Сладкий плен.

      Тишина. Изредка до меня доносятся шорохи за дверью, но я стараюсь не обращать на них внимение. Если обращу- буду напуган.       Я заперт. Заперт в одной из комнат этого жуткого места. Я не помню сколько дней, а может даже недель, я здесь нахожусь. Но мне по-прежнему страшно. Я боюсь. Боюсь...       Половицы за дверью скрипнули. Это плохой знак. Он идёт. Снова идёт сюда. Он попробует ещё раз накормить меня, но я не ем. Я думаю, что если я не буду кушать, то умру, тем самым избегая этих мучений. Да. Да, это он.       Он со скрипом открыл дверь. Я вздрогнул и ещё сильнее вжался в угол, в котором и проводил время. В этом углу мне было комфортно. Не так страшно, как где-либо ещё в этой комнате...       Он подошёл ближе. Жар обдал все моё тело. Руки и колени начали трястись. Он присел рядом и едва ли коснулся меня, но этого хватило, чтобы заставить слёзы выступить на глаза. Я действительно боюсь его.       Он поставил рядом со мной тарелку какой-то жижи. Это была каша. Я бы съел даже это, но я хотел избавиться от мучений. Улыбаясь, он покинул комнату, снова заперев дверь. Если я не съем это, он придёт и будет кричать. Но я не буду есть...       Я спрятал тарелку в дальний угол, за старое кресло. Там он её не найдёт. Я спокоен. Спокоен...       Вечер. Надоедливые лучи солнца уже не сочатся сквозь щели в досках на окнах. Он снова здесь. Он кричит. Кричит на меня и ищет тарелку. Он нашёл. Бросив её рядом со мной, он сел рядом. Он плачет. Я тоже. Он обнял меня, а я затрясся ещё сильнее.       -Пожалуйста, Джонни... Хватит! Ешь! Ты умрёшь!       Он всё ещё кричал. А я плакал и закрывал лицо руками. Он довёл меня до истерики. Я начал задыхаться и кашлять. Тогда он перестал кричать. Он гладил мои грязно-рыжие волосы, слегка покачивался, что-то шептал мне. Я заснул..       Утро. Лучи солнца. Они снова снуют сквозь щелки в досках. На мне лежит одеяло. Тепло. Я с трудом поднялся, чувствуя острую боль в животе. Я подошёл к раковине, включил воду и, набрав в ладоши воды, попил. Я подошёл к зеркалу. Оно было полу-разбитое, в крови, но я всё равно видел себя. Хотя и с трудом узнавал. Грязные, рыжие волосы, отросшие уже по самые плечи; зелёные глаза, что уже утеряли свою яркость; синяки почти на всём теле, их можно хорошо увидеть, если снять кофту; руки, покрытые многочисленными ранами. Это был уже не я. Не я...       Я помню очень мало. Я уже забыл, как выглядят мои родители и сестра. Забыл, в какой колледж я хотел поступить. Забыл, когда я выходил на улицу. Но я кое-что помню! Я Джонни, Джонни Арст, мне 18-ть лет, день рождения в январе. Вот только число не помню... Но, я помню ещё одну вещь. Важную вещь. Этот человек, он похитил меня. Я помню! Он ударил меня, а потом затолкал в машину, и я оказался здесь. Его зовут Гарс. Грас... Я не дал бы ему больше тридцати лет. Но он жестокий...       Я улыбался и плакал одновременно. Я был рад, что я хоть что-то помню. Это было чудесно.       Он пришёл. Снова с тарелкой каши. Я отпрянул, прижался к стене. Он улыбался. Ненавижу его. Он отставил тарелку, прижал меня, заведя мои руки над моей головой. Мне очень страшно. Я плачу. Он связал их, связал мои руки. Он рывком разорвал на мне кофту, подол которой доходил до самых колен.       Он покрывал алыми метками всё моё тело. Больно. Я кричал. Это был не мой голос. Это не мой... Это был дикий, испуганный крик. Ужасно. Тело ныло. Предыдущие синяки ещё не сошли.       Он закрывал мне рот рукой. Терпеть больше нет сил. Я укусил его ладонь, почувствовав привкус крови. Он шикнул, ударил меня. Я схватил с пола разорванную кофту и зажался в углу. Больно. Всё тело болит.       Ему мало этого. Он хватает меня за волосы, оттаскивает на серидину комнаты. Мои руки связаны, но я всё равно пытаюсь вырваться. Мне не удаётся. Он навис надо мною, крепко держа мои руки над моей головой. Я кричу.       -Нет! Хватит!       Диким воплем прокричал я. Он не останавливался. Он достал что-то из своего кармана. Это. Это лубрикант. Я кричу ещё громче. Он ввёл два пальца внутрь. Больно. Он закончил. Теперь он полностью вошёл в меня.       Я издавал истошные болезненные стоны на протяжении часа. Он сделал это два раза. Он был доволен.       Оставив меня в слезах и сперме лежать на полу, он ушёл. Ушёл... Я этому рад.       Спустя несколько минут я смог встать. Я подошёл к раковине, включил воду, начал смывать с себя высохжую сперму. Тело невыносимо ноет.       Я чист. Подобрав разорванную кофту, я укутался в неё, ища тепло. Родной для меня угол. Я зажался в угол, обхватил руками колени, закрыл глаза. Тишина. Ти-ши-на...       Я открываю глаза, заслышав шорохи. Это он. Он снова идёт. Мне страшно. Я ещё сильнее вжался в угол.       Он здесь. У него в руках одежда. Он принёс её мне? Похоже на то. Он положил её в углу и протянул мне руку. Я не смел тронуть её. Я боюсь. Он фыркнул и вышел. Облегчение.       Нет. Он ушёл не надолго. Он опять вернулся. Что он принёс? Я слегка отклонился вбок. Я смотрю. Он поставил на середине комнаты таз. Таз с водой. Он повернулся ко мне. Я вздрогнул. Он подошёл и вновь протянул мне руку. Я не тронул её. Он глубоко вздохнул и схватил меня за плечи. Я испуган. Сильно испуган.       И вот я уже стою на коленях перед тазом с водой, едва ли успевая поправлять сползающую с тела кофту. Что ему нужно? Он утопит меня? Нет. Не утопит. Он набрал в ковш воду и вылил на мою голову. Тепло. Вода тёплая. Он взмылил волосы, смысл пену, тщательно вымыл из волос мыло.       Я трясусь, но стою на коленях. С волос стекает вода. Дрожь. На голову легло что-то мягкое. Это полотенце. Он вытерает мои волосы. Я не поднимаю ни голову, ни взгляд. Всё ещё страшно.       Он почти насухо вытер волосы. Теперь они, наверное, снова приняли свой ярко-рыжий цвет.       Он убрал таз. Убрал мыло и ковш. Он с трудом отобрал у меня кофту, оставляя меня нагишом. Мне страшно. Теперь ещё страшнее. Он потребовал встать. Я поднялся. Он протянул мне одежду, которую прежде оставил в комнате. Я надел кофту, надел бельё и штаны.       Он довольно улыбнулся. Я сунул руки в рукава, сжав кулаки. Он пристально смотрит на меня. Я боюсь поднимать на него взгляд. Сильно боюсь. Почему он не уходит? Что ему нужно?       Он схватил меня за руку. Боль. Он пошёл, я пошёл рядом. Он открыл дверь. Солнечные лучи озарили комнату. От резкого света я вырвал руку и, добежав до угла, зажался в нём. Я давно не видел свет. Тут всегда тёмно и слегка пахнет сыростью. Но я люблю этот запах.       Он снова взял меня за руку и вытащил из комнаты. Я закрывал глаза руковом кофты и щурился.       Глаза привыкли к яркому свету. Я увидел. Увидел дом, в котором находился. Я плачу. Плачу...       Он сжал мою руку. Прижал к себе. Я реву. Что-то брякнуло у него в руке. Наручники. Он пристягнул меня к себе.       -Сегодня мы идём гулять, Джонни.       Я замер. Я увижу. Я выйду отсюда. Я был счастлив. Я наконец выйду.       Он подошёл к входной двери, открыл её. Я почувствовал ветер и свежий воздух. Я смеюсь и плачу. Он тоже смеётся.       Мы идём вокруг дома. Дом большой. Вокруг дома лес. Я ни разу не видел это место раньше. Или я просто не помню. Я много что не помню.       -Там!       Крикнул я. Я увидел меж деревьев человека. Человек шёл сюда. Я попытался бежать ко входу в дом, но не смог. Я пристёгнут. Тогда я закричал. Я плачу. Мне страшно.       Он прижал меня к себе. Он успокаивает меня. Я по-прежнему плачу. Человек подошёл.       -Джонни, знакомься, это Доктор Смит.       Я впервые прижался к нему, к Гарсу. Я напуган. Мне не нужен доктор. Я в порядке. В порядке.       Человек протянул мне руку. Я крепче прижался к Гарсу. Страх пронизывает меня всего. Человек усмехнулся. Он направился в дом. Гарс направился туда же. Я делаю попытку остановить его, но он тащит меня внутрь.       -Нет! Остановись!       Снова дико кричу я. Человек лишь вздрогнул. Гарс продолжает тащить меня за собой. Я плачу. Мне страшно.       Он затащил меня в дом. Затем в тёмную комнату. Он отстягнул наручники. Я зажался в любимом углу, как и раньше обхватив колени руками. Он ушёл, заперев дверь.       Голоса. Я слышу, как они разговаривают. Они говорят обо мне? Да. Да, обо мне. Хочу бежать. Бежать...       Я видел окно этой комнаты, когда «гулял» вокруг дома. Это первый этаж. Первый этаж. Не высоко. Помеха одна - доски.       Я ничинаю нещадно царапать доски руками. Больно. Я плачу. Но не кричу, иначе он и человек услышат.       Есть! Несколько ржавых гвоздей упали. Я прикладываю все свои силы, с трудом отдираю одну доску, затем другую. Третья доска сама с шумом упала на траву. Этого хватит, чтобы я мог выбраться.       Я пролезаю меж досок и... Прыгаю. Больно. Я слабый. Я слышу крик из комнаты. Это Гарс. Он ищет меня. Он выглянул из окна. Затем быстро исчез из поля зрения.       Я хватаю один из ржавых гвоздей. Крепко сжимаю его. Я боюсь.       Гарс подходит. Он злится. Я начинаю плакать. Он всё ближе. Я подношу гвоздь к своей шее. Гарс замирает. Я не могу сделать ни шагу.       Он понимает, что я не могу сделать это. Он начинает подходить.       -Нет! Стой!       Снова кричу я. Такое чувство, будто только эти слова я и знаю. Страшно. Он подходит. Я надавливаю на гвоздь, и тот делает ранку на шее. Она не глубокая. Но кровь идёт. Гарс замер.       Я нежно веду гвоздь влево. Кровь течёт. Я плачу. Что это? Гарс тоже плачет? Да, он тоже плачет. Это странно. Странно...       -Перестань.       Шепчет он мне. Я улыбаюсь. Руки в крови. Стойте. Что это? В глазах темнеет. Больно. Больно...       Я слышу как кричит Гарс. Но я не вижу его. Он кричит «не смей умирать». Я умираю? Я ждал этого. Я ждал...       Я из последних сил протягиваю руку к его лицу и глажу по щеке. Я улыбнулся.       «Г-гарс»- прохрипел я. Дышать стало невозможно. Это был мой конец. Конец...