***
В детстве у меня был воображаемый друг. Звали его Руэн*. Родители водили меня к психологам и психотерапевтам, те, в свою очередь, заставляли прорешивать тесты, рисовать рисунки, и все они удивлялись, глядя на мои творения, ведь в них не было ни каракуль, ни преобладания черного цвета и прочего. На вопросы родителей они говорили, мол: воображаемые друзья есть у большинства детей, часто бывающих в одиночестве, и по мере взросления ребенок забывает, что когда-то придумал себе друга. Я же услышав это, всегда смотрела на Руэна, тот улыбался и пожимал плечами, стоя позади врачей.***
Руэн был очень странным воображаемым другом. Друзья ведь они всегда рядом, даже если они настоящие. А Руэн иногда исчезал, и каждый раз, кода он это делал, он говорил одну фразу, которая въелась в память: «Даже если меня нет, я есть», но от этой фразы не становилось легче, ведь его не было…***
Стук в дверь. Папа заходит в комнату, а следом за ним и мама. Отец подходит ко мне и садится рядом со мной на кровать, мама же остается стоять у двери. — Доченька, все хорошо? — с нежной улыбкой спрашивает отец. — Да, пап. А что? — Ты сегодня целый день сидишь в комнате. Выйди на улицу, поиграй с ребятами. — Мне и здесь хорошо. Спасибо. На мгновение отец отводит взгляд и смотрит на учебники начальной школы, разбросанные на письменном столе. — А где сейчас Руэн? — не отнимая взгляда с книг, интересуется он. От неожиданности вопроса я чуть было не уронила книгу, которую держала в руках и делала вид, что читаю. Отец заметил мою реакцию. — А разве ты не видишь? — тихо сказала я, папа раздражительно улыбнулся и покачал головой. — Он прямо перед тобой. Отец вздрогнул, резко встал с кровати, посмотрел на меня, и хотел было что-то сказать, но передумал и направился к матери. — Это пройдет. Должно пройти, — мать погладила отца по плечу. — Врачи говорят, что по мере вырастания воображаемые друзья исчезают.***
И вот я выросла, но Руэн не исчез. Почти каждый раз, отвечая у доски на вопрос учителя, я видела, как он стоит позади всех и наблюдает, не только за мной, нет, за всеми. Мне казалось это странным, ведь он мой воображаемый друг, почему же он наблюдает за другими? — …долго я буду ждать ответа на свой вопрос? — прерывает мои мысли преподаватель. — Э… Нет… — оторвав взгляд от Руэна, я взглянула на взбесившегося учителя. — Не расстраивайся, подумаешь, — пытался утешить меня Руэн, пока я молча шла по коридору и смотрела в пол. — Тебе все равно никогда не нравился его предмет. — Наконец вздохнул он. Он знал все. Все что мне нравится, что нет. Он знал, как нужно отвечать на каждый вопрос, который мне задавали; он знал, что надо сказать, что бы избавиться от насмешек, помогал придумать отговорки и давал советы, которыми я, правда, не пользовалась. — Слушай, а почему ты не исчез? — шепотом и не поднимая взгляда, говорю я так, что бы никто не заметил, слухи и так уже ходили. — Потому что ты хочешь, что бы я был тут? Да и даже если меня нет, я есть. — Обыденно пожал плечами Руэн.***
День последнего экзамена в моей жизни. Я выхожу из кабинета, сдав работу преподавателю, меня встречает подруга, (да, она у меня появилась). Она спрашивает, как все прошло, много ли вопросов задавали, можно ли списать... Я кратко отвечаю ей, и пока она что-то записывает, замечаю в конце коридора знакомую фигуру – это Руэн. Он мне улыбнулся, уже такой родной мне улыбкой, я еле заметно улыбаюсь в ответ и киваю головой. Подруга, заметив это, отводит меня подальше от одноклассников и шепчет сквозь зубы: — Зачем тебе воображаемый друг, если есть настоящий?