Учить по-кошачьи.

       Вечерело. Замолкала природа в лесу, но некоторые звери бежали к маленькому водопаду, ростом, пожалуй, с оленя. У воды сверкало множество драгоценных камней, за которых отдавали целые страны. Но их никто не трогал только потому, что за этим водопадом была пещера, в которой проживали три банды (1). Эти головорезы не отличались зверством, их нельзя было нанять и у них был свой кодекс. Но бандиты сильно мешали богачам, торгашам, охотникам, кладоискателя и многим другим своими грабежами и убийствами. И вот, однажды в гильдию Соратников поступил заказ на устранение главного трех банд — жреца Ворона, как он заставлял себя называть. Это дело отдали каджитке Альфик-Рат Кмелалинь КʼРуа ДжоʼСаар РаʼСуар, Верховной архимагичке Коллегии Колдунов, или просто — Кмеле.        Альфик-Рат означает «рожденная при убывающем Массере и нарастающей Секунде». Эта разновидность каджитов выглядит как обычная домашняя кошка, но в отличие от Альфик, они умеют колдовать и говорить. Имя Кмелалинь она получила после прохождения секретного испытания каджитов, к которому готовятся еще с малых лет. Все хотят получить имя, но ни у каждого это получается. Приставку К она получила у Соратников после убийстве тысячи разумных, а Руа и Саар — это имена ее предков. Джо означает «маг» и получить его можно только после прохождения обучения в специальной школе, но не у каждого хватает сил, чтобы пройти проверку. РаʼСуар показывает, что эта каджитка рождена от побочной ветви графов.        Обыкновенная серая кошка с рыжими волосами и голубыми глазами неожиданно для всех, даже для себя, стала архимагичкой, сходив в Коллегию Магов. Тогда ей нарисовали на левой щеке пентаграмму, а по всему лицу нанесли белые пятна. Это был знак отличия от остальных. Это значило, что она — архимаг.        И вот сейчас Кмела была в этой пещере. Сегодня она работала одна, без своего напарника, лесного эльфа. Боссмера звали Аронсан Каморан (2) и он был представителем младшей ветви правительства. Лесной эльф был неплохим вором, но до уровня Кмелалинь ему было как до третьей луны на руках, то есть очень далеко. Но вот лучником и разведчиком он был первоклассным. Кмеле стоило все же взять какого-нибудь воина, но вот не сложилось, и она взяла то, что было. А оставался только боссмер. После нескольких заданий у них отношения были не только, как у напарников, но и любовников. Конечно, они не любили друг друга, но какой дурак, простите, пойдет без женщины в путешествие, которое длится больше двух месяцев? Ну, а так как никто не против, было можно. А еще он был карманным определителем ядов. На него они не действовали, а просто имели дурной вкус и запах. Ему с радостью подчинялись любые животные. Они так же с радостью убивали друг друга, и победитель приносил эльфу и каджитке покушать (3).        Но вот в этот день он, случайно, получил перелом спины и ему надо было полежать несколько дней в госпитале (4). Ну, а нечего было играться с медведем, как любила повторять Кмела. И вот сегодня, чтобы дойти до Кмелалинь надо было обойти горы трупов бандитов, которым не посчастливилось встретиться с изощренными заклинаниями каджитки, кстати, придуманными ею же. Ну или зайти с другого выхода, чтобы наткнуться на нее. На площадке, возвышавшейся над притоном головорезов, сражались уже вторую минуту женщина и жрец, неопределенного пола. Они даже не стояли, а летали по развалинам. Все заклинания были направлены на то, чтобы умертвить противника. Они прилетали в то место, где стоял враг и, если не встретили его, разрушали пол. Кмелалинь была Довакином огромного уровня, если можно так сказать и могла кричать слова Силы раз десять подряд, но потом ей нужна была передышка, иначе ей грозило истощение, если не смерть.        — Krii-Lun-Aus! — крикнула Кмела. Смертельный приговор вышел из ее рта и был направлен на жреца.        Она промахнулась, но это было обычным делом. Теперь каджитка могла крикнуть лишь два раза, не умерев. Жрец кинул в нее ледяную глыбу, всего-то взмахнув рукой. Отпрыгнув в сторону, она чуть не свалилась в пропасть, но ее не подвели лапы: оттолкнувшись от края, Кмела прыгнула по диагонали, уходя от следующей атаки. Снова подпрыгнув, она, отклонившись назад и набрав воздуха в легкие, крикнула:        — Fiik-Lo-Sah! — и создала свою копию.        Каджитки разбежались в разные стороны и одновременно крикнули в жреца:        — Fus-Ro-Dah! Krii-Lun-Aus!        Копия пропала, а жрец упал замертво. Кмелалинь пошатнулась, осела на землю и потеряла сознание. Очнулась она от того, что кролик принял ее за теплую мягкую маму и пригрелся рядом. Кмела хмыкнула, встала, подняла его и, нет, не убила, а отнесла его родителю, что было ей совсем не свойственно. Каджитка вернулась к жрецу и забрала все самое ценное. Потом обошла огромную пещеру и, обобрав всех там, пришла ко входу. Она засвистела особым способом и вот, к ней выбегают упыри (5), убиравшие все тела. Они поблагодарили ее и убежали. Им интересны не ценности, а еда, которую представляли те тела. Сегодня эти упыри накормят свое племя и получат статус повыше. Кмела улыбнулась и начала отковыривать драгоценные камни. Через часов шесть кропотливого труда, большая часть драгоценностей перекочевала в ее рюкзак с чарами. Какие там были чары не знал никто, даже она. Просто Кмелалинь наколдовала там чары комфорта, чары отделений, чары температуры и другие так, что они при совмещении дали просто чудесный эффект: уменьшения веса и уменьшения предметов. Так что все поместилось (6).        Кмела вздрогнула и заметила какой-то амулет в воде. Надев сумку на плечи, она, поморщившись, вошла по колено в воду и подняла цепочку с кулоном. Она повертела его между пальцев и обнаружила кнопку. Ошибкой было нажимать на нее, но кто ж знал-то?        Земля затряслась, а из амулета показался водоворот. Сначала маленький, он за мгновение достиг роста каджитки и превратился в кокон, накрывший ее. Кмелалинь, всегда думавшая, что поток магии мягкий и нежный, переливающийся всеми цветами радуги, оказался серебристо-синим и жестким. Кмелу бросало из стороны в сторону, образовывая на ее коже под мехом синяки и ссадины, смывая боевую раскраску и маскировку, нанесенных не вечной краской.

***

       Гарри Поттер сидел в своей комнатке и задумчиво смотрел в потолок. Сегодня у Дадли день Рождения. На этот раз ему подарили двадцать один подарок, а это на три меньше, чем в прошлый раз, и он закатил истерику. После этого тетя Петуния сказала, что отведет Дадли на аттракционы и в кино. Дядя Вернон похвалил сына, а племянника опять ударил. Когда Дурсли собрались поехать, Гарри отвели к миссис Фигг. А сейчас он вернулся домой, где должен был приготовить ужин и убраться.        — Поттер, дрянной мальчишка! — завизжала тетя Петуния, — А ну выходи и постарайся объяснить мне, почему еще нужен не готов, дом не убран, а ты удалился в свою комнату!        — Да, тетя Петуния, — угрюмо пробормотал Гарри, вставая с кровати, — я сильно устал, можно я пойду спать пораньше?        — Нет, Поттер, ты приготовишь поесть и уберешь дом! А ну за работу! — прикрикнул на него Петуния, активно жестикулируя.        — Да, тетя, — покорно кивнул Гарри и поплелся на кухню.        Там, быстро сварганив жаркое, он расставил все на полу, позвал покушать родственников и ушел убираться. После этого он пришел обратно на кухню, наскоро поужинал и дрожащими руками взял без спроса несколько пирожных, кусочек торта и побежал в чулан под лестницей. Никто этого не увидел, но Гарри думал, что все всё равно узнают. Поттер устроился на кровати и положил тарелку со сладостями на тумбочку. Съев сладости он радостно потянулся и удобно устроился на кровати. Неожиданно Гарри Поттер вздрогнул и понял, что скоро все поменяется и ему будет гораздо лучше.

***

В то же время в Хогвартсе, находящемся в Шотландии, не было практически ни одной души. Там находились только несколько учителей и директор Альбус Дамблдор, и все они бродили по замку, не зная, чем заняться. Дамблдор сидел, по своему обыкновению, в удобном кресле своего кабинета и степенно поедал лимонные дольки. Он обдумывал приглашение Николаса Фламеля снова встретиться и поработать. Фламель на этой встрече хотел передать Дамблдору на хранение Философский камень. Очень заманчивое предложение. Николас так же предлагал разделить с ним один и продлить свой век. «Да, пожалуй надо согласиться, » — подумал Альбус Дамблдор, закинув в рот лимонную дольку.        Неожиданно сигнальные чары, завязанные на Великого Волшебника, завершали дурным голосом, что на территории чужой. Альбус Дамблдор чуть не поперхнулся чаем, отпитым за несколько секунд до этого, и аппатировал на сигнал. Там стояла фигура в каком-то нелепом костюме и маске. Дамблдор, взглянув на нее, сразу подумал, что это Пожиратель Смерти. Ведь кто еще захочет попасть в замок летом, причем не сказав об этом директору? Вот именно, что никто.

***

       После той самой тряски в водовороте магии Кмела появилась на поляне перед замком. К слову сказать, этот замок был произведением искусства, но к обороне он был не приспособлен, чего не скажешь о ее собственном замке, который был отдан ярлом Балграфтом Старшим (7) за то, что она участвовала в сражении с ярлом Ульфриком Буревестником (8), и, благодаря ей, они победили. Так же Кмелалинь увидела лес, который просто кишил живностью, да не простой, а волшебной. Он показался ей настолько прекрасным, что она не смогла противостоять ему и пошла к ближайшему дереву. У растения каджитка чуть не свалилась без чувств, но неожиданно, она почувствовала чье-то присутствие и поставила щит.        Кмела не прогадала, потому как в нее сразу же посыпались проклятия. Заклинания были странные, как отметила про себя Кмелалинь. Они посылались лучом, а не сферой, и чары били по щиту очень слабо, а не как у жреца, его заклятия просто в один приём смели щит и пришлось уворачиваться. Кмела стояла и не нападала на противника. Она его разглядывала. Это был старенький мужчина, у которого была неестественно длинная белая борода, одетый в балахон синего цвета, и кидал он заклятия с помощью какой-то веточки, недурно обработанной. Каджитка взмахнула рукой и с пальцев сорвалось заклятие огненная стрела. Он выставил щит, но стрела пробила его, зацепив старика. Мужчина начал кидать какие-то другие заклинания, которые начали постепенно разрушать щит. Кмела запустила в него ледяной шип, но старик увернулся, и заклятие разбило окно какой-то избушки. Неожиданно старик проговорил на имперском (9):        — Поговорим?        Кмелалинь, недоверия магу, выставила новый щит и сняла маску. Она недоумевала, как можно так закончить бой? Если уж дерешься, то до конца, так считала каджитка.        — Кхм, — поперхнулся старик, увидев лицо женщины, — меня зовут Альбус Дамблдор, а Вас?        — Меня зовут Кмелалинь, — ответила она, поняв, что титулы и прочее можно оставить.        — Кто Вы? — спросил Дамблдор, сверкая голубыми глазами из-за очков.        — Я каджитка, — гордо подняла голову Кмела, стоя до сих пор в боевой позиции.        — Давайте присядем, — предложил волшебник, взмахнув палочкой: стекло вернулось обратно, а на траве появились кресла друг напротив друга.        — Хорошо, — отозвалась Кмелалинь и, сняв щит, села на кресло; она уже поняла, что нападать никто не будет, — где я нахожусь?        — Вы в Шотландии, на территории замка Хогвартс, в котором я — директор, — дружелюбно улыбнулся Дамблдор.        Кмела замолчала. Она поняла, что находится где-то, не на своей планете, потому что географию каджитка знала на отлично. Кмелалинь вздохнула:        — А я из Эльсвейра.        — Никогда о таком не слышал, — нахмурился директор Хогвартса, — Может, вы из другого мира? Я слышал, что только магия Древних позволяла переноситься из одного мира в другой.        — Значит, я никогда не вернусь домой? — затосковала Кмела, — Жаль, а то я там забыла Арни.        — Это ваш любимый? — заинтересовался Дамблдор и по-другому сел.        — О, нет, — рассмеялась каджитка, — мы напарники. Если бы мы друг друга любили, то это было бы что-то невообразимое. Полукровок никто не любит, а каджит с примесью боссмерской крови было бы что-то необычное. Такого никогда не было. Тем более, что он потомок побочной ветви правительства, и у него есть невеста, а я — графиня, так что на нас открыли бы охоту два государства.        — О, как у вас все сложно, — проговорил директор, с печалью посмотрев на Кмелу.        — Да нет, не сложно, — махнув рукой, начала объяснять она, — мы женимся только на тех, кто одной расы с нами и то — по расчету, рожаем детей не меньше трех штук. Но любить мы можем другого. Мы можем заниматься с ним любовью, но возвращаться домой. Изменой у нас считается то, что ты дома не появляешься более десяти дней, не посвятив родню, куда ты идешь.        — О, как, — подивился директор, — я предлагаю перенестись в мой кабинет.        — Хорошо, — с легкостью согласилась Кмелалинь.        Дамблдор прикоснулся к ней и аппатировал в кабинет. Кмеле показалось, что ее сначала сжало до размеров тонкой трубочки, через что-то очень узкое протянуло и раздуло до нормальных размеров. И вот она стоит просторной круглой комнате со множеством окон, по стенам которой развешаны многочисленные живые портреты каких-то людей. Кмелалинь рассмотрела все подписи к картинам и поняла, что это все директора. Они двигались, разговаривали или делали что-то другое, но это не удивляло каджитка, она что-то подобное видела у себя в мире, женщина удивлялась с какой точностью нарисованы эти портреты. Кмела отметила, что самый большой портрет висел позади рабочего стола, за который уселся директор Дамблдор, похоже, что это был предшественник Альбуса Дамблдора.        Кабинет был заполнен разнообразными столиками с кручеными ножками, на которых умещались хрупкие серебряные приборы; одни постоянно трещали и звякали, другие пыхтели и выпускали струйки дыма. Там так же нашли себе приют магические фолианты и рукописи, составившие личную библиотеку профессора Дамблдора, омут памяти и яркий феникс. В мире Кмелы о фениксах писали, подобно мифа, а здесь это было реальностью. Каджитка увидела на полке шляпу, всю в закладках, а рядом на витрине был самый обыкновенный меч, как подумала Кмелалинь. На тех же полках стояли книги. Очень много и не в хронологическом порядке.        — Кмелалинь, усаживайтесь поудобнее, — показал директор на кресла, находящиеся напротив него.        — Спасибо, — поблагодарила она, — можете называть меня Кмела.        — Тогда и Вы меня — Альбус. Можно, наверное, перейти на ты? — вопрошающего блеснул глазами Дамблдор.        — Конечно, — пожала плечами Кмелалинь.        — Что ты хотела спросить?        — Про ваш мир. Как дела у вас с неодаренными? — спросила каджитка, рассматривая феникса.        — Мы прячемся от них и называем их «маглы», — пояснил он.        — А мы с ними дружим и защищаем их, — подняв брови пробормотала она, переводя взгляд на директора, — А как колдуете?        — С палочки или с посоха. Мало кто может колдовать без них.        — А мы руками. Странный у вас мир.        — Не более, чем ваш.        — Ну, мы хотя бы не зависим от куска дерева. Хотя, — Кмела посмотрела из окна на избушку, — бытовая магия у вас развита гораздо, гораздо лучше, надо признать.        — У вас нет?        — Нет. У нас уклон в боевую, по большей части. Даже в зачаровании предметов.        — Боевую? Кажется, у меня есть для вас предложение. Раз уж вы так удачно заглянули в наш мир, — загадочно протянул директор.        — Мм?        — Не пробовали себя в роли профессора? — голубые глаза старого волшебника озорно заблестели.        — О, простите, но мне всего двадцать лет, по вашим, человеческим, меркам, — замотала головой я, — так что нет. Но предлагаю обмен: вы меня учите тому, что умеете, а потом я устроюсь у вас работать.        — Хорошо, — согласился Альбус.        — Но у меня есть одно условие. Я буду обучать только тех ребят, у которых будет склонность к Боевой магии и только первый курс. Не думаете же вы, что я здесь навсегда? Пробуду тут десяток лет и уйду домой.        — Конечно-конечно! — всплеснул руками Дамблдор, — Я согласен.

***

       Кмелу поселили на улице Белгравия Сквер дом номер 13 (10). Двухэтажный домик в бежевых тонах, а вокруг красивый сад. Она не очень любила дома, потому что в том мире жила под открытым небом, но Альбус Дамблдор сказал, что она должна научиться жить в комнате. Когда каджитка вошла в дом в первый раз, то ей в коридоре показалось, что за ней кто-то следит, потом Кмела зашла в гостиную и заметила какое-то движение на диване. Тихо подкравшись к нему, каджитка обнаружила серую кошку — очень сильно похожую на нее. Кмелалинь не пришлось сильно ломать голову над указанием директора — просто научиться превращаться в нечто подобное. Маленькое, пушистое, быстрое и серое. Подобное волшебство было для ученика специальной школы просто раз плюнуть. Она быстро обратилась в животное, на что получила одобрение Альбуса Дамблдора.        Каджитку спонсировал директор Хогвартса, она не жаловалась, всего хватало. Потом, через два года Кмелалинь разобрала рюкзак, часть вещей сложила отдельно, а другую быстро сложила обратно. Она собралась в Косой Переулок. В первый раз без надзора.        Появившись в Дырявом Котле под иллюзией известной в магловском мире Лантиассы Дориан, Кмела пошла в банк. Там она попросила гоблина провести ее в кабинет, где начала доставать из сумки, которую взяла с собой, драгоценные камни, металлы и золото, а так же оружие, доспехи и украшения. По мере того, как каджитка доставала вещи, у гоблина глаза начинали расширяться и выходить из орбит. Она же, хмыкнув, поинтересовалась:        — Где можно это все продать?        — Здесь, — просипел гоблин и, прокашлявшись, добавил, — сейчас я позову Грозгора, он станет управляющим вашего Рода.        — Хорошо, — легко согласилась она.        Прошло несколько секунд, а Кмела успела рассмотреть кабинет. Там было не все так плохо. Белый мраморный кабинет сиял чистотой. В книжных шкафах, стоящих по на боковых сторонах, были не только книги, но и кубки, свитки, картины и еще какие-то вещи. Сидела она за резным деревянным столом, а сидела на красивом стуле с подушечкой. Напротив была железная дверь, которая была, сто процентов, зачарована, как считала каджитка. В нее-то и ушел гоблин, обещав привести Грозгора. Дверь открылась и в нее вошел важный гоблин. Он посмотрел на мои ценности и сказал:        — Вы хотите все продать?        — Нет, конечно, за кого вы меня принимаете? — возмутилась Кмела.        — Тогда, я попрошу вас снять иллюзию и сказать ваше полное имя со всеми титулами.        — Меня зовут Альфик-Рат Кмелалинь КʼРуа ДжоʼСаар РаʼСуар, Верховная архимагичка Коллегии Колдунов, посвященная Соратница, Графиня РаʼСуар каджитов, убийца Ночная Тень, вор Высшей Лиги Тень, кладоискатель Лика (11), — проговорила она, снимая личину.        — О, еще один путешественник по мирам (12)! — радостно воскликнул гоблин.        — А что, их так много? — насторожилась Кмела.        — О, нет, что вы, — махнул рукой гоблин, — обычно появляется раз в тысячу лет, но вашего мира еще не было.        — Приятно это слышать, — пробормотала Кмелалинь, подумав, что можно будет врать с три короба и фиг кто догадается о чем-либо.        — Так вот, вы все это, — показал гоблин рукой на мою прелесть, — можете продать и получить целое состояние.        — Давайте я продам вам все и две трети камушков, оставшаяся треть отправится ко мне в сейф, — твердо проговорила Кмела.        Гоблины были на седьмом небе от счастья. Они все купили и Кмелалинь получила чуть ли не миллиард галлеонов. Гоблины убежали с гиканьем и воплями, а каджитка покинула кабинет с чековой книжкой, завязанной на нее и ее сейф, и не забыв накинуть ту же иллюзию        Кмела посетила магазин «Твилфитт и Таттинг», осчастливила их деньгами и забрала высшего качества всевозможные шорты, майки, короткие юбки, футболки, откровенные платья, черные мантии, туфли, сапожки и кеды. Так же она приобрела лучшие комплекты нижнего белья. И все проделала под Непреложным Обетом. Потом каджитка посетила «Флориш и Боттс», где купила все возможные книги на все возможные темы.        Спустя еще три года Кмела умела многое: она ставила неплохие щиты по окклюменции, могла что угодно трансфигурировать, наколдовать, зелья варила превосходно, могла рассказать все что угодно о чем угодно — на память не жалавалась.        И вот настал тот самый день, когда Кмелалинь назначили преподавателем. -- (1) Выдуманное место. Такого в Скайриме на самом деле нет, да и банды в одном месте не могли бы существовать. (2) Боссмера по имени Аронсан Каморан не существует. Фамилия Каморан относится к правительственной ветки, но «скрытой» ветви там нет. (3) Это способности всех лесных эльфов, только улучшенные из-за фамилии, ведь верхушка власти должна же чем-то отличаться. (4) Госпиталя как такового не существует. Он просто отлеживался там же, где и другие Соратники лежали, когда болели. (5) Упырей в Скайриме нет, но нужно же хоть кому-то убирать тела, что бы они не разложились и не завоняли. (6) Это тот самый эффект, когда увеличиваешь «Силу» своего персонажа в Скайриме. Здесь же я все обыграла, как магию. (7) Ярл Балграфт Старший не отдавал никакие замки. Просто можно было найти в Рорикстеде замок, если добавить какой-то мод. (8) Победа над ярлом Ульфриком Буревестником — это одна из сюжетных линий игры. Там можно было занять одну из двух сторон. (9) Пусть имперский язык будет английским. (10) Белгравия Сквер — одна из самых дорогих улиц Лондона, а дом номер 13 я просто выдумала. (11) Естественно, этих титулов на самом деле не существует. (12) Путешественники по мирам в этой истории все же были. Немногие знают об этом, а гоблины и по сей день хранят вещи, проданные им людьми (или не совсем) из параллельной вселенной.