бесцеремонно выдернула его из толпы.       Перед сном он часто представлял себе, как его, такого особенного, магическое правительство выбирает для выполнения особо секретной миссии. Иногда, правда, в эти фантазии вторгались и похищения темным колдуном, желающим заполучить его дар... В общем, разворачиваясь, Джулиан был готов ко всему, но, к его разочарованию, перед ним стоял всего лишь мальчишка — его ровесник или чуть старше. Впрочем, мальчишкой его назвать язык не поворачивался — было в нем что-то, что даже в столь юном возрасте не позволяет обращаться менее официально, чем « юноша» или «молодой человек». Даже в мыслях.       — Мне показалось, вы несколько увлеклись экскурсией, — сказал молодой человек, указывая взглядом туда, куда пару секунд назад влекла Джулиана толпа.       Джулиан оглянулся, и с удивлением обнаружил, что успел сделать крюк, и оказался почти у выхода. Проблема была в том, что, как и во многих магических местах, выход на платформе вёл совсем не туда же, где был вход, дабы избежать столкновения выходящих и входящих. Чтобы вернуться в срок, Джулиану пришлось бы предпринять несколько отчаянных забегов, а в мире маглов это небезопасно.       — Ой... — только и смог проговорить неудавшийся спецагент и жертва злого колдуна (тоже неудавшаяся).       Спаситель снисходительно улыбнулся. Он был бледен, загорелому Джулиану кожа его казалась даже серой, чёрные волосы юноши были гладко зачесаны назад, а в глазах застыла насмешка.       Джулиану это не понравилось. Он нервничал всякий раз, когда над ним смеялись, так что сразу перешёл к обороне.       — Я видел! Просто хотел дойти до конца, посмотреть... Э... — он ещё раз оглянулся, пытаясь найти у злосчастной колонны хоть что-то интересное. — Хотел посмотреть, не ушёл ли ещё мой отец, вот!       Последнее слово было явно лишним, но Джулиан не всегда умел вовремя замолчать.       — О, разумеется, — закивал спаситель, однако усмешка во взгляде никуда не делась. Напротив, она стала ещё очевиднее, — но разве мог я упустить возможность представиться самому Джулиану Баширу?!       Джулс почувствовал себя глупо. Он так и не привык к столь неприкрытому вниманию, и всякий раз не знал, что на него ответить.       — Элим Гарак, к вашим услугам, — спаситель ответил чуть заметный поклон. — Очень любезно с вашей стороны не отвергать мою просьбу и выдержать паузу, чтобы я смог осуществить свое намерение. Благодарю вас.       — Э... — Джулиан окончательно запутался. То есть можно сразу и не отвечать? У него даже промелькнула мысль, уж не издевается ли над ним этот Элим Гарак? Впрочем, он быстро отмел её — ему приходилось видеть куда более странную реакцию на свою персону, причём от взрослых волшебников. — Не за что. Наверно.       — Так он ушёл? — поинтересовался Гарак.       — Кто? — не понял Джулиан.       — Ваш отец?       — А-а. Да. Думаю. — Джулиану срочно надо было взять беседу в свои руки, пока он не выставил себя совсем уж идиотом, так что он, в свою очередь, спросил. — Вы тоже пришли с отцом?       Гарак взглянул на него иначе, уже без усмешки.       — Нет, он сейчас несколько занят. Меня сопровождала Мила, наша экономка.       Джулиан почувствовал себя мелкой сошкой — он вовсе не считал свою семью бедной или плебейской, но экономки у них никогда не было. Чувство оказалось неприятным.       — Так где же она?       — О, ушла, как только убедилась, что багаж погружен, — отмахнулся Гарак. — Но я удивлён, что самого удивительного ребёнка нашего времени оставили одного.       — Нет-нет, меня не оставили, — запротестовал Джулиан, — и я вовсе не самый удивительный, правда!       — Не надо ложной скромности. Весь мир наслышан о ваших талантах. Моя матушка — ваша горячая поклонница.       Скромность и впрямь была ложной — Джулиану нравилось слушать подобные признания. И все же опыт подсказывает, что быть, по выражению маглов, звездой, не всегда круто.       — Мои способности здорово приукрасили. Была пара случайностей. Думаю, многие дети способны на такое. Папа говорит, что у всяких родителей найдётся повод гордиться своим ребёнком.       — Что ж, — вздохнул Гарак, — мои родители подобного удовольствия лишены — уверяю вас, я совершенно зауряден.       — Ну, — Джулиан смутился. Все ребятишки начинали отнекиваться, но больше для вида. Гарак же казался серьёзным, даже слишком, — не такой уж и зарядный, раз у вас есть прислуга.       Джулиан хотел добавить, что собеседник, очевидно, принадлежит к древнему роду, но так и не вспомнил, чтобы где-то в энциклопедии встречал фамилию Гарак.       — Наличие прислуги — вовсе не признак родовитости, Джулиан. Некоторые вещи — не дань традициям, а необходимость.       Джулиан задумался. Если Гарак обращается к нему по имени, он тоже может звать того Элимом? Это, почему-то, казалось почти кощунством, к тому же очередная тема исчерпала себя совершенно неожиданно, так что он выбрал для разговора то, о чем мог говорить часами, избегая при этом прямого обращения.       — Вы, должно быть, много знаете о Хогвартсе? — спросил он.       Собеседник вновь посмотрел на него как-то странно.       — Не более, чем многие другие.       — А я много! — Джулиан воспрянул духом. — Я прочитал все, что было у родителей в библиотеке, особенно связанное с магическими школами!       — Ваша любознательность делает вам часть, — отозвался Гарак. — Я тоже люблю узнавать новое, и буду очень рад, если вы захотите поделиться своими изысканиями.       Джулиан с готовностью принялся пересказывать самые яркие приключения, которыми жизнь учеников Хогвартса изобиловала. Гарак слушал его очень внимательно, отчего нравился юному Баширу все больше и больше. Джулиан и сам любил слушать, но ещё больше он любил говорить.       Он как раз подходил к истории о походе Лина Аркбута в зачарованный замок Кип, когда зычный голос объявил, что поезд отбывает через пять минут, и призвал отбывающих занять свои места. Джулиан даже расстроился, что не успел рассказать самое интересное, а Гарак ободряюще улыбнулся.       — Не беспокойтесь, у нас впереди семь лет обучения и множество совместных пар, так что возможность для разговора представится, и не раз.       А ведь правда! Они могут даже оказаться на одном факультете. Это было бы здорово!       — Как думаете, вас распределят в Гриффиндор? — спросил Джулиан. Себя он видел исключительно на этом факультете — ведь именно с Гриффиндорцами случаются самые захватывающие приключения.       Хотя, справедливости ради, интеллигенту Гараку больше подошёл бы Когтевран.       — О, я точно знаю, куда меня распределят, — отозвался собеседник.       Такое заявление поставило Джулиана в тупик — он полагал, что заранее о таком знать нельзя. Впрочем… Он же не сомневается, куда попадет сам, так что чему удивляться? Спросить, куда же Гарака, по его мнению, отправит шляпа, он не успел — взволнованный голос матери выбил из головы все мысли.       — Джулиан Субатой Башир! Где ты был? Ты хоть представляешь, что я успела надумать?!       Фантазией Амша мало уступила сыну, хотя ей иногда не хватало широты полета. Версии о задании спецслужб ей в голову, само собой, не приходило, зато вариант со злым колдуном она рассматривала в недоступных сыну подробностях.       Джулиан виновато опустил глаза.       — Все в порядке, ма, просто разговорился с одним мальчиком. Может мы с ним будем однокурсниками.       Он обернулся к Гараку, чтобы представить его матери — уж такой воспитанный юноша должен её смягчить, — но того уже не было.       — Видимо, твой новый знакомый ответственнее тебя и уже в своём вагоне, — принялась за нравоучения мать. — Поторопись, поезд вот-вот отходит!       При виде миссис Башир проводница стала похожа на оборотня во вторую лунную фазу — ей явно хотелось взвыть. Так что когда Амша передала ей на попечение сына и, прочитав напутственную речь, скрылась в толпе таких же взволнованных родителей, оба — и сын, и временная опекунша — вздохнули свободнее.       Поезд тронулся, увозя Джулиана Башира навстречу новой жизни.