Всё дело в улыбке

      — Не люблю я женщин. Они кажутся хорошими, дружелюбными, но я не понимаю, как с ними можно уживаться. Кроме того, они считают, что мужчины обязаны им подчиняться. Короче — от них сплошные неприятности.       Я взглянул на своего сына и невольно ухмыльнулся, вспоминая, что когда-то давно я говорил точно так же. Наблюдая, как он раздумывает над ходом, вертя в руках фигурку ладьи, мне в очередной раз почудилось, будто я смотрю в зеркало, только в отражении — моя уменьшенная версия.       Не могу сказать, что в этом есть что-то необычное, ведь по наследству передаются не только клановые техники. И всё же я рад нашему сходству, ведь это облегчает мне многие задачи, связанные с воспитанием. А ещё я без каких-либо сомнений могу цитировать своего отца, поскольку ответы на неизменные вопросы остались прежними.       — Шикадай, если бы не было женщин, не было бы и мужчин. Без женщины мужчины ничего не стоят. Даже грубая женщина дарит тепло мужчине, которого полюбила.       Но вот то, как искривилась его улыбка, говорящая: «Что за бред?» — исключительно от матери; я на его месте обычно закатывал глаза или морщил лоб. Наверняка он сейчас подумал что-то вроде: «Что он несёт? Мама его под каблуком держит».       Сделав вид, что он даже не расслышал моих слов, сын наконец походил той самой ладьёй, а после вдруг снова задал один из тех вопросов, которые, очевидно, выдали его неподдельный интерес, скрываемый до этого ложной вовлечённостью в игру.       — Ты правда так считаешь? Зная маму, уверен, она заставила тебя на ней жениться, — он посмотрел на меня немного прищуренным взглядом, в котором читалась добрая усмешка.       — Если подумать, ты в чем-то прав. Слово «заставила» довольно часто фигурировало в нашем общении, начиная со дня знакомства и заканчивая первым свиданием.       — И каким же оно было?       В моей голове тут же всплыл тот жаркий день, настолько, что, казалось, земля под ногами на арене расплавит подошву моей обуви. Вспомнилась также и куча мусора, которым меня закидали недовольные зрители, отчаянно ждущие поединка между Саске и Гаарой. Да уж, говорить своему чаду, что впервые его мать встретила отца лежащим в горе использованных стаканчиков, банок и обёрток из-под чипсов, — не самая лучшая идея.       Его вопрос не был определённым, а посему я решил не рассказывать ему нашу первую встречу, перейдя сразу к более интересующему его моменту. Всё сразу — слишком утомительно.       Пытаясь подобрать слова, я даже не заметил, как по привычке поднёс большой палец к подбородку.       — В тот день твоя мать прибыла в Коноху по делам, связанным с собранием пяти Каге. Я знал об этом, и тем не менее после окончания войны я более не занимался ничем, связанным с экзаменами на Чунина, а, значит, в мои обязанности теперь не входило сопровождение Темари, как посланницу Песка. Но она, похоже, считала иначе.       Именно. Тем утром я беззаботно валялся на мягкой траве, наслаждаясь спокойной обстановкой и тишиной. Солнце приятно грело, а лёгкий ветерок гонял по ясному небу облака, пока моё лицо неожиданно не накрыла тень. И дело было вовсе не в туче. Всего в жалких сантиметрах от моей головы расположились чьи-то ноги, из-за чего я автоматически задрал голову назад, дабы увидеть нарушителя своей идиллии.       — И какого чёрта ты тут прохлаждаешься?! — рыкнула она в своей манере, в то время как я даже не успел ее разглядеть.       Женщины... Честно признаться, я ожидал подобного исхода, и, кстати, именно по этой причине не остался дома, потрудившись преодолеть путь до тренировочной площадки. И меня бы точно никто не стал здесь искать, но, видно, Ино, заставшая меня тут часом ранее, разоблачила моё местоположение этой фурии. Надеяться на обратное было ошибкой.       — У меня заслуженный выходной.       — Что значит выходной?! Ты должен меня сопровождать!       Её тон не звучал как детский каприз, скорее — сурово. Странно, но почему-то нечто внутри меня хотело подчиниться, и дело было не только в нежелании спорить или попытке избежать ненужных конфликтов. А, может, это наваждение, умело созданное её коварством? Кто знает. В любом случае, это не отменяло того факта, что, как и все женщины, Темари считала, что я ей чем-то обязан, а, значит, это проблема, свалившаяся мне на голову, буквально.       — Неа, — лениво протянул я, уповая на то, что ей надоест и она сдастся, — тебе уже назначили проводника, и он ждёт тебя у резиденции Хокаге.       Серьёзно? Сдастся? Я ведь знал, что этому не бывать. Она чрезмерно упорна и, как правило, всегда добивается своего. Не уверен, нравилась мне в ней эта черта характера или же наоборот. Зато я был уверен, что летящий в моё лицо с неимоверной силой собранный боевой веер мне однозначно не по душе.       Еле успев сложить печати техники замены, я избежал удара, и, смотря на бревно, разлетевшееся вдребезги, я был рад, что не оказался на его месте.       — Хватит валять дурака!       Интересно, что она под этим подразумевала? То, что я не подставился под удар и сбежал, или то, что предпочёл работе отдых? Я прекрасно понимал, что прятаться за деревьями вечно не удастся, к тому же она вполне в состоянии одним взмахом этой штуковины снести тут всё подчистую.       — Что тебя не устраивает? Тебе так принципиально, чтобы этим человеком был я?       Зачем я задал этот вопрос? Неужели я так хотел услышать на него положительный ответ? Иначе говоря, она права в любом случае. Я взаправду валяю дурака, поскольку я мог, ещё после встречи с Яманака, сменить своё местоположение, что означает: я хотел, чтобы посланница песка нашла меня. С другой стороны, у меня были причины, чтобы не взять на себя роль её сопроводителя. Это похоже на внутреннее противостояние, что отнюдь не расслабляет.       — Предлагаю тебе пари: сразись со мной. Выиграешь и сможешь продолжить любоваться облачками. Проиграешь — будешь работать всё то время, пока я нахожусь в Листе.       — Ты лишь создаешь иллюзию выбора. На самом деле у меня его нет - я ведь прав?       Мы знакомы уже не первый год, и я отлично выучил её привычки. Уверен, сейчас она ухмыльнулась от первой маленькой победы надо мной. Ведь она знает меня так же хорошо, как и я её, а, значит, полагает, что, как и в тот раз, я сдамся. Недурно.       — Тебе хорошо известно: я терпеть не могу сражаться с девушками. Но ещё ты знаешь, что я, как мужчина, не могу проиграть женщине. Придётся сразиться.       — Дай угадаю: она на тебя накричала, и ты, не желая тратить время на споры, согласился?       Сын был прав на мой счет касательно многих вещей, но с этой ошибся. Это не было экзаменом, где сражение считалось обязательным, и это не было боем за жизнь мою или моих товарищей. Просто я желал потратить на это своё время.       — Хуже. Она вызвала меня на поединок, заключив пари. И, в случае моего проигрыша, я обязывался выполнить её требование.       — Полагаю, ты проиграл? — он словно показательно снёс мою фигуру своей, выполнив очередной ход.       Мне нравилось наше сражение: в нём была львиная доля азарта. Правда, из-за того, что оно длилось довольно долго, я успел вымотаться. Она знала мои техники и, будучи специалистом в анализе, затрудняла мои попытки поймать её в теневой захват. Я не планировал драться всерьёз, ибо мне совсем не хотелось ранить её или причинить боль. Увы, моя соперница, видимо, думала иначе, учитывая, что на поле нашего с ней боя с каждым разом красовалось всё меньше целых деревьев.       У меня оставалось мало чакры, так что пора было уже, наконец, заканчивать. Прячась за небольшим камнем, скрытым за густой листвой кустарника, я уже слышал приближение своего вынужденного противника. Темари редко вступала в ближний бой, но, похоже, её чакра также была на исходе. А, значит, как я и предполагал, она постарается обхитрить меня. Я знал, что это будет клон, и что следующую свою атаку она совершит, напав сзади. Я посчитал: все взрывные печати она уже израсходовала, ровно как и сюрикены с кунаями. Остался лишь один, и он непременно окажется в её руке.       Сложив печати техники теневых игл, я избавился от клона, а затем повернул голову назад, создавая видимость, что жду её нападения именно с этой стороны. Как и ожидалось, она напала в лоб, пользуясь внезапностью и моей отвлечённостью. Я не сдвинулся с места, ведь в этом уже не было никакого смысла. Техника теневого подражания сюрикенами сделала своё дело.       Правда, её кунай всё же коснулся моей шеи, а сама она находилась в считанных сантиметрах от меня. Так почему же я сделал это?       Основополагающей причиной не соглашаться на должность её проводника было именно это ощущение. Я странным образом начал чувствовать аромат её волос, и он мне нравился. Настолько, что мне хотелось слышать его чаще. Её глаза, кожа, тело, голос — вся она вызывала во мне какое-то невероятное притяжение. Меня, бесспорно, тянуло к ней, но я чего-то боялся, как последний мальчишка, хотя таковым я уже давно перестал быть. Мы прошли вместе через многое, начиная с самого детства. Да, чёрт возьми, мы вместе воевали. Но в последнее время мы практически не виделись. Из-за этой разлуки я осознал, что до безумия скучаю по ней.       Вероятно, я боялся, что она не испытывает того же. Причина, по которой я устроил этот дурацкий цирк, — выяснить. И, кажется, я выяснил.       — Моя тень попала в сюрикен, пропитанный твоей чакрой? — проговорила она, вовсе не смущаясь, что наши губы почти соприкасались.       — Верно, — отметил я.       — Значит, продолжишь разглядывать облака? — я видел в её глазах неподдельный страх, хоть она и старалась это скрыть. И это выглядело по-настоящему невинно.       — Нет, я сдаюсь.       И тут, я узрел именно то, о чём говорил мне отец. Я наконец-то понял, почему он женился на маме.       — Проиграл ли я? Думаю, это не совсем верное определение.       Сын удивлённо посмотрел на меня, а после задал ещё один вопрос, на который я точно знал ответ:       — Вы странные. И свидание у вас было странное. И вообще, раз ты не проиграл, то почему тогда ты женился на такой суровой женщине?       — Потому что даже она иногда умеет улыбаться.