Inseparable

— Чтоб унитаз сверкал, когда снова сюда зайду, — с усмешкой наслаждения сказал высокий, смуглый парень. Такие приказы слетали с его пухлых губ довольно часто, и получали их маленькие дети. Если старший говорит — надо выполнять. Такие правила в детдомах. Ты младше, значит, над тобой будут издеваться, тебя будут унижать и избивать. Потому младшим проще просто слушаться старших и выполнять их приказы. Как ты вырастешь, то займешь место тех, кто издевался над тобой, и сможешь отыграться на новых детях за свои унижения. Парня, отдавшего приказ, зовут Ким Чонин, и он один из тех, кто не проходил жестоких издевательств в детстве. Чонин попал в детдом за три года до своего совершеннолетия из-за автокатастрофы, унесшей жизни обоих его родителей. У подростка не было других родственников, потому он и попал в детский дом. Раньше Чонин слышал о том, как плохо живется детям в этом месте, но он и представить себе не мог, что все это лишь половина от правды. Он понял, что не должен выделяться, и через год уже был «своим». После приказа, отданного младшему ребенку, Чонин вышел из туалета и направился к своим друзьям. Компания из трех человек сидела на диване и разговаривала о важных для них вещах. Чондэ говорил, что сегодня его послали отвозить важные бумаги «какому-то значительному дядьке», и что он запомнил его адрес. Ифань с довольной улыбкой слушал это, а сидящий рядом Бэкхен задумчиво смотрел в стену. — Тао и Лухан еще не пришли? — спросил Чонин. — Они разбираются с тем говнюком, что тогда нас сдал госпоже Чхве, — ответил Бэкхен. — Я бы сам его убил, но он не достоин того, чтобы мои руки пачкались его кровью. — Вообще-то, они его не убивают, — сказал Чондэ. — Хотя зря. — Да, из-за того придурка Исина и Минсока лишили еды и воды на день, — задумчиво произнес Ифань. — Черт, как я хочу свалить отсюда и никогда не возвращаться. — Все хотят, — усмехнулся Кай. — Я не рассказал все до конца из-за вас, — перебил всех Чондэ. — Этот дедок, которому я документы вез, в неплохом таком доме живет. — И что с этого? Ограбишь его? — недовольно покосился Бэкхен на друга. — Ага, обязательно. Мой мозг работает лучше твоего, Бен Бэкхен. — Вот здесь я бы поспорил, — усмехнулся Чонин. — Хватит, идиоты, — сказал Ифань. — Расскажи уже, что ты там такого сделал. — Я и пытаюсь! Короче, у этого дедка есть жена, которая так умилилась тому, что несовершеннолетний мальчик сам зарабатывает себе на жизнь, что не удержалась от похвалы. А когда она узнала, что я из детдома, так вообще позвала меня выпить чай и дала свой номер со словами: «Звони, если что-то понадобится». — С чего это она такая добрая? — с подозрением в голосе спросил Бэкхен. — Я тоже так сначала подумал и спросил. Она с горем сообщила, что недавно у нее умер внук моего возраста, — положив руку на сердце, театрально произнес Чондэ, изображая грусть и сочувствие. — Все прекрасно складывается, — усмехнулся Ифань. — Где, кстати, эта Чхве шатается? Долго ее еще не будет? — Я без понятия, — ответил Чонин. — Она сказала, что к ее возвращению сортир должен сиять. Этим уже занимается мелкий. — Который из всех? — спросил Ифань. — Который Минхек. — Значит так, пока ее нет, надо достать еду для Исина и Минсока, — сказал Ифань. — И кто этим займется? — Я уже этим занялся, — сказал кто-то, подошедший со спин парней. Этот голос принадлежал невысокому, но выглядящему очень угрожающе парню по имени До Кенсу. Проживая в суровом детском доме, с трудом можно оставаться милым и дружелюбным. Там можно только выживать, чем и занимаются десять парней. Все они — уличная банда, шатающаяся по неблагополучным районам и зарабатывающая какие-то деньги самыми разными способами. Мелкие ограбления учеников средней школы или подработка в андеграунд-кафе. Только у Чондэ есть постоянная работа: он курьер. Умудряться работать, находясь в детдоме, сложно, но он может быть непойманным. Дли них главное — иметь хоть одну свою копейку. У этой банды уже есть авторитет среди других уличных хулиганов, их уважают, некоторые даже боятся. Лидером здесь является Ву Ифань, он же Крис, как известно в андеграунде. У многих из этой банды есть свои прозвища, которыми они пользуются на улицах. Например, Чонин является Каем, Минсок — Сюмином, Исин — Лэем, Кенсу — Дио, а Чондэ — Ченом. Все они стараются выбить себе хорошую жизнь, хотят поскорее уйти из этого детдома и жить без ограничений, правил и издевательств. — Почему они не выходят из комнаты? — спросил Бэкхен. — Чхве же нет. — Без понятия, — сказал еще один подошедший парень. У него была запоминающаяся внешность: в основном, это из-за высокого роста и больших, оттопыренных ушей. Маленькая девочка, недавно оказавшаяся в детском доме, даже назвала его эльфом. Этого парня зовут Пак Чанель. — Может, боятся, что какой-нибудь бесстрашный все сольет Чхве, если не Кюхену. — Слишком много здесь этих бесстрашных развелось, — со злостью сказал Бэкхен. — Не хочу признавать, но я с тобой согласен, — дополнил Дио. — Скоро уже время, где Тао с Луханом ходят? После того, как Кенсу произнес этот вопрос, как по волшебству, в комнату вошли те самые Тао и Лухан. На их лицах светились довольные ухмылки, парни самодовольно держались за свои кулаки, всем своим видом давая понять, что тот парень больше не посмеет и слова сказать в их сторону. В основном, постарался Тао, конечно. — Проблема полностью решена, — сообщил Лухан. — У вас есть какие-то проблемы? — спросил этот красивый, но пугающий голос. Как только любой ребенок из этого детского дома его слышал, то понимал — плохого не избежать. Парни развернулись, и их взору предстал Чо Кюхен — директор этого учреждения. Бэкхен недовольно скривился, не скрывая всю неприязнь к этому человеку. Он всегда ходил в дорогих костюмах, как говорится, с иголочки, а на лице этого человека играла неприятная улыбка. Пусть он и был еще молод — Кюхену было около тридцати лет — получил эту достаточно высокую должность. И на лицо он был красив, вот только для проходящих мимо людей или малознакомых с ним, но никак не для воспитанников его детского дома. Они все как один испытывали к нему неимоверное отвращение. — Конечно нет, директор Чо, — учтиво поклонился Тао и натянул на лицо фальшивую улыбку. — Все более, чем прекрасно. Ровно в этот момент из туалета вышел упомянутый Каем раннее Минхек, чтобы сообщить, что он выполнил приказание. «Я все помыл, Чонин-хен», — выкрикнул мальчик, а Кай был готов мысленно его убить. От Кюхена эта фраза никак не ускользнула, потому он мерзко улыбнулся и подошел к маленькому Минхеку, уже понявшему, что он совершил глупость. Директор Чо присел и спросил: «Тебя заставляли что-то делать?» Мальчик отрицательно покачал головой. — А даже если бы заставили? — недовольно сказал Бэкхен. — Вы бы нас отсюда выгнали, да? — Бен Бэкхен, ты со мной уже не в первый раз споришь. — Просто вы не в первый раз даете повод. Ифань строго посмотрел на Бэкхена, но это не заставит его замолчать. Такие стычки между ним и Кюхеном и впрямь происходили достаточно часто. И Бену часто доставалось. Его могли лишить еды, запереть в комнате или драить унитазы. И он все это прекрасно знал, но остановиться просто не мог. — Ты сейчас договоришься, — с улыбкой оповестил его Кюхен. — Как насчет того, чтобы пару дней посидеть у себя в комнате без еды? — Это уже давно не угрозы. — Ну раз этого ты уже не боишься, то получишь кое-что новое, — усмехнулся Кюхен. — Мне пора, детки, не скучайте. Под «кое-чем новым» Кюхен тогда имел в виду действительно вещи, которых с Бэкхеном еще не делали. В ту ночь его избили в его комнате другие взрослые парни — его соседи. Разбили лицо и сломали руку, оставив Бена лежать и изнывать от боли до утра. Как позже выяснил Кенсу, они сделали это, чтобы Кюхен отпустил их из детдома на несколько дней.

Каждый мечтал уйти отсюда. Хотя бы на короткое время. И каждый добивался этого самыми разными способами.