Право на любовь.

На город опустилась ночь, окутав уставший за день Нью-Йорк бархатной мглой, принося долгожданную прохладу и облегчение. Алек всегда любил это время суток. Он распахивал окно в своей комнате настежь, впуская ветерок, и, располагаясь на кровати около окна, наводил порядок в собственных мыслях, прокручивая события уходящего дня. Рациональность была бы неоспоримым достоинством охотника, если бы ее не было слишком много. Для своего возраста Александр был слишком рассудителен, слишком серьезен, слишком ответственен. Он был полной противоположностью своего парабатая. Джейс Вэйланд был типичным шестнадцатилетним сумасбродным подростком, который постоянно искал приключения, а главное находил их с завидным постоянством. А так как они были сумеречными охотниками, каждое такое приключение могло окончиться весьма трагично, поэтому Алек на правах парабатая, и потому что он старше, переживал за Джейса. Была и еще одна причина. Настолько личная, что Алек хранил ее где-то в самом дальнем углу своего сердца. Алек любил Джейса, и совсем не так, как положено «правильному» парабатаю. Ему было пятнадцать, когда он понял, что его чувства к Джейсу совсем не парабатайские. Перед очередной вылазкой Джейс попросил его нарисовать руну на плече, и Алек как ни в чем не бывало приспустил рубашку с плеча парабатая и поймал себя на мысли, что хочет прикоснуться губами к коже Джейса. Поначалу он испугался своих чувств, в кровь выбросило изрядную порцию адреналина, и Алек почувствовал, как в области сердца сжимается спазм. С того самого дня Джейс занимал все его мысли. Алек часто мечтал о нем, о том, как в один прекрасный день он наберется смелости и признается во всем Джейсу, и что он ответит взаимностью, но Алек понимал, что влюбиться в парабатая - это преступление, особенно если он парень и к тому же самый натуральный натурал. Алек привык просто быть рядом, быть нужным, он научился довольствоваться малым. А сейчас когда в жизни Джейса возникла эта девчонка, Алека сжигала ревность. Он чувствовал жжение в груди, когда видел, как Джейс смотрит на нее, как переплетаются пальцы их рук, когда она стоит рядом, а то, как Джейс улыбается, глядя на девушку, просто выводило его из себя, заставляя нервно сжимать кулаки. Клэри Фрэй была просто магнитом для неприятностей. На днях она затащила всех в логово верховного Мага Бруклина, где Джейс чуть не погиб, казалось бы, этот факт должен был взбесить Алека, но нет. Сейчас его мысли были заняты эксцентричным магом, а точнее тем, что он сказал ему, пока Джейс приходил в себя в объятиях Клэри. Расположившись на кушетке, Алек в очередной раз погрузился в воспоминания. *** Когда Алек увидел Магнуса впервые, маг показался ему слишком вульгарным, слишком броско одетым, поведение его — слишком непристойным, а жилище — слишком вычурным. Алек вообще недолюбливал представителей Нижнего мира, однако за Джейсом он был готов идти куда угодно, поэтому и потащился к Верховному магу Бруклина, хотя считал эту идею абсурдной с самого начала. Как обычно Алек оказался прав. Демон памяти, которому Магнус скормил воспоминания Клэри, за малым не убил Джейса, и поэтому пришлось его убить вместе с надеждой на возвращение памяти рыжей примитивной. Собственно на ее проблемы Алеку было наплевать. Он словно каменное изваяние стоял у стены, глядя на то, как его сестра Изабель и Клэри приводят Джейса в чувства. Он чувствовал себя виноватым, ведь это именно он разорвал круг, когда демон вытащил из него воспоминание о любимом человеке. Больше всего на свете Алек боялся, что Джейс узнает о его любви вот так. А теперь он едва не погиб. В полумраке комнаты сверкнули кошачьи глаза, и вкрадчивый бархатный голос проник в сознание: — Зачем дарить любовь тому, кто в ней не нуждается? Алека словно током ударило. Маг, впервые в жизни его видевший, словно читал его мысли. — А тебе какое дело? – огрызнулся Алек. — Глупый ты нефилим, — снисходительно улыбнулся Магнус, — пошли, поговорим, хочу узнать тебя поближе, — рука в массивных перстнях легла Алеку на грудь, и парень почувствовал, как сердце пропустило удар, судя по довольной улыбке маг не оставил это незамеченным. В этом эксцентричном маге было что-то такое, что с первого взгляда притягивало внимание Алека. Не то яркая одежда, ведь нефилимы предпочитали одеваться в темное, не то раскованность, граничащая с фамильярностью, ведь сам Алек был скромен и даже где-то зажат, Алек бросил еще один взгляд на обнимавшихся Джейса и Клэри, а затем, вздохнув, отправился за магом. — Я много лет знаю Лайтвудов… Ты не похож на них. Голубоглазый брюнет, прекрасное сочетание. – Магнус обошел Алека, оставляя за собой легкий шлейф приятного аромата. Сердцебиение охотника потеряло привычный спокойный ритм. Одним своим видом Магнус вносил некое смущение в его и без того расстроенные чувства. — Ты не устал любить в одни ворота? — В смысле? — Любить своего парабатая, — нараспев ответил Магнус, — ты же знаешь закон, ну и плюс я видел, как он смотрит на Клариссу. — И как же? — Так же, как ты на него. Я тебе больше скажу, у них это взаимно. Он никогда не посмотрит на тебя так. – Магнус щелкнул пальцами, и в его руках возникло два бокала вина, он протянул один из них Алеку, — давай выпьем за знакомство, расслабься, ты так напряжен, — маг положил ладонь на плечо Алека и слегка помассировал в районе шеи. В этот момент в комнату заглянула Изабель, Алек отшатнулся от мага, что не осталось незамеченным его сестрой. — Я заглянула сказать, что мы пошли в институт. Тебя не ждать? — Алек перевел взгляд с Изабель на Магнуса, а затем вернулся снова к сестре. — Пожалуй, я задержусь ненадолго. Иззи пожала плечами и прикрыла дверь. Алек и Магнус остались наедине. Магнус сделал шаг навстречу парню и продолжил говорить: — Как же вы, нефилимы, напоминаете примитивных, когда дело касается любви. Чувства должны приносить удовольствие, но вы почему-то каждый раз предпочитаете страдать. Это самопожертвование во имя любви, все равно никто не оценит. Он не оценит. Так стоит ли он того, чтобы так убиваться? Голос мага буквально зачаровывал Алека. Раньше он никогда так близко не общался с детьми людей и демонов, поэтому держался настороженно, в то же время ему хотелось узнать о Магнусе больше, что-то притягивало его, Магнус казался ему опасным и невероятно сексуальным. — Стоит. – Отрезал Алек. Магнус сделал еще шаг навстречу нефилиму, тот попытался отойти в сторону и, задев рукой какую-то статуэтку, пролил вино на свою рубашку. — Черт! — Не выражайся в моем доме, — рассмеялся Магнус, — ангелы должны вести себя прилично. — Очень смешно. — Пошли, я дам тебе другую рубашку, — Магнус протянул ему руку, Алек замялся в нерешительности, — или ты боишься меня? Боится… Нет. Алек не боялся мага, скорее наоборот, Магнус понравился ему слишком сильно, вот это его и пугало. Алеку казалось, что он предает свою любовь к Джейсу прямо сейчас. Кошачьи глаза блеснули в полумраке, и Алек вложил свою ладонь в руку Магнуса. От этого прикосновения Алек вновь почувствовал вибрацию микротоков в своей груди. Такое с ним творилось впервые. Лайтвуд пытался думать о том, что Магнус сын демона, и не известно что хуже: безответная любовь к парабатаю или шашни с представителем нижнего мира. И то, и то было преступно. Когда они вошли в спальню, Алек обратил внимание на огромнейшую кровать, занимавшую чуть ли не треть большущей комнаты. Магнус открыл шкаф и извлек оттуда черную шелковую рубашку. — Тебе пойдет. Ты почему еще не раздет? Или мне отвернуться? — в голосе Магнуса была насмешка. Алек, промолчав, снял с себя рубашку. — Какая прелесть. Ваши руны всегда завораживали меня. Можно посмотреть? — Алек нерешительно кивнул. – Руна парабатаев, иратце, ясновидение, скорость, бесшумность, сила… Какой прекрасный набор, — прохладные пальцы Магнуса скользили по коже Алека, очерчивая каждую руну. Алек слегка напрягся, но отметил про себя, что прикосновения мага ему приятны. — Я смотрю, ты неплохо осведомлен о рунах. — Как я уже говорил, мне доводилось иметь дело с нефилимами. — И какие дела могут быть у нефилимов с исчадием ада? — Исчадие ада, как пафосно звучит, оставь эти выражения для своих друзей. Я не виноват, что родился таким, я не виноват, что мой папаша демон соблазнил мою мать, я не виноват, что она ненавидела меня… Собственно, как и ты не виноват, что родился таким, какой ты есть. – Магнус протянул Алеку рубашку, и охотник поспешил ее надеть. – Ты говоришь, что я исчадие ада, а ты сам исчадие чего? Рая? Ангел, чьи руки по локоть в крови таких, как я? — Те, кого я убиваю, нарушают закон. — Закон суров, но это закон… Так вы говорите? Что ж за закон у вас, который не позволяет любить того, кого избрало сердце? Твои законы делают тебя несчастным, а ты за них готов отдать свою жизнь. — Законом не запрещено любить, - парировал Алек. — Зато запрещено быть вместе. И все, что ты можешь, — это смотреть на Джейса и вздыхать в углу. Маг стоял совсем рядом, он взял Алека пальцами за подбородок и приподнял его лицо. Нефилим был высоким, но Магнус был выше практически на целую голову. Алек вдруг почувствовал себя беззащитным перед взглядом кошачьих глаз, который буквально раздевал его. Где-то внизу живота проснулась похоть, чувство ранее Алеку не знакомое. — А я могу дать тебе больше, стоит только захотеть. — Но я ведь люблю Джейса, зачем это тебе? — Глупый ты нефилим, — второй раз за вечер Магнус усомнился в его умственных способностях. – Ты просто слишком молод, и ты слишком идеализируешь любовь и ее значимость. Если ты так любишь Джейса, то почему остался? – Вопрос был чистейшей провокацией, и Алек окончательно смутился. Магнус тем временем продолжал: - Любовь — это гораздо больше, чем мечты и страдания, она многолика и многогранна, она подобна целой вселенной, которую невозможно постичь, даже прожив несколько жизней. Мне четыре сотни лет, и каждый раз любовь представала передо мной в другом обличье… Пожалуй, неизменным было одно… — И что же? – тихо спросил Алек, чувствуя, как в легких кончается воздух, слушая Магнуса, парень забыл о том, что надо дышать. — Голубые глаза, темные волосы и очень чувственные губы… Алек не успел ничего ответить, потому что напористым движением, маг притянул его к себе и, вторгаясь в личное пространство, бесцеремонно накрыл его губы своими. Алека прошиб пот, и чувство, зародившееся внизу живота, горячей волной поползло наверх по позвоночнику. Алек лишь слегка приоткрыл рот, и язык Магнуса тут же прошелся по его губам. Он почувствовал, как сильная рука мага легла на его поясницу, а затем Магнус прижал его бедра к своим. Алек почувствовал напряжение и выдохнул с тихим стоном. Магнус усмехнулся и углубил поцелуй, от прикосновения языка к языку у Алека едва не подкосились ноги, и чтобы удержаться, он положил руки магу на плечи. Магнус продолжал исследовать языком его рот, давая парню привыкнуть к новому ощущению, заставляя его хотеть большего. Магнус провел пальцами по груди Алека, так и не застегнувшего рубашку, и его кожу стало покалывать в том месте, где прикасался маг. Его пальцы задержались внизу живота и скользнули по кромке джинсов. Алек чувствовал, что ему стало тесно в штанах, его дыхание стало тяжелее. С самого детства ему внушали, что магам нельзя доверять, что как любой житель нижнего мира, маг легко продаст охотника, что ни в коем случае не стоит заводить друзей, а тем более любовников в Нижнем мире. Эти указания никогда не интересовали его сестренку, крутившую роман с фейри под носом у Конклава, Алек всегда ее осуждал, а что теперь? Он совершенно утратил всякое понимание. Он превратился в комок оголенных нервов, мечта подарить свой первый поцелуй Джейсу улетела в небытие, однако Алек совершенно об этом не жалел, напротив, он откровенно наслаждался происходящим. Впервые в жизни ему было плевать на закон. Он делал то, что хотел и ему это нравилось. Алек, осмелев, переместил руку на спину Магнуса и втолкнул свой язык ему в рот, миллиметр за миллиметром захватывая инициативу. Магнус не возражал. Вдруг тишину разорвал звонивший телефон. Алек почувствовал вибрацию в кармане. Первые мгновения, он старался игнорировать его, однако звонил кто-то настырный. Телефон разрывался, и Алек нехотя отстранился от мага. Он посмотрел на него извиняющим взглядом и достал телефон, на дисплее которого большими буквами было написано: «Джейс». Поговорив несколько секунд, Алек взглянул на мага. — Прости, мне надо идти. — Да-да… И он унесся в закат на крыльях любви, — Алека задели эти слова, но он не подал виду. Застегнув рубашку и отыскав в соседней комнате свой лук, парень поспешил к двери. — Алек! – Голос Магнуса настиг его в дверях. Парень обернулся и посмотрел на улыбающегося мага. – Во-первых, застегни нормально рубашку, во-вторых, через портал быстрее. Алек смущенно улыбнулся, застегнул пуговицы в правильном порядке и подошел к порталу, который Магнус за считанные секунды сотворил в стене. Алек протянул Магнусу руку на прощанье, маг мягко пожал его ладонь. Вдруг Алек сам неожиданно притянул его к себе и прижался губами к его губам. Всего лишь на секунду, а затем, не говоря ни слова, быстро шагнул в портал. — Александр Лайтвуд… — с придыханием сказал Магнус, закрывая за гостем портал, — это будет даже интересно… Затем Магнус вернулся в спальню и поднял с пола рубашку Алека. Он щелкнул пальцами и винное пятно исчезло без следа. — А вот и повод, — Магнус улыбнулся собственному отражению в зеркале. *** Прошло уже четыре дня. Алек места себе не находил, секунда за секундой прокручивая в голове события того вечера. Он то и дело пялился на дисплей телефона в надежде, что Магнус напишет или позвонит. Потом, он понял, что не оставил магу свой телефон и стал придумывать поводы, чтобы заглянуть к нему. Алек ловил себя на мысли, что ему хочется увидеть экстравагантного мага еще раз. Всякий раз, как его мысли возвращались к Магнусу, он чувствовал, как внизу живота завязывался ноющий узел, а губы начинали зудеть. Из головы не выходили слова мага о любви и том, что он может дать Алеку больше, чем просто безответные чувства. Его взгляд зацепился за черную рубашку, висевшую на спинке стула. Алек соскочил с кушетки и, взяв бумагу и ручку, принялся писать письмо. «Привет. Это Алек. У меня осталась твоя рубашка, когда тебе можно ее занести?» Перечитав послание несколько раз, он скомкал его и выбросил в угол. Затем, он намотал несколько кругов по комнате и, снова сев за стол, написал новую записку. Всего три слова. И не перечитывая, нарисовал на ней руну, отправляя огненное послание магу. Магнус находился дома, болтал по телефону со своей старинной подругой, Катариной Лосс. Только ей, ну и, пожалуй, Рагнору Феллу, Верховный маг Бруклина мог открыть все тайны своей души. — Не знаю, только ли в голубых глазах дело, есть в этом мальчике что-то такое… — Вот именно, мальчике, я бы даже сказала мальчишке. Он ведь еще ребенок, Магнус. Ну и потом ты вспомни, чей он сын. — Только поэтому я до сих пор не сделал первый шаг, Катарина. — Ох, разобьешь ты ему сердце. А такие раны иратце не вылечит. И нужно ли это тебе самому? Очередной смертный. Тебе было мало Уилла и Этты? — Не напоминай… — Пообещай мне не делать глупостей… — Да ладно тебе, все равно когда-нибудь останемся только мы с тобой… — Обещай! Магнус не успел ничего ответить, перед глазами возникло огненное послание. Из пламени выскочили три слова, и Магнус сразу понял, от кого это письмо. «Я хочу больше.» Попрощавшись с Катариной, Магнус набрал другой номер. На экране мобильного высветилось. «Александр Лайтвуд». — Я жду тебя в десять, — сказал он, как только нефилим снял трубку. — Хорошо, — ответил Алек и сбросил вызов. Магнус вернулся в спальню и открыл шкаф, выбирая, что надеть на свидание. Ему нравилось снова ощущать теплое шевеление в районе сердца. Он был уверен, что поступает правильно. В конце концов, кем бы ты ни родился, в каком бы веке не жил, без любви твоя жизнь превращается в жалкое существование. Маги, оборотни, фейри, нефилимы, примитивные, — все живут по своим законам, но каждый имеет право на любовь.