house of cards

Когда я переехал в Сеул, мне было всего девятнадцать, и первыми, о ком я услышал, были Тэхён и Шиа. О них говорили, и много: людям нравилась атмосфера уюта и тепла, которая окружала этих двоих, опутывала каждую ниточку их душесплетения. Тэхён и Шиа не были очередной парочкой привязанных друг к другу придурков, было в них что-то такое… невероятное и необъяснимое, как бесконечные законы физики, что-то, о чём знал каждый, но никто не мог толком понять и рассказать, в чём дело. Как будто они были магнитами и неизменно притягивались. Или, вернее сказать, не расставались

никогда.

Стоило Тэхёну показаться на горизонте, как тут же рядом оказывалась Шиа, и наоборот. Их было сложно представить по отдельности, и в конце концов люди просто стали воспринимать их как нечто целое, неделимое и нерушимое, прочное, словно из алмаза. …Я не помню, когда точно влюбился в Ю Шиа. Я не хотел этого. Да и никто не хотел, но эта девочка была по-настоящему особенная, и это было практически невозможно игнорировать. Она улыбалась — и мир вокруг взрывался цветными фейерверками. Как Тэхёну удавалось ещё и отвечать ей? Я бы умирал всякий раз, посвящай она мне такие трогательные порывы нежности. Он же только щурил глаза игриво и трепал её рыжие непослушные волосы. Ему ничего не стоило заставить её смеяться, а мне мечталось стать для неё хотя бы другом, но Шиа мало кого к себе подпускала, держась особняком, и словно хранила свою веселость для одного единственного человека. Кроме того, на тонком запястье Ю носила бледно-розовую ленточку. Никто не знал точно, почему. Некоторые утверждали, мол, она таким образом помогает себе не забыть о погибших родителях, а другие были уверены: ничего особенного, обычная красивая штуковина. Однако Шиа не расставалась с ней ни на мгновение, и я действительно заинтересовался, не особо веря в то, что говорили вокруг. И не зря. Однажды я попал на вечеринку к одному из «королей» университета. Он праздновал день рождения, были приглашены все, и я решил воспользоваться этой возможностью, чтобы напиться и забыться. Только случилось это в итоге не со мной: опьянение и забытьё, имею в виду, — и я нашёл Шиа сидевшей на балконе, прислонившейся спиной к перилам, отделявшим её от физического падения (к моральному она, судя по выражению лица, была куда ближе). Я впервые увидел её одну, без вездесущего Тэхёна, и это родило во мне невиданную прежде смелость. — Что-то случилось? — я встал перед ней, наклонившись, и она подняла на меня взгляд. Так просто — будто мы были давно знакомы. Но в её огромных глазах не было тепла, они были полны слёз, и я чуть не разрыдался тоже. Плачущая Шиа — самая душераздирающая вещь на свете, худшее, что могло бы со мной случиться. — Где Тэхён? — мне казалось очевидным то, что причиной всему был именно он, этот придурок. — Не знаю, — она прошептала устало, закрыв лицо длинными тонкими пальцами. — Наверное, отрывается где-то с друзьями. — Без тебя? — Без меня. Я не нашёлся, что ответить, и аккуратно подсел к Ю, стараясь не смотреть вниз, чтобы не разбудить в себе природную боязнь высоты. Всё-таки мы находились на семнадцатом этаже, а я был невероятным трусом. Тишина, повисшая между нами, не давила. По крайней мере на меня. Мне было тепло, несмотря на порывы пронизывающего ветра, и уютно, как будто Шиа сама предложила мне место рядом с собой. Я навязался, однако Ю это, кажется, совсем не волновало. Она продолжала делать глотки виски с горлышка и смотреть куда-то вперёд ничего не выражающим, пустым взглядом, пока по её щекам катились слёзы. Мой взор невольно задел её запястье. — Зачем ты её носишь? — не сдержался я, кивнув на ленточку. — Из-за родителей? — Это? — Шиа хмыкнула. — Это знак моей принадлежности Тэхёну. — Но… у него же такой нет. — Потому что он мне не принадлежит. Моя голова закипела. Ю так спокойно об этом говорила, так, словно это вполне нормально, и я наконец понял, о чём она пыталась забыть сейчас. Тут же захотелось схватить её за плечи и встряхнуть, привести в чувство, рассказать, что у неё есть выбор, но, точно прочитав мои мысли, она повернула ко мне голову. Я вдруг почувствовал её дыхание совсем близко, а потом ещё ближе, пока в конце концов оно не сплелось с моим собственным: Шиа поцеловала меня. И мне всё-всё в одно мгновение стало ясно. И всё в одно мгновение потеряло смысл: и эта их любовь, которую остальные брали за эталон, и их показная идиллия, — и то, что казалось вечным, рухнуло на глазах, как карточный домик. …Мы ни разу больше не встретились взглядами с Шиа после той ночи и продолжали жить как всегда. Я любил Ю, а она любила Тэхёна, и люди вокруг были уверены, что он любит её также. И только я знал, чего стоит Шиа каждая брошенная в пустоту улыбка.