Никто не сможет спасти меня сейчас

Занося руку для очередного удара, он секунду медлит, всматриваясь в лицо Капитана. Вновь пытаясь изучить некогда до боли знакомые черты лица. Казалось бы, ныне полностью уничтоженные из памяти. Но почему-то отдающиеся где-то в районе груди гулким стуком. И полной неразберихой в мыслях. Капитан будто бы и не замечает никаких изменений в поведении в прошлом своего лучшего друга. Продолжает с остервенелостью наносить новые удары. С четкой изученностью своих действий. Оступившись, Солдат попытался еще раз замахнуться. Удар прилетает куда-то в район ключицы, задев костяшками искалеченную скулу Стива. Место повреждения тут же обдает жаром, боль не медля овладевает его сознанием. Кажется, был слышен хруст. Пошатнувшись, Капитан вновь пытается встать в позу боевой готовности. Но покалеченная ключица напоминает о себе, ограничивая действия левой руки и не давая ей взмыть над его туловищем. Он сдавленно шипит, прижимая изувеченную руку к себе. Что не уходит от взора Солдата. Набравшись сил, он решает воспользоваться секундной заминкой… жертвы. С каких пор это слово стало так тяжело даваться ему? С момента встречи на мосту. С каких пор ему потребовалось перевести дыхание, прежде чем вновь наступать на своего соперника? С тех самых, когда он осознал, что эти посеревшие глаза, некогда отдавали теплотой и ярким светом, светящимся изнутри. Не дав мыслям полностью овладеть его сознанием, Зимний Солдат рывком сбивает с ног Капитана, щит которого уже давно был за пределами корабля, парившего над землей. Очередную жертву, число которых так вгрызлось в его память. Новое задание, коих у него было бесчисленное множество. Тень прошлого, которого у Зимнего Солдата нет и никогда не было. Новую миссию. Простого светловолосого бруклинского мальчишку, что одной своей улыбкой озарял всю местность такими же маленькими и неказистыми лучиками солнца, как и он сам. Метнув головой, он попытался прогнать лишние мысли. Посмотрел вперед и заметил изучающий взгляд Стива. Нет, Капитана. Дрянь! Откуда этому вообще взяться в его сознании? Секундой позже он заметил что-то неладное. Капитан перестал бороться. Стив. Лишь внимательно смотрел на него снизу вверх, изучающе. В зеленых глазах отражалось непонимание. Он заметил. Он смог разглядеть борьбу с самим собой, отражающуюся в голубом взоре, что так потеряно сейчас на него смотрел. Так загнанно. Забито. Будто бы дай ему сейчас шанс спрятаться от всего, и он спрячется. Просто убежать от назойливых глаз напротив. Отвернуться и закрыться. От чертовых воспоминаний, что так яро сейчас минуют все преграды, выстроенные годами Гидрой, и находят путь в его подсознание. От причины, что вызвала этот поток. Что так же напряженно лежит под ним, и все так же изучает его своими чертовыми зелеными глазами. Капитан смог разглядеть борьбу, происходящую сейчас внутри него. Борьбу с самим собой и остатками прошлого. Которого у Солдата нет. И не могло быть. Сти-ив. Он всматривался в его лицо. Черты лица. Он помнил их немного другими. Более угловатыми, совсем юношескими. Он снова исследовал его глаза, пытаясь найти все те же различия. Различия с чем? Что такое было? Солдат не мог этого понять. Просто знал, что так нужно. Разглядеть изменения. Те, что произошли за время его отсутствия. Какого такого отсутствия? Чего он не знал? Что упускало от него его подсознание? Слишком много вопросов. Ни одного ответа. А может быть ответы все-таки есть? И они близко. На расстоянии вытянутой руки. В его руках. Парень, чьи глаза вовсе не изменились за долгое время. Пожалуй, немного поблекли за годы. Но все такие же живые. И их обладатель наконец-то решил о себе напомнить. Будто кто-то о нем забывал. — Баки, — начал он неуверенно. Нет. — Ба-аки, — прозвучало немного посаженным голосом, хриплым. Ему трудно даются слова. Многочисленные ушибы, переломы и рассечение левой скулы дают о себе знать. Нет, нет.  — П-помнишь Рождество на Док-Стрит? Наше первое совместное. А помнишь, каждое воскресное утро кофе у тетушки Рэстрейдж? Я любил его, а ты вечно плевался. Этот напиток был не по тебе. Ты предпочитал горячий шоколад или зеленый жасминовый чай, — он улыбнулся чему-то в своих мыслях. Черт тебя дери, Роджерс! Немедленно закройся. Просто молчи. Останови это, прошу. Дыхание стало сорванным. Напряжение возрастало, а время тикало. Давая ему все меньше времени на осознание. Принятие некоторых вещей. Выбора. — Ты мой лучший дру… НЕТ! — Прекрати это сейчас же! — у него сорвался голос, — Прекрати! На лицо Стива стали обрушиваться новые удары. Их обладатель совсем озверел, нанося бесчисленное множество новых увечий. Не следя. Все также всматриваясь в глаза, парнишки напротив, уловив, что глаза того начали закрываться. Но он все так же пытался этому противостоять. Чудовище. Машина. Машина для убийств. Пешка в игре серьезных людей. Ничтожество. — ТЫ. МОЕ. ЗАДАНИЕ. — отчеканил Солдат, находя в себе силы на эти слова. Баки? НЕТ! Ты хоть помнишь, скольким людям принес смерть? Скольким семьям горе?! Сколько раз ты всматривался в глаза своих жертв, наблюдая там страх? Борьбу, презрение? Взгляд Капитана начал мутнеть. Его тело все так же не выражало никакого сопротивления. Ни тело, ни глаза. Он сдался. Доверился? Нет. Монстру нельзя доверять свою жизнь. Он тебя разорвет. Но тогда что? Офицеры не сдаются! И ты борись! Чего же ты лежишь и просто смотришь на меня? Борись, я сказал! Но в глазах Роджерса он не увидел ничего. Никакого страха, презрения или сопротивления. Давай же! Пожалуйста. Там была лишь полуулыбка. И абсолютно не читаемые глаза. — Так выполни его… — тишину прервали хрипы. О нет, он помнил все до мельчайших деталей. Каждый свой выход. Взгляд жертвы. Выражение лица. Холод и тяжесть оружия в его руке, что не была покрыта металлом. И каждый раз ощущение, больно отдающееся где-то в районе груди. В точности отражающееся на его лице, что благоразумно прикрывает лоскут черной ткани. За маской никто и ничего не проглядит. Так легче. Он взглянул в лицо напротив. Прекратил удары. Где-то далеко раздавались взрывы. Множество человеческих криков. Но ему было все равно. Он умел абстрагироваться от всего окружающего мира. Годы практики. Такому, как ты, чужды человеческое горе и страдания. Машина, выполняющая чужие указания. Ни разу не оступившаяся на своем пути. Выполняющая все задания грамотно, не оставляя за собой никак следов. Ни разу не оступившаяся… На толику секунды блеснуло лезвие ножа в его руках. Удар. Еще один. И он прикрыл глаза, прервав тем самым зрительный контакт. Что-то мокрое скатилось по его правой щеке. Ни разу не оступившаяся… Он не мог сейчас увидеть в этих глазах жалость. Презрение. Разочарование. Он просто не мог еще раз встретиться с ними. Послышался болезненный хрип. Второй. Еще секунда и… — Ведь я с тобой до конца… — произнесенное на выдохе. На последнем выдохе. Он зажмурил глаза, ощущая на своих пальцах струящуюся кровь. Все так, как должно быть. По очередному сценарию его судьбы, написанному вовсе не им. Тогда почему он все еще не может открыть глаза? Что мешает? Убийца, помнишь? Очередной хрип.  — Открой. Легкое, невесомое прикосновение к руке. Оставившее что-то на ее кисти. Алое и вязкое. Он поддался. Он открыл. Вновь восстанавливая с ним зрительный контакт. Роджерс прикрыл на секунду глаза, пытаясь убрать из них помутнение. Слабо получалось, но он все-таки взглянул на него. Слезинки скопились в его глазах, ни чем не помогая ситуации. Он нашел в себе силы улыбнуться, и его зрачки начали медленно закатываться назад. Унося его куда-то далеко. Подальше от человека, на чьих руках сейчас его собственная кровь. От человека, на чьих руках было множество крови. Но почему-то его ощущалась гораздо ярче и острее. Тишину разрезал громкий гортанный рык. Загнанное в угол животное перестало бороться. Бороться с эмоциями, что так яро охватывали его. Их отбросило наружу оглушающей вспышкой боли. Моральной боли. Она куда хуже физической. Анальгин тут не поможет. Машина, выполняющая чужие указания… Пробу негде ставить. Лучше бы на его месте сейчас был ты. Ты достоин худшего, чем просто тюрьмы. Достоин оказаться на его месте. Еще один рык, полностью заглушающий шумы позади. Где-то вдали слышны людские крики. Кругом была паника, ажиотаж. Огонь настиг врасплох. И не щадил. Взрывы все также раздавались поодаль. Все сокращая расстояние. Настигая и их корабль врасплох. Он не дал себе на раздумье ни секунды. Время дорого обходиться. Направился вслед за Стивом, отпуская из руки железяку, что держала его тело над водой. Выровняв дыхание. Секундами позже встретившись с ним среди бушующих волн, вызванных не спокойствием, витающим в воздухе.