The trust agreement, submission (SSC)

      Вот уже несколько дней Бэкхён жил у Луханя. Все было почти прекрасно, но Бэк чувствовал себя обузой, хотя Лу каждый раз опровергал эти мыслишки. Хён не выходил лишний раз из дома, боясь попасться на глаза сталкеру. Дом, учеба и снова дом – весь маршрут за последние дни. Лу придерживался того же графика, даже не думая оставлять соседа в одиночестве. Так было спокойнее и ему, и Бэку.       С Чонином пришлось видеться намного реже, но частые SMS-ки и телефонные звонки всё же приятно грели. Кай не забил на него после того, как Лу прекратил личные встречи, а, значит, он к нему неравнодушен. Бэкхён каждый раз загадочно улыбался, глядя, как блестят глаза его друга после разговоров и переписок с доминантом. На самом деле, чего скрывать, ему тоже хотелось такого. Он по-хорошему завидовал приятелю, молча мечтая о чём–то подобном, захватывающем дух, приятно замирающем сердце и чувстве защищённости, но его реальность была такова, что всё, от чего у него сбивалось дыхание, так это от страха.       Бён думал так с тех пор, как начал получать эти письма «счастья» от психопата. Но потом его жизнь перевернулась из-за странностей Луханя, и теперь его голову занимал не только назойливый ухажер. Частенько воспоминания подбрасывали парню такой тяжёлый, но одновременно притягательный образ Чанёля. Каждый раз что-то в груди ёкало, когда молодой человек ловил себя на том, что несмело улыбается, вспоминая этого мужчину. Даже сны, которые раньше прерывались на том, что Бэк в ужасе открывал глаза, сейчас периодически сменялись более тягучими, из-за которых не хотелось просыпаться ранним утром на учёбу.       Они не виделись с того дня, как Хён сбежал из своей квартиры. Конечно, парень мог позволить себе фантазировать об их встрече, и каждый день неосознанно искать глазами знакомую фигуру на улице. Он всё ещё не принимал, что Чанёль ему симпатичен, как мужчина. Просто знакомый, просто друг(?), ведь его пугали увлечения этого человека. И Бэк был благодарен этому доминанту хотя бы за то, что он отвлекал его от липкого чувства своей уязвимости.       Частенько, сидя на парах и вырисовывая на руке очередные незатейливые узоры, он погружался в свои мысли. Молодой человек часто садился ближе к окну и, когда утреннее солнышко показывалось из-за облаков, пригревая сонного студента, отвлекался на небо и высокие здания разных офисов, окружающие более низкие постройки, типа их университета. В его голове сразу возникало множество вопросов, и одним из них был: «Чем сейчас занят Чанёль?»       Он задумывался, а работает ли Пак ещё кем-то помимо работника салона? За их услуги платят не скромно, но всё же нельзя все время проводить там? Да и его одежда всегда говорила лишь о том, что достаток у мужчины позволял многое.       Хань, сидевший на совместных парах рядом, замечал, как часто друг витал в облаках. Догадки, естественно, были, но китаец молчал, лишь иногда хитро улыбаясь. Если бы только Бэк знал, что каждый день одно из сообщений Кая бывает: «Как там Бэкхён? Опять Чанёль интересуется», то, наверное, смутился бы.       Ещё Бэкхён стал странно себя вести, и об этом Лу не раз говорил Чанёлю через Кима. Он не жаловался, а просто говорил вскользь. В самом деле, Хён изменился. Он меньше спал, вливал в себя не одну чашку кофе за сутки и больше молчал, хотя раньше его было не заткнуть. Хань сильно беспокоился, замечая, как тот постепенно погружался в депрессию, хотя Бёна, казалось, всё это вовсе не напрягало. Он не обращал внимания, что Лухан на него странно поглядывает, чаще пытается заговорить сам, когда Хён не особо рвётся поддержать разговор. Он будто бы не замечал ничего, только ждал подвоха. Младший частенько вздрагивал от малейшего шума, а когда Лу неожиданно обращался к нему, тоже пугался, переводя потом всё в шутку.       Посланий от неизвестного не было. Лухан был рад, а Бэкхён с каждым днём всё больше терял здоровый вид. Для него было всё нормально, а со стороны выглядело очень печально. Ну, а кто бы смог расслабиться, если бы в вашу квартиру пробрались, и вы бы остались без ничего. Бэк будто бы ожидал продолжения.        «Затишье перед бурей», – как-то сказал Бэк, а после быстро перевёл разговор, не давая старшему возможности поговорить на эту тему. – Может, вам стоит развеяться? – предположил однажды Чонин, когда поздно вечером Лу позвонил ему. – Сам подумай, вы нигде не бываете. И мы могли бы встретиться. – Бэк боится, а я его одного не оставлю, – выдохнул Хань, глядя в потемневшее ночное небо. – Знаешь, у нашего друга открывается выставка фотографий, давайте сходим? Культурно отдохнёте, мы свидимся, и всё встанет на свои места? – с восторгом вспомнил Ким. – О, отличная идея! – Лухань почувствовал, что это неплохой шанс отвлечься и вытащить младшего из дома. – Я поговорю с Бэкхёном.       И сколько бы Бэк не упирался, Лу просто поставил его перед фактом, так что пришлось смириться и напялить официальный костюм глубокого чёрного цвета. Не хотелось менять созерцание просторов интернета в безопасности на фотовыставку в окружении людей. Бэк никогда не был социофобом, не подумайте, просто сейчас ему было неуютно, но отказать Лу и не пойти тоже не мог.       Дорога заняла не так много времени. Наверное, потому что час пик прошёл, ведь на часах было уже восемь вечера. Выставка только открывалась, и были приглашены друзья и близкие, а так же несколько журналистов и критиков. Бэкхён не понимал, каким боком они там с Ханем, но, когда у входа их встретился Мастер Кай, всё встало на свои места.       Они прошли сразу внутрь подальше от холодного ветра с улицы. Огромный белый холл галереи резал непривыкшие к свету глаза. Предъявив пригласительные, все трое прошли к выставочному залу, где и была представлена коллекция. Людей оказалось не так уж и много, как и в обычное время посещения любых музеев, что удивило Бёна. Он представлял себе толпу людей и кучу разговоров, в то время как фотографии и вовсе оставались бы без внимания.       Свет в зале был приглушён, и основная подсветка давалась на работы. Без разговоров и приветствий тут не обошлось, но всё же больше было зрителей.       Незаметно Бэк отдалился от Лухана и Чонина, теряясь среди других гостей, пока те были заняты разговором, и направился от первой фотографии вдоль стен к следующим. Он не видел в глаза этого фотографа, но был уверен, что у него золотые руки. Хотя мысль, что возможно тут поработали не только фотоаппаратом, возникала. К парню подошёл официант, предлагая поднос с бокалами шампанского. Бэк хотел было отказаться, но в последний момент всё же взял один, поблагодарив. Ему было неспокойно, а алкоголь придавал уверенности, так что он с облегчением попробовал напиток. Язык обожгло навязчивыми пузырьками, а горло градусом. К щекам подкатил лёгкий жар. Бэк хмыкнул сам себе, ощущая, как резко стало вокруг пусто. И пусто не потому, что людей не стало, нет, они всё ещё ходили мимо. А от того, что всё вдруг устаканилось в голове и душе, и он ощутил одиночество. Парень снова отвлёкся на чёрно-белые фотографии.       На каждом изображении были люди. Вот пожилая женщина тащит котомку из магазина, прогоняя разлетающихся голубей. А на следующей маленькая девочка европейской внешности смотрит прямо в камеру, а её усыпанное веснушками лицо контрастирует со светлыми чистыми глазами. Бэкхён остановился, глядя в эти пустые глаза. В них не было видно ни единого перелива, даже на белках не разглядишь сосудов. Почему–то Бэкхёну стало не по себе, но оторваться от созерцания он не мог. – Хотите секрет этой фотографии? – вдруг послышался мужской голос за спиной студента, и он дёрнулся, пугаясь, что уже вошло в привычку. – Секрет? – переспросил Бён, встречаясь с карими глазами. Перед ним был высокий парень с тёмными угольными волосами и неширокой улыбкой на лице. – Да, – он встал рядом с Бэком, переключая внимание на работу. – Вас же заинтересовало фото? – Оно пугающее, – проговорил Хён, чувствуя, как в его мир вторгаются без его разрешения. – Эта фотография была сделана за секунду до её смерти, – наконец выдал мужчина, с ноткой грусти в голосе. – Оу, – выдохнул Бэк, не зная, что больше привело его в шок, то, что девочка погибла или то, что фотограф решился выставить этот снимок? – Меня зовут О Сехун, – брюнет повернулся к студенту и улыбнулся, протягивая свою руку. – Я автор выставки.       Бэкхён замер, глядя на руку фотографа и не решаясь её пожать. Что-то в груди задрожало, и он прочистил горло, но всё же протянул руку в ответ. – Бён Бэкхён, – кивнул он и поднял взгляд, видя, как расслабился новый знакомый. – Очень приятно. – Взаимно, – согласился Сехун. – Вы друг Чонина? Вас не было в списках приглашённых мною. – Простите, что так вторгся, но ваш друг был очень настойчив, – улыбнулся Бён, отпивая немного из бокала. – Да, это в его духе, – засмеялся О, бегая глазами по лицу парня. – Я рад, что вы не отказали ему. – Бэкхён? – откуда–то сзади послышался до боли знакомый хрипловатый голос, и Хён дернулся, оглядываясь. – Чан! – радостно воскликнул Хун, подаваясь вперед и пожимая руку друга. – Рад, что ты пришёл!       Бэкхён, оставшийся на месте и наблюдавший за дружеским жестом, нервно сглотнул. Это было неожиданно – Сехун и Чанёль тоже знакомы. – Я смотрю, вы знакомы? – Сехун посмотрел на Хёна с улыбкой, будто читал его мысли. – Мир так тесен. – Что ты здесь делаешь? – Чанёль как-то обеспокоенно смотрел на Бэка, но одновременно во взгляде читалась холодность, от которой бросало в дрожь. – Его Чонин пригласил, – ответил за него Се, приобнимая Пака за плечи. – Ты не знал? Вы же общаетесь! – Он мне ничего не говорил, – проговорил Ёль, а Бэк просто хотел прекратить своё бессмысленное пребывание здесь, но это было бы неуважительно.       Бён стоял вот уже пару минут и тупо пялился на этих двоих, так ещё и О отвечал вместо него. Как глупо, наверное, он сейчас выглядел. Но стоило ему увидеть Чанёля, как его сердце зашлось в бешеном ритме. Ноги предательски дрожали, благо за тканью брюк этого видно не было, а в горле пересохло. – Спасибо, что пришли, – чуть поклонился фотограф, когда молчание слишком затянулось. – Оставлю вас, надо ещё остальных поприветствовать, развлекайтесь, – он забрал пустой бокал из рук Бэкхёна, желая поухаживать, и тут же испарился в толпе своих знакомых.       Бэкхён проводил его взглядом, не решаясь посмотреть на доминанта. В голове всё спокойствие разлетелось в стороны подобно разбросанному бисеру, и что делать молодой человек не знал.       Чанёль сделал шаг вперёд, подходя ближе и останавливаясь напротив фото той самой девочки. Пак и сам не ожидал увидеть Бэкхёна тут. Но что поразило его больше всего, так это вид Бёна. Он был бледен, а щёки болезненно впали, хоть на них и красовался нездоровый румянец от выпитого. Синяки под глазами скрывал лишь тональник, который был едва заметен в специфическом освещении. Чан знал о том, что Бэк в плохом состоянии, но чтобы настолько. – Как ты? – решил он начать разговор, отвлекаясь на потерянного парня. – В порядке, – невольно улыбнулся Хён, в последний раз скользя по работе взглядом.       Не хотелось стоять на месте и привлекать внимание, ведь некоторые гости тоже хотели посмотреть фото, и он обошёл Ёля, подходя к следующему снимку, но он уже не мог сосредоточиться. Пак последовал за ним, делая вид, что увлечён. Было немного неловко, и всё же внутри Бёна всё трепетало. – Ты решил прогуляться вне дома? – больше утверждал, чем спрашивал Мастер, и Бэк повернулся к нему. – Нет, Лухан заставил, – Чан опустил взгляд на собеседника, улыбаясь уголком губ. – Я не мог отказать ему. Тем более что я и так сижу на его шее. – Думаю, он всё понимает, и больше беспокоится о тебе, чем ты сам, – помедлив, ответил он, переходя следом за Бёном к следующей фотографии. – Он хотел встретиться с Чонином, а из-за меня он не мог. Я знаю, что очень гружу его своим присутствием, так что ищу квартиру, – Бэк не знал, зачем всё выдал Паку, но хотелось высказаться хоть кому-то. – Ты хочешь съехать от него? – напрягшись, Чан больше не смотрел на экспонаты. – Тебе небезопасно быть одному. – Я достаточно взрослый, – Бэка поражало, почему Чан беспокоится, хотя ему было безумно приятно. – Я против, – вдруг резко ответил Пак, приводя студента в ступор. – Как вы познакомились с Сехуном? – оборвал все попытки Мастера доминировать Хён. – Он талантливый фотограф. – Я привил ему любовь к фотографии, – усмехнулся Ёль, встречая удивлённый взгляд сонных глаз. – Я тоже фотограф, ты же не думал, что я только в том салоне работаю? Это скорее хобби. Фотография – вот, что больше привлекает меня, как работа. – Ого, – удивился Бэкхён, наконец, получая ответы на свои вопросы о Чане. – У тебя тоже выставки проходят? – Были пару раз, – кивнул Чанёль, и Бэк восторженно улыбнулся. – Тогда ты тоже талантлив, я бы хотел посмотреть на твои работы, – совершенно искренне произнес он, переходя в соседний зал. – Я покажу когда-нибудь, – тише ответил доминант, когда они подошли к очередной фотографии.       Бэкхён заворожено замер, рассматривая на снимке Чанёля. Фото было сделано, видимо, тогда, когда Пак даже не подозревал об этом, сосредоточенно глядя в объектив своего фотоаппарата. Мастер был в белой растянутой майке и драных джинсах, а его тело было покрыто множеством татуировок. Волосы такие же тёмные, но по-домашнему лохматые. А сам мужчина сидел в позе лотоса на кожаном диване, вероятно, в какой-то студии. Стены были однотонные, а вокруг из интерьера были только большие лампы. – Неожиданно видеть себя, – усмехнулся Ёль, и Бён почувствовал, как тому самую малость неудобно, что заставляло улыбнуться. – У тебя есть татуировки? – он повернулся к Паку, рассматривая участки кожи, не закрытые одеждой. Они были чисты, хотя виднелись лишь шея, лицо, запястья и кисти рук, которые и на фотографии были пусты. – Да, – кивнул Чан и хитро улыбнулся. – Когда-нибудь ты и их увидишь.       Бэкхён покраснел от этих слов, но решил отвлечься, замечая, что руки от локтя и ниже тоже не заполнены татуировками, и лишь на левой руке с внутренней стороны выведены неумелые узоры, очень похожие на те, что рисовал себе Бэкхён во время скучных пар. – Ты не заполнил руки до конца? – он указал пальцем на те самые закорючки, едва видневшиеся из-за ракурса. – Это тоже тату?       Пак замолчал, облизывая пересохшие губы и не зная, что ответить. Бэкхён прищурился, а в животе беспочвенное беспокойство неприятно скрутилось в тугой узел. Чанёль неожиданно потянулся рукой к руке Бёна и переплёл их пальцы, крепко сжимая. Бэкхён вздрогнул, ощущая помимо этого властного прикосновения ещё и прожигающую боль за ухом и вниз к ключице. Осознание, что это было, буквально, отрезвило студента, и он вырвал свою руку из чужой, хватаясь за метку соулмэйта. – О господи, – задыхаясь, прошептал Бэк, широко раскрыв глаза и замечая, как на том же месте на шее у доминанта вырисовывался изящными изгибами такой же рисунок.       Чанёль тоже коснулся своего «клейма», а потом устало изогнул губы в полуулыбке. Бэкхёну показалось, что всё живое, что было внутри него, вмиг вымерло, образовывая необъятную пустоту, которую до остервенения хотелось заполнить. Она давила, а чувство того, что чего-то, нет, кого-то не хватает, заставляло задыхаться. Но Бён взял себя в руки и опустил взгляд, не давая прочитать себя, как тот делал раньше.       Он нашёл свою родственную душу, но они были совершенно разными, как же так? Хён не мог оспорить того, что его слишком привлекал этот высокий молодой человек, что его энергетика заставляла дрожать, а взгляд – плавиться подобно мороженому на солнцепёке, но он его всё равно боялся. И если при первой встрече он боялся самого Пака, то сейчас он на уровне инстинктов боялся стать зависимым от него. – И давно ты знаешь? – дрожащим голосом поинтересовался Бён, отходя от мужчины на шаг. – Со встречи в кафе, – ответил Ёль, тут же преодолевая этот же шаг, но к студенту. – Не отдаляйся, пожалуйста.       Бэкхёна бросило в жар, а потом снова холод пронзил его тело. Глаза защипало, и он сморгнул, глубоко вздыхая. В голове всё ещё не укладывалось, и только сейчас, вспоминая все их маленькие встречи, он понял, что ни разу они не соприкасались друг с другом кожа к коже – вот почему Бэкхён даже не догадывался. – Как? – Бэк поднял голову, понимая, что Пак так и смотрел на него всё это время. Он всегда так делал, всегда смотрел с неподдельным интересом, не отрываясь, заставляя смущаться.       Чанёль потянулся к безвольно расслабленной левой руке Хёна, поворачивая внутренней стороной запястья вверх, и оттянул рукава костюма выше, открывая только сегодня нарисованные узоры. Он отпустил руку, но Бэк продолжал смотреть на контраст молочной кожи и чернил. Ёль же закатал рукав на своей левой руке и поднёс к руке студента, показывая идентичный рисунок, только на руке Мастера он выглядел более печатно. Бэкхён округлил глаза, не в силах поверить своим глазам.       Недолго думая, он лизнул кончик указательного пальца и потёр край рисунка на своей руке, и на руке Чана этот же завиток стал бледнеть. – Этого не может быть, – прошептал Бён, опуская руки. – Это… – Не говори «неправильно». С детства на этих местах у меня появлялись рисунки, поэтому я оставил их без наколок, – Чанёль чуть наклонился, нависая над парнем. – Доверься мне. Ты уже делал это раньше, рискни и сейчас.       Бэкхён разомкнул обветренные губы, вдыхая вмиг накалившийся воздух и ощущая, как лёгкие болезненно сжимаются, готовые взорваться. Если еще минут пятнадцать назад он был уверен, что в голове каша, то сейчас в ней не было ничего, абсолютно. – Если я доверюсь, значит, подчинюсь, – он скользнул взглядом ниже, останавливаясь на губах напротив. – Бэкхён? – голос со спины смутно напоминал голос Лу, и Бэк упёрся дрожащими руками в грудь доминанта, отстраняясь и отходя на шаг, так и оставляя вопрос без ответа, а потом поворачиваясь к другу. – Я здесь, – откликнулся он, видя, что вместе с ним и Чонином к ним снова возвращался Сехун. – Ты пропал, я тебя искал! – улыбнулся Лухан и посмотрел на Чана. – Привет.       Ёль поприветствовал в ответ, а Бэкхён почему-то был уверен, что Пак уйдёт после того, как Бэк отстранился, но нет, он стоял всё там же. Бён уже и забыл, что тот настырный, и да, как бы глупо и банально не звучало – ему нравилось это, но сможет ли он выдержать? Большой вопрос. – Вы уже знакомы с Сехуном? – Лу повернулся к фотографу, и тот кивнул. – Бэк, помнишь, я тебе рассказывал о своём соулмэйте? Это Сехун. – Что? – поднял брови Бён, шокированный столькими открытиями за один вечер. – Да, я тоже так отреагировал, – Чонин недовольно фыркнул в сторону О, но тот примирительно улыбнулся. – Мы не сошлись характерами, Чон, не переживай, – Се перевёл взгляд на Бэкхёна и удивлённо приоткрыл рот. – А… – Неважно, – проговорил Пак, прерывая поток слов Хуна, и Бэк снова почувствовал мурашки от этого железного тона голоса.       Намечалась игра в жизнь, героями которой станут он, его друзья, Чанёль и тайный обожатель, и в которую должен выиграть именно он. Иначе этот круговорот событий поглотит его совсем. А Бэкхён очень не хотел плыть по течению, желая выбирать более сложные и интересные пути.