Часть 1
27 мая 2016 г. в 12:47
Он обнимал меня ровно два раза в год: на мой и свой день рождения. Но его объятия всегда были особенными: в них не было отрешенности и холода, только искренняя любовь, которая на несколько секунд согревала меня изнутри и затягивала раны. Его большие руки обвивали меня, прижимая ближе к себе (в эти моменты казалось, что еще чуть-чуть, и он меня сломает или раздавит). Я чувствовала его сердцебиение, забывала, как дышать, и всегда пыталась отстраниться, мол, хватит, я не люблю обниматься, забыл что ли. Вечно отмахивалась от его комплиментов, приговаривая, что хватит нести эту несусветную чушь о том, как чудесно я сегодня выгляжу, как мне идет это платье и тому подобное. Мое имя, слетавшее с его губ, звучало всегда как-то по-особенному, его вечное «все будет хорошо, не переживай» давало надежду до утра.
Он был высоким, на голову, а может и две, выше меня. У него серо-голубые глаза, довольно странного и безумно красивого оттенка в реальности, который невозможно перенести на бумагу красками или описать словами. Он обладал черными, как смоль волосами, которые в большинстве случаев были аккуратно уложены, а иногда наоборот ужасным образом взлохмачены, но от этого он выглядел только лучше. Также у него приятные черты лица, не смазливые или приторно-сладкие, а именно приятные взгляду. Он никогда не был обделен женским вниманием, вокруг него всегда крутилось куча девушек и это, конечно же, ему льстило. Он начинал c ними отношения (хотя вряд ли это можно назвать отношениями), а они наивно полагали, что нашли своего короля Артура в сияющих доспехах, но он быстро с ними расставался, объясняя это тем, что они слишком скучные, обычные или « совсем не его тип».
Я всегда думала, что он подставит мне дружеское плечо в трудную минуту, что не даст мне утонуть и обязательно бросит спасательный круг, но именно он повел меня ко дну.
Я ведь любила его, хотя и запирала это съедавшее меня изнутри чувство на тысячи замков, воздвигала вокруг своего сердца стены, которые он, как мне казалось, был не в силах сломить. Я делала все для того, что убить, забыть, подавить это чувство. Ведь худшее из того, что могло случиться — уже произошло.
Все изменилось, когда на него двадцатилетие он пришел с девушкой. В его глазах что-то поменялось, улыбка была до ушей, как у чеширского кота, а рука крепко сжимала ее, переплетая пальцы. Мир вдруг остановился: самолеты на мгновение перестали падать, тарелки биться, а я слышала, как мое сердце разбивается на тысячи кусочков, разлетающихся по комнате, отдающихся звоном в моей голове. Предательский ком подошел к горлу, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть, несколько секунд и я бы испарилась, убежала, скрылась за той дверью, но было слишком поздно. Он уже был на расстоянии вытянутой руки, еще один шаг и… его рука касается моего плеча, притягивая к себе.
— Что даже не обнимешь именинника? — уголки его губ потянулись вверх.
— Да ладно тебе, ты еще сегодня наобнимаешься, — ответила я, осушая бокал, пытаясь делать вид, что все в порядке, а на самом деле хотелось провалиться под землю да поглубже, лишь бы не видеть его, их.
Он пробрался глубоко в сердце, под кожу. Его присутствие не выжжешь огнём, не отмоешь водой, не вытравишь из себя никаким известным способом, он словно яд, впитавшийся в кожу, текущий по венам, но именно его невидимое присутствие заставляло чувствовать себя живой и просыпаться по утрам. А с другой стороны, что я хотела? Я же знала, что все себе напридумывала, ведь если бы он видел во мне что-то большее, то сделал бы первый шаг или хотя бы дал это понять. Наверное, верить в то, чему не суждено сбыться, — мой конек. Самое смешное в этой ситуации то, что он даже не знает, что я чувствую. А я понятия не имею, как ему это сказать. Как сказать лучшему другу, что бесповоротно влюбилась в него? Правильно, никак.
— Ты точно в порядке?
—Конечно, все отлично. Не переживай за меня, — ответила я, с улыбкой уходя от него.