***
– Знаешь, ты должен всем рассказать, я не могу прикрывать тебя вечно! – Лидия отчитывает Стайлза уже в третий раз, картинно закатывая глаза и гордо задирая нос, потому что её просто разрывает гордость от мысли, что только она в курсе их интрижки с Хейлом. Стилински как-то не спешит огорчать подругу новостями, что Джексон и Айзек тоже в курсе, да и знают они намного больше, чем она. – Да, – вяло отзывается парень, перед глазами встаёт лучший друг со своей наивной улыбкой до ушей. Он же тебе как брат, а ты пиздишь, что все один да один. Сам лазутчиком крадёшься в лес, рискуя своей жопой и репутацией отца, частная собственность как ни как, и устраиваешь романтику для них с Эл, а как рассказать, что в собственной жизни все хорошо, так коленки дрожат. Надо рассказать, нельзя врать другу о таких вещах, да и как можно? Но всякий раз заводя об этом разговор, все внутри холодеет. А вдруг не примет? Скажет, что это было последней каплей, и катись ты Стайлз ко всем ебеням. А что, если в жопу ужраться и ко всем ебеням спалить контору? Скотти, я трахаюсь с учителем математики, а ещё он оборотень и немного садист, но в целом у нас гармония, не смотря на то, что злобному духу во мне он не импонирует. Последней выходит Лидия. Это прямо таки ритуал. Она закрывает за собой двери, Дерек тихо щёлкает замком, потому что осторожность никому не повредит, и они остаются одни в своём милом гейском мирке. Сидят в лаборантской и занимаются своими делами, в основном домашкой (Дерек проверяет учеников, Стайлз делает свою), иногда они включают музыку или фильм, целуются или держатся за руки. Стайлз теперь приходит домой на три часа позже, но у отца ежегодный отчёт, аврал и вообще пизда на работе, поэтому он зависает в офисе до десяти, а потом тащит с собой работу домой, но все равно через час засыпает без сил прямо над бумагами. Сегодня пятница. Никакой домашки или проверочных, сегодня у них свидание, переходящее в завтрак на следующий день. Стайлз провожает Лидию до дверей, потом бредёт в раскрытые объятия Дерека, утыкаясь носом ему в плечо. – Я так устал, – бормочет Стайлз, еле двигая губами, потому что у него нет сил даже моргать, он бы с удовольствием общался с Дереком исключительно с помощью телепатии (грязный мысленный секс прямо на паре ( черт, не о том думаю ( черт, надеюсь он не умеет читать мысли))) и выразительных взглядов, но Дерек весьма плох в расшифровке изгибов губ и бровей, как способе обмена информации, а насчёт телепатии поговорим потом. – Хочешь домой или пойдём в кино? – Дерек заботливо поглаживает его по спине, стараясь аккуратно забрать частичку боли, но ничего не выходит. Ни то Стайлзу не больно, ни то лис сжирает всю боль без остатка, ревностно не желая ей делиться с волком. – Я хочу спать, но не хочу терять время напрасно, так что в кино, – Стилински мечтает о своей мягкой постельке и пледе, что накрывает его, как воздушное облако, особенно, когда у него температура, но спать, пока у них свободное время - кощунство. – Как скажешь, – Дерек постигает искусство общения со Стилински. Вместо предложений все отменить и дать Стайлзу время передохнуть, он учится принимать его решения и поддерживать их, поэтому вместо "Уверен? Может все же передохнешь?", он говорит "Как скажешь" и ведёт Стилински в кино. Мультик делает своё дело, они оба смеются до слез, пусть Стайлз и травит свои дебильные шуточки в стиле: "Не задевает ли твои чувства эта собака и её образ?". – Я хочу есть, – Дерек задумчиво осматривает помещение, когда они выходят из кинозала и идут по направлению к выходу. Торговый центр огромный, и у них десять мест на выбор. Стайлз разрывается между всеми десятью вариантами, поэтому отдаётся в руки Дерека, и тот ведёт его в кфс. На всеобщее удивление, парень вновь начинает есть, не так много, как раньше, но это большой прогресс с тех пор, когда ему хватало бутылки воды в день. Он успевает съесть три куска куриной грудки и два крыла, прежде чем тошнота подкатывает к горлу, сворачивая его желудок узлом. К счастью, Дереку звонит Кора, и он пропускает тот момент, когда Стилински со всех ног уносится в туалет и выплёвывает курицу с кровью. Металический вкус стоит во рту и, сколько бы парень не полоскал рот, привкус крови не хочет никуда уходить. Лис в зеркале гладит его по щеке, улыбается и говорит, что если Стайлз хочет остановить все эти мучения, ему нужно дать согласие, официальное, с кровью и заклинанием, что он согласен быть сосудом, послушной куклой и пристанищем для духа, в замен он получит любовь, заботу и благодарность. Человек посылает его на хуй и решает молчать. Похуй, что от него вновь несёт разложением и рвотой, теперь ещё и с кровью. Похуй, что лис каждый день навещает его то в зеркале, то в кружке с чаем (три блядских раза облился из-за этого), то во снах догонит, распугает всех единорогов и давай гнуть свою линию с червями, пнями и: "Ну возьми меня, ну возьми!". – Все хорошо? – Дерек возвращается к столику в тот момент, когда запах рвоты и крови окончательно развеивается в воздухе. Стайлз активно хлещет колу из стакана, кивает и давится с психу картошкой. Похуй, если его вновь вывернет. – Да, попробуй этот соус, у меня весь рот сожгло, – Стайлз наигранно активно размахивает маленькой баночкой с Чили. Рот реально сожгло, язык до сих пор печёт, но Дерека нужно отвлечь раньше, чем он начнёт задавать вопросы и давить сочувствующим взглядом. – Зачем Кора звонила? – Дерек ест предложенный соус, глаза начинают слезиться, и он выдыхает, размахивая руками и прося у Стайлза воды. Человек любезно передаёт стакан с колой и невинно улыбается. – Фигня, по поводу полнолуния, – ответил Дерек, утолив жажду и погасив пожар во рту. – Возьмёте Джексона с собой? Будете выть на Луну? Ловить зайцев и спать, прижавшись спинами друг к другу? – Стилински активно шутит, размахивая долькой картошки, которую он макнул в сырный соус, но до рта так и не донёс. – Бородатые шуточки про оборотней? Мм, люблю такое, – Дерек набирает полные лёгкие воздуха, разводя плечи и выставляя вперёд грудь. Выражение его лица непередаваемо. – А я тебя, – выдохом срывается с губ Стилински, как будто он говорит это сам себе, в своих мыслях, а в слух получается совершенно случайно. Как если бы он говорил и писал одновременно. Минутное замыкание мозга, обвал серверов, антивирус не справился с багом. Дерек почему-то молчит, как-то излишне строго и серьезно смотря ему в глаза. Стайлз спешит утопить своё горе в стакане колы, стыдливо пряча глаза. Допизделся. Домой они едут в тишине. Стайлз почти привык ездить на дорогой тачке, расслабляясь в мягком кожаном кресле и лениво размахивать ступней, вытянув правую ногу до упора. В тишине напряжённо, непривычно и крайне стеснительно. Стайлз проклинает себя за свои необдуманные слова. Ну куда ты, куда? Он всего месяц как позволил себе целовать тебя и не смущаться, всего три недели как освоился в постели, не боясь сломать тебя, как фарфоровую куклу, а ты взял и сбил его с ног, сломал его неустойчивую психику. Все, сейчас приедете к нему, он пропиздит дежурное: "Я не готов к серьёзным отношениям, а ты такой прекрасный, что найдёшь себе получше и блаблабла" и выдаст тебе твою зубную щётку с пижамой и выставит за дверь. Эх, хорошо бы инет в телефоне работал, чтобы выбраться из этих закоулков да успеть на какой-нибудь автобус до дома, желательно без пересадок. – Дерек, я.. – Я люблю тебя. В лепёшку разбиться, а слова комом стоят в голове и ни выкинуть, ни сказать. Хотя технически, он сказал, но мозг, падла, не засчитал. Трактовочка не та. А что, можно вообще притвориться дурачком и отрицать. "Что сказал? Кого люблю? Шутки люблю! Шутка-Юмор, смекаешь?" – Раздевайся, – Воу, что? Нет, что? Что это за командирский тон? Вот так сразу? Он "храбрин" глотнул что ли? Кто вы и что сделали с моим медвежонком-Дереком? А где же красные щёчки и неловкие движения рук? Это кто вообще? Может он ненадолго останется? – Ч-Что? – Тайлер Дерден? Дерек, ты варишь мыло по ночам и собираешься разьебать весь мир к хуям? Первое правило бойцовского клуба? – Я не повторяю дважды, – Да господи, и не надо, Стайлз уже готов. Кофта летит на диван, стоит быть сексуальным, поэтому ремень расстёгивает нарочито долго, чуть покачивая бёдрами, снимает джинсы. – Полностью, – Стайлз не то чтобы против, он очень даже за, но снимать нижнее белье самому не с руки. Он все ещё не представляет как сделать это сексуально (пару раз даже задумывается о том, чтобы не носить его вовсе, но нет, фу) – Может, поможешь? – В какую игру они играют? Кем ему быть? Дерек подходит к нему, проводя рукой по правому боку, залезая большим пальцем под лямку трусов и легко ведёт вниз. Ткань медленно опускается, собираясь складками по середине, натягиваясь. Стайлза ведёт от того, какой Дерек самоуверенный и сильный, как в нем сквозит что-то иное, неизвестное и животное. Рука плавно ложится на оголенный член, Стайлз едва слышно втягивает воздух через рот и прикусывает нижнюю губу. Свободная рука Дерека проходится по щеке, оглаживая гладко выбритую кожу и сминая приоткрытые губы в сторону. Стайлз не успевает за собой следить, стоит чужой руке оказаться на лице, как он восторженно приоткрывает рот и выдыхает, ловя губами чужой палец. Что происходит? Боже, остановись! Нет, продолжай. – Ты любишь меня? – рука болезненно сжимает член, Стилински дёргается и ойкает, зажмуриваясь. Это же не честно! Пиздецки подло! Вот так схватить за святое и спрашивать любит ли он. Любит, но ущемлённая гордость ревет избитым зверем. Хуюшки он ему ответит. Щеки по детски надуваются, пальцы на ногах сжимаются. – Так что? – Хейл мягко скользит левой рукой по спине, медленно спускаясь к ягодицам и раздвигая их пальцами, надавливая на копчиковую кость. Стайлз упрямо молчит. – Неужели нет? – Дерек усмехается, и Стилински удивлённо охает, когда глаза горят огнём, а лицо медленно трансформируется. Не то, чтобы он никогда прежде его таким не видел, но Дерек никогда не трансформировался так. Бывало его глаза начинали гореть или появлялись когти, но никак не трансформация лица. Ухмылка на чужих губах пугающая, способная сожрать тебя в два щелчка клыков. – Тебе стоит поторопиться с ответом, – Острые зубы словно колья во рту начинают приближаться к нему. Внутри все холодеет. – Дерек, это не смешно, – Стайлз дёргается, старается вырваться, но Хейл прочно его держит, – Прекрати! Мне страшно! – Но тебе же нравится, когда жестко, – звериный оскал на его лице ему нисколько не идёт. Стайлз ни на шутку пугается, когда острые когти впиваются в плечи. Пнув Дерека мёж ног, он моментально отлетает в сторону, каким-то чудом успевая схватить нижнее белье. – Лучше стой, – рычит Хейл и, припав руками к земле, делает рывок, передвигаясь как животное на четырёх конечностях. Стайлз начинает бежать, проклиная все на чем свет стоит, потому что он голый, а его парень очевидно сумасшедший. – Ты знаешь что такое гон? – Дерек прыгает ему на спину, повалив на пол и придавив сверху собой, не давая Стилински и шанса на движение. – Это особенное время года, – голос подозрительно мягкий, сладкий и до дрожи знакомый. Такой родной, и такой чужой одновременно. – Во время гона волки делают потомство, – Дерек объясняет медленно, вкрадчиво, поглаживая его бока трансформированными руками с когтями. Стайлз боится дышать вблизи этих лезвий. – Я буду брать тебя всю ночь как суку, – Сердце болезненно щимет, он ничего не говорит, потому что страх сковывает его по рукам и ногам. – Без подготовки, без нежности,– когти скользят по щекам, не царапая, но причиняя дискомфорт. Стайлз закрывает глаза и начинает молится. Боже, пожалуйста, помоги. – А когда ты будешь лежать весь в крови и без чувств, в тебе будет бурлить моё семя и, если ребёнок не приживется, если он не вырастет в твоём животе, я разорву тебя зубами, – Дерек тихо смеётся, расстёгивая ширинку. Стайлз хочет отключиться, хочет умереть от инфаркта, инсульта, кровоизлияния в мозг, от чего угодно, лишь бы быстро. – Я вопьюсь клыками тебе в горло и вырву кадык, я прогрызу себе путь до трахеи и перекушу её. Я разорву тебя когтями, забью как скот и напьюсь твоей грязной крови. А потом я уйду к волчице, потому что мне нужен потомок, а не драная подстилка без возможности рожать, – Дерек забавляется, веселится, у него все отлично. Член хоть и с трудом, но постепенно входит в узкую дырку, причиняя им обоим дискомфорт, поэтому он плюет себе в ладонь и растирает слюну по члену. Теперь ему приятнее пропихиваться в чужое тело. Стайлз стойко молчит, сжимает зубы до скрежета и боли, царапает руками пол и роняет горячие слёзы. Дерек насилует его. Всю ночь. После первого раза, когда он достаточно надрывает ему кожу, чтобы член свободно скользил из-за крови, он входит во вкус. Кончает он внутрь, переводит дыхание и вновь начинает толчки. Стайлз иногда срывается на скулёж или всхлипы, его ногти сломаны до крови, а меж ног саднит до одури. Ему ни на секунду не приятно. Дерек режет его когтями, оставляя глубокие борозды на спине, они не болят, наверное от шока, немного чешутся и согревают спину горячей кровью. Дерек дерёт его как суку, держит за волосы, орет о том, что это великая честь, и Стайлз должен быть активнее. Где-то между третьим и пятым разом он теряет сознание, пропуская очередное семяизвержение и нескончаемые толчки. Кожа на животе, груди и ногах горит огнём, потому что она стирается от трения об пол. Дерек не заботится о Стайлзе и его удобствах, у него в голове один единственный инктинкт. Между седьмым и восьмым разом, когда солнце начинает пробираться через окна в квартиру, Стайлз находится в прострации, он даже тихо постанывает, не от удовольствия, никак нет. Ему больно, он сломан, он выебан во всех смыслах, и ему плевать. Он с безразличием смотрит на тонкую полоску света и мечтает вновь провалиться в небытие. Меж ног растекается огромная лужа из спермы и крови, а внутри него так много, что, наверное, дошла до самого желудка, заполнив его. Стайлз думает о том, что когда Дерек устанет, придёт долгожданное избавление, и его порвут на части. Убьют, раздавят, как комара или мошку. Он не против быть мошкой, если после смерти его ждёт избавление от этого. Болеть давно перестало, ноги онемели часа три или четыре как, скоро, если они не сменят положение, они начнут отниматься. Впрочем, разодранному трупу ноги ни к чему. – Ты хорошая сука, Стайлз, выносливая,– Дерек отпускает его, стоит перед ним голый (и когда успел раздеться?) с обвисшим членом и тяжело дышит, у него все ещё деформированное лицо и когти. Стайлз лежит на полу, смотрит в потолок, не чувствуя ног и как из него, с хлюпающими звуками, вытекает сперма. – Тебя нужно отмыть и накормить, – Дерек поднимает его на руки и несёт в ванную. Вымыть? Накормить? Хейл что, гурман и с пола не ест? Какие интересные подробности. Горячая ванная не лучшее решение, но его разве спрашивают? Кидают в воду, выливают шампунь на голову и долго её трут костяшками пальцев, взбивая пену, потом мочалкой до красноты трут руки и ноги, так же, не щадя нежную кожу, моют меж ног и ягодиц. – Мать должна много есть, – Дерек ставит перед ним кусок мяса и начинает совать в рот. Стайлза начинает тошнить. Интересно, когда до волка дойдёт, что мужчина не способен выносить ребёнка? За спиной Дерека висит огромное овальное зеркало. Ему не нужно задумываться хорошо или плохо. – Ногицунэ, спаси меня, – с губ срывается незнакомый голос, холодный, натужный, сквозящий желанием напиться чужой крови. Лис злобно хмурится, вылезает из зеркала за спиной волка и со всей силы прикладывает его головой об столешницу. Бьет ещё и ещё, потом кидает на пол и бьет ногами, Дерек беззащитно корчится и ворочается, стараясь закрыться руками. Лис хватает со стола нож, с желанием выпустить уебку кишки, потому что он не имел право издеваться над его сосудом, а демон был закрыт в сознании мальчишки, без возможности выбраться наружу. – Нет, – останавливает его Стайлз, – Я хочу, чтобы ты сделал с ним тоже, что сделал с охотницей, – лис довольно щурится от просьбы и, схватив оборотня за голову, плотно прижимает ладони к чужим ушам, сжимая голову в тисках. Дерек начинает кричать и биться в истерике, смотря на то, как его семью убивают, как они горят в закрытом доме, а потом призраками преследуют его всю жизнь. Он видит самые страшные пытки, что можно представить. Он видит так много плохого, что почти отключается, но перед тем, как упасть без сил, лис показывает ему маленького мальчика, с черными волосами и волчьими ушами. Он похож на Дерека, и кто-то подходит к его сыну, опускается на колени, о господибоже, это он сам. Вместе с хрустом воображаемых позвонков, ему в живот втыкается нож и он успевает досмотреть, как собственными руками сворачивает сыну шею и умирает. – Все хорошо, – Лис кровавыми руками обнимает сосуд, прижимая его голову к своей груди, – Я защищу тебя, я заберу твою боль, – тихо шепчет он, успокаивающе поглаживая мальчишку по спине. – Я так люблю тебя, никогда не причиню вред, – клянётся он, опускаясь к лицу мальчишки и аккуратно касаясь губами чужих губ. – Я всегда буду рядом, – обещает лис, заглядывая в пустые глаза человека. – Я никогда не оставлю тебя, – губы ломаются в ухмылке, картинка рушится на тысячи осколков, а Стайлз пронзительно кричит во сне, рывком просыпаясь и садясь в кровати. – Никогда, – обещает лис из зеркала возле шкафа. – Заткнись! Убирайся из моей головы! – орет Стайлз, хватая подушку и запуская её в зеркало, прерывая контакт и прогоняя духа. Остаток ночи он проводит без сна, бодря себя холодным душем и горячим кофе. Ночное видение все не хочет выходить из головы, и хотя он знает, что ничего подобного не произойдёт, и Дерек не станет монстром-осеменителем, он все равно боится выходить из дома. From Stiles to Derek <3 3:17АМ Что такое гон? У тебя был гон? Три ногтя сгрызены под корень, пока он дожидается ответа. Это глупо, это провокация, злые промыслы лиса, дабы их поругать, заставить Стайлза усомниться в доброжелательности волка и создать из него какого-то монстра. Он не должен поддаваться на такие глупые домыслы. From Derek to Stiles 3:18 АМ Я животное по-твоему? У нас не бывает гона, только у одичалых. Спи или покусаю тебя. Дерек всегда хорош в смс. Стайлз смеется и быстро печатает ответ. From Stiles to Derek <3 3:18 АМ Твои клыки - мое горло, да-да, слышал такое. From Derek to Stiles 3:19 АМ Заткнись и спи, иначе завтра на паре завалю From Stiles to Derek<3 3:20 АМ Сегодня, уже сегодня – Алло, – конечно, ему стоило заткнуться и перестать писать, но ночное происшествие не даёт ему такой возможности, и он не хочет оставаться наедине со своими мыслями. – В чем дело? – У Дерека усталый голос, он откашливается, прежде чем начать говорить, и старается сглотнуть. – Ни в чем, не понимаю зачем ты позвонил, ложись спать, – Стайлз суетливо хватает подушку и обнимает её, принимаясь крутить меж пальцев кусочек наволочки. – Это я не понимаю почему в три часа ночи ты вдруг решил спросить про гон, – Хейл медленно переворачивается, вновь откашливаясь и, судя по скрипу половиц, встаёт. – Да вспомнилось вдруг, – врет Стилински и прислушивается к посторонним звукам со стороны парня. Тихие шаги, сопровождаемые поскрипыванием полов, щелчок выключателя, работающий вентилятор, что-то стучит. – Ты что, разговариваешь со мной и справляешь нужду? Фу, ты такой мерзкий, – Стайлз начинает смеяться как припадочный, когда понимает что к чему. Дерек тихо матерится себе под нос. Он же выключил микрофон. – А ты плюёшься когда разговариваешь, но я же молчу, – язвит парень в ответ и продолжает своё занятие, не обращая внимание на смех по ту сторону. – Эй! Я не могу контролировать свои слюни! – Стилински начинает смеяться ещё громче, сходя с ума от смеха, даже не задумываясь о том, что мог разбудить отца. – А я свой член, – парирует в ответ Хейл и смывает, Стайлз поздравляет его с долгожданным облегчением. – Иди спать, ладно? Чтобы не появилось в твоей шебутной голове опять, просто иди спать, – Дерек медленно бредёт обратно в кровать. – Ладно, сегодня все в силе? – Стайлз дважды проверяет дату на телефоне. Сегодня пятница, после пар у них свидание и никакие тупые злые духи не испортят его. – Да, ты придумал на какой фильм мы пойдём? – Хейл ложится в постель, предварительно проверив время на часах и тяжело вздохнув. – Я не хочу в кино, может, сразу поедем домой? – сердце нервно екает. Это все было сном, дурной шуткой, но поджилки все равно трясутся. – Хорошо, я придумал кое-что другое, так что возьми с собой тёплую одежду. – Ч-Что? – ответ не поступает, Дерек отключается сразу же после своей фразы, так что несколько секунд Стайлз разговаривает с гудками, потом вздыхает и встаёт, чтобы собрать тёплые вещи.***
Стайлз сидит у окна и откровенно скучает. Дерек в очередной раз идёт в отказ и сообщает ученикам, что они достаточно взрослые и самостоятельные, чтобы освоить весь курс математики в одиночку. Лидия вчера напилась холодных коктейлей в клубе, а потом провела на улице добрых полчаса без кофты, выясняя с каким-то парнем отношения, поэтому заболела и валяется дома с простудой. Пришлось сесть с Лебовски, точнее это Шейн садится к нему. – Хей, – парень приветливо улыбается и подмигивает ему. Стайлз пофигистично кивает, без Лидии скучно, и сегодняшнюю тему он знает в полном объёме (Спасибо Мистеру Хейлу), так что ничего, кроме как разряжать телефон и рисовать на полях, он не намерен делать. – А где Лидия? – парень достаёт из сумки тетрадь с рисунком Марвел, Стилински заметно оживляется. Может ему будет не так уж и скучно. – Заболела, вернётся дня через три, – отмахивается Стилинки, – Любишь Марвел? – Да, тащусь от железного человека, – Шейн радостно кивает, в груди Стилински зреет надежда на весёлую пару. – Лебовски, Стилински! Пара уже идёт, – прерывает их Хейл, выглядывая из-за своей книги. Стайлз показывает ему язык и получает выговор, но с Шейном они быстро сходятся. – Зачем я тащил тёплые вещи? – Стайлз обнимает Дерека, получая от преподавателя лёгкий поцелуй в губы. – Потому что уже ноябрь, а ты все ещё ходишь без куртки, и потому что я хочу съездить в лес, – Дерек медленно гладит его по спине, довольно улыбаясь теплу, который отдаёт Стилински. Парень удивлённо приподнимает брови, выразительно открывая рот. – Что? Лес? Зачем? – вопросы кружат в голове вместе с догадками, ему становится на по себе, а на периферии сознания так и бьется: "Гон! Гон! Гон!" – Я познакомлю тебя кое с кем, – да он издевается! С кем можно познакомиться в лесу? – Идём, мы должны успеть до темноты разбить лагерь. Они едут несколько часов, покидая границу города и медленно приближаются к другому, с непередаваемо сложным названием. Во всяком случае, Стайлз отбрасывает затею прочесть название с указателя, когда тот за считанные секунды остаётся где-то далеко за его спиной. Спустя ещё пару минут после той таблички, они все же сворачивают с трассы и уходят недалёко в лес, оставляя машину под огромным дубом. Далее они идут пешком, и он благодарит Дерека трижды, потому что ещё относительно светло, и у них есть возможность рассмотреть все ветки и корни, что у них под ногами. К тому же закат в лесу непередаваемый, чарующий и пугающий одновременно. Огромные ветки отбрасывают жуткие тени, к тому же изредка встречающиеся крысы и змеи не импонируют радужной картинке. Когда они выходят на поляну, солнце давно за линией горизонта. – Ни зги не вижу, – жалуется Стайлз, пока Дерек в потёмках ставит палатку и стелет утепление. – Ночью светлее, луна взойдёт точно над поляной, – отмахивается Дерек, вбивая колышки в землю, Стайлз с фонариком вызывается найти дрова для костра, но Хейл запрещает ему отходить от лагеря и велит сидеть в палатке, развлекаясь с фонариком. – Дерек, мне все это не нравится, – предупреждает его Стайлз, когда тот оставляет его одного. – Просто дождись полнолуния, оно будет через пару часов, и ты все поймёшь, – это нисколько не успокаивает, темнота перед глазами заставляет мозг думать о ночном сне, о трансформированном лице Дерека и его острых когтях, о той мощи, которую он излучает, когда обращается и о цвете его глаз. Нормально ли, что его глаза красные? В книгах цвет таких глаз обозначает, что их обладатель убил кого-то, что-то определённо связанное с убийством и кровью. Налитые кровью. Впитавшие кровь. Его кровавые глаза были пугающе яркие при таком освещении. Налитые кровью своих врагов. Глаза улицы. – Тьфу, блядь, прекрати! – Взрывается от злости Стайлз, пока голос в его голове продолжает подкидывать варианты. – Ты знаешь, как это остановить, к тому же сегодня полнолуние, лучшее время для ритуала, – шепчет ему лис в его голове. Демон явно прокачал свой скил, теперь он в любое время может возникнуть в голове человека, перебивая его мыслительный процесс, к тому же он врывается в его сны с завидным рвением, всякий раз устраивая свистопляску с кровью и кишками. – Я не стану этого делать, – "это" представляет собой сумасбродный процесс вскрытия вен и вливания свежей крови в сосуд (спасибо, любой, не нужно отправлять на поиски золотого Грааля), потом вызывание лиса, смотря в лужу собственной крови, и дать согласие на крови. Я принимаю тебя. Я отдаюсь тебе. Моё тело принадлежит тебе. Что-то вроде этого, только на одном из мертвых языков, так что слова больше похожи на сплошное шипение (священный шелест лиственницы и лимона, Стайлз!) а потом незабытье или просмотр кинофильма в стиле стрима (Вот мои руки, а вот в них нож) по выбору, что ближе ваше скудной человеческой душонке. – Ты не можешь ему доверять, – шепчет лис и, если сконцентрироваться на голосе, закрыть глаза, то можно представить, почти почувствовать фантомные прикосновения к щекам. Лис всегда заботлив и обходителен, он мягок и добр, такой замечательный, просто сойти с ума. Ни причинит вреда, всегда примет, полюбит, приласкает, аля заботливая мать, но с сексуальным подтекстом. – Нет, могу, – упрямо отвечает Стайлз, открывая бутылку воды, и случайно заглядывает в воду, лису не нужны приглашения. Он без разрешения начинает выползать из бутылки, сплошь покрытый водой. Стайлзу дурно смотреть на свою копию и не узнавать. Что это перед ним? Это он? Может именно таким он и является? Может нет никаких злобных духов? Есть шизофрения и мягкие стены психушки. – Свали в туман, – обречено роняет Стайлз, не представляя, как же он будет оправдываться перед Дереком. Черт, Дерек... Сколько же его уже нет? Может, по лесу ходит маньяк или того хуже, какой-нибудь родственничек лиса, и он уже убил Дерека или держит в плену? Может, возле палатки уже стоит убийца? Та стремная тень крайне подозрительно похожа на человека. – Хорошо подумай, Стайлз, – просит его лис. Он сидит напротив, на коленях, смиренно положив руки на колени и смотря прямо в глаза. Такой себе смирный пёсик, – Можешь ли ты ему доверять? Он не представил тебя семье, ничего не рассказывает о обычаях оборотней и вообще ведёт себя скрытно. Что ты знаешь о нем? – Уйди, – рычит Стайлз, не намеренный отвечать на глупые вопросы лиса. Провокация в чистом виде, пытается надавить на больное, загнать свои когти под рёбра и царапать больное сердце. Хрен ему, хрен! – Стайлз, – Дерек будит его, к счастью, вовремя, он готов убить лиса, растерзать собственными руками, но Дерек приходит раньше, чем Стилински успевает сообщить демону, что ничего он не получит, и ему лучше свалить. В грубой и нецензурной форме, конечно. – Пойдём, – Дерек улыбается ему и тянет за руки, парень сонно моргает и не желает отрываться от спального мешка, в нем тепло и почти уютно, если бы не кочка возле правого рёбра, вообще замечательно было бы. С улицы светит мягкий белый свет и ему все же приходится выйти и растереть заспанные глаза. – Я хочу познакомить тебя с семьёй, – восторженно говорит Хейл, не снимая с лица улыбку и сердце человека нервно сжимается. Что? Как? У него же мятая одежда и на голове бардак, так нельзя! – Стайлз, – торжественным голосом объявляет Дерек, когда они проходят пару метров, – Это Майк, мой старший брат, – Стайлз выходит из-за спины Хейла, крепко сжимая его ладонь и широко раскрытыми глазами смотрит на волка. Огромный серый зверь стоит на мощных лапах, внимательно смотря на Стайлза золотыми глазами. – Я не.. Я, – не зная что ответить, мямлит парень, нерешительно делая шаг на встречу и протягивая раскрытую ладонь. Волк медленно подходит, обнюхивает руку и коротко тыкает в неё носом, фырча и раскрывая пасть. Стилински в ужасе дёргается назад, но волк не собирается откусить ему ладонь. – Мы покинем лес на рассвете, спасибо, что впустил нас, – Дерек смотрит внимательно в глаза волку, а у Стилински перед глазами плывёт реальность. Его бойфренд разговаривает с волком, и тот его понимает. Волк или Майк, кивает головой Дереку, потом Стайлзу и уходит куда-то в лесные дебри, будто становясь тенью меж деревьями. Уже позже, когда они сидят в палатке и едят лапшу быстрого приготовления, Дерек объясняет, что Майк выбрал волчье обличье и стал защитником леса. В каких-то семьях это почтительно, в каких-то нет, но в общем к этому относятся ровно. Раз в пару месяцев Майк возвращается в заповедник рядом с их домом, и они устраивают забег. Ночью Стайлзу ничего не снится, и он улыбается сквозь пустой сон, сильнее прижимаясь к Хейлу. На рассвете он ноет о несправедливости жизни, раннем подъёме, отсутствии разеток и недостатке тёплой одежды. Дерек продолжает целовать его в губы всякий раз, когда Стилински находится на грани истерики.