Спецзадание

Дегтярев поморщился. Бар на Складах у свободовцев благоухал: какие-то молодцы сподобились выкурить косяк прямо в помещении. За это они, конечно, были быстренько отсюда вытурены молодым барменом, но вонять от этого в маленькой подсобке меньше не стало. Под потолком стоял слащавый полупрозрачный дымок, из-за которого слезились глаза. Тошнотворная, приторная смесь травки с другими порошками сомнительного происхождения и состава сильно била в нос, и майору даже казалось, что он вот-вот одуреет и в состоянии наркотического опьянения отправится искать на свой зад приключений. У долговцев такое бы не прокатило. Тут же вздернули бы или расстреляли на месте — здесь уж как повезет. Но на то они и свободовцы, чтобы творить всякий беспредел и не нести за это никакого наказания. Те двое наверняка еще докуривают свои косяки за баром и в угаре глупо смеются собственным мыслям. Майор опрокинул граненый стакан, остатки водки обожгли гортань, потекли в желудок и ударили в голову. Мужчина огляделся, прищурился и почесал затылок: по разным углам, словно не поделившие кусок колбасы коты, расселись Шрам и Стрелок и сверлили взглядами стенки. Дегтярев все утро безуспешно ломал голову над тем, что же произошло у этой неразлучной пары. Они вместе с незапамятных времен. Еще, наверное, с того момента, как матушка-Зона начала свое существование, а Шрам был молодым и с нормальной памятью. А тут вдруг такой казус. Прямо заголовок для сталкерской газеты: «Сенсация! Шрам и Меченый разбежались по разным углам!» Дегтярев улыбнулся своим остроумным мыслям и огляделся еще раз. Он заметил также, что у наемника, одиноко и мрачно стоявшего поодаль всех, под глазом красовался огромный синяк, который он то и дело осторожно ощупывал, немного морщась. Нетрудно догадаться, кто автор этого фингала. Итак, что мы имеем? Двух обиженных взрослых мужиков, разбежавшихся по разным углам бара и не желающих даже смотреть друг на друга. А еще одного умного, хитрого, изворотливого и ловкого майора с неиссякаемым талантом и ярым желанием вкусить истину, а затем помирить поссорившихся взрослых, больше похожих на маленьких детей. Так что же все-таки произошло? Если бы майор не знал этих сталкеров так хорошо, как знает сейчас, то просто бы подошел и спросил прямо в лоб. Но Дегтярев прекрасно знал и Шрама, и Стрелка, и все их особенности характера вместе с разнообразными закидонами. И он в курсе — на прямые вопросы ему никто никогда и ни за что не ответит. Шрам, который угрюмо потирал ушибленную и до сих пор болевшую скулу, был в принципе не разговорчив и очень скрытен. Ну, природа у мужика такая. Но и Стрелок, хоть и являясь крайне добрым и отзывчивым малым, которому можно доверить любую, даже самую сокровенную тайну, никогда особо не говорил о своих проблемах. Из него правду, наверное, и клещами не вытащишь. Клещи — не водка. А водка творит чудеса. Первым пунктом в плане Дегтярева под названием «примирение двух идиотов» стала покупка одного литра обыкновенной сталкерской водки. Нельзя отрицать, что эта штука незаменима в Зоне: и повеселеть можно, и рану обработать, и помянуть падших. А еще развязать кому-нибудь язык и выудить нужную информацию. «Этим мы сейчас и займемся. Что ж, майор, вы получили специальное задание. Приступить к выполнению!» — думал Дегтярев, подходя к барной стойке, которая на самом деле являлась какой-то нескладно сколоченной длинной деревяшкой, присобаченной к железному основанию. За ней развалился молодой бармен. Во рту у него виднелась тоненькая соломинка. Он почти спал, прикрыв зеленые, как его собственный комбинезон, глаза и заведя руки за затылок. Сидел парень на смастеренной, видимо, теми же умельцами хлипкой табуретке, готовой в любую секунду развалиться под весом человека. Одна только поза бармена выражала все его вселенское безразличие к внешнему миру и полное абстрагирование от реальности. — Эй, парень, у вас тут водка почем? — спросил Дегтярев, ощупав нагрудные карманы в поисках налички. Бармен медленно и лениво приподнял тяжелые веки и презрительно зыркнул на майора, показывая свое нежелание говорить с потенциальным покупателем и полное равнодушие к нему. — Бутылка или стакан? — вяло спросил он, и тоненькая соломинка двинулась из одного уголка губ в другой. — Бутылка. — Триста рублей будет, — бармен так же лениво потянулся, с удовольствием слушая мелодию хрустящих суставов. — Сколько?! А ты не оборзел ли, парень? — покупая стакан водки по двадцать пять, майор совсем не ожидал такой цены от литра. — А я что? — зеленоглазый бармен сдвинул брови и посмотрел на Дегтярева еще более презрительно, чем прежде. — Это не я цены тут устанавливаю. Начальство сказало триста — я продаю за триста. Такие порядки, дядя. Майору совсем не понравилось слово, с каким к нему обратились, но промолчал. Он вздохнул, поняв, что спор тут бесполезен, порылся в карманах и начал долго отсчитывать оговоренную сумму. — Слушай, у меня тут только двести пятьдесят, — сказал Дегтярев спустя какой-то промежуток времени, за который бармен с зелеными наглыми глазами успел снова облокотиться на стену и задремать. Майор врал, потому что деньги у него имелись. Просто не так много, как хотелось бы. Да и перспектива потратить последние копейки, выданные СБУ, на бутылку водки не радовала Дегтярева. Свободовец поглядел на невинно улыбающуюся физиономию военного, фыркнул и встал с табуретки, хрустнув еще парочкой костей. — Уговорил, — наконец изрек он, ни одной клеткой мозга не веря, что майору правда не хватает. — Только потому, что симпотный. Давай сюда свои двести пятьдесят. И пока Дегтярев стоял в небольшом (мягко сказано!) замешательстве от неожиданного комплимента, бармен наклонился к ящику с бутылками прозрачной живительной влаги и с характерным «тук!» поставил одну из них на деревянную поверхность прямо перед майором. Последний решил побыстрее забрать покупку и смыться от этого странного парня, для которого вдруг стал «симпотным». «Только если начальство узнает и спросит за это, то припомнит тебе Зона, майор…припомнит», — усаживаясь на место, тихо бурчал себе под нос зеленоглазый. Немного придя в себя, Дегтярев вспомнил про свое спецзадание и поспешно, чтобы никто не заметил, сунул «Казаков» в рюкзак. А то найдутся еще «любители выпить», которым отказать — себе дороже. Не зря же он отдал двести пятьдесят целковых этому укурышу, который его еще и оскорбил. Майор бросил вызов сам себе и окончательно решил докопаться до правды-матки. Вторым пунктом обозначился стоящий в темном углу Стрелок. Легенда стоял, поставив локоть на твердую поверхность грязного неотесанного стола, который лучше любой собаки мог ободрать костюм. Его худющая высокая фигура одиноко серела на фоне веселящихся свободовцев. — Утро доброе, Легенда! — весело поздоровался Дегтярев, звонко хлопнув старого друга по плечу. — И тебе привет, майор, — Стрелок повернулся к нему, стараясь подавить явно проступающую грусть. — Только я же просил тебя не называть меня так… — Ну чего ты, Меченый? Заболел что ли? — стараясь сделать вид совершенно несведущего и очень наивного человека, продолжал военный. — Все у меня в порядке, — услышав эту фразу, которую Стрелок буквально выдавил сквозь зубы, хитрый майор ухмыльнулся. «Прямо как моя жена. Обидится и не говорит ни в какую, в чем я провинился. Ясно все с тобой, Меченый. Ясно…» — А что так? Выпить не хочешь? — Извини, но нет. — Да ладно тебе. За мой счет. Бахнем, как в старые времена! — Нет, Саш, я завязал. Последняя фраза сначала повергла Дегтярева в полнейший шок, потом вызвала недоумение, а затем заставила задуматься. «Что, так сильно разругались?» — А че случилось-то? — Ничего, — грустно опустив глаза, сказал Стрелок и уставился в пол. Говорить, по-видимому, он больше не желал. «В точности моя Наташка. Ладно уж. Один не сказал, а второй-то обязательно расколется. Шрам падок на водку», — подумал майор, с тоской разглядывая приунывшего Стрелка. — Ну, ладно тогда. Бывай. Если потолковать захочешь — подходи. И это… сильно не депрессуй тут, — военный задорно подмигнул другу, на что получил в ответ слабую полуулыбку, и отошел. Дегтяреву в некоторой степени стало даже жалко Стрелка. Майор никогда его таким не видел. Таким потерянным, подавленным и грустным. Захотелось отчитать Шрама, как маленького пацана, за то, что обидел девочку. «Черт-те что творится». Третий пункт специального задания расположился на другом конце бара и был так же одинок. — Привет, наемник! — поздоровался военный, дружелюбно улыбаясь старому знакомому. Шрам медленно повернул голову на источник звука и сухо, натянуто улыбнулся. — Здравствуй, майор. Дегтярев заметил подле друга три опустошенных стакана из-под водки и присвистнул. «Уже успел наш друг. Но еще не совсем». — А сегодня что, праздник какой? — поглядывая на стаканы, на дне которых еще виднелись горькие капли, спросил военный. — Нету сегодня никакого праздника… — А чего ты пьешь? Шрам агрессивно блеснул светлыми глазами. — А ты чего прицепился, майор? Хочу — пью. Дело мое. — Да ты не нервничай так, Шрам, — вскинул брови Дегтярев. — Я просто присоединиться хотел. — Хотел да вспотел. Не осталось у меня ни капельки. — Так у меня есть. При виде новенькой бутылки, светящейся, как божество, в свете тусклых ламп бара, наемник мигом изменился в лице. — Че ж ты сразу не сказал, майор? Бахнем? — спрашивал Шрам, открывая заветную бутылку и наливая обоим по стакану. — Бахнем! — весело сказал Дегтярев. Они выпили. Вернее, выпил только Шрам, управившись почти в два глотка. Влил в себя целый стакан, после звонко поставил его на стол и, зажмурившись, утер губы рукавом темного плаща. А майор, желая сохранить сознание, лишь приложил губы к краю граненого стаканчика и не сделал ни единого глотка. — А ты чего не со Стрелком? — как бы невзначай начал важный разговор Дегтярев. — Да пошел он, — горько сказал Шрам, закусывая кусочком хлеба, лежавшим на тарелке перед ним. Ничего другого не было. Хитрый военный решил повременить и увести разговор чуть подальше, наливая наемнику все больше и больше, и с торжественным «Бахнем!» делал вид, что вместе с ним вливает в себя уже третью порцию. — Рассорились мы, — спустя полчаса пустых разговоров Шрам, наконец, раскололся. — Как это? — в голосе майора проскользнуло деланное удивление. Надо сказать, что он уже устал слушать непонятные рассказы Шрама, пропуская три четверти информации мимо ушей, а его ноги сильно затекли от неудобной позы, поэтому изумление получилось так себе. Но наемник, будучи уже под властью алкоголя, этого не заметил. — Да так, — вздохнул Шрам, виновато вертя в руках пустой стакан и стараясь не смотреть на собеседника. — На задание я ходил. Послали нас, значит, с Крысой артефакт один выудить за Темной Долиной. Ну-у, дорогущий, ничего не скажешь. Красивый-красивый! Шар полый, а внутри у него будто искры зеленые летают. И резко замолчал. — Ну и что дальше было-то? — Ну, шныряли мы по заданной учеными с Янтаря местности — искали. А его то ли ветром удуло куда, то ли мутант унес какой — оказалась эта красотища, в итоге, дале-еко от отмеченного места. Задержались мы с ней ненадолго. — С ней? — Дегтяреву показалось, что он ослышался. Или Шрам снова что-то попутал. — Крыса — это она. Сталкерша. У майора голова пошла кругом. Этот противный слащавый дымок в воздухе все еще давал о себе знать. — Ну и вот, — продолжил наемник. — Задержались на ночь. На нас еще и кровосос напал тогда. Плащ мне изорвал, сволочь недобитая. Крыса мне жизнь, можно сказать, спасла. Пристрелили вместе эту суку с щупальцами. Вернулся, а этот, — тут Шрам кивком головы указал на Стрелка, все еще стоявшего в своем углу, — мне истерику закатил. Мол, «эта фурия тебя соблазнила», «ты чертов изменщик», «дела иметь с тобой больше не хочу», «чтоб ты сдох, гнида», «катись отсюда» и так далее. Еще бы посуду побил, ей-богу. — Побил, да только не посуду, — усмехнулся Дегтярев, покосившись на синяк под глазом наемника. — Смейся-смейся, майор, — угрюмо пробубнил Шрам и отвернулся. — Да я не смеюсь. Я, брат, тебе помочь хочу. — Это как же ты мне поможешь? — наполовину насмешливо наполовину заинтересованно спросил поддатый наемник. — Есть у меня план, — потирая ладони, ухмыльнулся Дегтярев. Яблоко раздора он узрел, теперь пришло время мирить этих идиотов. И вот в дело включается гениальный майор. — Ты ведь понимаешь, что мириться придется тебе? Гордость ведь не задавит? Если бы Шрам не был таким уставшим, он бы обязательно врезал этому майору. Но наемником овладела зеленая тоска, и он только покорно кивнул, исподлобья глядя на своего потенциального спасителя. — У меня есть два наушника беспроводных с микрофоном для связи. Гарнитура называется. — По-русски говори, майор. И ближе к делу. — Ты фильмы про спецназовцев или шпионов смотрел? Штучки они такие на уши надевают и разговаривают по ним. Я тебе одну дам, а другую заберу себе. — А они откуда у тебя? — принимая малюсенький предмет странной формы, спросил наемник. — Служба Безопасности выдала. Слушай план: ты идешь к Меченому мириться. Что говорить я тебе по гарнитуре продиктую, а ты те слова повторишь. Главное сделай искренние глаза и очень виноватый вид. Ему понравится, — вспоминая свою Наташку, диктовал Дегтярев. — А я отойду подальше, чтоб на меня не глазели. Шрам установил гарнитуру и, покосившись на так и не допитый майоровский стакан с водкой, не побрезговал осушить его. Для храбрости. Наемник еще раз с надеждой взглянул на военного, будто бы собирался идти на смертную казнь. Дегтярев лишь ободряюще похлопал чуть шатающегося Шрама по плечу, как бы говоря «все будет хорошо, брат». — Доброе утро, — поздоровался Шрам, опираясь рукой на поверхность стола рядом со Стрелком. Хоть наемник и выглядел относительно спокойным, в голове у него под действием алкоголя и волнения все мысли были спутаны и связаны в морские узлы. Меченый от неожиданности вздрогнул и обратил свои карие глаза влево, на источник звука. — Ну привет, — как-то разочарованно протянул он, опуская взгляд. «Меня слышно?» — шипел в наушнике наемника Дегтярев. Шрам лишь тихо хмыкнул ему в знак согласия. «Значит так. — Тут неисправная, видимо, гарнитура громко и надрывно захрипела. — Говори ему: ты очень красивый сегодня». Шрам ничегошеньки из сказанного, кроме отдельных слогов, не расслышал, но очень постарался воспроизвести слова Дегтярева своим заплетающимся языком. — Ты не хочешь помыться сегодня? — Что? — переспросил Стрелок, посмотрев на наемника. — Что ты сказал? «Ты идиот!» — зашипели в наушнике. А потом намного громче и отчетливее сказали: «Ты очень красивый сегодня». Но то, что майор выговаривал слова чуть ли не по слогам, сломанной гарнитуре (чтоб тебя, СБУ) и полупьяному Шраму ни капли не помогало. — Ты идиот! — вдруг пробасил наемник, снова пытаясь достроить неуслышанное предложение, которое должно помирить его со Стрелком. — Ты очень массивный сотня. Шрам сказал это с таким гордым видом, будто сделал какое-то великое открытие. Он еще старался, как и сказал майор, вложить в свои речи как можно больше искренности и раскаяния и думал, что получается это у него неплохо. А Стрелок, широко раскрыв глаза, ошарашено смотрел на наемника и совершенно не понимал, что за ахинею несет эта пьяная свинья. — Шрам, ты одурел? — начиная раздражаться, спросил он. Дегтярев в другом конце бара прикрыл лицо рукой. Казалось, положение и так хуже некуда и исправить уже ничего нельзя, но майор не терял надежды и все-таки решил попробовать наладить контакт. Он подошел чуть ближе к паре, думая, что это усилит сигнал и его станет нормально слышно, и, ловя на себе многочисленные недоумевающие взгляды свободовцев и других сталкеров, попытался справиться с переполняющей его злостью к Шраму. Не надо было ему столько пить. Военный тяжело выдохнул и осмелился взглянуть на Стрелка. Увиденная гримаса Легенды никак майора не обрадовала, поэтому он поспешил отвернуться, собраться с духом и, словно маленькому ребенку, по слогам продиктовать нужные слова. «В этом мире есть только две бесконечные вещи: это Вселенная и моя любовь к тебе!» — Дегтярев вспомнил еще одну романтичную фразу и отчетливо, как можно громче сказал ее прямо в микрофон гарнитуры, надеясь, что наемник образумится и повторит все правильно. Не успев договорить, майор заметил, как стоящий напротив него сталкер в обычной кожанке разглядывает его как сумасшедшего и непонятливо хмурится. — Парень, у тебя все в порядке? — подумав, изрек он. — Да, — злобно отрезал военный и отвернулся от неизвестного. Некогда сейчас разговоры разговаривать. Тот постоял еще пару секунд в замешательстве, подумал, покрутил пальцем у виска и ушел. — В этом мире есть током две конечные щи коленная моя любовь к себе! — самодовольно и даже весело продекламировал Шрам, глядя Меченого, который постепенно терял терпение. Его правый глаз нервно подергивался. Спустя три секунды наемник, довольно улыбаясь, ни с того ни с сего добавил: «Да!» — Шрам, иди отсюда подобру-поздорову. Или еще раз по морде получить хочешь? — Стрелок не на штуку разозлился, что было для него не характерно. Но наемник не отвечал ни на какие вопросы, уповая на сообразительность Дегтярева и его волшебные слова, которые спасут отношения двух сталкеров. Майору же резко захотелось выпить, потому как он терпел крах собственного плана прямо у себя на глазах. «Ладно-ладно. Не все еще потеряно! Давай, майор, придумай что-нибудь», — лихорадочно думал он, понимая, что молчать нельзя. «Подобно птице, летит моя душа, когда ты рядом со мной», — уткнувшись носом в плечо, отчеканил военный, моля бога о том, чтобы Шрам сказал хоть что-нибудь вразумительное. Но бог его не услышал. — Подробная пицца летит из душа, когда ты рядом со мной! — Шрам, в последний раз предупреждаю… «Ну ты и дурак!» — не выдержал майор, не понятно к кому обращаясь: то ли к себе самому, то ли к пьяному наемнику. — Ну ты и дурак! — тут же, как прирученный попугай, повторил за Дегтяревым Шрам. Тут терпение Легенды лопнуло. Подумав еще пару мгновений, он сглотнул и сильно ударил Шрама по лицу второй раз за сутки и оставил на его лице еще один синяк. Наемник, ничего не понимая, удивленно распахнул глаза: как же так? Он же все правильно сказал! В точности, как говорил майор. «Ах ты паскуда!» — взревел наемник, сдергивая с уха маленький и бесполезный наушник и направляясь прямиком к Дегтяреву. Нужно обговорить провалившееся дело. Шрам, пытаясь отдышаться, обвел бар злобным взглядом, но майора и след простыл.