Lost in You

And you always knew that it wouldn't be easy To go back to the start to see where it all began. Темнота. Но в этой темноте нет ничего опасного, напротив. Здесь спокойно, тепло и уютно. Она обволакивает мягким одеялом, заползает в рот, нос и уши, заполняя всю тебя изнутри. Сквозь нее слышно так тихо, что Сая едва-едва способна уловить звуки. Но, все же, есть мелодия, которую она узнает из тысячи даже в таком сонно-коматозном состоянии. Сердце стучит умиротворенно ровно до того момента, пока струн не касается смычок. Им владеет кто-то, кто отрепетировал Баха до такой степени, что сам композитор подивился бы мастерству исполнителя. Сае хочется вытянуть руку и схватить это божественное существо за рукав черного сюртука, чтобы оно, существо, обернулось, одарило ее улыбкой и продолжило игру. Сая знает его. Сая уверена, что он друг и ему можно доверять. Но она ничего о нем не помнит. Как внешности, так и фактов существования. А еще Сая не совсем уверена в том, что она Сая. Сейчас она смотрит на себя будто со стороны, парящую в бесконечной пустой темноте, с поджатыми к груди коленями и согнутыми локтями. Мелодия льется прямо в душу к девушке и уголки ее губ приподнимаются. Словно видя это, исполнитель проводит смычком по струнам более эмоционально, но сама музыка вовсе не веселая, она полна горечи и печали. Смычек заставляет плакать инструмент просто надрываться от боли и теперь уже девушка хмурится, чуть покачивает голову из стороны в сторону, словно говоря «Нет, подожди…», но сказать не получается. А инструмент уже вовсю плачет, жалуясь на свою долю и Сая сама готова заплакать, как вдруг все резко прекращается, а затем мелодия приобретает совершенно другой характер. Она словно нежится под ласковым солнцем, обнимает… Сая видит красные лилии на лужайке, порхающих голубых и желтых бабочек, слышит трели птиц и стрекот кузнечика. В памяти возникает столько лиц, но запомнить их не получается, слишком быстро они мелькают. А музыка набирает силу, подобно горному ручью, звучит все громче и, наконец, заканчивается. Темнота теперь кажется пугающей и пустой. - Сая, - отдается эхом где-то далеко голос. Он знаком, кажется, с самого рождения. Этот голос… - Сая. Открой глаза. – он приближается. Или же это Сая приближается к нему. Кажется, протяни она руку, то наткнулась бы на того, кто ее зовет. – Просыпайся… - произносят совсем рядом и в голосе чувствуется улыбка. Первый глоток воздуха кажется едва ли не огромным. Он заполняет каждый уголок легкого и едва ощутимо жжется. Сая инстинктивно выдыхает и старается больше не дышать, но без воздуха делается совсем плохо, так что девушка выхватывает маленькими глотками и постепенно он перестает обжигать. Дыхание выравнивается, а на щеках появляется здоровый румянец. А потом Сая открывает глаза. Сначала ей кажется, что ничего не изменилось. Веки разлепляются медленно, а в помещении такая же темнота. Ну, если только едва светлее… Однако, место нахождения поменялось: здесь осязаемо тепло, воздух с едва ощутимым привкусом пыли и тут комната наполнена звуками: слышно, как за окном шумит ветер, пригибая ветви деревьев, капли дождя стучат по карнизу, поскрипывает кровать, когда на нее кто-то присаживается. Сая поворачивается в направлении звука и с интересом разглядывает мужчину. У него чистые голубые глаза, тонкие полосы черных бровей, тонкие губы, уголки которых сейчас подняты, и аккуратный прямой нос. Точеный подбородок, черные длинные едва волнистые волосы, достигающие ключиц. Белая рубашка с широкими рукавами и оборками на манжетах не застегнута всего на одну пуговицу, чтобы шее было свободно. Безумно красивый… -Я заждался, - говорит он и Сая понимает, что голос, звучавший в сознании, принадлежал именно ему. - Ммм, - она тянется к нему, пытаясь встать, но в теле такая слабость, что даже пальцем пошевелить трудно. Остается только смотреть, но он, кажется, понимает и без слов. - Знаю, - говорит мужчина и, спокойно разрезав себе руку, протягивает ее Сае. Somehow I found a way to get lost in you. Внутри у нее все горит. Болезненно пульсируют даже кончики пальцев, горло словно обдало чем-то горячим, от чего она несколько раз сглатывает слюну. Глаза неотрывно следят за красной тягучей жидкостью, которой в ладони стало чуть больше. Откуда берутся силы, она не знает, но их хватает, чтобы подняться и притянуть к себе кровавую ладонь. С первым же глотком пожар утихает, гасится, словно свеча бронзовым колпаком, оставляя после себя только легкий дымок – железно-ржавое послевкусие. Сая пьет неаккуратно и жадно, торопится, словно боится, что отберут. И с каждым глотком сил становится больше, память возвращается. Джоэль, розы, Хаджи, лилии, поместье, песня, башня, синие розы, Дива, переливание крови, пожар, путешествие, сон, «Красный щит», Россия, Дива, Григорий, Анастасия, сон, Вьетнам, Дива, дети, хироптеры, Карл, Хаджи, сон, отец, Кай, Рику, Девид, Джулия, Джоэль, Хаджи, Дива, ее шевалье, Соломон, Сифы, дети Дивы и Рику, смерть Дивы, победа, «смерть» Хаджи, сон, свадьба Кая и Мао, Хаджи, смерть Девида и Льюиса, сон, дети Кая и Мао, смерть Джулии, Хаджи, сон, смерть Кая и Мао, Хаджи, сон, Хаджи, Хаджи, Хаджи… - Ты… - она вытирает тыльной стороной ладони губы и тянется к нему всем существом, обнимает за шею, вдыхает его аромат, а он гладит ее по спине и облегченно выдыхает. - Я… Let me inside, let me get close to you Change your mind, I'll get lost if you want me to. Она проводит носом по его шее, безошибочно находит артерию и прокусывает, с наслаждением втягивая в себя его кровь. - Сая… - выдыхает Хаджи шепотом и одобряюще гладит ее по волосам, которые сильно отросли и теперь даже длиннее, чем при их первой встрече. Руки трясутся, то теперь уже вовсе не от боли. От внезапно накатившего возбуждения. И укус плавно перерастает в поцелуй. Сначала легкий, едва ощутимый, но с каждой минутой он набирает всю свою мощь и вот Сая, стоя на коленях на кровати, цепляется за его широкие плечи, зарывается пальцами в густые волосы, гладит шею и щеки и беспрестанно целует. Он ловит каждое ее движение, аккуратно сжимает талию, гладит лопатки и поясницу, округлость бедер и, не выдержав, сгребает в охапку и прижимает так крепко, что вот-вот захрустят ребра. Сая и сама обнимает его, - руками вцепилась в плечи, ноги обвились вокруг бедер, - прикусывает губы и приглушенно стонет. Поднимает голову и откидывается назад, подставляя шею. Он скользит губами по тонкой нежной шее, целует выступающие ключицы в кружевных оборках платья, исследует руками девичью грудь и Сая шумно выдыхает, прогибается в пояснице и ерзает, не в силах сидеть спокойно. - Сая, - почти шепчет Хаджи. Голос низкий, хриплый и непослушный. Он весь дрожит и если она не прекратит это томление, то он просто не выдержит сладостной муки. - Да, - она облизывает пересохшие губы и тянется к его рубашке. Пальцы не слушаются, пуговицы не поддаются, но терпеть уже нету сил – нужно ближе, горячее… Звук рвущейся ткани слышится будто со стороны. Хаджи высвобождается из остатков рубашки и снова прижимается, а она гладит обнаженную спину, целует плечи, шею, щеки - все, до чего может дотянуться. Платье рвется со спины и падает на согнутые локти, пока он не сбрасывает его на пол, а потом аккуратно роняет ее спиной на мягкую кровать, нависая сверху. Поцелуи более требовательные и глубокие, объятия откровенней прежнего. Их сбитое дыхание заполнило каждый уголок этой комнаты. Мира нет, есть только эта кровать с балдахинами, разбросанные подушки и эти двое, переплетенные в страстном любовном танце. - Хаджи, - выдыхает она на ухо умоляюще и обвивает его талию ногами. И Хаджи позволяет себе то, что может позволить так редко… Восхитительно тесно, восхитительно горячо… Стон сдержать немыслимо, да и зачем. Сая прогибается в пояснице до хруста, закусывает край подушки и пытается скрыть алые от смущения щеки, но тщетно – с каждым новым движение, с каждым новым толчком открыться хочется сильнее. И жар внутри распаляется, превращаясь в пожар. Узел внизу живота закручен так, что уже больно. Уже хочется кульминации. Поцелуй на вдох и выдох. Сая поджимает пальцы на ногах и комкает простынь, расставляя бедра как можно шире, гладит широкий торс Хаджи и снова тянется к губам. Стонет в голос уже не стесняясь, крепко обнимает за шею… - Сая, Сая, Сая… - горячий шепот в шею и о-гос-по-ди-как-хо-ро-шо! -Хаджи! – срывается с губ прежде, чем она чувствует горячее семя внутри себя, бьется в конвульсиях и цепляется за плечи возлюбленного одеревенелыми пальцами. Дышать тяжело, словно пробежала несколько километров. Хаджи гладит ее взмокшие лоб и шею, целует в нос, щеки, губы и обнимает. Так бережно и нежно, словно самую бесценную вещь на свете. Говорить что-то? Зачем?.. Сая поворачивается на бок и кладет голову ему на плечо. Он перебирает ее волосы, гладит по плечу, не открывая глаз. И она тоже закрывает веки, позволяя себе отдохнуть после такого пробуждения. …А когда она проснется, наступит завтрак. И не важно, что будет за окном – день, ночь, утро или вечер, - для них время не властно. У них впереди еще целая вечность. Вечность на то, чтобы раствориться друг в друге. Somehow I've found a way to get lost in you.