Смерть на прощанье.

«Прости, дитя, я не хочу этого делать, но иначе мне не жить спокойно. Пока моя месть не совершится, и я не заставлю рыдать от беспомощности своих врагов. Пока они счастливы, и слезы не текут по их щекам. Пока их головы, увенчанные золотыми коронами, подняты гордо, когда другие страдают. Ты одна из них, и твоя смерть нужна мне». Прокрутив это в очередной раз, Эллария Сэнд наклонилась над Мирцеллой и поцеловала ее. - Прощай, дитя,- на лице принцессы выступил румянец смущения. Эллария вернулась к змейкам, которые стояли в ряд, и вернулась к своим мыслям. «Надеюсь, ты поговоришь с отцом перед смертью, скажешь ему, что знаешь все. Надеюсь, он тебе скажет, то, что так долго скрывал с твоей матерью, принцесса». Джейме Ланнистер протянул руку Мирцеллле, и та села в лодку. Змейки и Эллария еще долго стояли и наблюдали за кораблем, уходящим за горизонт. Большая капля крови упала на пол деревянной пристани. Ним протянула маленький пузырек яда, а Обара платок, после чего развернулась и пошла прочь, придерживая кинжал, висевший на поясе. Арианна, держа свои многочисленные юбки платья, пошла за Обарой. Спиной она чувствовала, что Ним начинает нервничать и отбивать только ей известный ритм ногой. Корабль зашел за горизонт, а женщина пошла в замок. Этим днем ей стало, будто легче дышать, будто теперь она совершила, что должна и хотела. Теперь смерть его любимого не была такой уж напрасной. Она представила лицо Джейме, поймавший тело своей дочери. Глаза полные страха. Что если он ей не сказал правду? Будет ли он жалеть об этом? - Обязательно,- прошипела Эллария. Но больше женщину волновала не боль, которую переживает Цареубийца, а то, что будет, когда Серсея увидит бездыханной тело дочурки. «Шлейф красного бархатного платья тащится по мраморной лестнице пристани Королевской Гавани. Судно входит в Черноводную и стремительно продвигается к пристани. Сейчас они снова воссоединятся с дочерью. С главным ее сокровищем. Ну, сколько можно ждать? Толи время так долго тянется, толи что-то случилось. Сердце бьется бешено, неприятная щекотка раздается по всему телу. Глубокий вдох нарушает гробовую тишину. Джейме? Кто у него на руках?.. Нет». - Нет.- Раздается женский крик по пристани. Она закрывает лицо длинными пальцами, украшенными золотыми перстнями. Белый рыцарь, стоящий за ней, видит, как изогнулась спина королевы-регента, как она вздрагивает всхлипов. Как она закрывает лицо, как золотые пряди беспорядочно падают на лицо. Лицо Томмена искажается в гримасе страха и ужаса. Он Хочет подойти к матери я дотронутся до ее рукава. Но он видит, насколько его мать сейчас беспомощна. Он дотронулся до руки Маргери, которая от ужаса отвернула голову и слеза стекала по лицу. Девушка ухватила короля за руку, зная, что Джоффри был куда сильнее, хоть и жестче, сейчас бы она была рада видеть второго мужа. Люди на пристани охают, а женщины вздыхают. Серсея поднимает свою спину и направляется к брату, на руках которого лежит Мирцелла. Королева берет руку дочери, сжимает ее, поднося к лицу, и опускает ее на грудь. В зеленых глазах брата читается горечь. - Как это произошло?- Шепчет Серсея губами. Не дожидается ответа и бежит к Томмену. Эллария Сэнд представила ее в черном шелковом платье, которое выглядит массивно. Как королева стоит на коленях в септе перед телом дочери. Длинный шлейф заполняет пространство помещения, и никто не может войти в септу. Как Серсея задыхается в собственных слезах, и как черная лента обвивает шею Ланнистарши, душа ее. Лишь брат и Томмен могут разорвать эту ленту. Эллария Сэнд закончила чистить апельсин от кожуры. Она бросила его на стол и вставила кинжал в плоть фрукта.