Военно-полевой роман

Утро выдалось тёплым и ясным. Развеяв последние клочки тумана, солнечные лучи с удвоенной силой согревали землю и опровергали законы английского серого лета. Птицы и насекомые возрадовались погоде и отрабатывали шумовые номера на год вперёд. Всё вокруг пело, стрекотало, булькало и радовалось жизни. Трава, цветы, кусты и деревья пестрели сочными красками, небо, по которому медленно плыли лёгкие ванильные облака, чуть ли не лопалось от переизбытка голубого цвета, и только одно тёмное пятно омрачало картину лесного буйства. Северус Снейп, как всегда, в чёрном, с непроницаемой маской ненависти ко всему окружающему, стремительно и молниеносно приближался к толпившимся у доски объявлений курсантам аврората, которым явно было очень весело. Взрывы смеха и оживлённые выкрики «Во даёт!» не предвещали ничего хорошего. Для выпускников так точно. В самой гуще толпы мелькала знакомая чёрная растрепанная макушка рядом с рыжей, возвышавшейся на полголовы над большинством собравшихся. Поттер и Уизли — куда ж без них! Будущие авроры, борцы с тёмной магией и стражи покоя магической Британии (иначе говоря, сборище неучей и болванов, в тупые головы которых вот уже три года он пытался вбить аврорские премудрости) не предчувствовали беды. В полевом учебном лагере развлечений явно не хватало, и ежеутренняя порция юмористических памфлетов, вывешиваемая каким-то бесстрашным поэтом-шутником, привносила в тяжёлую походную жизнь немного разнообразия. Курсанты даже устроили тотализатор, о котором Снейп, естественно, знал, и который раздражал его неимоверно — кто этот героический безумец и что с ним сделает начальник сбора, когда поймает. На самом деле, Снейп догадывался, кто. Он не знал только, почему. И что ему с этим идиотом делать. Снейп остановился за спинами потешающихся авроров и уставился на листок, который был неровно выдран из простого маггловского блокнота и приколот поверх текста правил боевых подразделений. На нем крупными печатными буквами были написаны несколько четверостиший, а в уголке нарисован довольно неплохой шарж, изображавший руководителя этих самых сборов, то есть небезызвестного героя войны, кавалера ордена Мерлина II степени, заместителя главы аврората по учебной работе, чудом выжившего Северуса Снейпа. Чтобы прочитать веселящую всех балладу о самом себе, он подошел ближе и уставился на ровные строчки, язвительно вздернув бровь. Вокруг установилась полная тишина. Стоящие поодаль курсанты поспешили исчезнуть, а остальные несчастные старались применить на практике все выученные заклятия по мимикрии или, на крайний случай, притвориться слепо-глухо-немыми... а лучше сразу мёртвыми. Снейп свел брови и вслух зачитал всё произведение целиком, тщательно артикулируя: Кто всё время в чёрном ходит, На курсантов страх наводит? Кто коварен и носат, Всех бранить готов подряд? Кто суровым взглядом смерит, Оправданьям не поверит И расскажет нам опять, Как тупых курсантов звать? Смотрит, как на слизня в банке, Брови хмуря спозаранку, Непреклонен и свиреп. Догадались? Это... К тому времени, как Снейп прочитал последнее слово, рядом с ним стоял только флагшток с приспущенным британским флагом. Северус обернулся, хмыкнул, аккуратно открепил листок и, сложив его пополам, спрятал в карман сюртука. Он направился в штаб, которым являлась самая большая и единственная магическая в их лагере палатка. Шеклболт, уже четвёртый год возглавлявший министерство магии, каким-то чудом уговорил Снейпа возглавить этот балаган (чудом стало место руководителя независимого экспертного центра и освобождение от роли надзирателя за желторотыми недоаврорами). Однажды побывав на маггловских военно-полевых сборах, господин министр не смог устоять перед соблазном устроить такие же. А чтобы полностью соответствовать названию «полевые», он решил убрать все доступные магам удобства и поселил курсантов в простые армейские брезентовые палатки, сделав исключение для штаба и покоев начальника, которые находились в одном из помещений расширенной главной палатки. Естественно, все были против. Особенно курсанты последнего курса, которые должны были получать дипломы о выпуске, а вместо этого их согнали в лес, для практики в боевых условиях и подальше от мирных жителей, продлив тем самым учебу на пять недель. Подходя к штабу, Снейп ещё издали услышал доносящийся оттуда смех и громкие голоса, один из которых показался очень знакомым. Говорили о нём — он различил прозвище, которым наградили его будущие защитники правопорядка. И он даже знал, кто именно. Конечно, Поттер! — Злодеус наш Злей-то? Да какой он змей подколодный, скажешь тоже! Он знаете кто? Кролик-зануда! Ответом был взрыв смеха — как всё-таки курсанты «любили» своего начальника! — Поттер, не смеши меня, я скоро лопну! — простонал кто-то, судя по голосу, Уизли. — Кролик-то почему? — Да за... залюбил уже всех своими правилами. Ну, сколько ж можно-то? — Боюсь, курсант Поттер, столько, сколько нужно, пока мне не удастся вложить хотя бы зачатки знаний в вашу не обременённую интеллектом голову. Поттер, слегка побледнев, соскочил со стола и выпрямился. Остальные последовали его примеру. — Курсант МакКормак, — обратился Снейп к своему адъютанту, — вы можете внятно объяснить, что посторонние делают в штабной палатке? Не можете. Я так и думал. Все свободны, МакКормак тоже. Можете больше не возвращаться. А вас, Поттер, я попрошу остаться! Кидая на Поттера сочувственные взгляды, курсанты потянулись к выходу из палатки. Последним вышел Уизли — судя по звукам, он остался топтаться где-то поблизости, готовый явиться на помощь попавшему в лапы страшному Злодеусу Злею герою. Верный друг, чтоб его! Снейп несколько раз прошелся взад-вперёд, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Как же ему надоели эти поттеровские выходки! Не будь курсант Поттер кумиром всей магической Британии и любимцем лично министра Шеклболта — не видать бы ему красной аврорской мантии как своих ушей. Но, увы, просто так взять и выгнать Гарри Поттера Снейп не мог. Несмотря на... несмотря ни на что. Приходилось терпеть. — Курсант Поттер, — Северус прислонился к краю стола, привычным жестом скрестил руки на груди, смерив застывшего по стойке «смирно» курсанта холодным взглядом. Хоть бы причесался, что ли! — Ваше пренебрежение правилами мне известно ещё по школе, и должен заметить, что вы недалеко ушли от того наглого и высокомерного выскочки, которого я имел несчастье учить шесть лет. — Поттер только открыл рот, как его оборвали: — Молчать! Вы не понимаете, что своими безответственными действиями срываете проведение военно-полевых сборов, и тем самым наносите вред программе министра Шеклболта? — Поттер сделал глубокий вдох, чтобы возразить, но сдулся, как воздушный шарик. — Я сказал — молчать, я не желаю выслушивать ваш жалкий лепет! Чем больше Снейп проходился по моральным качествам и умственным способностям Героя и будущего Борца со Злом, тем больше понимал — это бесполезно. Всё равно что варить веселящее зелье без пыльцы фей. — Поттер, — устало сказал он, потирая переносицу. — Ну что вы на меня так смотрите? Какой вы аврор, если пять недель сборов не можете провести без фокусов? Ну что вы молчите? — Вы же сами велели молчать, сэр. — Не наглейте, курсант. А то не посмотрю на всё ваше геройство... Как же вы мне надоели, Поттер, кто бы знал. Идите. Через пять минут — общий сбор на плацу. Я вас научу... любить магическую Британию! Поттера как ветром сдуло. Снейп сел за стол, взял стопку пергаментов, и прямо на колени ему выпал знакомый листок из маггловского блокнота. Кто на свете всех добрей? Это наш Злодеус Злей! Кто всех краше и милей? Это наш Злодеус Злей! Кто любимец школы всей? Это наш Злодеус Злей! Скажем прямо, без прикрас — Злей, мы очень любим вас! — Ах ты ж... — сказал Снейп, и губы его хищно искривились. — Поймаю — задницу надеру. Доиграется у меня, паршивец! Убрав листок в ящик к солидной коллекции таких же «шедевров», Снейп пошел доставать артефакты лабиринта фараона. Курсанты стояли в две шеренги и усердно тянули подбородки вперёд. Когда они увидели в руках начальника шкатулку с четырьмя маленькими пирамидками, по рядам пронесся обречённый вздох, а на лице Снейпа заиграла ехидная улыбка. Артефакты, созданные, чтобы охранять гробницы великих фараонов, редко кого оставляли равнодушным. Снейп отлевитировал их по углам большой поляны, играющей роль учебного плаца, и перед курсантами материализовалась самая опасная и сложная полоса препятствий. — Ну что, господа курсанты, повеселились и будет. Условия задания вам знакомы. В полосу входим тройками, задача — прийти к выходу быстро, живыми и желательно целыми. МакМиллан, О’Коннел, Воклинз — первая тройка, приготовились Поттер, Уизли, Купер. И все. Смешки, подколки, шутки закончились. Начались чертыхания, вопли и стоны. Курсантам предстояло преодолеть несколько десятков опаснейших магических ловушек. Падающие в ряд секиры, летящие стрелы, исчезающая земля, отвесные стены с шипами — и всё это без магии. Потные, грязные, поцарапанные и побитые, они тащились по лабиринту и проклинали Поттера со всеми его приколами. Ведь каждому было ясно, что Снейп просто вымещает свою злость на него за счёт всего состава. — Гарри, может, ты уже успокоишься и перестанешь Злея доводить? Я все понимаю, но сейчас, как никогда, завидую Невиллу, который набрался храбрости и бросил этот аврорат. У него-то в теплицах фиалки не пытаются тебе руки поотрубать, — прорычал Рон, залезая с помощью кинжалов на очередную стену. — Успокоюсь, Рон, успокоюсь. Вот добьюсь своего и успокоюсь. — Как же я рад, что нам осталось протянуть тут всего неделю. И всё! Мы свободны от учёбы, а главное — от Снейпа! Гарри ничего не ответил. Он только перегнулся через стену и втащил на неё Рона. Как выяснилось, фантазия руководителя лагеря не ограничилась полосой препятствий, которую, как ни странно, все курсанты прошли относительно целыми, хотя и изрядно помятыми. Во время ужина экзекуция продолжилась. Голодные и уставшие курсанты расселись за пустые столы и непонимающе уставились на Снейпа. — Как вы, надеюсь, знаете, аврор должен разбираться в ядах. Хотя я сильно сомневаюсь, что вам доступно это тонкое искусство... Тем не менее, сегодня вы продемонстрируете мне свои навыки определения ядов в пище, — Снейп обвел притихших курсантов тяжёлым взглядом. — Перед вами сейчас появятся блюда. Все они почти съедобные и практически не опасные для вашего здоровья, но в нескольких вы должны распознать не слишком полезные для организма добавки. Перед каждым курсантом появился поднос, уставленный маленькими тарелочками и мисочками. Аппетитные на вид блюда источали невообразимый аромат, но никто не пошевелился. Курсанты смотрели на обилие еды с опаской, а на своего руководителя — с плохо скрываемой ненавистью. Животы многих заурчали, но пробовать что-либо никто не решался. — У каждого условно отравлены разные блюда. Приступайте к трапезе, — усмехнулся Снейп, занимая своё место во главе длинного стола, и с выражением явного удовольствия на лице обмакнул в соус кусок мяса. — Ах да, если кто-то из вас проигнорирует принятие пищи, впишем его в список сидящих на диете, и завтра еду он тоже не получит. И не беспокойтесь за свою жизнь. Здесь максимум слабительное или зудящее зелья. Приятного аппетита. После этих слов курсанты начали принюхиваться к еде. Кто-то пробовал, а кто-то махал палочкой, пытаясь чарами определить отравленные блюда. К ночи выяснилось, что две трети состава справились с заданием. Остальные оккупировали туалеты или подпирали деревья, почесывая о них спины. После ужина к Гарри начали подходить курсанты с просьбами угомониться. Поттер отшучивался, как мог, пока сокурсники не пригрозили ему устроить тёмную, невзирая на Уизли с его кулаками. А потом появился ещё один листок — на этот раз пришпиленный к стене главной палатки. Мы весь день по полосе Ползали-ходили. И начальство дружно все Громко так... хвалили. Что? — сказал Злодеус. — Ужин? Ужин вам совсем не нужен! Подмешаю яд к еде: Вы авроры или где? Наш Злодеус смотрит-бдит, Глазом бешеным глядит: Из курсантов половина На толчке теперь сидит! Неизвестно, чем бы дело закончилось, если бы не признание курсанта МакКормака в авторстве памфлетов. Никто не ожидал такого от покладистого и исполнительного парня, всегда бывшего на хорошем счету у начальства. Снейп взвился, отчитал бедного МакКормака так, что весь лагерь слышал, и разжаловал его из своих адъютантов, назначив пять нарядов вне очереди. Поздней ночью, сидя в своей палатке, Снейп с улыбкой вспоминал выражения лиц курсантов. Особенно Поттера. — Легок на помине, Поттер, — сказал он выглядывающему из-за двери Гарри. — Проходи, Шекспир недоделанный. Гарри в одно мгновение оказался на полу у ног Северуса, обнял его колени и положил на них голову. — Ты же отлично знал, что МакКормак не писал этих стишков. Так почему? И как он согласился? — Я дал ему рекомендацию. А моя рекомендация — это возможность работать в следственном отделе. Мой бывший адъютант давно об этом мечтал. А насчет причины — я лучше буду ещё целую неделю читать безобразную поэзию, нежели волноваться за твою целостность. Ещё немного, и тебя бы побили твои же друзья. — Так не издевайся над нами, и ничего не будет! — Так прекрати это ребячество, и ничего не будет! — Ты знаешь, чего я добиваюсь. — Ты знаешь, что это пока невозможно. Северус перебирал волосы Гарри и, когда его пальцы начали теребить мочки ушей, нежно массируя их и поглаживая, Гарри застонал и перебрался на колени Северуса. Он расстегивал пуговицы на рубашке и целовал открывающуюся шею. Умелые, натренированные на бесчисленных застежках камзолов пальцы быстро справились со своей работой и оглаживали прохладные бока. — А как же твои стихи, Поттер? Злодей, бешеный, носатый? Северус зашипел, когда Гарри прикусил сосок, облизал его, а потом подул, даря ни с чем несравнимое контрастное ощущение. Он откинулся в кресле и, послав всё куда подальше, расслабился. Шершавые ладони обняли лицо Северуса, и Гарри заставил посмотреть на себя. Тишину палатки разбил его хриплый от возбуждения голос. — Твои глаза чернее чёрной ночи, — Гарри прикоснулся губами к переносице и отстранился. — Хочу тебя, хочу, ну просто очень! — он переместил руку Северуса на свой пах, подтверждая свои слова. — И ночью, и с утра, и даже днём, — Гарри сполз на пол, стягивая брюки и бельё с Северуса. — Хочу остаться лишь с тобой вдвоём, — он перебрался обратно на колени и прижал член Северуса своим пахом. Грубая ткань форменных аврорских брюк была натянута, как на барабане, но, казалось, Гарри даже не обращал внимания на своё возбуждение. Он опять взял лицо Северуса в ладони и поцеловал его в губы. — Твой нос меня навек лишил покоя,— он облизал кончик выдающейся части лица Северуса. — Хочу стонать от страсти под тобою, — Гарри избавился от футболки и расстегнул ремень. Северус вздрогнул от звона металлической пряжки, но в этот момент Гарри соскользнул вниз. — Хочу тебя ласкать и целовать, — горячие губы накрыли влажную головку гордо стоящего члена, а язык облизал её. — И к лысым дракклам мантию срывать, — Северус услышал стук ремня о пол, поняв, что Гарри избавился от одежды. — Хочу сосать, облизывать и гладить, — всё это он декламировал, жадно смотря в глаза Северуса, а носом утыкаясь в его вставшую плоть. — Бери меня — хоть спереди, хоть сзади! — Гарри оседлал колени Северуса и потёрся промежностью о пенис. — Хочу тебя в себе, хочу с тобой, — он рукой направил член в себя. — Ведь ты же знаешь, Северус, я — твой. С последними словами Гарри опустился полностью и запрокинул голову, выдыхая сквозь зубы. Северус не ощутил особого сопротивления сфинктера и понял, что Гарри очень ответственно подготовился к посещению начальника полевого лагеря. Но в ту же секунду все мысли покинули его голову. Гарри начал резко подниматься и опускаться. Он полностью отдался наслаждению, и казалось, что и святой не устоял бы перед молодым, блестящим от пота, с прокатывающимися под загорелой кожей мышцами, телом. Северус пожирал взглядом соблазнительного Гарри, который стонал и закусывал нижнюю пухлую губу, оставляя на ней светлые следы от зубов. Его ровный, довольно крупный член качался в такт движениям, стукаясь о живот и оставляя влажные следы предсемени. Северус перехватил член и начал быстро водить рукой, заставляя Гарри стонать и двигаться быстрее. Развязка не заставила ждать. Горячие капли брызнули на живот Северуса, а он сам взорвался оргазмом от резко сжатых мышц. Гарри всё ещё судорожно вздрагивал, а Северус поднёс ко рту вымазанные спермой пальцы и с наслаждением облизал их. Он улыбнулся и сипло прошептал на ухо лежащему у него на груди Гарри: — Всего неделя, Поттер. Неделя, и я лично пущу слух об отнюдь не братских отношениях героев всея магической Британии. Гарри встрепенулся и уставился неверящим взглядом на довольного Северуса. — И переедешь ко мне на Гриммо? — Возможно, — не стал полностью сдаваться Снейп. — Вот, а говорил, стишатами я ничего не добьюсь. Гарри засмеялся и поцеловал собравшегося возмутиться Северуса. Уже гораздо позже Снейп высвободился из крепких объятий сопящего Поттера и подошёл к окну. Ровные ряды армейских палаток чёрными конусами разрезали залитую лунным светом поляну. Не верилось, что через неделю в этом лесу ничего не будет напоминать о военно-полевом учении курсантов британского аврората. Северус, наверное, запомнит этот балаган на всю жизнь. Он хмыкнул и пошёл обратно в кровать. По пути ему попались вывернутые наизнанку брюки Поттера, он автоматически поднял их и встряхнул. На пол выпал простой маггловский блокнот. Снейп опустился на пол и откинул твёрдую картонную обложку. На последнем листке было написано стихотворение. Любопытство не дало пройти мимо нового «шедевра» любимого стихоплёта. Снейп сел на кровать и замер. Вот нет тебя — и мир не полон мой, Живу, люблю, дышу наполовину. Я задыхаюсь от жары зимой И знойным летом от мороза стыну. Котёл без зелья, реку без воды, Без крыльев снитч представить невозможно. Вот так и я — когда не рядом ты, Ночь перепутал с днём и правду — с ложью. Без глаз твоих, без губ, без едких слов Я не живу — я просто существую. Бывает в жизни разная любовь — Моё вот сердце выбрало такую. Скажу опять и снова повторю: Люблю тебя, люблю тебя, люблю. Гарри завозился, притягивая ошалевшего Северуса к себе. — Ты что тут сидишь? Мне без тебя не спится. — Не спится ему, — проворчал Снейп, аккуратно пряча блокнот под кровать. — Шекспир ты мой... доморощенный.