The trust agreement, submission (SSC)

      Напуганный, потерянный, он жался теснее к Чанёлю, содрогаясь всем телом в приступе истерики. Бэкхёну страшно было отстраниться, оглянуться вокруг и увидеть, что он дома в собственной спальне, что он в безопасности. Ему казалось, стоит на секунду отойти от своего соулмейта — его затянет во тьму. Во тьму безумных чёрных глаз и низкого утробного рычания, несвойственного человеку. Он как маленький ребёнок боялся, по-настоящему боялся чудовища, которое готово было сожрать его. Доминант оставался единственной его надеждой на спасение, той хрупкой соломинкой, за которую он не хотел, но вынужден был хвататься.       А Чанёль обнимал. Обнимал так крепко, так надёжно, что его сильные руки представлялись неуязвимым щитом. Мужчина был рядом, и, казалось, своим присутствием отгонял любую опасность. С ним не страшно. С ним не нужно быть начеку. Он тот, кто любил, кто готов был спасти, подставить собственную спину для удара. Бэк ощущал себя беспомощным и никчёмным. И если он действительно будет таким, на кой-чёрт он сдался Мастеру? Он должен быть сильным. Он должен сам справиться! — Бэкки, — тихий низкий голос успокаивал, возвращая в реальность.       Бэкхён медленно, но всё же отстранился, не смея поднять взгляд. Ему было стыдно. Он послал Пака со всеми его тараканами, кричал, что не хочет его видеть, но что же на деле? Он, как брошенный котёнок, хотел быть в руках своего хозяина. Всем своим поведением он давал понять, что Чанёль был для него едва ли не всем, а мысли о том, что он сам со всем справится, о том, что он свободен, просто теряли свою цену, как бы ни хотелось это признавать. Бэк может и сам, но может он совсем не многое.       Левая рука болела, а кости внутри будто ломало. Боль отдавала в плечо. Как же он слаб. Бессилен перед кем-то покрупнее. Ему хотелось умереть. — Посмотри на меня, — попросил Ёль, сам заглядывая в лицо парня. — Мне нужно увидеть твои глаза.       А он и сказать ничего не мог. Не знал, что? Не хотел? Не было сил, как моральных, так и физических? Бён хотел лишь перестать ощущать эту тяжесть в груди. — Не заставляй меня просить дважды, — стоял на своём Чан, пальцами беря его за подбородок.       Шевелиться не хотелось. Только отключиться, чтобы ничего не знать и не помнить.       Бэкхён поджал губы, пытаясь сдержаться. Он знал, что, увидев глаза мужчины, не выдержит. В них столько жалости.       Жалок!       Бэк покачал головой, жмурясь и ощущая, как к глазам снова подступили жгучие слёзы.       Всё нутро Чанёля бушевало. Сердце бешено колотилось, едва удерживая в себе весь гнев, всю злобу, которую хотелось выплеснуть, сломав пару рёбер подонку, который донимал его соулмейта. Ненависть к себе, что не оказался рядом, когда был так нужен, не смог помочь, не смог защитить его. Но всё это надо было держать в себе. Он всё ещё нужен Бэкхёну, пусть опасность и миновала. Он нужен ему. При первых их встречах Чанёль видел в Бэке хрупкий цветок, который жаждал сломать, растоптать, но сейчас этот цветок был сломлен и вовсе не Чанёлем. Если Пак уйдёт, этот цветок окончательно увянет. Он не позволил бы этому произойти. Ёль нужен ему. Это прекрасное создание — его. Только его. И сломать его мог только он, а не какой-то сумасшедший ублюдок.       Взгляд Пака опустился на левую руку парня, замечая, что на ней нет браслета. Слишком много вариантов, куда он мог деться. Бэк сам снял его, когда они поссорились? Значит ли это, что между ними всё кончено? Значит ли это, что Чанёль снова вернулся к началу дистанции? Или же… Рука опухала на глазах, кожа, насыщенная багровым оттенком, и неестественное положение говорили об обратном. — Бэкхён, почему с тобой так сложно? — он дотронулся до руки парня. — Что с рукой?       Бэк дёрнулся, всхлипывая: — Не знаю. — А браслет? — начиная понимать, в чём дело, Пак напрягся. — Не говори, что это из-за него.       Бэкхён наконец поднял взгляд на мужчину. Чан прищурился, вглядываясь в опустевшие глаза, в которых не было ни намёка на эмоции. Бэкхён потерялся. Он оказался загнанным в угол, подобно зверю, а от такого зверя можно ожидать чего угодно. — Я просто хочу умереть, — не видя в словах ничего пугающего, Хён закрыл глаза, доверяясь человеку рядом.       Бэк знал только то, что Чанёлю он мог сказать всё. А последствия не так важны. Его вытащат, либо добьют. И было бы прекрасно, если бы добили. Он устал. — Не смей даже думать об этом! — повысил голос Чанёль, но Бэк не дрогнул. До него не доходило, а Чанёль готов был ударить его, лишь бы тот пришёл в себя и опомнился. — Он не успокоится, — покачал головой Хён, через силу прижимая травмированную руку к груди. — Пока не прикончит меня. Всё кончится, если меня не станет…       Чанёль схватил парня за больную руку и сильно сжал, позволяя болевым импульсам дойти до ничего не соображающего мозга. Бэкхён громко вскрикнул, вцепляясь свободной рукой в Пака и опуская голову. — Боже! — взмолился он так громко, что, наверняка, услышали соседи.       Чанёль ослабил хватку и наклонился, оставляя на запястье лёгкий поцелуй. — Прости, — мужчина бережно огладил пальцами кожу. — За что? — вновь сипло спросил Бэк, чуть ли не плача. — Бэк, послушай меня, — его ладонь легла на горящую щёку парня. — Ты сильный…       Что?! Не смеши его, Чанёль. О чём ты? — …не позволяй ему завладеть твоим страхом, не позволяй управлять тобой.       Бэкхён смотрел ему в глаза и не мог поверить ушам. Ему говорили то, во что он вообще не верил. Но ведь доминант не мог ему врать? Не мог же? Вокруг слишком много лжи, слишком много тайн, от которых хотелось сбежать. Почему нельзя быть открытыми? Почему мы доводим себя до исступления своим молчанием, когда целые миры внутри нас рушатся?       Он подался вперёд и обнял Мастера за шею, утыкаясь лицом в сгиб своего локтя: — Не отдавай меня ему, пожалуйста, — содрогаясь от собственных кошмаров. Ему хотелось спрятаться.       Чанёль крепче прижал Хёна к себе. Ему самому хотелось спрятать его от всего мира, не отпускать от себя ни на шаг, чтобы иметь возможность в любой момент быть рядом. Ему хотелось, чтобы его мальчик вечно был с ним. Пак бы сделал всё, чтобы тот не нуждался ни в чём, но, к сожалению, Бэк тоже человек, тоже личность, которая хотела быть независимой. — Тогда не отталкивай меня, — тихо ответил Ёль, прикрывая глаза и прислушиваясь к сбитому дыханию возле своего уха.       Бэк напрягся и ослабил хватку, а потом немного отодвинулся. Чанёль смотрел на него из-под слегка опущенных век, а Бён ощущал, что доминант открывался ему. Вот он настоящий — такой же ранимый со своими искренними чувствами. И он хотел быть по-настоящему любимым, хотел защищать своё, хотел, чтобы и его тоже могли прикрыть собой. Хотел, чтобы ценили. Как эгоистичны мы порой бываем, не замечая, что берём слишком много у тех, кто готов отдавать.       Опустив взгляд на его губы, Бэкхён осторожно поцеловал их, сразу отстраняясь. В груди медленно начало разливаться тепло, ведь отдать частичку себя взамен, зная, что её сохранят, было так приятно. Ёль не смог сдержать неширокой улыбки, и Бэк снова прижался к его губам, но в этот раз углубляя поцелуй. Чан перехватил инициативу, с жадностью покусывая чужие губы и скользя языком между ними. Бэк запустил пятерню в волосы мужчины, ероша. В районе солнечного сплетения стягивало от предвкушения, а страх, испытанный ранее, отходил на второй план. В какой-то момент Пак замедлился и разорвал их связь. Бэкхён опустил голову и выдохнул, не открывая глаз. — Надо осмотреть твою руку, — напомнил Чанёль, поднимаясь на ноги. — Где у тебя хранятся лекарства? — В ванной в шкафчике, — отозвался хозяин квартиры, прижимая колени к груди.       Стоило соулмейту отойти в соседнюю комнату, как вдруг стало пусто и холодно. Бэк опустил взгляд на свою левую руку и поморщился. Буквально через минуту в спальню вернулся Пак с небольшой коробочкой, где Хён хранил самые необходимые таблетки, пластыри и прочее.       Чанёль опустился рядом с ним и взял аккуратно его за руку: — Ты можешь пошевелить кистью?       Бэкхён нерешительно приподнял и опустил ладонь. — Уже хорошо, — улыбнулся Ёль, доставая из коробочки эластичный бинт. — Думаю, ты просто потянул мышцу. Ничего серьёзного. — Я люблю тебя, — ответил Бэк совсем тихо, когда Мастер начал бережно фиксировать запястье.       Чанёль промолчал, в глубине души расслабляясь: — Не туго?       Хён отрицательно качнул головой, и тогда Пак закрепил повязку. Наклонившись, он поцеловал травмированное место через бинт. — Я тоже люблю тебя, Бён Бэкхён, — Пак посмотрел в глаза соулмейта. — И я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности, так что… как ты смотришь на то, чтобы жить у меня?       Бэкхён округлил глаза, удивлённо приоткрывая рот. Жить у Чанёля? Он не ослышался? Но ведь так нельзя. То есть, так не положено… — Чанни… — только и смог сипло произнести он. — Отказа я не приму, — усмехнулся Ёль, легонько щелкнув возлюбленного по кончику носа.

***

— В смысле?! — челюсть Лу встретилась с полом. — Как это? Вот так просто? — Я бы не сказал, что всё так просто, — задумчиво выдохнул Бэк, согревая пальцы о горячую кружку чая. — Если учитывать всю ситуацию в целом. — Ну, то есть да, ты прав, но… это так неожиданно. Я бы не подумал, что он решится на это, — покачал головой Хань. — Чанёль создаёт впечатление закрытого человека, которому и одному вполне отлично. Бэкхён, ай, Бэкхён, сколько ещё загадок ты в себе хранишь? — А я-то тут причём? — удивился он, приподнимая одну бровь. — Ты смог привязать к себе такого мужика, — Лу улыбнулся. — Мы родственные души, — пожал плечами Бэк, тяжело вздыхая. — Не думаю, что это моя заслуга.       Лухань потянулся к другу и положил руку поверх бинта: — Как ты себя чувствуешь? — Всё в порядке… — Нет, я про твоё внутреннее состояние, — уточнил Хань. — Я вижу, что ты мечешься; не знаешь, что делать.       Бэкхён молчал. Как выразить всё, но, чтобы не вдаваться в дикие подробности. Его разрывало изнутри. Так, как он жил сейчас, он не хотел. Его вынуждают делать что-то, к чему он совсем не готов. Нет, он даже рад, что Чанёль забрал его к себе, он хотел бы этого, но, опять же, не сейчас. Не так быстро! Бэк сам о себе позаботиться не мог, а живя у соулмейта, на него сваливалось немало обязанностей, пусть Чан и говорил, что тот надумывает. Бён не мог позволить себе жить у другого человека просто так. Он чувствовал себя должным, а он не привык зависеть. — Лу, мне страшно, — поджал губы он, поеживаясь. — Я не хочу так жить. Я хочу убежать. Хочу скрыться, начать новую жизнь заново. — Но ты не можешь, — понимающе кивнул друг. — Хотя бы потому, что ты любишь того, кто есть здесь, в старой жизни. — И меня ломает на части от того, как мне плохо, — честно признался Хён, сдерживая эмоции. — Я уже пытался уйти от всего, уехав к родителям, но… Чанёль не отпустил меня просто так. Меня держит всё, в меня будто вцепились клешнями, утягивая в бездну. А я хочу всего лишь дышать. — Бэк… — Я не хочу так… не хочу жить, — парень сжал челюсти, жмурясь. — Я хочу жить, хочу радоваться солнцу, хочу любить, хочу быть счастливым… — Бэкки… — Но то, что я имею сейчас, я не могу. Я будто гнию изнутри, разлагаюсь, — Хён ощутил, как его обняли, и он сам повернулся к другу, обнимая. — Я не хочу жить. — Не говори так, пожалуйста, не говори, — Хань опустился на колени рядом с ним, с ужасом понимая, что у парня настоящая депрессия. — Это пройдёт. Веришь? Это всё кончится. Я буду рядом с тобой, Чанёль будет рядом. Мы поможем тебе. Думаю, тебе нужно поговорить с психологом. — Я не хочу ни с кем говорить. Мне больно, Лу, — всхлипнул Бэк, чувствуя себя тряпкой, об которую вытерли ноги. — Я кусок мяса для сталкера, за которым он не перестанет охотиться. И это может остановить… — Только чья-то смерть, — прошептал Хань, ощущая, как леденящий кровь страх подобрался к нему со спины. — Бэк, ты не умрёшь. Я не дам тебе этого сделать. Даже не думай! Если ты сделаешь с собой хоть что-нибудь, проиграешь ему! Понимаешь?! Ты не должен… — Мне всё равно, — перебил его Бэк и резко отстранился. — Мне всё равно. Я устал.       В глазах не было слёз, а в душе сожалений — Бэкхён опустошён: он в самом деле устал, устал бояться, устал жить, ожидая удара под дых. А ещё он хотел спасения. Покончить со всем этим казалось лучшей идеей, но он всё ещё таил жалкую надежду на то, что всё это кончится. Что кто-то просто придёт и решит все его проблемы. Кто-то сильный, кто-то, кто расставит всё по своим местам, стирая плохое будто ластиком. Парень почти кричал о помощи, а его не слышали: просто наблюдали, как скоро тот сдастся. — Бэкки, — после минутного молчания позвал Лу. — Тебе нужно взбодриться. Тебе нужно счастье. Тебе нужно сделать что-то, что ты ещё никогда не делал, но при этом это было бы в твоём стиле. Смени что-нибудь, тебе нужно начать с чего-то! Ты должен жить, как все молодые люди. Ты заслуживаешь этого!       Бэкхён нахмурился и облизнул губы. Ему на самом деле ничего не хотелось делать. А это замкнутый круг. Чтобы выйти из этого состояния, надо начать что-то делать, но что-то делать не хочется, и ты остаешься унылым овощем. Так не пойдёт. Бэк осознавал это, и понимал, что его лучший друг прав. — Ну, для начала уволюсь, — горько усмехнулся Бён, вспоминая, что каждая его смена заканчивалась ближе к полуночи. — Неплохое начало. Главное, не свернуть после этого не туда, — улыбнулся Хань. — Ты же знаешь, что я рядом, и ты в любой момент можешь прийти ко мне?       Бэкхён хмыкнул и положил ладонь тому на макушку: — Спасибо.       Уже начинало темнеть, когда Бэк собрался уходить от Луханя. Идти по темноте он вообще не планировал, так что заранее вызвал такси. На этом и Лу настаивал. Конечно, он мог бы попросить Чанёля, ведь тот сам ещё с утра предложил забрать его, но Бэк снова чувствовал бы себя должным. Он не хотел обременять лишний раз мужчину, так что решил обойтись собственными силами. Раньше же как-то жил? Уже сидя в машине Бэк проверил время. Оно близилось к восьми часам. В голове вертелись шестеренки после разговора с другом. Что-то менять. Что-то сделать. Что-то, что потрясёт тебя самого.       Кому: Чанёль♥        «Я почти у твоего дома».       От кого: Чанёль♥        «Ок».       Такси остановилось возле высотки в тихом районе, который с первого взгляда понравился Бэкхёну. Расплатившись с водителем, он вышел из машины, и та сразу отъехала, оставляя одинокого парня наедине с улицей. Было прохладно, а на душе, что удивительно, спокойно. Не хотелось, чтобы это кончалось. В такой момент он ощутил себя по-настоящему живым. Он… был счастлив?       Его спины коснулись чужие пальцы, а потом скользнули под руками, обнимая, а широкая грудь прижалась сзади. Тёплые губы оставили поцелуй на виске, и Бэк почувствовал тонкий аромат сигарет, который мешался с запахом парфюма, создавая его. Чанёля. — Не замёрз? — шёпот на ухо будоражил до мурашек, и Бэк положил ладони поверх его. — Нет, — отозвался он и развернулся в чужих руках лицом к мужчине. — Я хочу сделать татуировку.