Еще один, обещавший быть веселым, день

— Лев Анатольевич, а что это Вы тут делаете? — елейным голоском спрашиваю я у коллеги, сидящего в чайной комнате нашего следственного отдела. Услышав мой вопрос, взрослый мужик поперхнулся печеньем и, подняв на меня невинные глаза нашкодившего котенка, ответил: — Ну… Кхм. Кофе допиваю, Артем Виктрыч. Не хотите присо… — но договорить ему я не даю. — Ах, Вы кофием балуетесь! — с садистской улыбкой пропел я. — А статью в завтрашний номер кто сдавать будет? Пушкин? Или Вы мне прикажете описывать убийство той милой гражданочки, чью сестру Вы уже трижды посетили «для уточнения деталей»? — с жутким спокойствием удава, уже заглотившего свою жертву, закончил я, лишь немного повысив голос. Но и этого оказалось достаточно, чтобы мужчина со стажем работы в этом журнале больше раза в четыре, чем мой, чуть не свалившись со стула, помчался в свой кабинет, попутно извиняясь и бормоча: — Да, конечно, я сейчас… И вовсе не трижды… Ну, пару раз всего… Кхм… Я мигом! — последнюю фразу я услышал уже из-за захлопывающейся двери. — Артем, ну за что ты его так? — укоризненно покачал головой Костик из отдела дизайна, вытирая со стола разлитый Львом кофе. — Мужик почти в два раза старше тебя, а все еще на низшей должности сидит, да еще и выходки твои терпит… Ты бы помягче с ним. — Кость, он потому там и сидит, что делает все в последний момент, — устало ответил я, опускаясь на стул и беря в руку брошенное на столе надкусанное печенье. — Я эту статью у него неделю уже прошу. Через час ее уже отдавать надо, чтобы ее в номер вставили, а у него только название напечатано. — А разве не ты в этом виноват? — хихикнул дизайнер. — У меня такое ощущение, что ты одного его гоняешь. Только и слышно из разных концов редакции «Лев принеси то, Лев сделай это». У него на статью просто времени не остается. — Если я его гонять не буду, он и делать ничего не станет, — откусывая печенье, подытожил я. — Тебе бы, Костик, тоже не мешало бы делом заняться, а то, как я ни зайду, ты вечно кофий попиваешь, — я опять включил начальника-садиста и с усмешкой взглянул на парня, который, лишь хмыкнув, тут же вышел из чайной. А я остался наедине с обгрызенной печенькой. День обещал быть веселым. — Артем Виктрч! Артем Виктрч! — привычно проглатывая слоги, в мой кабинет ввалился Лев, сияя радостной улыбкой из-под отросших усов. — Артем Викторович, я закончил! Статья уже у редакторов. Какое будет мое следующее задание? — У тебя их мало, Дягтерев? — не отрываясь от работы вопросом на вопрос ответил я. — Можешь помочь уборщице аквариум в холле почистить, если тебе заняться нечем. А вообще, у тебя еще две статьи к следующему номеру висят. Ты же о них не забыл? — я вновь хищно осклабился, поднимая взгляд на Леву. Тот тут же покраснел, как мальчишка, и сбивчиво начал оправдываться: — Нет, конечно же, что Вы, Артем Виктрыч… Но для первой статьи, то есть для второй, ну, где массовая драка, не хватает информации. А вторая, то есть первая, была передана Чизонову, он же знаком вроде, ну, с пострадавшей, — Лев осекся, наткнувшись на мой взгляд. — Кем передана? — грозно спросил я. — Вами, Артем Викч, — совсем не по возрасту залепетал, испугавшись, Лев, напрочь коверкая мое отчество. — И правда, мной, — я почесал в затылке, вспоминая подробности собственного указания. — Тогда на сегодня можешь быть свободен. — Как свободен? — удивился Лев, совсем забыв об испуге и абсолютно перестав заикаться. — Ты что, не поедешь сегодня ко мне? — напрямую спросил он, резко перейдя на неформальное обращение. Тут настала моя очередь смущаться, когда я представил, ЗАЧЕМ мне нужно было ко Льву. — Кхм, — пытаясь скрыть стеснение, я потянулся за кружкой и отхлебнул немного противного, остывшего чая. — Гадость какая, — поморщился я, избегая прямого вопрошающего взгляда темных глаз. Ну вот всегда он так! На работе полностью подчиняется мне, будто я сверху, но как только заходит речь о наших отношениях, он будто перерождается в альфа-самца. И так наши странные отношения длятся уже 4 года. Не могу сказать, что мне это не нравится, так даже легче скрывать нашу связь, полностью отдаваясь ему дома, во всех смыслах этой фразы. — Ну? Так и будешь прятаться? — Лев в точности скопировал мою улыбку начальника, и даже усы ему не помешали стать на миг ехидным мальчишкой. Я судорожно сглотнул, возвращаясь к чаю. Плевать, что невкусный, зато за чашкой можно спрятать пылающие щеки. Но Льва такой расклад не устроил. Его вообще никогда не устраивало, когда что-либо или кто-либо стояло между нами. Офисная чашка с негромким стуком соприкоснулась с полом, в то время как моих губ, языка и, казалось, всего меня целиком касался требовательный Лев. Втянув меня в жаркий поцелуй, он требовательно прикусил мою губу и тут же отстранился, чтобы насладиться открывшимся ему зрелищем. А смотреть было на что: встрепанные волосы, безумный взгляд, влажные приоткрытые губы… Наверное. По крайней мере, я себя так представлял и именно так хотел выглядеть в глазах любимого. Начитался романтических романов, скажете вы. Ан нет! Я, кроме нашей газеты, ничего и не читаю. А среди криминальных хроник, которыми пестрит наше издание, вряд ли можно найти яркое описание возбужденного мужчины. Скорее, порнухи насмотрелся. Этим я точно мог похвастаться сполна, еще со времен бурного студенчества, с которого прошло не так много лет, между прочим. Но что-то я отвлекся. Вернемся к нашим баранам. Точнее, ко львам. А еще точнее — к одному весьма определенному и все так же вопросительно на меня глядящему Льву. Не в силах что-то ответить, я лишь сдавленно кивнул, пытаясь не упустить остатки здравого смысла, которые медленно, но верно исчезали в глубине темных Львиных глаз. Еще чуть-чуть, и эта темнота точно поглотила бы меня, но Лев, удовлетворенный ответом, отстранился, ехидно хмыкнув (прямо как я сегодня утром, противный плагиатор!), и направился к выходу, небрежно кинув через плечо: — Я поехал готовить… кхм… ужин, — усмешка на губах стала воистину садистской. — Ты хочешь «ужин с персиком или с клубникой? — спросил он, обернувшись и довольно наблюдая, как я вновь краснею. — С мясом, — выдавил я из себя, сделав вид, что не заметил намека на отсутствие ужина в нашей вечерней программе, — я безумно голодный. — Значит, напою тебя особенно калорийным коктейлем из спермы и взбитых сливок, — елейно пропел Лев и, смеясь, скрылся за дверью, сопровождаемый громким кашлем: я подавился-таки тем противным чаем. Когда мой рабочий день закончился и я, попрощавшись со всеми и раздав последние указания стажерам, спустился вниз, меня уже ждали. Убедившись, что никого из знакомых нет вокруг, я быстро сел в черную иномарку и так же суетливо пристегнулся. — Что, даже не поцелуешь меня? — якобы обиженно протянул мой любовник. — Я соску-у-учился. А ты даже не поцелу-у-уешь. Обреченно вздохнув, я потянулся к его щеке, но тут же был перехвачен и вновь вовлечен в страстный поцелуй. Оторвавшись от меня лишь через добрые пять минут, Лев, довольно мурлыча себе что-то под нос, завел машину и поехал в сторону дома. А дома до ужина так и не дошло, как мы и предполагали. Как только входная дверь захлопнулась, Лев впился в мои губы, попутно сжимая руками мои ягодицы. От такого мне мигом снесло крышу, как мы еще ни разу не сорвались в офисе, ума не приложу. Все громче постанывая в поцелуй, я начал расстегивать рубашку Левы, почти отрывая некоторые особо непослушные пуговицы. Хмыкнув, мой возлюбленный ненадолго отстранился, чтобы стянуть с меня пуловер, и окинул меня жадным взглядом, от которого я непроизвольно застонал, представив, с каким хищным взглядом сегодня меня будут иметь. Я еще не знал, что из той позы, что меня ждет, насладиться видом любимого не очень получится, но те, замутненные дикой страстью и практически животным желанием, глаза еще долго преследовали меня в эротических снах, связанных неизменно с моим Львом. Я не помню, как мы добрались до кровати. Не помню, как разделись и когда меня успели поставить, спиной сильно прогнув в пояснице и уткнув носом в подушку. Помню лишь то, что этой ночью было ВСЁ. И даже немножечко больше. Или не совсем немножечко. Очнулся и пришел в себя после жаркой ночки я только утром под звон будильника, который тут же с тихим, но крайне недовольным рычанием был отправлен Львом в стену. Будильник прощально звенькнул и затих, а я аккуратно выполз из кровати, чтобы не разбудить уже вновь мирно сопящего любовника, и отправился в ванную отмывать последствия нашей любви. Когда я вернулся, Лев уже не спал, но только на один глаз, который был явно не рад тому, что меня нет рядом с ним в кровати. — И как долго ты собираешься спать? — я уже облачился в рабочую одежду, и ко мне вновь вернулись замашки начальника. — Если ты вновь опоздаешь, на премию можешь даже не рассчитывать. Привыкший к таким преображениям Лева усмехнулся, открыл второй глаз и, поморгав, ответил: — Слушаюсь и повинуюсь, Артем Викторович. То ли от того тона, с которым это было произнесено, то ли от открывшегося мне вида, когда простыня-предательница сползла с перевернувшегося на спину Льва, я почувствовал, что вновь краснею, и нервно сглотнул. — Что случилось, начальничек, — заметил мое смущение любовник, — не справляешься с ролью мальчика-руководителя, пока я в таком виде? — уже выбравшись из кровати, Лев с улыбкой подошел ко мне, придерживая простыню на талии, и, наклонившись к самому уху и обжигая дыханием шею, горячо и слегка хрипло прошептал: — Уж прости, дорогой, но здесь верховодить буду я. Во всех смыслах, мой дружок, абсолютно во всех, — добавил он уже громче, скрываясь за дверью ванной и откровенно смеясь. Ему вслед полетела скомканная простыня, каким-то удивительным образом оставшаяся в моих руках. Но, несмотря на мою реакцию, я улыбался. Я любил этого обалдуя, каким бы чудным он ни был. Да и распределение обязанностей в нашей чудной паре меня вполне устраивало. Можно даже сказать, что я был абсолютно счастлив с этим чудаком. «Но сегодня кое-кто все равно побегает по редакции с кормом для рыбок», — ехидно подумал я, направляясь на кухню разогревать вчерашний, так и не пригодившийся ужин. Начинался еще один, обещавший быть веселым, день.