The trust agreement, submission (SSC)

       За окном давно уже стемнело, а капли холодного дождя, замерзавшие, стоило только им приземлиться, часто барабанили в небольшие окошечки одного из частных домов. От двери раздался тихий стук, потревоживший задумавшуюся женщину. Хозяйка дома, женщина около сорока лет, отчасти удивлённо посмотрела в сторону прихожей из кухни, где уже доготавливался ужин. Муж должен был прийти чуть позже, тогда кто мог сейчас стучать? Может, соседи?        Она тихо подошла к двери и прислушалась, едва улавливая чьё-то присутствие. – Мам? – послышался такой родной, но виноватый голос за дверью. – Это я…        Замок тут же щёлкнул, а дверь широко раскрылась, позволяя Бэкхёну увидеть удивлённую женщину, которая почти сразу же кинулась обнимать сына. – Бэкки! – причитала она, заводя парня в дом и закрывая дверь. – Ты приехал! Что-то случилось? Почему не позвонил даже? – Я… – замялся Бён, смотря в мамины блестящие глаза. Как же он соскучился! – Это спонтанно вышло. Я просто захотел приехать. Вы же не против? – Нет, конечно! – от радости хлопнула в ладоши мать и заулыбалась. – Раздевайся, скоро папа приехать должен, ужин почти готов.        Бэкхён медленно обвёл глазами знакомые стены родительского дома и, не шевелясь, проводил маму взглядом до кухни, пока она не скрылась из виду, продолжая что-то рассказывать. Глубоко в груди что-то задрожало, готовое вырваться из заточения. Чувство приятной ностальгии начинало потихоньку захлёстывать. Он не был дома пару месяцев, не видел родителей, занятый учёбой, разборками в личной жизни, работой и просто своими делами, а всё вокруг вертелось в своём ритме, изменяясь. И даже на лицах родителей сказывалось время, которое нельзя было ощутить, оно ускользало сквозь пальцы подобно песку. Захотелось осесть на пол и смотреть в одну точку, чтобы вокруг всё замерло, давая минутку на осознание. – Бэк? – женщина выглянула из дверного проёма и недоверчиво посмотрела на парня. – Ты в порядке? – А? – вдруг ожил Хён и неловко засмеялся. – Да, просто задумался.        Он скинул с себя пальто и обувь, проходя в освещённое помещение. – Мой руки и садись за стол. Рассказывай, как дела? – щебетала женщина, поднимая крышку сковороды и проверяя готовность.        Бэкхён сел на своё привычное место у края стола и выдохнул. Что нужно было рассказать? Казалось, что всё случавшееся с ним какое-то нереальное, что всё – глупый сон, но что тогда его повседневность? – Всё в порядке, учусь, скоро экзамены, – пожал плечами он и прикрыл глаза, вдыхая вкусный аромат еды. – В еде не шикую. – Ну, конечно, где ты ещё поешь домашней еды? – засмеялась хозяйка, ставя перед сыном тарелку. – Но что-то в тебе изменилось. – Повзрослел? Стал более самостоятельным? – предположил Бэк, смотря прямо в глаза напротив, так сильно похожие на его собственные. – Ты нашёл соулмэйта… – тише проговорила она и ласково улыбнулась, а взгляд её скользнул вдоль его шеи, где красивый изящный узор уходил под ткань голубоватой футболки. – Кто она?        Бэк замер, чувствуя, как глаза слегка защипало. Мать видела его насквозь, будто знала, какие вопросы задавать. И парень не знал, как сказать, что это Он. В подростковом возрасте молодой человек уже знакомил родителей с Чондэ, но тогда даже отец махнул рукой, говоря, что это переходный возраст, желание выделиться. – Это не так важно, – опустил взгляд Хён, невольно улыбаясь, когда перед глазами представилась ухмылка уголком рта, от которой мурашки бежали вдоль позвоночника. – Я хотел спросить тебя кое о чём.        Женщина прищурилась, замечая изменения в настроении своего чада. Маленькая искорка подозрений закралась в подсознание, но она не обратила на это внимания. – На самом деле неважно, кто это, – вдруг откликнулась она. – Важны лишь ваши чувства.        Бэк замолчал, смотря, как женщина отвернулась, продолжая что-то готовить. Стоило ли продолжать спрашивать? Поймёт ли его мама? Вообще, стоило бы спросить отца, но он, видимо, был того же мнения, что и прежде. – Мам, вы ведь с папой не соулмэйты, – решился Хён, отводя взгляд на часы, висевшие над входом в помещение. – Нет, найти соулмэйта почти нереально, но тебе повезло, – в голосе была слышна улыбка. – Но что, если, чисто гипотетически, найди ты соулмэйта, у тебя бы всё равно остались чувства к папе? Кого бы ты выбрала? – запинаясь и как-то побаиваясь, произнёс Бэк. – Как бы ты поступила? – Соулмэйт – родственная душа. Этот человек может быть другом. Принято считать, что родственная душа – твоя судьба, смысл твоей жизни, но, может быть, этот человек может стать тебе лучшим другом? – ответила женщина и посмотрела на сына через плечо. – Ты не счастлив с ним?        Последнее слово больно ударило прямо по сердцу молодого человека, и он вздрогнул. – Нет, просто есть два человека. Второй тоже нашёл свою половинку души, но они не сошлись, и он говорит, что ничего плохого в том, чтобы мы были вместе – нет. – Он прав. Если твой соулмэйт, к примеру, плохой человек, то ты не обязан быть с ним, – кивнула женщина, тяжело вздыхая. – Мы живём в век, когда у каждого человека есть выбор, а принудить к чему-то достаточно сложно. Так что ты должен следовать за своим сердцем. Соулмэйт – хорошо, ведь он полностью чувствует тебя, он знает тебя от начала и до конца, до сумасшествия и одержимости. Он может быть последним отморозком, но к тебе никогда не перестанет чувствовать либо любовь, либо ненависть, смотря какой человек. Он будет помнить о тебе даже на смертном одре. Но наличие кого-то другого, кого полюбила твоя душа, - тоже хорошо. Если он настолько же сильно полюбил тебя, если будет дорожить, чувствовать тебя, твоё настроение. В каждом правиле бывают исключения. Но прежде, чем решить всё, надо хорошенько подумать.        Бэкхён заворожено слушал слова матери, постепенно усваивая каждое. Но что, если с соулмэйтом нет ненависти, а только недопонимание? Как вообще возможно недопонимание между ними? Может, это только Бэк противится? Но если подумать о втором человеке? Сехун.        Что насчёт него? Если Чанёлю он доверился, полностью осознавая опасность своего выбора, то Се был тёмной лошадкой. Друг Пака, фотограф, спал с секретаршей просто потому что. Это всё, что он знал о нём, тогда как сам О даже был в курсе любимых цветов студента. Что же это и как понимать? Значило ли это, что Хун не врал о своих намерениях добиваться Бэка, ведь многое он уже сделал? А что, если все отношения и с Се, и с Чаном были вообще угрозой для них самих? Что, если давая возможность действовать им, Бэк подвергал их опасности? Ведь каждый день в мыслях всплывали фрагменты из писем, лепестки роз, слова, от которых будто прожигались царапины на сердце от страха? В голове металлическим звоном отдавались строки из подкинутой когда-то записки, к слову, последней весточки от его преследователя. Может, стоило вообще обоих мужчин просто отстранить от себя? Но как это сделать, если всё внутри сжималось от одного взгляда доминанта или прикосновения Сехуна? – А за кого болит твоя душа? – вырвала из раздумий парня женщина. – Ты будто бы отдаёшь решение этим двоим, но что на самом деле хочешь ты? – Я боюсь, – совсем тихо выдохнул Бён, слыша, как щёлкнул ключ в замке двери. – Ох, вот и папа пришел, – заулыбалась мама, скрываясь в прихожей, но через минуту немного встревожено позвала. – Бэкки?        А Бэкхёна как ледяной водой окатило, когда он, будто что-то предчувствуя, поднялся со своего места. Почему его окутал животный ужас, ведь папу он никогда не боялся? Руки задрожали, а сам парень, спрятав их за спиной, всё же вышел к отцу. Но взгляду представился не только он. В горле мгновенно пересохло, когда студент увидел рядом с родителем Чанёля. – Привет, сынок, – Бён-старший радостно улыбнулся. – Я встретил твоего друга, он топтался на пороге, будто ждал кого-то.        Чанёль, наконец, поднял взгляд от матери, с которой знакомился, на испуганного паренька, и его губы снова тронула довольная ухмылка. – Что-то не так? – повернулась к сыну женщина, замечая его замешательство. – Нет, всё отлично, – нервно улыбнулся Бэк, пытаясь взять себя в руки.        «Зачем он здесь?!» – Тогда проходите, не ждала я гостей сегодня, но я рада вас обоих видеть, – будто догадавшись о чём-то, женщина прошла мимо Хена, успевая мягко сжать его плечо.        Отец быстро проследовал за матерью, оставляя Бэка и Чана наедине. Если бы напряжение между двумя молодыми людьми измерялось бы каким-либо прибором, то сейчас его значение достигло бы пика. Бэкхён не имел ни малейшего понятия, как старший узнал, что он уехал из города, где живут его родители, а главное - зачем доминант вообще приехал? – Привет, – голос дрогнул, когда Бэкхён решился заговорить, чтобы выглядеть беспристрастным. – Чувствуй себя как дома… – Ты же не это хочешь мне сказать, – спокойно и даже умиротворённо произнёс Ёль, вешая верхнюю одежду. – Да, не это, – прочистил горло Бён, переминаясь с ноги на ногу. – Что ты здесь делаешь?       Мысленно студент уже жалел, что так много рассказал маме, ведь та могла ляпнуть что-нибудь лишнее. К встрече родителей и соулмэйта он никак не был готов. – Твой поступок был очень необдуманным. Полнейшая безответственность, – парировал Чанёль, рассматривая слегка отвернувшегося от него парня. Этот взгляд трудно было не почувствовать, но Хён старался не думать об этом, пока сверлил взглядом нижнюю ступеньку лестницы и краснел. – Я взрослый человек, сам могу решать, что мне делать, – сохраняя холодность рассудка, поднял взгляд младший. – Но не когда ты беззащитная добыча, – мастер осторожно коснулся пальцами щеки студента, заставляя задрожать. – Лёгкая мишень. – Ребята, вы куда пропали? – послышался голос отца, и Бэкхён отпрыгнул, как от огня, избегая манящего прикосновения, а потом развернулся и прошёл к родителям, натягивая на лицо улыбку, тогда как метка на шее готова была вспыхнуть.        Чанёль последовал за ним, вполне хорошо справляясь с эмоциями и ловя быстрый взгляд женщины на своей шее, где был идентичный метке Бэка рисунок. – Значит, вы друзья? – задал вопрос хозяин дома, приступая к своему ужину. – Ты выглядишь старше, Чанёль. – Я старше, вы правы, – широко и довольно дружелюбно улыбнулся Пак, переводя взгляд на женщину, что села напротив него. – Мы познакомились случайно в салоне…        Ёль почувствовал, как на его ногу наступили, но ни один нерв на его лице не дрогнул. Бэкхён, сидевший рядом в этот момент, осторожно переложил небольшую порцию салата себе в тарелку. – В салоне? – переспросила мама Бэкхёна, желая услышать конец предложения. – …красоты, – закончил Чанёль, улыбаясь родителям «друга». Он ведь не соврал, а просто не договорил. – Весьма странное место, – проговорил отец, не очень понимая. – Я не смог доверить свои волосы Лухану, – объяснил Хён, чувствуя на себе взгляд со стороны мастера.        Все замолчали, а тишину разбавлял только тихо работавший телевизор. Отец начал что-то рассказывать о работе, отвлекая внимание жены от детей. Бэк даже забыл, что наступил на ногу старшему, но когда сверху легла чужая ступня, он тут же отодвинулся, на что услышал тихий смех.        Внезапно Хён почувствовал вибрацию в кармане и, извинившись, вышел в коридор. – Алло? – парень знал, кто звонил, так что настроение снова встретилось с плинтусом. – Бэк, ты же обещал написать, – проговорил Лу, вздыхая в трубку. – Забыл, – ответил Хён, садясь на лестницу и прикрывая глаза. Разговаривать ещё и с Ханем совсем не хотелось. – Чанёль рядом? – как бы невзначай поинтересовался старший, и Бэк резко открыл глаза. – Так это ты! – повысил он голос, но тут же прикрыл рот руками, надеясь, что в кухне его слышно не было. – Прости, я не мог отпустить тебя одного, – в голосе слышалось искреннее отчаяние. – Бэкки, ты же знаешь, что я не желаю тебе зла, я тебя люблю! – Только ты лезешь не в своё дело, снова, – сквозь зубы ответил Бён. – Я знаю. Прости дурака, – проканючили на том конце провода. – Ты же знаешь, натура у меня такая. – Ты слишком много позволяешь себе, – постепенно вся злость на китайца пропадала, сменяясь усталостью. – Ты как мамочка опекаешь меня. – Я больше так не буду, – тихо пробубнил Хань, и Бэк даже улыбнулся. – Ладно. – Правда? – радостно воскликнул парень, готовый заобнимать друга. – Ты чудо!        В коридор вышли родители, и Бэк быстро попрощался, отключая телефон. – Покажи Чанёлю гостевую комнату, – улыбнулась мама, приобнимая за руку мужа, – уже поздно.        Бэкхён кивнул и зашёл в кухню. Улыбка сама собой тронула губы младшего, когда он увидел, что доминант аккуратно собрал всю посуду со стола и убрал в раковину, оборачиваясь на студента. – Что? – переспросил Пак, ловя на себе непривычный улыбающийся взгляд Хёна. – Ничего, – пожал плечами Бэк, стараясь отогнать глупое выражение с лица. – Пойдём, я покажу твою комнату, – и скрылся из виду, желая, чтобы уже скорее кончился этот день.        Чан последовал за ним, поднимаясь на второй этаж и следуя в один из концов коридора. Бэк открыл последнюю дверь и пропустил старшего вперёд.        Обстановка была простой, кровать заправлена, шкаф для вещей стоял в уголке рядом с дверью, а письменный стол рядом с окном, в котором сейчас почти ничего не было видно. Бэкхён прошёл к нему и закрыл шторы, всё же утром не очень хотелось просыпаться от яркого света с улицы. – Доброй ночи, – произнёс студент, уже выходя из комнаты. – Бэк? – позвал мастер, и парень обернулся. – У тебя чудесные родители. – Спасибо, – улыбнулся Бён, чуть смущаясь. – Я им передам. – Не надо, – хмыкнул мужчина, подходя ближе и смотря в глаза напротив. – Им я сам скажу, а это я говорю тебе.        Бэкхён закусил нижнюю губу и сжал вновь задрожавшие руки. Откуда такое волнение? Это всего лишь слова, всего лишь Чанёль. Но всё внутри будто бы замирало в ожидании и страхе перед каждой новой секундой. – Сладких снов, – улыбнулся Пак, отходя от парня, а Бэк кивнул и закрыл за собой дверь. Мгновенно будто все оковы с тела спали, а дышать стало в разы легче. Бэк вообще дышал в присутствии доминанта?        Попрощавшись с родителями, он зашёл в свою комнату, находившуюся в противоположном конце коридора второго этажа. Всё было по-старому, точно так же, как он оставил в прошлый свой приезд.        Усталость с новой силой охватила всё тело, и хозяин комнатки, приняв душ, улёгся в кровать, закутываясь в тёплое одеяло. Казалось, что, наконец, наступила ночь, и слава богу. Постепенно дом погрузился в полнейшую темноту и тишину, которую прерывало разве что тиканье стрелок где-то в глубине комнат. Спокойствие окутало и парня, медленно сменяясь дремотой.        На новом месте всегда спится хуже, но разве можно назвать свою собственную комнату новым местом? Вряд ли, и всё же. Прошло не больше часа, как Бэкхён вдруг открыл глаза, испуганно уставившись в темноту. Было всё так же тихо, только его сердце колотилось, как ненормальное, отдаваясь неприятным пульсом в висках. – Это был только сон, – прошептал сам себе парень, садясь на кровати, но чувство беспокойства не давало покоя. Казалось, что прямо сейчас его кто-то изучал взглядом, и этот кто-то находился прямо у окна, перекрывая мутный свет луны сквозь шторы своей тенью.        Хён медленно повернул голову к тёмному силуэту, в ужасе широко раскрывая глаза. Всё внутри похолодело, а губы раскрылись в немом крике. Всё, словно в страшном сне, было против студента, и единственное, что он смог сделать, это податься назад и упасть с кровати, тут же отодвигаясь дальше к двери из комнаты. – Нет! – замотал головой Бэк, не сводя взгляда с застывшей фигуры. Он потянулся рукой вверх и дёрнул ручку двери, впопыхах выползая в коридор, а единственный барьер захлопывая. – Нет-нет-нет… это сон! – чуть громче проговорил он, срываясь на визг.        Страх, что сейчас сотрясал всего парня, судорожно прижимавшегося к противоположной стене, расползался до самых кончиков пальцев мерзкой слизью.        Сквозь шум в голове, который заполнил всё сознание молодого человека, послышались быстрые шаги, а потом тёплые большие руки обняли его. – Бэкки, – прошептал Чанёль, крепко прижимая младшего к себе. – Тише-тише…        Бэкхён зажмурился и беззвучно зарыдал, хватаясь пальчиками за чужую футболку и утыкаясь носом в ямочку между плечом и шеей мужчины, постепенно теряя сознание.        Чанёль перехватил парня под коленями и поднял на руки, унося в свою комнату и укладывая в постель. Мужчина осторожно выпутался из цепких рук соулмэйта и вышел обратно в коридор. Подойдя к комнате Хёна, он быстро открыл дверь, но никого в темноте ночи не обнаружил. Спальня была пуста, только лишь штора не до конца прикрывала окно. Мастер подошёл к ней, поправляя, и обернулся, бросая быстрый взгляд на кровать. От увиденного стало жутко, и он поспешил включить свет. Вся постель была усыпана красными лепестками, ярко контрастирующими с белой тканью белья.        Бэкхёну не приснилось. Здесь и, правда, кто-то был.