Каждую пятницу

Стук дождевых капель по окну заставил меня проснуться. В комнате было холодно, меня спасало только ватное одеяло. За окном лило как из ведра, словно даже погода отговаривала меня от похода к психологу. И правда, зачем мне это. Как будто человек, сидящий в дорогом кожаном кресле напротив меня, тщательно строчащий карандашиком по бумаге, сможет мне чем-то помочь. Они не понимают, для них я — всего лишь помешанная, живущая одна, уставшая от работы девушка. Вообще, наверное, так и есть. График восемнадцать на шесть. Кроме вторника, во вторник я только подрабатываю уборщицей вечером. Столько работы, а денег нет. Да и откуда им взяться. Большая часть уходит на оплату моей однокомнатной квартиры и кредита, оставшегося мне от отца. Забавно. Папа всегда хотел мне помочь, взял кредит на огромную сумму, чтобы оплатить мне обучение и проживание в другом городе. Казалась, жизнь начала налаживаться. Уход мамы из семьи уже не так сильно огорчал. Надеюсь, ей хорошо живется с тем молоденьким англичанином. Жизнь начала приобретать смысл, я собирала чемоданы и была всем довольна. Через две недели я должна была уже быть на другом конце мира, обучаться в одном из самых дорогих университетов, заводить друзей, возможно, парня, а там уж и до высшего образования недалеко. Все наши планы перечеркнула смерть. Папа работал в турагентстве главным секретарем. Его жизнь оборвал инфаркт. Внезапный, взявшийся из ниоткуда, инфаркт. Проблемы с сердцем часто мучали отца, но дорогие лекарства и длительное лечение в санаториях обещали нам еще долгие и счастливые годы для моего папы. Но это случилось. Он умер. Прямо на рабочем месте. Его заметили к концу рабочего дня, он был в своем кабинете. Ему уже не могли помочь. Ни скорая, примчавшая за пять минут, ни искусственное дыхание одного из работников. Ничего. Он умер в 44 года, не дожив месяц до своего юбилея. Мне было 18. Я была уже взрослой, но в душе еще ребенком. В связи с последним событием, мне пришлось отложить поездку, я была занята организацией похорон и посещением ритуальных служб. Сложно сказать, что я чувствовала, когда узнала о смерти отца. Сердце защемило, из глаз тихо потекли слёзы. Я осела на пол, люди, сообщившие мне это ужасное известие, начали поднимать меня, изо всех сил выражать сочувствие. Я не слышала их, я просто пыталась осознать происходящее. Отца больше нет. Папы больше нет. У меня теперь нет никого. Я одна. Все близкие ушли из моей жизни, оставив меня одну на произвол судьбы. Билеты были оплачены, меня давно уже ждали в университете, учебный год уже начался месяц назад. Бросить все, и поехать создавать новую жизнь? Я не могла. Теперь не могла. Постоянные мысли об отце не давали мне покоя. Я устроилась помощницей в библиотеку, но денег было очень мало. Потратив все накопления на похороны, продав нашу с папой трешку, его машину и сдав в ломбард все украшения, я осталась ни с чем. Первое время я жила в коммуналке, деля квартиру с пьяницей и семьей с маленьким, все время горланившим ребенком. Я оплачивала кредит, платила копейки за комнату, покупала еду — жизнь продолжалась. Если бы не одно событие, случившиеся спустя год после смерти отца.

***

Now. Я все еще смотрела в окно, слушая дождь. Будильник показывал восемь утра, прием в девять. Собрав силы в кулак, я приподнялась с кровати и оглядела комнату. Обшарпанные, давно ждущие ремонта голые стены нагоняли на меня тоску, напоминали о моем положении. Опустив ноги на холодный деревянный пол, я прошла в ванную. Моя квартира была очень маленькой, голой и холодной. Но это самый дешевый вариант. Впрочем, меня устраивало. Маленькая комнатка, служившая мне гостиной и спальней, имела арку, выводящую на кухню. Так же, из комнаты можно сразу попасть в ванную, соединенную с туалетом. Кафель обжег ноги пронизывающим холодом, заставив меня поежиться. Взглянув в затертое зеркало, я вздохнула, и принялась к постоянным водным процедурам, приводя себя в порядок. Уложив свои волосы, что были у меня по плечи, я направилась в спальню, завершив свою подготовку переодеванием. В холодильнике оставалась только позавчерашняя каша, но она предназначена на обед, так что я пересилила чувство голода, и направилась к выходу. Меня уже ожидали. Вызывающего вида женщина спросила, на какое я время, и узнав, что я опоздала на десять минут, сухо поджала губы, но привела меня к кабинету и быстро удалилась. Я осмотрела помещение. Длинный коридор, стены, окрашенные в зеленый цвет, парочка кабинетов. На одном, что находился в конце коридора, висела надпись «Детский психолог. Доктор Блив О.А». На табличке двери, к которой меня подвели, висела похожая надпись, но слова «детский» уже не было. Запомнив фамилию, я постучалась, и получив разрешение войти, переступила порог. В глаза ударил яркий солнечный свет. По середине комнаты находился массивный стол, за которым сидел человек, яростно сточивший в блокнотике. — Доктор Стилл? Я к вам на прием. Запись была на 9 часов. Мужчина дописал что-то, затем поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Его светлые, серые глаза словно пригвоздили меня месту, не давая пошевельнуться. Его тонкие губы сделали какое-то подобие улыбки. — Да, конечно, проходите.-Наконец он отвел взгляд, продолжив что-то писать. Я испытала облегчение и прошла к дивану, стоявшему около его стола. Кабинет был обставлен очень дорого и изящно. Мебель была под темный орех, огромные картины, непонятное растение в горшке на полу, и огромные окна на всю стену создавали ощущение тепла и уюта, но наводящее ощущение излишнего пафоса. Я зажмурила глаза, позволяя солнечному свету согреть себя. — Ария Флюр, верно? -мягко спросил мужчина. Я быстро открыла глаза и кивнула. Психолог встал из-за своего стола и сел напротив меня, вновь проткнув меня своим змеиным взглядом. — Что вас беспокоит в последнее время? -откинувшись на спинку кресла, начал мужчина. — Особо ничего. Я просто решила зайти, провериться.-соврала я. Доктор недоверчиво поднял брови, и сделал пометку в блокноте. — Что-ж, -вздохнув, продолжил мистер Стилл, -Давайте поговорим. Вы не против, если я позадаю вам вопросы? — Конечно, начинайте. Меня начали засыпать вопросами, о моих снах, работе, отношениях, родственниках. Я на все честно отвечала, но легче, как обещал доктор, мне не становилась. Я поведала ему о своих проблемах, об отце, о том, что мне тяжело, что в свои 19 я работаю в две смены, не учусь, оплачиваю кредит за обучение, на которое я не отправилась. Услышав последнее, доктор остановил меня. — Если вам так трудно живется, почему бы не отправиться в университет? Насколько я понял, двухгодовое обучение и проживание вам оплачено? Я вздохнула. Начав говорить о том, что не могу просто начать новую жизнь, меня оборвал таймер, мерзко запиликавший на всю комнату. — К сожалению, наше время вышло, мисс Флюр.-Доктор резко встал, и направился к своему столу. За весь диалог он практически ничего не записал в свой блокнот.— Я могу сказать, что у вас все в порядке, вы просто устаете и вам нужно выговориться. Первое посещение у нас бесплатно, как вы знаете. Если хотите продолжить курс, каждое последующее занятие — 80 $. Желаете записаться? -на его наглой морде вновь появилась эта слащавая улыбочка. Желаю ли я? Он спрашивает это так, будто несколько минут назад не слышал о том, что я говорила о трудностях, нехватке денег и моем положении. — Нет, спасибо.-Я развернулась и быстро вышла из помещения. Проскочив сквозь ту вульгарную дамочку, я выскочила на улицу. До сих пор лил дождь. Я вскинула голову, давая каплям растечься по моему лицу. Несколько попало за воротник. Хорошо, что я рассказала ему не всё.