Истина в душе

Брюнетка сидела на скамейке у пирса, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. Волосы растрепались от ветра, глаза покраснели и немного опухли, на щеках дорожка от уже высохших слез, нижняя губа разбита, и чуть-чуть припухла, сама она слегка подрагивала от холода. Было уже довольно позднее время и стало уже прохладно. Но ее это не волновало. Эмма даже не помнила, сколько просидела после ухода Реджины. Она как будто впала в транс. Казалось, уже прошла целая вечность с того самого разговора, хотя разговором это трудно назвать. Ссора. Драка. Что угодно, но не разговор. Реджина была просто в ярости. Эмма конечно и раньше видела ее гнев и даже однажды они дрались у склепа, но в таком состоянии она еще не видела женщину. С каждым разом Эмма только убеждалась в своей никчемности. Как можно было умудриться ТАК вот, все испортить. И она все больше и больше ненавидела себя за это. — Ненавижу тебя ЭММА СВОН! НЕНАВИЖУ! — Прокричала она в отчаянии, в ночную пустоту и закрыла руками свое лицо. Ей хотелось сейчас кричать и рушить все вокруг. «И зачем я только пошла за Робином? Черт». Вдруг, Эмма услышала какое-то шуршание позади, и резко обернулась, так что человек, стоявший позади нее, чуть ли не вздрогнул от удивления. — Простите, мисс Миллс. Я не хотела вас пугать, — это была Руби. Эмма была удивлена ее приходом и поспешила отвести взгляд, не желая показываться ей в таком виде. — Все в порядке, я… ничего никому не скажу. Я просто… вы забыли свой телефон в кафе. Вот. — Лукас вытащила из кармана телефон Реджины и протянула ей. Женщина неуверенно повернулась к ней. Руби приоткрыла рот от удивления, когда увидела, в каком состоянии сейчас Миллс. «О, боже мой». Еще никогда в жизни Руби Лукас не видела Реджину Миллс такой. — Спасибо, — проговорила охрипшим голосом Эмма, беря телефон из рук брюнетки. — Я могу чем-нибудь помочь вам? — Неожиданно спросила Красная Шапочка спустя пару минут. Руби уже успела пожалеть о том, что спросила и ожидала гневной тирады от мэра, насчет вторжения в ее личное пространство, но этого не последовало. — Я… мы… с Эм-мой поссорились, — тяжело выдохнула она, смотря грустным взглядом на воду. — Да, я видела… простите, я не хотела вмешиваться не в свое дело, просто я переживаю за Эмму. Она сегодня сама не своя. — Виновато проговорила девушка и осторожно села на край скамейки. Эмма же ничего не ответила, продолжая смотреть вдаль. — Давайте, я провожу вас в кафе. Вы замерзли, и у вас губа разбита, надо бы ее обработать и приложить лед. — Спасибо за заботу, но не стоит, я лучше домой пойду. — Хорошо. Может я вас… — Все в порядке, мисс Лукас, не волнуйтесь, я сама дойду. — Уже привычным тоном мэра ответила женщина. Руби поняла, что ей нужно уйти, и еще раз извинившись, быстрыми шагами направилась в кафе. Эмма смотрела как подруга уходит, ей так хотелось признаться Руби что это она, рассказать ей о случившемся, но не могла. Она не могла этого сделать. Поскольку сейчас она в ее теле, Эмма не может больше совершать глупых и необдуманных поступков. Ведь в дальнейшем отдуваться за них будет Реджина. Если они конечно обратно не поменяются. *** Реджина сидела в своем кабинете в мэрии. Это было единственное место, куда она могла пойти сейчас. Она не хотела возвращаться в дом Прекрасных, да и на работе у Эммы она скорее всего столкнется с Дэвидом. Ей сейчас совсем не хотелось никого видеть. Особенно Эмму. Сейчас, когда она немного успокоилась, ей стало стыдно, за то, что она сделала. Ведь на самом деле Эмма не сделала ничего такого. Да, она пошла за Робином, в этом и была вся Эмма. Она только хотела помочь, а Реджина восприняла все это только с худшей стороны. Женщина прикрыла глаза вспоминая разговор с Свон. — Какого черта ты творишь? — Прошипела разъяренная Реджина, как только подошла к спасительнице. Робин уже отошел довольно далеко, так что их разговора он не услышит. — Я… прости Реджина, я лишь хотела… — Да кем ты себя возомнила? Какое ты имела право вмешиваться в мою жизнь, в мои отношения с Робином?! — Реджина не дала Эмме договорить, с каждым сказанным словом Миллс говорила все громче. — Ты не можешь вот так вот каждый раз рушить все то, что я с таким трудом добилась. Прости? Это все что ты можешь сказать? Ты думаешь, твое «прости» хоть как-то поможет? Ни черта не поможет! — Реджина… — Нет! Не смей мне больше ничего говорить ясно? Ты лишь рушишь мне жизнь. А знаешь, что было бы, если бы и я так поступала? Я чуть не ударила дверью Снежку — прости Эмма. Я отшила твоего парня — прости Эмма. Ну как тебе? Что ты теперь на это скажешь а? Эмма лишь молча слушала разгневанную женщину, она была в праве злится нее. — А знаешь, ты ничего не стоишь. Ты не спасительница. Ты такая же трусиха, как и твоя мать. Она всегда лишь бежала, она боялась ответить за свои поступки и пряталась за людьми. А ты… ты даже не способна была вырастить собственного ребенка. Ты бросила его, когда стало трудно, и теперь ты корчишь из себя мать. Хотя, какая ты мать… — Замолчи — Хлопок. Эмма не выдержав дала Реджине пощечину. Только потом понимая, что не надо было. Ведь она была права, Эмма ужасная мать. Но она изо всех сил старается справиться с этим. — Прости, я не хотела. — Реджина молча смотрела на нее, держась одной рукой за щеку. Потом ее глаза загорелись недобрым огнем и в следующую секунду она врезала спасительнице, от чего, та едва удержалась на ногах. Реджина смотрела на «свое» напуганное лицо, потом посмотрела на свою, то есть на руку Эммы. Ее гнев понемногу отступал. Она поняла, что сделала. Во взгляде карих глаз читалось замешательство, сожаление и страх. Раньше, Реджина никогда не видела во взгляде Свон страха, никогда. Но теперь увидев его, она тоже испугалась. Испугалась, что снова стала злой. Нет, тьма больше не завладеет ее разумом. Никогда. В этом теле ей трудно было контролировать свои эмоции, и это пугало. Не выдержав, Миллс пошла прочь от этого места. Она сорвалась. Она не должна была всего этого делать. Женщина шла быстрыми шагами, оставляя держащуюся за лицо Эмму одну.