Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам. Айзек Азимов
Он появился в нашей семье, когда мне было двенадцать лет. Тогда стоял такой жаркий день, что даже отец, обмотав голову мокрым полотенцем, укрылся в доме и оставил работу на стройке до вечера. А я с утра сидел на заборе, высматривая долгожданный грузовик, и с упоением предвкушал, как буду хвастаться Блейзу. Я потряс кулаком в сторону дома Хаттингов и утер вспотевший лоб. Даже обожженная на солнцепеке кожа не могла испортить мне настроение. Грузовик подъехал после полудня ― я первый увидел кучу пыли, которую он поднял колесами, и услышал хриплый звук мотора. ― Пап! Пап! Он едет! Иди сюда! Он едет! Мам! Мам! Пока папа, разбуженный моими криками, выходил на улицу, я уже что есть мочи бежал навстречу грузовику, одной рукой придерживая разорванные шорты, ставшие жертвой моего неосторожного прыжка с забора, а другой рукой размахивая в воздухе. Водитель, проезжая мимо, подмигнул, а мне пришлось бежать уже за ним, пока автомобиль, фыркнув, не остановился перед воротами. Парень в кепке высунул голову из окна и спросил: ― Эй, мальчик, это дом Аттвудов? Я лишь поднял большой палец, пытаясь отдышаться. После пробежки по спине текли струи пота, а перед глазами плавали красные круги. Водитель улыбнулся и, открыв дверь, выскочил из грузовика. В этот момент подоспел и папа. ― Вы, наверное, мистер Аттвуд? Ну и жара нынче. Даже кондиционер не спасает. ― Он стянул с головы кепку и несколько раз взмахнул перед лицом. ― Простите. ― Сынок, принеси мистеру холодного лимонада, ― попросил отец. Мне не хотелось пропустить ни секунды, но я знал, что потрачу больше времени на спор, чем на то, чтобы сбегать туда и обратно, поэтому, глубоко вздохнув, припустил домой. Мама стояла на крыльце, сложив руки на огромном животе, ― скоро должна была родиться моя сестренка. На солнце ей становилось дурно, поэтому она предпочитала оставаться в тени и не рисковать. Мама улыбалась, но как только взгляд упал на мои шорты, лицо её сразу помрачнело. ― Натан, бога ради, что ты сделал со своей одеждой. Немедленно снимай... ― Ма-а-ам, мне некогда! ― Крикнул я с кухни. ― Потом можешь делать со мной все, что захочешь. Схватив бутылку, я поспешил обратно и чуть не упал, споткнувшись о порог. Позади послышался укоризненный вздох мамы. Наш заказ уже выгрузили, а папа о чем-то разговаривал с водителем. Я сунул в руку парня бутылку с лимонадом и с нежностью посмотрел на коробку. Она была большая ― даже больше, чем я себе представлял. ― Здесь распишитесь, и еще здесь. Он полностью заряжен, так что можете начинать пользоваться прямо сейчас. Если будут какие-то вопросы или возникнут неполадки, то у вас есть наш номер телефона. Спасибо, что воспользовались нашими услугами. ― Парень повернулся ко мне и подмигнул. ― И спасибо за лимонад. ― Угм, ― промычал я, ощупывая тонкое дерево. Когда грузовик уехал, мы перетащили коробку ближе к дому, в тень. ― Открываем? ― спросил я, пытаясь скрыть волнение в голосе. ― Да, сынок. Помоги-ка мне... Мы схватились за крышку с обеих сторон и резко дернули. ― Вот это да-а-а... ― воскликнули в унисон и, переглянувшись, рассмеялись. Отец долго колебался перед покупкой, взвешивая все за и против, но в конце концов решил, что подержанный робот обойдется ему дешевле, чем бригада рабочих. Постройку сарая нужно было закончить к началу осени, но без помощи это не представлялось возможным. Да и потом он планировал использовать его на ферме. Вопреки штампам, устоявшимся в масс-медиа, человеческие лица роботам, особенно тем, которые предназначались для физических работ, проектировали очень редко. Обычно головы своей формой напоминали шлемы для мотоциклов, видеокамеры с сенсорным экраном в центре или же плоский диск на тонкой шее. Когда я был маленький, то думал, что ученые просто еще не умеют делать то, что нам показывали когда-то в старых фильмах и печатали в книгах. Потом, через несколько лет, я наткнулся на статью в интернете, где приводились аргументы такого выбора: "...эффект зловещей долины..." "...схожие черты заставляют мозг человека подсознательно воспринимать его, как нечто больше, чем простую машину..." "...начинает казаться ненормальным человеком, вызывает неприязнь и иррациональный страх..." "...главное ― функционал..." "...создание лица требует больших затрат и времени, и, кроме эстетической функции, ничего в себе не несет..." Голова MS-131 напоминала панцирь черепахи, а руки казались даже толще моего тела. Грубо сбитый, крупный, по сравнению с современными ультрамодными моделями, которых я видел по телевизору, он казался неандертальцем с дубиной среди людей, обвешанных модными гаджетами. Но меня подобное волновало мало. Если ты безумно сильно хочешь собаку, то тебе без разницы, будет она дворнягой или породистым красавцем с сертификатом родословной. Я с восторгом рассматривал каждый сантиметр железной кожи, пока папа загружал в него образцы наших голосов. В некоторых местах я заметил длинные царапины и аляповатые пятна ржавчины, которые, наверняка, остались от прежних хозяев. ― Готово, ― отец шумно выдохнул. ― Натан, теперь твоя очередь. ― Да, пап. Родители разрешили мне самому выбрать имя, и к этому я подошел с особой ответственностью: посмотрел несколько фильмов, полистал свои книги, порылся на форумах в интернете. Конечно, его можно было сменить в любой момент ― это было прописано в руководстве пользователя ― но мне казалось, что с роботом будет точно так же, как и с собакой. Мой терьер не откликался ни на какую кличку, кроме Мячика, пусть изначально и предполагалось назвать его совершенно по-другому. Так что я твердо решил найти самое лучшее имя, даже если мне придется потратить на это немного больше времени. Теперь, увидев робота, я точно уверился в своем выборе. Сенсорная панель на груди была чуть теплая. Мне подумалось, что ему, должно быть, щекотно от моих прикосновений, но он просто остается невозмутимым, как королевские гвардейцы на своем посту. Я быстро ввел имя и нажал кнопку ввода. Внутри робота заурчало, потом замигал зеленый индикатор, подтверждающий, что операция завершена. Я удовлетворенно отступил на несколько шагов. ― Слушай мою команду, Атлант... Он поднял свою большую голову и немного наклонил её вбок, словно любопытный ребенок.***
Вскоре Атлант стал для нас незаменимым помощником. Работа пошла гораздо быстрее: папа не мог нарадоваться и, посмеиваясь, жалел, что не купил его раньше. Мама начала относиться к Атланту с меньшей опаской, а я был просто счастлив. Блейз завидовал мне черной завистью, но, превозмогая гордость и стиснув зубы, попросил хотя бы дотронуться до него. Я не возражал. Атлант не отличался особой функциональностью, его модель не предусматривала голосовых динамиков и внутри стояло ограниченное количество программ, которые нельзя было заменить или загрузить новые. Зато силе Атланта мог позавидовать любой. Взвалив на себя толстые бревна, он без усилий ковылял к отцу на своих кривых ногах. И в эти моменты особо напоминал мне свой мифический прототип*. Я любил запрыгнуть ему на широкую спину, схватиться за шею и прижаться всем телом к железу ― к счастью, система охлаждения работала исправно, поэтому Атлант спасал меня в особенно жаркие дни. ― Неси меня вперед, мой верный конь, ― кричал я и размахивал палкой, служившей мне рыцарским мечом. Атлант беспрекословно подчинялся и громко топал ногами по пыльной дороге, пока я, повизгивая от восторга, толкался, подгоняя его бежать быстрее. С моим терьером Мячиком у него сложились сложные отношения: собака не хотела принимать его, рычала, топорщила шерсть на загривке и даже пыталась кусаться, хотя это стоило ей одного верхнего зуба. Атлант относился к этому добродушно и не обращал внимания на укусы. Я научил бросать робота палку, чтобы он развлекал терьера, пока мне приходилось ходить на летние занятия в школу. Вскоре Мячик его простил, принял, постоянно вертелся под ногами, пока Атлант работал, и помахивал хвостом. Мы закончили постройку сарая через два месяца, как и планировали, а на следующий день родилась моя сестренка. В доме стало шумно и весело. Несмотря на то, что основная часть работы для Атланта уже закончилась, для него всегда находилось множество мелких поручений, которые он старательно выполнял. Иногда отец, если это требовалось, брал его с собой, чтобы помочь соседям. Когда Шарлотта подросла, ей тоже разрешили играть с Атлантом. Теперь он был злым великаном, который похищал юных принцесс, я ― храбрым рыцарем, которому было предназначено её спасти, а терьер ― моим верным соратником. Было безоблачное время, и родители даже подумывали завести третьего ребенка. Несчастье произошло через несколько лет. Во время игры Мячик выбежал на дорогу и попал под колеса автомобиля. Я услышал только громкий визг и шорох колес по каменистой дороге. Сбросив учебники на пол, выбежал на улицу, предчувствуя самое худшее. Атлант нашел его первым. Он стоял на коленях, склонив голову и вытянув перед собой руки. Если бы я не был уверен, что роботам недоступны какие-либо эмоции, то подумал бы, что ему безумно грустно. ― Не переживай, здоровяк, ― сдавленно прохрипел я, пытаясь сдержать слезы. Мячика было уже не спасти. Мне пришлось выругаться, чтобы не разрыдаться на месте. Мы похоронили его под деревом. В огромных ладонях Атланта тельце, завернутое в белую простынь, выглядело особенно маленьким. Шарлотта спрашивала, куда подевался Мячик, и папа объяснил, что он убежал к своим друзьям и родителям на небо. Она еще не понимала, что такое смерть. Интересно, понимал ли это Атлант? Робот ― это всего лишь сложный программный код, который может копировать человека, но сам никогда не станет похожим на него, не сможет самостоятельно делать выводы, проводить анализ и задумываться о смысле своего существования. Это просто сложная машина для выполнения приказов. Об этом писали во всех источниках, посвященных робототехнике. Но после произошедшего с Мячиком Атлант изменился. Я начал замечать, что он иногда выходит на дорогу, где случился несчастный случай, и, не двигаясь, стоит на месте. Однажды, когда Атлант внезапно выскочил на дорогу, его чуть не сбил грузовик. К счастью, водитель успел свернуть в сторону, потому что, учитывая габариты робота, в этой аварии пострадал бы точно он. Потом, покинув свое место в сарае, Атлант целую ночь простоял под ливнем. От такого обилия влаги его не смогла защитить даже водонепроницаемость, и пришлось вызвать мастера, чтобы тот заменил некоторые детали. Где-то через месяц отец вернулся домой разъяренный. Он взял с собой Атланта, чтобы тот помог срубить несколько деревьев для новой ограды, но, судя по его выражению его лица, что-то пошло не так: ― Его чуть не прихлопнуло, как мелкого таракана. Дерево падает на него, я ему ору, мол, уходи оттуда, а он стоит столбом, подняв голову. Еле оттащил. Черт бы его побрал, Натан, черт бы его побрал. Папа злился и всерьез подумывал продать Атланта, но я был категорически против и попросил дать ему еще один шанс. ― Не делай так больше, здоровяк, хорошо? ― я похлопал его по плечу. Атлант, скрипя шеей, медленно кивнул. Как мне показалось ― очень неохотно. Теперь он ходил медленнее, сгорбившись и свесив перед собой длинные руки. Но помнил мою просьбу и не повторял подобное. А я не мог выбросить это из головы. В глубине души я жалел роботов, которые создавались лишь для того, чтобы беспрекословно выполнять чьи-то поручения. Это всегда оставалось неизменным. И этого нельзя было избежать, если только... Вдруг меня осенило, и я сам испугался своей мысли. Все сходилось. Роботы не могут совершать самоубийства. Для этого нужно осознавать разницу между жизнью и смертью, а им такое не свойственно. Для этого нужно нарушить четкий и неизменный для всех программный код. Я посмотрел на Атланта, который застыл возле двери, и вздохнул. Роботы не могут совершать самоубийства. Но они не могут не попытаться. Наверняка до нас он исполнил миллионы поручений и видел множество смертей. Нам говорили, что перед отправкой к новым хозяевам его систему перезагружают в рамках безопасности. Но вдруг что-то внутри него оставалось неизменным? А Атлант был очень старым. Я подозвал его к себе и взял за большую ладонь. ― Ответь мне, Атлант, ― спросил я строго, ― ты устал? Хочешь, чтобы тебя отключили насовсем? Мне кажется, что ты этого и добиваешься. Если бы мне было суждено всю жизнь работать на других, я бы и сам не выдержал. Просто... я думал, что это невозможно. Ну, для тебя. Мне показалось, что он посмотрел на меня недоверчиво, словно не веря моим словам. Я почувствовал, как моя рука вспотела, а сердце нервно заколотилось в груди. Потом Атлант едва заметно кивнул. ― Вот и хорошо. Прости, что не подумал об этом раньше, ― бодро сказал я, пытаясь не замечать непослушную слезу, что выступила в уголке глаза. ― Я поговорю с родителями. На следующий день мы его отключили. Отец и мать выслушали мой рассказ с пониманием и поддержали, а Шарлотта сказала, что она только хочет, чтобы её большой друг был счастлив. ― Прощай, здоровяк, ― прошептал я перед тем, как перерезать главные провода. Атлант легко сжал меня за плечо и последний раз кивнул головой.***
Много лет утекло с тех пор, у меня уже есть собственная семья: жена-красавица и двое чудесных малышек-близняшек. Мои родители с сестрой переехали в город, а я решил остаться здесь. Иногда, когда накатывали воспоминания из детства, я шел в сарай, где в углу, прислонившись к стене, сидел мой первый и последний робот. Со стороны казалось, что своей спиной он поддерживал все здание. Но его бремя уже закончилось.