Расцвет моей жизни и дьявольская ревность

Венера сидела на парковой лавочке, которая была окружена деревьями, чувствуя себя самой счастливой девушкой на свете. Она искренне улыбалась яркому солнцу, голубому небу и облакам. И когда она успела так измениться? Кай в считанные секунды подбежал к ней с двумя бутылочками клубничного сока: — Прости, что так долго. Венера взяла бутылку и приложила ко лбу. По коже быстро пробежал приятный холодок, которого так не хватало в жгучую жару. Она открыла бутылку и принялась пить. Прохладная красная жидкость растеклась по горлу. Сок казался Венере слаще, чем обычно. Вероятно, потому, что его купил для неё Кай. Венера видела любовь даже в мелочах. Кай… Почему Венера раньше не обращала на него внимания? Всегда ли он был таким… любящим? — Это ещё не всё, подожди секунду. Закрой глаза и не открывай, хорошо? Девушка послушно закрыла глаза. Он приготовил ей сюрприз? Что же это? Венера сгорала от нетерпения! — От-кры-вай, — произнёс Кай. Открыв глаза, Венера увидела две алые, как свежая кровь, розы в руках у юноши. Он улыбнулся и продолжил: — Это мой подарок. Видишь, одна роза короче. Это ты. А та, что длиннее — я. На щеках Венеры заиграл легкий румянец. Это был самый приятным подарок, который она когда-либо получала. Даже Сеттон ей такого не дарил. Но… — С-спасибо, Кай, — Венера взяла розы в руки, — Знаешь, Кай, две розы обычно дарят только мёртвым. Но мне всё равно приятно. Парень извинился и уже был готов забрать цветы, но Венера не отдавала. Она тихо прошептала, так, чтобы он не слышал: «Ты всё правильно сделал». Когда девушка вернулась домой, она поставила цветы в вазу и посмотрела на руки. Шипы немного поранили её длинные и тонкие пальцы. На них было несколько капелек крови. Не надо было так сжимать их в руках. Интересно… А с любовью — так же? С одной стороны — это прекрасное чувство, красивей какого не сыскать, а с другой -- оно может оставить раны. А раны могут быть от самых мелких до тех, которые останутся на всю жизнь. Умеют ли любить вечно счастливые люди? Венера легла на белый мягкий ковёр. Шух-шух. Голова заёрзала по ковру. Пряди рыжих волос лежали на нем, словно экзотические змеи. На секунду перед её глазами промелькнула чудная картина. Она и Кай. Они оба сжимают в ладонях те самые розы. Розы, которые их символизируют. Они лежат на земле, и их розы, словно неразлучники, лежат рядом. Глаза прекрасной пары закрыты. Они… Умирают? Ну и пусть. Какая разница, будет ли Венера жить или умрёт? Главное, что Кай, который по-настоящему любит её, рядом с ней. Всё. Больше ничего не нужно. Тогда-то она и поняла. Это конец. Последнее, что связывало их с Сеттоном, треснуло и раскололось. Теперь она свободна от него и может начать новую жизнь. Жизнь… Вместе с Каем. — Ах, спасибо, Сеттон, — кричала девушка, — Спасибо, что понял и покинул меня. Счастливая, Венера решила начать всё заново, начать с самого простого и важного шага. С Мэри. Взяв её номер и объяснив это элементарной в ней заинтересованностью, Венера назначила с ней встречу. Она никогда не была настолько лицемерна! Ей никогда ещё не приходилось так скрывать отвращение. Это же её новая жизнь. А значит, и чувства будут новые. И вот. Назначенное время подошло. Мэри всем телом чувствовала подвох, как в первый день их встречи. Но она не знала, что произойдёт дальше. Резкий удар в спину — и вот, она лежит на асфальте. Последнее, что она помнила, это безумные васильковые глаза и болезненный укол в руку. А проснулась она в подвале. Связанная. С кляпом во рту. Как в старых фильмах ужасов. И почему всё обернулось именно так.. так странно.. Её похитительница показалась перед ней: — Приве-етик, — в руках безумной Венеры были плоскогубцы, — А кто это проснулся? Наша милая блондиночка? Девушка схватила жертву за руку: — Ах, какие нежные ручки, какие длинные ноготки! Каю бы понравилось идти с тобой под ручку. Но ногти я особенно хвалю. Так и хочется их… Оторвать. Венера резко выдрала плоскогубцами ноготь с мизинца Мэри, заставив жертву испуганно мычать. М-м-м! М-м-м! — Чудесно! Чудесно! — приговаривала безумная и поочерёдно вырывала ногти левой руки. Кровь текла красивыми алыми струйками, словно расплавились чистые рубины. Там, где раньше были белковые пластинки, теперь осталась безобразной формы плоть. Мэри потеряла сознание. — О, т-так быстро?! Но мы же только начали, это скучно! Я хочу ещё играть, Мэри! Эта фраза отдавалась от стен подвала гулким эхом. Безумный голос понравился Венере и она стала повторять эту фразу снова и снова. Так она окончательно потеряет рассудок. Или уже потеряла? Ну и пусть. Да, теперь она безумна. Да, теперь всё не будет как раньше. Да, теперь она будет врать всем, даже себе. Пусть. Кай… Теперь принадлежит ей. И больше ничего не нужно. Венера переоделась в чистое платье и кинула окровавленную одежду в стиральную машину. Отстирается ли? В голове пролетело мимолётное воспоминание. Сеттон прижал её к стене, одной рукой держа за плечо, второй — за запястье. Лицо Венеры было заплаканное с кое-где размазанной тушью: -- Отпусти! — Венера! Я правда не изменял тебе, клянусь! — оправдывался Сеттон. — Да? тогда что эта идиотка Веста делает голой в твоей комнате?! Парень промолчал. — Вот видишь! Зачем она тебе?! Тебе мало меня?! Сколько раз это уже было?! Сеттон отпустил Венеру и залез рукой в карман… Он достал оттуда лезвие от бритвы… Приложил к запястью. — Прости… Прости меня… Я правда люблю тебя. — Ты что творишь, идиот?! — девушка забрала у него лезвие, поранившись, но не обратив на это внимание. Она обняла его. И они долго стояли так. Хмпф! Так любил, что столько раз изменял ей? Где? Где была его любовь? Ай, ладно… Уже не важно… Ничто не важно… Венера набрала номер Кая. Он был рад слышать её голос. Но… Он услышал только одно: «Кай! Кай! Ты хоть знаешь, как сильно я люблю тебя?!» — и девушка тут же повесила трубку. Вот он. Самый счастливый момент, как показалось Каю, в его жизни. Она наконец-то ответила ему взаимностью! Теперь они могут быть вместе! Им столько всего предстоит! Ведь Кай ещё даже не ходил с ней под руку, не целовался. Ах… Как прекрасно. Но подождите… В голосе Венеры были нотки… Безумия? Да, пожалуй так. Нет, стало быть, показалось. Что за глупый вопрос? Конечно же, он знает о её любви! Или не знает?